74.
(Вашингтон, округ Колумбия, 24 января 1962 года)
Литтел запер деньги в сейф. Месячный предварительный гонорар адвоката — шесть тысяч наличными.
Хоффа сказал:
— Ты не стал пересчитывать.
— Я тебе доверяю.
— Я мог и ошибиться.
Литтел отодвинул стул и поднял глаза на него:
— Маловероятно. Особенно учитывая то, что ты принес их лично.
— А что, лучше было бы, если бы ты сам перся в мою лавочку в такую холодину?
— Я мог подождать первого числа.
Хоффа взгромоздился на краешек его письменного стола. Его пальто было мокрым от тающего снега.
Литтел отодвинул кое-какие папки. Хоффа поднял и принялся вертеть в руках пресс-папье из горного хрусталя.
— Ты пришел, чтобы подбодрить меня, Джимми?
— Нет. Но если ты желаешь подбодрить меня, я с удовольствием послушаю.
— Как насчет такого варианта. Ты — победишь, а Бобби проиграет. Это будет долгая и небезболезненная тяжба, и твой единственный шанс на победу — полностью истощить силы противника.
Джимми сжал пресс-папье.
— Я тут подумал о том, что Кемпер Бойд может слить тебе копию моего досье из Минюста.
Литтел покачал головой:
— Он этого не сделает, да я и просить не стану. У него в голове все — братья Кеннеди, Куба и бог знает что еще — разложено по аккуратным маленьким пакетикам, логика расположения которых ведома лишь ему одному. Просто есть такие вещи, которых он ни за что не станет делать — и вмешиваться в ваши с Бобби Кеннеди дела — одна из них.
Хоффа сказал:
— Все меняется. Кстати, что до Кубы, то из всех боссов до нее осталось дело только Карлосу; по-моему, Санто и остальным вся эта свистопляска с гребаным островом надоела уже до чертиков.
Литтел поправил галстук:
— Хорошо. Потому что лично мне надоело уже все, кроме заботы о том, чтобы вы с Карлосом на шаг опережали Бобби Кеннеди.
Хоффа улыбнулся:
— А ведь когда-то тебе нравился Бобби. Да что там — ты им восхищался.
— Все меняется, Джимми. Ты сам это сказал.
Хоффа уронил пресс-папье на место:
— Верно. Как верно и то, что мне нужно средство воздействия на Бобби. А ты как-то изговнял прослушку, с помощью которой Пит Бондюран наскреб для меня компромат на Кеннеди в пятьдесят восьмом.
Литтел сделал гримасу, но спохватился, и она переросла в улыбку:
— Не знал, что тебе это известно.
— Это же очевидно. Так же, бля, очевидно, что я тебя простил.
— Как очевидно и то, что ты хочешь проделать это еще раз.
— Так и есть.
— Позвони Питу, Джимми. Не очень-то мне хочется иметь с ним дело, но он — лучший вымогатель на свете.
Хоффа нагнулся над его столом. Его штанины поползли вверх, явив миру дешевые белые носки.
— Я хочу, чтобы и ты в этом участвовал.
