11. Заложник
Огромная тень пробиралась сквозь джунгли, сопровождаемая симфонией из треска ломающихся деревьев.
Анккокс — огромная бронированная ящероподобная зверюга, самое большое животное Харуун-Кэла. Анккоксы в два раза превышали размерами траводавов, весили чуть больше половины взрослой банты, но были при этом низкорослыми и широкими. На спине — обширный панцирь, напоминающий овальную суповую тарелку, перевернутую вверх дном. Спинная броня данной особи была почти три метра в ширину и около четырех в длину. Кресло погонщика крепилось на макушке зверя поверх круглого диска брони, прикрывающего голову. Когда анккокс втягивал голову и лапы, защита на черепе и коленях плотно закрывала дыры в нательной броне, словно люк воздушного шлюза, что позволяло животному переживать потоки вулканического газа, от которых он был не способен убежать.
Погонщик не сидел, а стоял позади кресла, широко расставив ноги и сжимая в руке длинный шест с острым на вид крюком на конце, который использовался в качестве поводьев для управления зверем. Два ультрахромных каплеобразных щита покоились на бицепсах коруна.
Кар Вэстор.
Он не шевелился, лишь иногда направлял анккокса. Лицо его ничего не выражало. Он даже не взглянул на Мейса и Ника.
Воздух вокруг лор-пилека гудел от его ярости.
Деревья поменьше анккокс раздвигал в стороны плечами, а мелкий кустарник давили лапы размером со спидер. Там, где анккоксу мешали пройти деревья помощнее, Вэстор указывал шестом определенные точки, и в эти места, жужжа, ударяло нечто невероятно быстрое, способное переломить деревья и создать проход, — хвостовая булава анккокса.
Единственной незащищенной частью анккокса был его растягивающийся, мускулистый, удивительно гибкий хвост с большим круглым шаром брони, которым взрослый анккокс мог метко ударить со скоростью за пределами человеческого восприятия на расстояние до восьми метров. Силы удара было достаточно, чтобы оглушить акк-пса или сломать небольшое дерево.
В былые времена, до того как Харуун-Кэл стал частью цивилизованной Галактики, хвостовая булава молодого анккокса считалась традиционным оружием коруннаев-пастухов. Оружием, заполучить которое можно было, лишь сильно рискуя. Оружием, с которым было трудно обращаться. Оружием, которым было просто убивать.
На центральной выпуклости спинного панциря анккокса возвышался паланкин — небольшая занавешенная деревянная постройка два на три метра из ламмаса, немногим превышающая по размерам находящийся внутри шезлонг. Где-то в метре над броней паланкин опоясывал отполированный поручень. Занавески, не говоря уж о прекрасно обработанном дереве, скорее всего, были изъяты в каком-нибудь балавайском доме. Несколько слоев тончайшей ткани были прозрачными, словно дым.
Позади паланкина расцветал закат, и благодаря ему Мейс видел ее силуэт.
Анккокс тяжеловесно остановился и с долгим выдохом, напоминающим звук газа в пневматических причальных разъемах, опустился на брюшную пластину. Вэстор забросил шест в чехол, прикрепленный к головному панцирю анккокса, вышел из-за кресла погонщика и скрестил на груди мускулистые руки. Он не отрываясь смотрел прямо в глаза мастера-джедая.
Акк-псы глухо зарычали. Их ворчание сложно было услышать, оно скорее ощущалось, напоминало подземное предвестие грядущего землетрясения.
Ветер стих. Даже листья перестали шелестеть.
В отблеске уходящего дня Сила показала Мейсу уязвимую точку.
«Тьма джунглей, но не тьма ситхов».
Жизнь без ограничений цивилизации.
— Нам конец, — констатировал Ник. — Слышишь, а? С нами покончено, как с протухшим мясом. Как это называют в армии? Сдаться на милость победителя?
— Веди себя тихо. Не привлекай внимания.
— Отличная идея. Может быть, они забудут, что я здесь.
