75.
(Лос-Анджелес, 4 февраля 1962 года)
Пит потер шею. Ее жестоко ломало и крутило — он летел в пассажирском кресле, рассчитанном явно на карликов.
— Я всегда прилетаю по твоей команде, Джимми, но перелет с одного побережья на другое ради кофе с пирожными — это уже слишком.
— Полагаю, Эл-Эй — лучшее место для этого.
— Для чего «этого»?
Хоффа соскреб с галстука эклерный крем:
— Скоро узнаешь.
Пит услышал какой-то шум на кухне.
— Кто это там ошивается?
— Это Уорд Литтел. Сядь, Пит. Ты меня нервируешь.
Пит бросил на пол чемодан с одеждой. В доме воняло сигарным дымом — Хоффа позволял своим ребятам из профсоюза водителей грузовиков, которым случалось бывать в городе, устраивать в нем мальчишники.
— Черт, Литтела мне тут только не хватало.
— Да ладно тебе. Что было, то было.
А было вот что: твой адвокат украл бухгалтерские книги твоего фонда.
Вошел Литтел. Хоффа поднял руки вверх: мол, миритесь:
— Ведите себя прилично, парни. Я не оставлю вас в одной комнате до тех пор, пока не удостоверюсь, что все будет нормально.
Пит потер глаза:
— Я — человек занятой, и тратить ночь ради дружеского трепа за завтраком — это слишком. Назовите хоть одну стоящую причину, чтобы я остался, или я, мать вашу, разворачиваюсь и еду назад в аэропорт.
Хоффа сказал:
— Скажи ему, Уорд.
Литтел принялся греть руки о чашку кофе:
— Бобби Кеннеди в последнее время слишком докучает Джимми. Вот мы и хотим собрать компромат на Джека — записать что-нибудь этакое на пленку, а потом воздействовать на Бобби с ее помощью. Если бы не твое вмешательство, операция с Шофтел сработала бы. Полагаю, нам следует сделать еще одну попытку и нанять женщину, которая бы заинтересовала Джека настолько, чтобы он завел с ней более-менее продолжительную интрижку.
Пит выкатил глаза:
— Хочешь сказать, что ты намерен шантажировать президента Соединенных Штатов?
— Да.
— Ты, я и Джимми?
— Ты, я, Фред Турентайн и женщина, которую мы наймем.
— И… то есть ты хочешь сказать, что мы можем доверять друг другу?
Литтел улыбнулся:
— Мы оба ненавидим Джека Кеннеди. Полагаю, мы знаем друг о друге слишком много гадостей, чтобы заключить-таки пакт о ненападении.
У Пита поползли по телу мурашки:
— Только не стоит рассказывать об этом Кемперу Бойду. Он нас живо сдаст.
— Согласен. Кемперу об этом знать не стоит.
Хоффа рыгнул:
— Вот смотрю на вас, двух мошенников, как вы пялитесь друг на друга, и думаю, что мол, я не в теме, хотя я и финансирую всю хренову затею.
Литтел сказал:
— Ленни Сэндс.
Хоффа принялся сорить эклерными крошками:
— А Еврейчик-то тут каким боком?
Пит посмотрел на Литтела. Литтел взглянул на Пита. Их мысли скрестились где-то над тарелкой с пирожными.
У Хоффы сделался страшно озадаченный вид. Его взгляд сфоксусировался где-то на уровне планеты Марс. Пит подхватил Литтела под руку, втащил в кухню и запер дверь.
— Ты думаешь о том, что Ленни — свой человек в Голливуде. И о том, что он может знать какую-нибудь женщину, которую можно использовать в качестве наживки.
— Правильно. А если он таки откажется сотрудничать, мы все-таки в Лос-Анджелесе.
— В лучшем месте на земле, где можно найти приманку для шантажа.
Литтел прихлебывал кофе:
— Правильно. А Ленни когда-то был моим информатором. И у меня на него кое-что есть.
Пит защелкал суставами пальцев:
— Он — гомик. И прирезал бандюка прямо у выхода из какого-то бара для педиков.
— Ленни тебе это сам рассказал?
— Не делай такое обиженное лицо. Люди, знаешь ли, имеют тенденцию рассказывать мне то, чего они бы в жизни не стали рассказывать никому другому.
Литтел поставил кофейную чашку в раковину. Хоффа рысил под дверью.
Пит сказал:
— Ленни знаком с Кемпером. И я думаю, что он связан с той женщиной, Хьюз, с которой у Кемпера были шашни.
— Ленни — человек верный. Если оправдаются наши худшие опасения, можем прижать его убийством Тони Ианноне.
Пит потер шею:
— Кто еще знает об этом плане?
— Никто. А что?
— Да просто подумалось, что, может, вся мафия в курсе.
Литтел покачал головой:
— Нет. Только ты, я и Джимми. И все.
Пит сказал:
— И больше никто не должен знать. Ленни — человек Сэма Джи, а Сэм на многое способен, стоит ему узнать, что кто-то обидел Ленни.
Литтел прислонился к кухонной плите:
— Согласен. И я не стану говорить Карлосу, а ты — Санто и прочим ребятам, на которых работаешь. Пускай это останется в тайне.
— Согласен. Потому что кое-кто из этих парней здорово насолил мне пару дней назад, так что распространяться я не намерен.
Литтел пожал плечами:
— Рано или поздно они все узнают — и им останется только порадоваться результатам. Бобби и их поприжал, и я могу с уверенностью сказать, что Джианкана охотно простит нам давление на Ленни за нашу работу.