— Мы не сдаемся на милость победителя, — объяснил Мейс. — Если бы это все имело отношение к военному делу, нас бы арестовали. Затем нам бы устроили какой-нибудь показательный суд на глазах у остального ОФВ. Вместо этого мы в джунглях, и единственные свидетели здесь — Кар, Депа и эти акки: люди и звери.
— Значит, они просто нас убьют.
— Если нам повезет, — сказал Мейс, — это будет рукопашный бой.
— Рукопашный бой? Если повезет? О да. Давай и дальше молоть всякую чушь. Просто скажи, что мне делать.
— Не забывай, что ты офицер Великой армии Республики.
— Да я же, мать его, присягнул всего три часа назад…
— Три часа или тридцать лет — разницы никакой. Ты, как полноправный офицер, поклялся посвятить свою жизнь идеалам Республики.
— То есть мне нельзя намочить штаны и разрыдаться, как ребенок, да?
— Успокойся. Не выказывай слабости. Воспринимай Вэстора как дикого акка: не сделай ничего такого, что включит его охотничьи инстинкты. И заткнись.
— О да, конечно. Это приказ, генерал?
— Ты быстрее угомонишься, если это приказ?
Лор-пилек все так же молча стоял на панцире анккокса, уставившись на Мейса и источая вокруг себя волны ярости. И только тогда Винду наконец встретился с ним взглядом.
Мейс позволил своей губе искривиться, выражая своеобразное презрение.
Ник прошептал:
— Что ты творишь?
Взгляд джедая не дрогнул.
— Ничего, о чем тебе следует беспокоиться.
— Эм, может быть, стоило сказать тебе, — нервно пробормотал молодой корун, — Кар не любит, когда на него пялятся.
— Я знаю.
— Это его бесит.
— Он уже взбешен.
— Ага. И ты бесишь его еще больше.
— Этого я и добиваюсь.
— Знаешь что? — поинтересовался Росту. — Я, пожалуй, перестану спрашивать, не спятил ли ты. Давай будем считать, что этот вопрос все время висит в воздухе, а? Каждый раз, открывая рот, ты можешь смело быть уверенным в том, что я интересуюсь, не вывалились ли твои орехи никкль через уши. «Доброе утро, Ник». Ты спятил? «Хороший день, не правда ли?» Ты спятил?
Джедай прошептал уголком рта:
— Ты замолчишь уже или нет?
— Ты спятил? — Ник опустил голову. — Извини. Просто рефлекс.
Вэстор наконец разомкнул челюсти, и сквозь его плотно сжатые губы донесся бессловесный рык:
— Тебя вызывали.
Мейс скучающе вздохнул.
Рык Вэстора стал громче:
— Непослушание дорого обходится.
Ник поднял голову, нахмурившись:
— Дело же не в пленных, да?
Винду скосил на него взгляд: парень понимал слова. Значит, Вэстор говорил с ними обоими. Вернее, говорил-то он с Мейсом, но, по крайней мере частично, обращался и к Нику. Мейс бросил взгляд на паланкин. И к Депе.
— Конечно, все дело в них, — мягко сказал джедай. — Он просто разогревается. Подыгрывай.
Мейс заложил большие пальцы за пояс и вразвалку пошел вперед.
— Повторяю: меня не вызывают. Раз ты привел ее ко мне, как тебе и было приказано, я с ней увижусь.
Волны ярости вокруг Вэстора усилились, но он сам по-прежнему оставался совершенно неподвижным. Рык его превратился в покашливание охотящейся лозовой кошки:
— Я не подчиняюсь приказам. Депа сама захотела быть здесь.
— Неужели?
— Она пришла попрощаться.
— Я никуда не собираюсь.
Ответом лор-пилека стала безмолвная скалящаяся усмешка всеми его не по-человечески острыми зубами. Он махнул рукой, и кольцо акков и коруннаев расступилось перед ним.
— Я же говорил: он убьет нас! — прошипел Ник. — Я говорил тебе! Как же я, чтоб тебя, ненавижу быть правым.
— Еще раз повторяю, воспринимай Вэстора как дикого акка. Он не убьет нас до тех пор, пока у него остаются иные варианты добиться желаемого.
— Неужто? И чего же он хочет?