Пит сказал:
— Ленни мне нравится.
Литтел ответил:
— Мне тоже, но бизнес есть бизнес.
Пит нарисовал на плите значки доллара:
— О каких деньгах мы говорим?
Литтел ответил:
— Двадцать пять тысяч в месяц, включая твои расходы и гонорар Фредди Турентайна. Мне известно, что тебе для работы по заданию ЦРУ надо постоянно ездить по стране, и ни я, ни Джимми не возражаем. Я сам занимался установкой подслушивающих устройств по заданию ФБР, так что полагаю, что при участии тебя, меня и Турентайна мы запросто сможем замести следы.
Хоффа забарабанил в дверь:
— Парни, а чего это вы там заперлись? А то меня уже начал напрягать этот ваш тет-а-тет!
Пит повлек Литтела обратно в прачечную.
— Звучит заманчиво. Надо найти женщину, поставить кое-где прослушку и прижать Джека за самое его больное место.
Литтел высвободил руку:
— Надо будет просмотреть материалы Ленни для «Строго секретно». Там вполне может быть кое-что небезынтересное по части барышень для наживки.
— Я сам этим займусь. Может, мне удастся получить доступ к материалам, которые хранятся в офисе Говарда Хьюза.
— Займись сегодня же. Я буду жить в отеле «Амбассадор» — до тех пор, пока мы все не устроим.
Дверь затряслась — у Джимми не выдерживали нервы.
Литтел сказал:
— Я намерен привлечь к этому делу мистера Гувера.
— Ты что, спятил?
Литтел улыбнулся противно-снисходительной улыбкой:
— Он ненавидит братьев Кеннеди точно так же, как мы с тобой. Я хочу возобновить с ним контакт, передать ему пару записей и иметь его про запас, чтобы в случае чего обратиться за помощью для Джимми и Карлоса.
Похоже, не совсем спятил…
— Ты же знаешь, Пит, какой он вуайер. Знаешь, что бы он отдал, чтобы послушать запись с трахающимся президентом США?
В кухню ворвался Хоффа. Грудь его рубашки была усыпана цветным сахаром с пончиков — всех цветов радуги.
Пит подмигнул: я начинаю ненавидеть тебя гораздо меньше, Уорд.
Деловой офис Хьюза теперь украшала табличка ОГРАНИЧЕННЫЙ ДОСТУП. Дверь стерегли бандитского вида мормоны и проверяли пропуска при помощи какого-то сканирующего приборчика.
Пит кружил по парковке. Тамошний охранник жужжал над ухом:
— Наши немормоны зовут это место «замком Дракулы». Мистера Хьюза, соответственно, «графом Дракулой», а Дуэйна Спарджена, главного мормона, — «Франкенштейном», поскольку он помирает от рака, а выглядит так, как будто уже помер. Я помню те времена, когда тут еще не кишели религиозные придурки, и мистер Хьюз приходил сюда лично, и у него не было фобии на всякие бациллы, и он не собирался скупить весь Лас-Вегас, и не делал переливаний крови, как какой-нибудь стареющий актеришка, Бела Лугоши, блин…
— Ларри…
— …и он на самом деле разговаривал с людьми, видишь ли. Теперь же единственные, с кем он изволит общаться, кроме, разумеется, мормонских ублюдков, — это сам мистер Гувер и тип из «Строго секретно». Знаешь, почему я так много болтаю? Потому, что я каждый божий день стерегу эти ворота, собираю сплетни, а единственные немормоны в радиусе ста метров — японка — телефонный оператор да уборщик-филиппинец. Мистер Хьюз, правда, хватки не потерял, это уж надо признать. Слышал, что распродавал он «Трансуорлд эйрлайнз» по заоблачной цене, так что когда он получит все, он переправит всю сумму на какой-то свой сверхсекретный счет, что-то вроде «фонда покупки Вегаса», в котором не одна сотня лимонов…
Ларри аж задохнулся. Пит извлек стодолларовую бумажку.
— Корреспондентские материалы Ленни хранятся в архиве, так?
— Так.
— Если ты проведешь меня туда, получишь еще девять таких же.
Ларри покачал головой:
— Это невозможно, Пит. Фактически здесь весь коллектив — мормоны. Некоторые из них, помимо того, что религиозные идиотики, некогда еще работали и в ФБР: притом их помог набрать лично мистер Гувер.
Пит сказал:
— Ленни же сейчас все время в Эл-Эй, так?
— Так. Он оставил работу в Чикаго. Слышал, он пописывает в «Строго секретно», которая теперь стала кучкой мимеографических листочков для пары читателей.
Пит вручил ему сотню:
— Поищи мне его адрес.
Ларри покопался в своей папке и выудил визитку:
— Дом 831, Норт-Килкеа, недалеко отсюда.
На парковку въехал и затормозил фургон «скорой помощи». Пит спросил:
— А это к кому?
Ларри страшным шепотом сообщил:
— Свежая кровь для графа Дракулы. 100% мормонская.
Новое дело ему нравилось, однако было второстепенным. Главным же его делом было МОЧИТЬ ФИДЕЛЯ.
Санто и компания в помощи отказали. Вид у них был самый скучающий, будто кубинский вопрос вдруг разом перестал их волновать.
ПОЧЕМУ? Он распустил своих стрелков. Кемпер увез своих парней обратно в Миссисипи.
С ними отправился Лоран Гери. Кемпер продал часть своих акций для финансирования операции. В последнее время Кемпер стал странно настойчивым.
Пит свернул на Килкеа. Дом номер 831 был стандартным четырехквартирным домом, каких полно в Западном Голливуде.
Стандартное двухэтажное строение в испанском стиле. Стандартные две квартиры на этаже. Стандартные двери фигурного стекла, которые так любили стандартные взломщики.
Гаража при доме не было — жильцам приходилось парковаться двумя колесами на тротуар. «Паккарда» Ленни нигде не было видно.
Пит припарковался и пошел к крыльцу. Все четыре двери оказались разболтанными у косяка.
На улице было тихо-тихо. В подъезде — тоже. Табличка на почтовом ящике квартиры слева на нижнем этаже гласила: «Л. Сэндс».
Пит вскрыл замок перочинным ножичком. В квартире немедленно зажегся свет.
Ленни планировал задержаться до ночи. То есть на все про все у него были добрых четыре часа.
Пит заперся. Коридор был весьма длинным — в квартире было комнат пять, не меньше.
Он проверил кухню, маленькую столовую и спальню. Было тихо и чисто — Ленни не имел привычки держать домашних животных или селить своих дружков у себя.
К спальне примыкал шкаф-кабинет. Который сплошь был забит бумагами — Ленни держал там пухлые папки.
А в папках тех содержались 100 %-ные американские сплетни высшего качества.
Опубликованные в «Строго секретно», равно как и неопубликованные. Коллекция сплетен, собираемая с 1959 года — то есть целый хит-парад сплетен на все времена.
Алкоголики, торчки, гомики, лесбиянки, нимфоманки, расосмесительный блуд. Компромат на политиков, инцесты, педофилия. Единственная проблема: все упоминающиеся в смачных статейках персонажи женского пола — весьма и весьма известны широкой публике.
Пит нарыл кое-что из неиспользованных смачных статеек: кое-какую сплетню, датированную 12.09.60. К статье было прикреплено резюме редакции «Строго секретно»:
Ленни,
не вижу оснований для публикации данного материала на наших страницах. Если бы дело дошло до суда, — другой вопрос, но ведь не дошло же. И вообще, тут все притянуто за уши. Вдобавок эту девицу никто не знает.
Пит прочел материал. Притянуто за уши? — ничего себе.
Ленни «Поставщик Скандалов» Сэндс писал вот что:
Я узнал, что роскошная рыжеволосая певица-танцовщица Барби Ягелка (главное украшение группы «Свинг-энд-твист ревю» своего бывшего супруга Джоуи Ягелки) 26 августа была арестована за соучастие в шантаже известного актера Рока Хадсона.
Его шантажировали с помощью фотографий.
Хадсон и Барби занимались любовью в доме Рока в Беверли-Хиллс, когда в дом проник мужчина и успел снять несколько кадров на инфракрасную фотопленку. Через несколько дней Барби потребовала у Рока десять тысяч долларов, — в противном случае, заявила она, эти фотографии попадут в прессу.
Рок позвонил частному детективу Фреду Оташу. Оташ позвонил в полицейское управление Беверли-Хиллс, и Барби Ягелка была арестована. Хадсон же смягчился и забрал заявление. Мне бы хотелось, чтобы статья появилась в номере от 24 сентября 1960 года — Рок сейчас весьма популярен, а эта Барби — настоящая красотка (у меня есть ее фото в бикини). Дайте мне знать, чтобы я написал полноценный материал.
Притянуто за уши? — херня все, Шерлок.
Рок Хадсон ваш — пидор и баб не трахает. А Фред Оташ — бывший коп, а ныне — ручная собачонка голливудских обитателей. Статейка содержала и «притянутый за уши» постскриптум: намалеванный карандашом телефонный номер Фредди на последней странице.
Пит схватил телефонную трубку и набрал номер. Мужской голос вопросил:
— Алло?
— Это Пит Бондюран, Фредди.
Оташ присвистнул:
— Интересно-интересно. В последний раз просто так ты звонил мне не в этой жизни.
— Я и сейчас звоню не просто так.
— Тогда, по моему разумению, речь идет о деньгах, — и если это твои деньги за мое время, я слушаю.
Пит покопался в статье:
— В августе шестидесятого ты якобы помог Року Хадсону, который вляпался в историю. Лично я думаю, что все было подстроено заранее. Я дам тебе тысячу долларов, чтобы ты рассказал мне, как дело было.
— Давай две — и дисклеймер.
Пит согласился:
— Две тысячи. А в случае чего скажу, что узнал все не от тебя.
В трубке послышался странный звук. Пит понял, что это — Фредди постукивает карандашом по зубам.
— О’кей, Француз.
— О’кей — и?..
— О’кей, и ты прав. Главной целью представления было то, что Рок очень боялся, что его заклеймят голубым, и тогда они с Ленни Сэндсом разработали план. Ленни привел эту барышню, значится, Барби-то Ягелку, и ее бывшего супруга, Джоуи, и Барби с Роком улеглись в постель. Джоуи сыграл взломщика и сделал пару фоток, Барби сыграла вымогательницу, а Рок — обеспокоенную своей репутацией кинозвезду и позвонил мне.
— А ты якобы попросил полицию Беверли-Хиллс о помощи?
— Верно. Они арестовали Барби по обвинению в вымогательстве первой степени, а потом Рок якобы расчувствовался и отказался от обвинений. Ленни написал для «Строго секретно» статейку, но почему-то ее не стали публиковать. Ленни пытался слить «компромат» в официальную прессу, но и там от него отказались, поскольку все знают, что Рок — гомосексуалист.