— Того же, чего хотят все акк-псы: утвердить свое превосходство. Защитить территорию. И стаю.
— И ты думаешь, он не убьет нас за то, что мы забрали тех пленников?
Мейс пожал плечами:
— В любом случае тебя не убьет. Ты подчиненный, ты, в общем-то, не в счет.
— О да, конечно. Спасибо огромное… — Росту прервался на середине своей саркастической фразы и задумался. — А знаешь? Пожалуй, я действительно благодарен.
— Не за что.
Вэстор повел шестом с крюком, и анккокс, угрожающе размахивая хвостовой булавой, двинулся в сторону Мейса и Ника.
— И что же? — пробурчал под нос молодой корун. — Ты думаешь, он просто выбросит тебя отсюда? «У тебя есть время до заката, чтобы убраться с моей планеты»?
— Что-то вроде.
— Что насчет того заложника, о котором ты говорил?
— Посмотрим, потребуется ли он нам.
— Хм, но это ведь не я, правда? Потому что, ты знаешь, если уж говорить откровенно, я не думаю, что я так уж нравлюсь Депе… В смысле, вообще не нравлюсь. Нисколечко.
— Цыц.
Анккокс остановился. Похожий на клюв изгиб брони на конце черепа, который размерами мог сравниться со спидером, опустился к земле у ног Мейса. Оранжевые с золотом глаза животного, размером не меньше головы Винду, смотрели из-под панциря с меланхоличным спокойствием рептилии.
Вэстор спрыгнул на землю:
— Прощайтесь. Затем ты уйдешь.
— Хороший песик… — произнес Ник, с трудом выдавливая из себя улыбку, — славный…
Мощная левая рука Вэстора взметнулась в сторону Ника для пощечины, что в мгновение ока сняла бы голову с плеч. Но эту массивную руку остановила раскрытая ладонь Мейса. Пальцы моментально сомкнулись вокруг запястья Вэстора.
— Он со мной, — сказал джедай и до того, как лор-пилек успел среагировать, отпустил Кара, сбив Росту с ног тыльной стороной ладони.
Тот упал на листву и оглушенно, с удивлением воззрился на Мейса. Через нить, связывающую их в Силе, Винду послал ему ободряющий импульс: он словно бы подмигнул, но при этом его лицо осталось неподвижным.
Ник подыграл:
— За что?!
Мастер-джедай ткнул пальцем в лицо коруна:
— Ты офицер Великой армии Республики. Поступай так, как должно поступать офицеру.
— А как ему должно поступать?
Мейс вновь повернулся к Вэстору:
— Я приношу извинения за него.
Лор-пилек прорычал:
— Извиняться следует его матери.
— Если у тебя есть к нему какие-то претензии, ты приходишь с ними ко мне. — Винду пришлось немного задрать голову, чтобы смотреть в глаза Кару. — Я ранее ударил одного из твоих подчиненных. За это я также приношу извинения. — Он с ленцой встретил взгляд Вэстора. — Ударить следовало тебя.
— Ты учитель Депы и мой дошало, и я не желаю тебе зла. — Рычание Вэстора стало более глубоким и вкрадчивым. — Больше не прикасайся ко мне.
Джедай со скучающим видом вздохнул.
— Не вставай, — сказал он Нику, а потом обратился к Вэстору: — Прошу прощения.
Затем Винду обошел лор-пилека и поднялся на спинной панцирь анккокса.
Интересно, хоть кого-нибудь обманула его притворная самоуверенность?
* * *
Мейс посмотрел на паланкин, расположенный буквально в паре шагов. Во рту у джедая пересохло.
Он по-прежнему не чувствовал ее.
Даже на столь близком расстоянии какое бы то ни было ее присутствие в Силе полностью растворялось в окружающих ночных джунглях.
И вновь в его груди возникла болезненная тяжесть: та, что впервые проявила себя несколько недель назад в кабинете Канцлера. Та, что стала еще тяжелее в Пилек-Боу и что почти сломила его прошлой ночью в лагерном бункере. По каким-то причинам этот вес отсутствовал весь прошедший день — возможно, потому, что Мейс был уверен в своих поступках.
Единственно возможных.
А теперь лишь метр отделял его от того, чтобы увидеть ее, своего падавана, свою протеже, женщину, ради блага которой он покинул Корусант, Храм джедаев и простые абстракции стратегической войны. Ради блага которой он с головой погрузился в эти джунгли. Встретился с суровой, сложной, упрямой реальностью за пределами стратегий, что казались такими простыми и чистыми там, в сияющих стерильностью комнатах Совета.
И он вновь осознал, что не знает, что ему делать.
Одна лишь ее тень на занавесках — и он уже не уверен, что правильно, а что нет.
Слова Палпатина вновь зазвучали в его голове: «Депа Биллаба была вашим падаваном. И возможно, она до сих пор ваш самый близкий друг, не так ли?»
«Так ли? — подумал Мейс. — Если бы я знал…»
«Если ее надо будет убить, уверены ли вы в том, что сможете нанести удар?»
Прямо сейчас он не был до конца уверен, что сможет хотя бы взглянуть на нее.
Он боялся того, что может увидеть.
«я… стала тьмой джунглей…»
Тонкая темная рука коснулась занавесок. Длинные, но сильные пальцы: сломанные ногти черны от грязи; форма ладони, слегка неровный узор вен, сухожилий и костей — он знал их не хуже своих собственных. Занавески были подернуты плесенью и пятнами, заштопаны черными нитками, что виделись шрамами на ткани. Они обволокли ее ладонь, когда она начала медленно отодвигать их в сторону. Сердце Мейса колотилось, и он чуть не отвернулся, потому что должен был еще раньше понять, что не встретит ее на рассвете, утром, даже посреди огненного ливня, льющегося из пушек штурмовых кораблей. Он должен был понять, что это было лишь успокоение, посланное Силой в ответ на его потаенное желание. Он должен был понять, что они встретятся вновь лишь в сумерках…
Но страх ведет к темной стороне.
Винду подумал: «Я уже встречал тьму джунглей. Я уже чувствовал ее в собственном сердце. Я сражался с ней рука об руку и разум к разуму. Почему мне следует бояться увидеть ее лицо?»
Узел в желудке расплелся сам собой.
Беспокойство полностью покинуло Мейса. Вся его тьма улетучилась. Он стоял опустошенный, в нем не осталось ничего, кроме усталости, боли истерзанной плоти и спокойного джедайского терпения: он был готов принять любой поворот Силы, вне зависимости от того, что тот принесет.
Она отвела занавески в сторону.
Она сидела на краю длинного мягкого шезлонга. Поверх грубой одежды коруна из джунглей на ней болтались лохмотья джедайского плаща. Волосы ее были такими, какими он увидел их в поселении: сальными, неровными, короткими, словно она без зеркала обрезала их ножом. Лицо ее было истончившимся, как и в видении: скулы острые, подбородок выдается вперед. И ожог. Ожог точно так же шел от краешка плотно сжатых губ к центру подбородка…
Но поверх глаз не было повязки. Вместо этого грязная тряпка на лбу скрывала Великий знак просвещения.
Или шрам, что остался после него…
Малый знак по-прежнему поблескивал золотом на переносице. И глаза… Они были все красные, и в них читалась невероятная боль, но взгляд ее оставался чистым и возвышенным. Вопреки всему, она все еще была Депой Биллабой.
Несмотря на то, что с ней случилось. Несмотря на то, что она видела или сделала.
Она все еще была Депой.
С усилием, что чуть не разбило Мейсу сердце, она сложила губы в улыбку и протянула слегка дрожащую руку, которую Винду взял в свою. Она казалась столь хрупкой в его ладони, кости ее были тонкими, как у птицы, но пожатие получилось сильным и теплым.
— Мейс, — медленно проговорила она. И лишь одна слезинка, словно драгоценность, блестела в ее глазу. — Мейс… Мастер Винду.
— Здравствуй, Депа. — Он распахнул куртку и достал ее световой меч. — Я сохранил его для тебя.
Пока она тянулась к оружию, ее рука дрожала сильнее.