Пит вздохнул:
— То есть весь спектакль был впустую.
Оташ вздохнул в ответ:
— Правильно. Рок заплатил Барби и Джоуи по две штуки на нос, и вот теперь ты платишь мне еще две только за то, чтобы послушать эту печальную повесть.
Пит рассмеялся:
— Расскажи-ка мне о Барби Ягелке, в таком случае.
— Хорошо. По-моему, Барби стоит большего, но не совсем понимает это. Она умненькая, остроумная, привлекательная и прекрасно знает, что она — далеко не Патт Пейдж. По-моему, она родом из какой-то дыры в Висконсине и лет пять назад полгода отсидела за хранение марихуаны. Вроде как у нее что-то было с Питером Лоуфордом…
Зятем Джека…
— …и она обходится со своим бывшим, который представляет собой натуральный кусок дерьма, именно так, как с ним и следует обходиться. Насколько мне известно, она любит острые ощущения; держу пари, и опасность она тоже любит, но, по-моему, у нее не было шанса показать себя по-настоящему. Если желаешь узнать, где ее можно найти, попробуй зайти в «Риф-клаб» в Вентуре. Последнее, что я слышал о ней с мужем, — то, что Джоуи устраивает там заштатное танцевальное шоу в стиле твист.
Пит сказал:
— Она тебе нравится, Фредди. Сразу видно.
— И мне кое-что видно. И раз уж мы так разоткровенничались, позволь мне искренне порекомендовать эту барышню для любого шантажа, дерзкий план которого, как я понял, у тебя созрел.
«Риф-клаб» представлял собой стены из плавника и фальшивые детали кораблей. Посетителями были в основном ребятишки из колледжа и низкооплачиваемые любители музыки.
Пит занял столик совсем близко от танцпола. До выступления «Свинг-энд-твист ревю» Джоуи оставалось десять минут.
Из настенных колонок доносилась популярная танцевальная музыка. Фанаты твиста протирали пол и вертели задницами. Столик Пита затрясся, и с его чудесного бокала пива слетела пенная шапка.
Перед тем, как уехать из Лос-Анджелеса, он позвонил Карен Хилтшер. В шерифском департаменте имелось дело на некую Барбару Джейн (Линдскотт) Ягелку.
Она родилась 18 ноября 1931 года в городишке Туннель-Сити, штат Висконсин. У нее были действительные водительские права, выданные в Калифорнии. Примерно в июле пятьдесят седьмого она была арестована и посажена в тюрьму за хранение марихуаны.
Полгода она отсидела в окружной тюрьме, и одно время подозревалась в нанесении ножевого ранения надзирательнице-лесбиянке во время предварительного заключения в тюрьме при здании суда. Она была замужем — с третьего августа пятьдесят четвертого по двадцать четвертое января пятьдесят восьмого — за Джозефом Домиником Ягелкой, род. 16.01.23 в Нью-Йорке, где он привлекался к уголовной ответственности за совращение малолетних, мошенничество и подделку рецептов с целью покупки дилаудида.
Джоуи Ягелка был, вероятно, безвольным торчком. Также вероятно, он изошел бы слюной на тот дилаудид, который Пит только что позаимствовал в Эл-Эй.
Пит прихлебывал пиво. Из «хай-фай» доносилась мерзкая танцевальная музыка. Громковоритель возопил: «Леди и джентльмены, позвольте представить вам звезд твиста — Джоуи Ягелку и его «Свинг-энд-твист ревю»!!!»
Ни свиста. Ни хлопанья. Все как один продолжали танцевать твист.
На сцену запрыгнули трое музыкантов. Трио было одето в цветастые рубашки и разномастные смокинги. А с инструментов свисали ярлычки из ломбарда.
Они устроились на сцене. Никто из танцующих и сидящих за столиками не обратил на них ни малейшего внимания. Они заиграли первую песню — она утонула в доносившейся из динамиков музыке.
На тенор-саксофоне играл молоденький мальчишка. На ударных — мексиканец, по виду — боксер в «весе петуха». Внешность гитариста по приметам указывала на самого Джоуи.
Маленький грязный уродец уже был обдолбан. Вдобавок, на нем были носки со спущенными резинками.
Играли они громко и противно. Пит почувствовал, как в ушах начинают дробиться серные пробки.
К микрофону скользнула Барби Ягелка. Барби излучала здоровую привлекательность. Барби нисколько не принадлежала к известной разновидности полупьяных кафешантанных певичек.
Высокая. Стройная и гибкая. Ее блестящие рыжие волосы были такими вовсе не из-за краски.
А еще — на ней было узкое платье с большим вырезом. Вместе с каблуками росту в ней было почти метр восемьдесят.
Барби запела. А вот связки у Барби были слабые. Всякий раз, стоило ей взять высокую ноту, трио просто заглушало ее.
Пит смотрел. Барби пела. Барби ТАНЦЕВАЛА — ГОРЯЧО, ГОРЯЧО, ОБЖИГАЮЩЕ ГОРЯЧО! — как написали бы в «Строго секретно».
Некоторые из танцующих парней даже бросили трясти ляжками и принялись откровенно пялиться на гибкую рыжуху. Одна из девушек даже подтолкнула локтем своего партнера — мол, перестань слюни пускать!
Барби пела — монотонно и невыразительно. Зато двигалась на сцене просто сногсшибательно.
Она сбросила туфли. Она покачала бедрами — вдоль одной ноги платье треснуло по швам.