— Спасибо, мастер, — измотанно поблагодарила она формальным тоном. — Для меня честь получить его из твоих рук.
Улыбка ее стала немного более искренней. Она посмотрела на световой меч и начала крутить его в руках так, словно не до конца помнила, для чего он нужен. Она опустила голову, и он более не мог видеть ее глаз.
— О Мейс… Как ты мог?
— Депа?
— Как ты мог быть таким высокомерным? Таким глупым? Таким слепым? — Слова ее были гневными, но в голосе звучала лишь усталость. — Я хотела… Тебе следовало прийти ко мне, Мейс. Прямо ко мне. Эти жители… Они не стоят того. Не стоят твоего незнания. Тебе следовало расспросить меня… Я могла бы рассказать тебе…
— …почему невинным детям приходится умирать?
Ее голова опустилась еще ниже.
— Всем нам приходится умирать, Мейс.
— Я здесь не для того, чтобы спорить с тобой, Депа. Я здесь для того, чтобы забрать тебя домой.
— Домой… — повторила она и вновь подняла голову. Взгляд ее был устремлен в никуда: глаза были бесконечно глубоки и бесконечно темны. — Ты произносишь это слово так, словно оно имеет какой-то смысл.
— Для меня — имеет.
— Но на самом деле не имеет. Уже нет. Даже для тебя. Ты просто еще этого не понял. — Она тихо, горько хмыкнула, и смешок ее был наполнен той же тьмой, что и ее глаза. Затем она обвела своей дрожащей рукой джунгли вокруг. — Вот где дом. Такой же дом, как и любое другое место. Для кого угодно из нас. Для всех нас. Я привела тебя сюда, чтобы ты понял это, Мейс. Но теперь ты все перемешал. Все разваливается и разлетается в разные стороны. Все происходит неправильно и слишком поздно. И мне следовало предугадать, что все так и будет, мне следовало понять, что ты слишком высокомерен, чтобы не лезть в чужие дела! — Голос ее сорвался до визга, и на трещинке в нижней губе выступила капля крови.
— Ты — мое дело.
— Именно. Именно! — Она схватила его за запястье и заставила наклониться к себе с неожиданной силой. — Твоим делом была я. Эти люди не имели к тебе никакого отношения. Как и ты к ним. Но ты не можешь перестать быть джедаем, — грустно констатировала она. — Несмотря ни на что. Ты не смог перестать играть героя Голосети, даже когда на кону стоит само существование Ордена джедаев. Теперь твое дело здесь разрушено. Уничтожено. Все пропало. Слишком поздно. Слишком поздно для всех нас. Тебе придется уехать отсюда, Мейс. Тебе придется уехать отсюда прямо сейчас, или Кар убьет тебя.
— Я так и собирался поступить, — согласился Мейс. — И ты едешь со мной.
— О, — выдохнула она. Ее внутренний огонь потух, а вместе с ним исчезли и ее силы. Ее ладонь повисла на руке Мейса. — О… Ты думаешь… Ты думаешь, я могу просто уйти…
— Ты обязана уйти, Депа. Не знаю, что, как тебе кажется, держит тебя здесь…
— Ты не понимаешь. Да и как тебе понять? Ты не видел… Я не показала тебе… У тебя не было возможности понять…
Винду вспомнил о галлюцинации в поселении.
— Я понимаю, — медленно проговорил он, — все, что нужно понимать. И теперь верю в это.
— Ты понимаешь, что я здесь ничем не заправляю?
Мейс пожал плечами:
— Разве здесь хоть кто-то заправляет?
— Именно, — сказала она. — Именно. Мастер Йода… Мастер Йода сказал бы: «Ты видишь, но ты не видишь».