Пит смотрел за ее глазами. Пит похлопывал пальцами по конверту, лежавшему у него в кармане.
Она прочтет записку. И непременно соблазнится деньгами. Она отдаст дурь Джоуи и скажет ему, чтобы убирался.
Пит курил одну за другой. Грудь Барби выскользнула из декольте — она быстренько водворила ее обратно, пока фанаты твиста не заметили.
Барби улыбнулась — упс! — лучезарнейшей улыбкой.
Пит сунул конверт официантке. Прилагавшиеся к нему двадцать долларов гарантировали скорейшую передачу.
Барби танцевала. Пит вознес едва ли не молитву в ее адрес: прошу тебя, окажись способной ОБЩАТЬСЯ.
Он знал, что она сильно запоздает. Что она закроет клуб и заставит его еще немного попотеть. Как знал и то, что она позвонит Фредди О., чтобы получить краткую информацию о том, что он, Пит, собой представляет.
Пит ждал ее в ночной кофейне. У него болело в груди — твисты Барби заставили его выкурить две пачки сигарет.
Час назад он набрал Литтела. И сказал: кажется, мы нашли наживку.
Сейчас было десять минут второго. Наверное, он все же позвонил Литтелу немного преждевременно.
Пит прихлебывал кофе маленькими глотками и каждые пару секунд смотрел на часы. Вошла Барби Ягелка и нашла его взглядом.
Она была в юбке и блузке — неприметных, насколько это было возможно в ее случае. Да и отсутствие макияжа ее только красило.
Она села напротив него. Пит сказал:
— Надеюсь, ты позвонила Фредди.
— Позвонила.
— И что он сказал?
— Что ни за что не стал бы у тебя на пути. И что твои партнеры всегда получают хорошие деньги.
— И все?
— И еще — что знаешь Ленни Сэндса. Ленни я тоже звонила, но его не было дома.
Пит отставил свою чашку с кофе:
— Ты и вправду хотела убить ту лесби, которую ударила ножом?
Барби улыбнулась:
— Нет. Просто хотела, чтобы она перестала меня трогать — но вовсе не провести из-за этого остаток жизни в тюрьме.
Пит улыбнулся:
— Ты не спрашиваешь, что все это значит.
— Фредди уже изложил мне свои догадки, и потом, ты платишь мне сотню долларов за беседу. И, кстати, Джоуи просил передать: «Спасибо за угощение».
Рядом с ними выросла официантка. Пит отослал ее.
— Почему ты все еще с ним?
— Потому что он не всегда был наркоманом. И еще — потому, что он сделал так, чтобы те, кто обидел мою сестру, были наказаны.
— Хорошие причины.
Барби зажгла сигарету:
— Главным образом потому, что я люблю маму Джоуи. Она страдает старческим слабоумием и считает, что детишки сестры Джоуи — наши с ним дети. И что мы все еще женаты.
— А если она умрет?
— Тогда в день похорон я распрощаюсь с Джоуи. Ему придется искать новую вокалистку, а заодно и водителя, чтобы возил его проверяться.
— Наверное, ему будет больно.
Барби стала выпускать колечки дыма:
— Все — значит все. Правда, торчки не понимают значения этого понятия.
— Но ты-то понимаешь.
— Я знаю. И наверное, ты считаешь, что для женщины я веду себя странно.
— Не обязательно.
Барби размяла окурок в пепельнице:
— Так что же это все значит?
— Не сейчас.
— А когда?
— Скоро. Сперва расскажи мне о том, что у вас было с Питером Лоуфордом.
Барби принялась крутить в руках пепельницу:
— Да ничего хорошего, все было недолго. И я разорвала отношения, когда Питер стал упрашивать меня переспать с Фрэнком Синатрой.
— Чего тебе вовсе не хотелось.
— Не хотелось.
— Лоуфорд не знакомил тебя с Джеком Кеннеди?
— Нет.
— А как думаешь, мог он рассказать о тебе Джеку Кеннеди?
— Может, и мог.
— Ты слышала о Джеке и женщинах?
— Конечно. Сам Питер называл его «ненасытным», да и одна знакомая девушка из лас-вегасского шоу кое-что мне порассказала.
Пит почувствовал запах масла для загара. Еще бы, рыжухи под яркими лучами прожекторов…
Барби спросила:
— Ну, так когда мы приступим?
Пит сказал:
— Завтра увидимся в клубе, и я все расскажу.
Литтел встретил его у дома Ленни. Сова Ленни — двадцать минут четвертого, а у него свет горит.
Пит сказал:
— Девочка — просто то, что надо. Все, что нам потребуется, — чтобы Ленни их познакомил.
— Я хочу на нее посмотреть.
— И посмотришь. Он там один?
Литтел кивнул:
— Два часа назад он приехал домой с мальчиком. Который только что ушел.
Пит зевнул — он не спал двадцать четыре часа:
— Пошли, займемся им.
— Хороший легавый — плохой легавый?
— Верно. И будем меняться ролями, чтобы он не мог сориентироваться.
Они вошли на крыльцо. Пит зазвонил в звонок. Литтел сделал как можно более зверское лицо.
Ленни открыл:
— Только не говори мне, что забыл…
Пит втолкнул его обратно в квартиру. Литтел захлопнул дверь и защелкнул замок.
Шикарный Ленни кокетливо запахнул халат. Пойманный врасплох Ленни откинул голову назад и звонко рассмеялся:
— Я думал, мы с тобой распрощались, Уорд. И еще — что ты рыщешь только по Чикаго.
Литтел сказал:
— Нам нужна помощь. Все, что от тебя требуется, — представить женщину мужчине и помалкивать об этом.
— Или?..
— Или мы сдадим тебя кому следует за убийство Тони Ианноне.
Пит вздохнул:
— Давайте поговорим как воспитанные люди.
Литтел взвился:
— Зачем? Мы ведь имеем дело с маленьким садистом-извращенцем, который мало того, что человека убил, так еще и откусил ему нос.
Ленни вздохнул:
— Думаете, я не знаю, что такое «хороший коп — плохой коп»? Знаю, и прекрасно.
Литтел сказал:
— Что ж, мы постараемся сделать наш спектакль интересным.
Пит сказал:
— Пять штук, Ленни. Все, что тебе надо сделать, — представить твою приятельницу Барби Ягелку еще одному твоему другу.
Литтел защелкал суставами пальцев. Ленни сказал:
— Перестань, Уорд. Тебе не идет имидж крутого парня.
Литтел влепил ему оплеуху. Ленни немедленно вернул ее обратно.
Пит встал между ними. Вид у них был забавный — двое псевдокрутых парней с кровью под носом.
— Прекратите, вы, оба. Давайте вести себя как приличные люди.
Ленни вытер под носом:
— Твое лицо изменилось, Уорд. Тебе та-а-ак идут эти шрамы!
Литтел вытер нос:
— Ты, кажется, не удивился, когда я упомянул о Барби Ягелке.
Ленни рассмеялся:
— Просто не ожидал увидеть вас двоих в качестве напарников.
Литтел сказал:
— Это не ответ.
Ленни пожал плечами:
— Тогда как вам такое? Барби — это часть шоу-бизнеса, а в шоу-бизе все всех знают.
Пит попробовал сменить тему:
— Назови несколько отелей, в которые Джек Кеннеди водит своих баб.
Ленни задергался. Пит захрустел костяшками пальцев — вдвое громче, чем обычно.
Литтел сказал:
— Говори! Назови несколько отелей!
Шикарный Ленни взвизгнул:
— Та-а-ак весело! А давайте позвоним Кемперу Бойду и устроим оргию вчетвером!
Литтел влепил ему вторую оплеуху. Ленни выжал слезу — прощай, пидорская удаль.
Пит сказал:
— Назови пару отелей. Не позволяй мне прибегать к насилию.
Ленни зашелестел:
— «Эль-Энканто» в Санта-Барбаре, «Амбассадор-Ист» в Чикаго и «Карлайл» в Нью-Йорке.
Литтел вытолкал Пита в коридор — подальше от ушей Ленни.
— У Гувера давно установлены «жучки» в «Эль-Энканто» и «Амбассадор-Ист». Менеджеры отдают эти номера тем, кому он пожелает.
Пит прошептал:
— Да он сам обо всем догадался. Он знает, чего мы хотим, так что давай закругляться.
Они вернулись в гостиную. Ленни поглощал лучший ром «Баккарди».
Литтел встал в стойку «готовность выпить № 1». Хоффа говорил Питу, что он уже десять месяцев как завязал. А тележка со спиртным в доме Ленни была точно магнит — ром, виски и прочие благородные напитки.
Ленни осушил бокал, держа его двумя руками. Пит сказал:
— Джек, это Барби. Барби, это Джек.
Ленни вытер губы:
— Теперь я должен называть его «мистер президент».
Литтел сказал:
— Когда ты его в последний раз видел?
Ленни кашлянул:
— Пару месяцев назад, дома у Питера Лоуфорда.
— А он всегда приезжает в гости к Лоуфорду, когда бывает в Эл-Эй?
— Да. У Питера такие шикарные вечеринки.
— На которые приглашают, в том числе, и дам без кавалеров?
Ленни хихикнул:
— А то.
— А тебя приглашают?
— Обычно да, сладкий. Президент любит посмеяться — а что президент любит, президент получает.
В разговор вступил Пит:
— Кто еще бывает на таких вечеринках? Синатра и прочие голливудские товарищи?
Ленни налил себе очередную порцию спиртного. Литтел облизнул губы и плотно закрыл бутылку пробкой.
Пит повторил:
— Кто еще бывает на таких вечеринках?
Ленни пожал плечами:
— Всякие занятные люди. Фрэнк тоже когда-то бывал постоянно, но Бобби заставил Джека прекратить общение с ним.
Снова вступил Литтел:
— Я читал, что Кеннеди прибывает в Лос-Анджелес 18 февраля.
— Верно, сладкий. И угадайте, кто устраивает вечеринку 19-го?
— А тебя-то пригласили, Ленни?
— Пригласили.
— А парни из спецслужб обыскивают гостей или проверяют их на металлодетекторе?
Ленни потянулся было за бутылкой, но Пит отобрал ее.
Ленни покачал головой:
— Нет. Все, чем занимаются эти ребята, — едят, пьют и в открытую обсуждают сексуальную неутомимость Джека.
Пит сказал:
— Джек, это Барби. Барби, это Джек.
Ленни вздохнул:
— Да понял, не дурак.
Пит улыбнулся:
— Мы повышаем твой гонорар до десяти тысяч, потому что знаем, что ты надежный и слишком умненький, чтобы разболтать об этом кому бы то ни было.