— Депа…
— Ты все еще жив лишь потому, что Кар не желает расстраивать меня. Это единственная причина. Не потому, что я могу ему приказывать. Лишь потому, что я попросила его. Я попросила его дать тебе шанс убежать. Потому что Кару… Кару я нравлюсь…
Мейс обернулся и посмотрел на коруннаев и акков, стоящих посреди джунглей. Темнело все сильнее, и светящиеся лозы постепенно начинали пульсировать. Акки нервно переминались, и из их мощных грудных клеток доносился тихий рык. Ник сидел на земле, подобрав колени и обхватив их руками. Он опустил голову, тщательно избегая взглядов в сторону Вэстора. Лор-пилек расхаживал взад-вперед перед головой анккокса, словно голодная лозовая кошка, посматривая на Мейса и Депу и вновь отводя глаза, будто не хотел, чтобы его заметили подглядывающим.
— Вэстор заправляет ОФВ?..
— Да нет никакого ОФВ! — прошипела Депа. — ОФВ — лишь название. Я выдумала его! Освободительный фронт высокогорья — сказочка, на которую можно свалить любой рейд, засаду, воровство, саботаж… и даже не знаю, что еще. Ополчение с ума сходит, безуспешно пытаясь понять принцип наших ударов. Пытаясь определить нашу стратегию. Потому что нет принципа. Нет стратегий. Нет ОФВ. Есть лишь этот клан, эта семья и еще пара банд тут и там. И все. Грязные, оборванные коруннайские бандиты и убийцы.
— Твои доклады…
— Доклады… — Казалось, она хотела схватить Мейса, встряхнуть его и не сделала этого лишь потому, что была слишком уставшей. — Что я должна была говорить тебе? На тот момент ты видел так мало Харуун-Кэла. Что я должна была говорить тебе, чтобы ты понял?
— Тебе незачем заставлять меня понимать. Ты просто должна поехать со мной.
— Мейс, послушай меня: я не могу. — Она обмякла и закрыла лицо ладонями. — Кар готов отпустить тебя лишь потому, что я остаюсь. Чтобы не подпускать тебя ко мне. Если я отправлюсь с тобой… Поход сквозь джунгли… Мейс, подумай об этом. Пешком или на траводавах. Или даже на паровом вездеходе. Обратно в Пилек-Боу? Неужели сегодня ты недостаточно на него насмотрелся, чтобы понять, что нигде в джунглях ты не будешь в безопасности?
Тяжесть в груди Мейса отступила, буквально чуть-чуть. Он сглотнул и понял, что ему стало легче дышать.
Она боялась за него. Она еще не пала столь глубоко, чтобы ей стало все равно.
Это уже была какая-никакая, но победа.
— Мы не пойдем через джунгли, — сказал он. — У меня наготове есть корабль с батальоном солдат. Мой коммуникатор поврежден, иначе мы бы уже возвращались назад. Ник говорит, у вас есть подпространственник в пещерах Лоршанского перевала. Уже через день после того, как доберемся туда, мы можем покинуть систему.
Она вновь подняла голову, и в ее глазах по-прежнему не было надежды.
— Нам потребуется два дня, чтобы добраться туда. Если ты пробудешь здесь еще хотя бы два часа, Кар убьет тебя. Даже две минуты.
— Оставь Вэстора мне. — Винду наклонился вперед, опершись предплечьями на полированные перила паланкина. — Я не уйду без тебя.
— Ты должен.
— Ладно, давай попробуем иначе. — Мейс сделал глубокий вдох. — Мастер Депа Биллаба, своей властью старшего члена Совета джедаев и генерала Великой армии Республики я освобождаю вас от командования республиканскими силами на Харуун-Кэле, как официальными, так и нерегулярными. Вы отстраняетесь от всех обязанностей по отношению к данной планете. Вы исключаетесь из Совета джедаев до окончания расследования вашей деятельности на Харуун-Кэле, и вам приказано как можно быстрее прибыть на Корусант, где вы предстанете перед лицом Совета для суда.
Депа потрясла головой:
— Ты не можешь… ты не можешь…
— Депа, — грустно произнес Мейс, — ты арестована.
— Это возмутительно…
— Да. И я абсолютно серьезно. Ты знаешь меня, Депа. Сколько арестов мы с тобой провели за эти годы? Ты знаешь, что я доставлю своего пленника или умру, пытаясь.
Она медленно кивнула, и на ее лице вновь появилась улыбка: печальная, тихая улыбка, наполненная обреченным пониманием.