Литтел оттолкнул тележку с напитками, чтобы не видеть ее:
— В особенности Сэму Джианкане и прочим твоим друзьям из мафии, Лоре Хьюз, Клер Бойд и Кемперу Бойду, — на тот маловероятный случай, если вы вдруг пересечетесь.
Ленни засмеялся:
— А что, Кемпер не с вами? О-о-очень жаль — я бы не прочь потереться с ним еще раз.
Пит сказал:
— Не стоит относиться к этому как к шутке.
Литтел сказал:
— Как не стоит считать, что Сэм спустит тебе убийство Тони.
Пит сказал:
— Не думай, что Сэму все еще нравится Джек или что он пошевелит пальцем, чтобы помочь ему. Сэм купил Джеку Западную Вирджинию и Иллинойс, но это было сто лет назад, а с тех пор Бобби попортил мафии порядочно крови.
Ленни налетел на тележку со спиртным. Литтел поддержал его.
Ленни оттолкнул его:
— Сэм и Бобби должны хоть в чем-то кооперироваться, потому что Сэм как-то сказал, что мафия в чем-то там помогает Бобби, вроде как на Кубе, но сам Бобби покамест об этом не знает, и, мол, пора бы его просветить на сей счет.
До Пита мгновенно дошло: тот самый «отбор стрелков для убийства Фиделя». Трое боссов мафии, со скучающим и явно незаинтересованным видом.
Литтел сказал:
— Ленни, ты пьян. Ты несешь…
Пит перебил его:
— А что еще Сэм говорил касательно Бобби Кеннеди и Кубы?
Ленни прислонился к двери:
— Ничего. Я просто пару секунд слышал их разговор с Бутчем Монтроузом.
— Когда?
— На прошлой неделе. Я ездил в Чикаго — выступал перед водилами из профсоюза.
Литтел сказал:
— Забудь про Кубу.
Ленни пошатнулся и выбросил вперед два пальца, сложенные в букву «V» — «Победа»!
— Вива Фидель! Долой американскую империалистическую гниду!
Пит ударил его.
Литтел сказал:
— Барби, это Джек. И — ты знаешь, что мы с тобой сделаем, если ты вздумаешь нас предать.
Ленни выплюнул несколько золотых зубов.
Трио Джоуи играло не в лад. Питу подумалось: значит, уже попробовали моего дилаудида.
«Риф-клаб» трясло. От топота фанатов твиста сотрясался пол.
Барби танцевала целомудренно — по крайней мере, насколько это было возможно в ее случае. Пит понял: потенциальное дело занимало все ее мысли.
Литтел экспроприировал закрытый кабинет возле бара. Барби помахала, когда увидела, как они входят в клуб.
Пит заказал пиво. Литтел — содовую. От грохота усилителей столик аж сотрясался.
Пит зевал. Он снял номер в «Стэтлере» и проспал весь день и полвечера.
Хоффа послал Оташу две штуки. Литтел написал записку Гуверу и передал ее через своего человека Джимми в ФБР.
В записке говорилось: мы намерены установить «жучки» и телефонные прослушивающие устройства. В записке уточнялось: мы хотим подосрать ОДНОМУ ИЗ ВАШИХ ГЛАВНЫХ ВРАГОВ.
Хоффа откомандировал Фредди Турентайна. Фред должен был установить прослушку на телефонах и «жучки», где это было необходимо.
Пит зевнул. Загадочные слова Ленни о Кубе и Бобби все не шли у него из головы.
Литтел толкнул его локтем:
— Внешность у нее подходящая.
— И манера тоже.
— А она сообразительная?
— Соображает куда лучше, чем моя последняя «наживка».
Барби исполняла «Фриско-твист» — бурное крещендо. Ее торчки-аккомпаниаторы играли так, будто бы ее вообще не было.
Она спрыгнула со сцены. Фанатики твиста толкали ее локтями, а какой-то похотливый тип все норовил заглянуть в декольте.
Пит помахал. Барби скользнула в кабинет и уселась рядом с ним.
Пит представил:
— Мисс Линдскотт, мистер Литтел.
Барби зажгла сигарету:
— Вообще формально я — Ягелка. Когда умрет моя свекровь, я снова стану Линдскотт.
Литтел сказал:
— Мне больше нравится Линдскотт.
Барби ответила:
— Знаю. Я больше похожа на Линдскотт.
— Вы когда-нибудь играли в кино или на сцене?
— Никогда.
— Что там была за история с Ленни Сэндсом и Роком Хадсоном?
— Мне надо было только обмануть полицию и провести ночь в участке.
— Неужто две тысячи того стоили?
Барби рассмеялась:
— В сравнении с четырьмя сотнями в неделю? Если учесть, что работать приходится шесть дней в неделю по три шоу за вечер?
Пит отодвинул бокал пива и тарелку с бейгелами.
— С нами ты заработаешь куда больше, чем две тысячи долларов.
— Что я должна делать? Кроме того, что спать с каким-нибудь влиятельным мужчиной?
Литтел подался к ней:
— Риск велик, но недолговременного характера.
— И что? Мода на твист тоже скоро пройдет, к тому же это скука смертная.
Литтел улыбнулся:
— Если вам случится встретиться с президентом Кеннеди, как вы будете себя вести?
Барби пустила одно за другим три аккуратных колечка табачного дыма:
— Буду простодушной и смешливой.
— А в чем бы вы хотели его встретить?
— В туфлях без каблуков.
— Почему?
— Мужчинам нравятся женщины, на которых они могут смотреть свысока.
Литтел рассмеялся:
— Что бы вы сделали с пятьюдесятью тысячами долларов?
Барби рассмеялась:
— Подождала бы, пока твист выйдет из моды.
— А если все раскроется?
— Тогда я решу, что вы — много хуже тех, кого вы там собрались шантажировать, и буду держать рот на замке.
Пит сказал:
— До этого не дойдет.
Барби спросила:
— Что именно не дойдет?
Пит боролся с желанием коснуться ее:
— Ты будешь в безопасности. Это одна из тех рискованных вещей, когда все прекрасно разруливается.
Барби подалась к нему:
— Скажите, что я должна делать? Я уже догадалась, но хочу, чтобы это сказали вы.
Она слегка коснулась его ноги. Он так и затрепетал всем телом.
Пит сказал:
— Ты должна будешь встречаться с Джеком Кеннеди. Ты познакомишься с ним на вечеринке в доме Питера Лоуфорда через пару недель. На тебе будет микрофон, и если ты окажешься молодцом — а я в этом уверен, — это будет только началом ваших с ним встреч.
Барби взяла их руки и крепко сжала. Ее взгляд точно говорил: ущипните меня — может, я сплю?
— Я что же — буду вроде подсадной утки Республиканской партии?
Пит рассмеялся. Литтел смеялся громче.
Вставка: документ
18.02.62.
Дословная расшифровка телефонных переговоров: «ЗАПИСАНО ПО УКАЗАНИЮ ДИРЕКТОРА» «ТОЛЬКО ДЛЯ ГЛАЗ ДИРЕКТОРА». Говорят: директор Гувер, Уорд Дж. Литтел.
ЭГ: Мистер Литтел?
УЛ: Слушаю, сэр.
ЭГ: Ваше письмо меня весьма впечатлило.
УЛ: Благодарю вас, сэр.
ЭГ: Я и не знал, что вы работаете на мистера Марчелло и мистера Хоффу.
УЛ: С прошлого года, сэр.
ЭГ: Позволю себе удержаться от иронического замечания.
УЛ: Я бы сказал, что оно напрашивается, сэр.
ЭГ: Верно подмечено. Верно ли с моей стороны будет предположить, что эту работу устроил вам вездесущий и так часто превышающий свои полномочия Кемпер Бойд?
УЛ: Да, сэр, вы правы.
ЭГ: Я не желаю зла ни мистеру Марчелло, ни мистеру Хоффе. Я с самого начала полагал, что крестовый поход Князя Тьмы против них — большая ошибка.
УЛ: Им это известно, сэр.
ЭГ: Прав ли я буду, если предположу, что мишенью вашей операции станет похотливый король Джек?
УЛ: Абсолютно правы.
ЭГ: И значит, внушающий страх Пит Бондюран является вашим подельником в этой авантюре?
УЛ: Да, сэр.
ЭГ: Позволю себе удержаться от иронического замечания.
УЛ: Сэр, можем ли мы рассчитывать на ваше одобрение?
ЭГ: Да. А лично вы — на выражение моего крайнего изумления.
УЛ: Спасибо, сэр.
ЭГ: Оборудование на месте?
УЛ: Да, сэр. Правда, пока мы смогли установить прослушивающие устройства только в «Карлайле», и до тех пор, пока наша «наживка» не вступит в контакт с объектом и не начнет интрижку, мы не узнаем, где именно они будут встречаться.
ЭГ: Если вообще будут.
УЛ: Да, сэр.
ЭГ: В вашей записке упоминались названия конкретных отелей.
УЛ: Да, сэр: «Эль-Энканто» и «Амбассадор-Ист». Мне известно, что в оба эти отеля наш объект любит приводить женщин, как известно и то, что ваши люди установили в обоих местах прослушивающие устройства.
ЭГ: Да, хотя Князь Тьмы нынче предпочитает забавляться в президентских люксах.
УЛ: Об этом я не подумал, сэр.
ЭГ: Я накажу доверенным агентам Бюро установить там оборудование и следить за ним. И поделюсь с вами копиями расшифровок — если вы поделитесь со мной копиями записей из «Карлайла».
УЛ: Конечно, сэр.
ЭГ: Вы не думали установить прослушку в пляжном домике первого зятя государства?
УЛ: Это невозможно, сэр. Фредди Турентайну никак не проникнуть туда, чтобы установить микрофоны.
ЭГ: Когда ваша барышня встречается с королем Джеком?
УЛ: Завтра вечером, сэр. В том самом пляжном домике, о котором вы только что упомянули.
ЭГ: Она хороша собой?
УЛ: Да, сэр.
ЭГ: Надеюсь, она достаточно хитра и не поддастся обаянию нашего мальчика?
УЛ: Уверен, она хорошо справится, сэр.
ЭГ: С нетерпением жду возможности услышать записи ее голоса.
УЛ: Вы будете получать копии только лучших записей, сэр.
ЭГ: Я восхищен вами. Кемпер Бойд многому вас научил.
УЛ: Вы тоже, сэр.
ЭГ: Позволю себе удержаться от иронического замечания.
УЛ: Да, сэр.
ЭГ: Я знаю, что в свое время вы станете просить меня об одолжениях. Как знаю и то, что вы будете своевременно передавать мне копии ваших записей, так что ваши просьбы будут вполне правомерны.
УЛ: Буду, сэр.
ЭГ: Я ошибался в вас и недооценивал вас и очень рад, что мы снова коллеги.
УЛ: Я тоже, сэр.
ЭГ: Доброго дня, мистер Литтел.
УЛ: Доброго, сэр.