— Примешь ли ты мое слово? Если я пообещаю… не пытаться бежать?
— Я всегда буду доверять тебе, Депа.
Внезапные слезы заблестели в ее глазах, и она отвернулась.
— Сколько раз мне еще придется спасать твою жизнь?
— Всего один, — ответил Мейс. — Ты можешь пойти со мной или можешь смотреть, как я умру. Выбирай.
Ее плечи дернулись, и Мейс на секунду даже подумал, что она рыдает, но затем раздался ее сухой мягкий смешок.
— Я скучала по тебе, Мейс. — Глаза ее блестели от слез. — Словами не выразить, как я скучала. Конечно же, ты точно знал точку, где моя защита падет. Но твоя настоящая проблема не я, — устало произнесла она. — Что ты будешь делать с Каром?
— Ты моя единственная проблема, — ответил ей Винду. — Я нашел твою уязвимую точку — неужели ты думаешь, не найду его?
— Мне кажется, у него нет ни одной.
— Это, — сказал джедай, — мы еще посмотрим.
— Ты и эти твои уязвимые точки. — Грустная улыбка сияла на ее покрытом слезами лице. — Ну кто, кроме Мейса Винду, мог додуматься взять в заложники самого себя?
Голова Мейса наклонилась вправо, в коруннайском пожатии плечами.
— Больше у меня никого не было.
* * *
Винду легко спрыгнул с анккокса:
— Кар Вэстор. Нам нужно поговорить.
— Не нужно. — Лор-пилек не встречался с ним взглядом. — Как ты сказал: когда мы встретимся в следующий раз, может случиться драка.
— Я сказал, — лениво повторил Мейс, — что, когда мы окажемся вдвоем наедине, может случиться драка. Но я тебя порядком переоценил. Ведь именно из-за моих слов ты привел с собой своих щенков, не так ли? Ты совершенно точно не желаешь выступать против меня в одиночку.
Голова Вэстора повернулась, словно турель парового вездехода.
— Что?
— У тебя ко мне какие-то претензии? — Джедай развел руки. — Так вот он я.
Сухожилия шеи Вэстора тут же наклонили его голову на сантиметр.
— Она не хочет, чтобы ты пострадал.
— Депа? Ты что, так и будешь ею прикрываться? — Мейс скрестил руки на груди. — Всегда находишь причину, чтобы отступить, да? Я восхищен твоей… изобретательностью.
Акк-стражи пристально смотрели в их сторону.
Все двенадцать акк-псов сгорбились и подобрались, щелкая хвостами над воротниковыми шипами. Они готовились к прыжку. Вэстор взревел и молниеносно метнулся мимо Мейса. Он схватил за руку Ника и резко поднял молодого коруна на ноги, протягивая его Мейсу.
— Эй, слушай, ай, а?
— Траводавы запряжены и нагружены припасами. Забирай их с мальчишкой и убирайся. — Остро заточенные зубы лор-пилека, казалось, мерцают в призрачном сиянии светящихся лоз. — Забирай их и живи.
— Знаешь, — сказал Мейс, — на меня твой тон как-то не производит впечатления.
Глаза Вэстора расширились. Его рот беззвучно открывался и закрывался.
— И убери руки от моего помощника. Немедленно.
Кар наконец обрел голос: рев черной ярости. После жестокого толчка Ник спотыкаясь полетел вперед. Лишь схватившись за плечи Мейса, он смог удержать равновесие. Он посмотрел вверх, в глаза мастера-джедая, и болезненно усмехнулся:
— Помнишь тот вопрос, который я собирался больше не задавать?
— УБИРАЙСЯ! — Рев Вэстора сотряс землю. — Убирайся, пока я не забыл свое обещание пощадить тебя.
Мейс повернулся к одному из акк-стражей:
— Он все время так ноет? Он был бы поспокойнее, если бы вы этим озаботились.
Страж побледнел и резко затряс головой:
— Правда, правда, не хочешь общаться с Каром так ты. Совсем-совсем-совсем.
— О да. Конечно. У него же проблемы с общегалактическим. — Джедай зацепился большими пальцами за свою куртку.
Жилы на шее лор-пилека вздулись, словно канаты. Его гудящая ярость стала ярко-алой, светящейся в полутенях сумрака, словно кожа превратилась в текущую из вулкана лаву.
Его левая ладонь нарочито медленно легла за щит на правой руке. Он опустил его в боевую позицию, тщательно избегая режущих краев. Так же медленно и показательно он опустил второй.
Мышцы его рук дрогнули, когда он сжал рукоятки, и щиты, загудев, включились. Он свел их вместе, тыльной стороной друг к другу, и от их душераздирающего визга даже попятились акк-псы.
Ник прошептал из-за плеча Мейса:
— Ты уверен, что я не имею права намочить штаны?
Джедай спокойно вышел в центр круга, двигаясь прямо на Вэстора, по-прежнему держась большими пальцами за края куртки.
— Отработанные движения. Не сомневаюсь, что они пугают твоих щенков.
Смотря прямо в глаза лор-пилеку, Винду развел полы куртки в стороны и показал рукоять своего светового меча.
Затем одним движением плеч он стряхнул с себя куртку, сложил ее и, не прилагая, казалось бы, никаких усилий, очень точно перебросил через плечо прямо в руки ошарашенного Ника Росту. Световой меч по-прежнему лежал во внутреннем кармане.
— А вот насколько они пугают меня.
Щиты Вэстора затихли, и в джунглях наступила тишина.
— Все знают, что происходящее здесь не имеет никакого отношения к Депе, — сказал джедай. — Оно имеет отношение лишь к тем балаваям, которых ты не смог удержать благодаря своей глупости и слабости.
Ноги Вэстора согнулись, словно спины акков.
— Они были мои! МОИ! Мои — для убийства. Мои — для пощады. Мои — для правосудия джунглей…
— Пока ты не встретил меня. И они стали мои, — сказал Мейс. — Мои — для свободы.
— Я покажу тебе глупость и слабость…
— Ты уже показал.
Кар перераспределил вес для прыжка, но внезапно замер, словно невидимый ошейник туго затянулся вокруг его шеи. Он бросил быстрый взгляд в сторону занавешенного паланкина. Затем вновь обернулся к джедаю: его губы изогнулись в хищной усмешке, а глаза пылали, подобно двум жерлам.
— Депа предпочитает, чтобы ты жил. Но она не будет против, если ты пострадаешь.
Мейс пожал плечами:
— Если только она не будет против, чтобы пострадал ты.
Вэстор начал отстегивать щиты. Мейс презрительно повернулся спиной к лор-пилеку и направился прямо к центру круга из акков и коруннаев.
В том, как Кар снял с рук щиты, не было ничего медленного или неторопливого: резким движением он скинул их так, что они звякнули о край брони анккокса.
Ник неуверенно держал куртку и оружие Винду.
— Эм, думаю, следовало сказать тебе: вся эта чушь с большим псом не действует на Кара.
— Отнюдь, — мягко ответил мастер-джедай. — Еще как действует.
Ник моргнул.
Мейс продолжил:
— Что же касается тебя…
— Не волнуйся обо мне. Я в точности знаю, что мне делать. — Он перехватил куртку Мейса одной рукой и заковылял к ближайшему акк-стражу. — Сто кредитов на то, что джедай заставит Кара расплакаться, словно ребенка! Кто готов спорить?
Лор-пилек пригнулся и опустил одну руку на землю, зарываясь пальцами в павшую листву. Его блестящая от пота грудь начала мерно подниматься и опадать, а дыхание качало тьму внутрь и наружу. Накапливая ярость. Накапливая мощь.
Мерцание вокруг него из красного стало черным.
Мейс расслабленно встряхнул руки:
— Правила?
Вэстор фыркнул в ответ, словно охотящийся акк:
— Правила джунглей.
Выброс энергии запустил лор-пилека в сторону джедая, словно живую ракету, пробивающую себе когтями дорогу сквозь сумерки.
«Правила джунглей так правила джунглей», — подумал Мейс и прыгнул навстречу, чтобы встретить Вэстора в воздухе.
