94.
(Блессингтон, 12 октября 1963 года)
Карлос приготовил поднос со спиртным. Совершенно нелепое сочетание — «Хеннесси ХО» и завернутые в бумагу стаканы из тех, что стоят в номерах мотеля.
Литтел сел на жесткий стул. Марчелло устроился на мягком. Поднос с выпивкой располагался между ними — на кофейном столике.
— Твоя команда больше не в деле, Уорд. Мы наняли еще одного человека. Он планировал это все лето и убедил нас, что его план — лучший во всех отношениях.
Литтел спросил:
— Гая Бэнистера?
— Откуда ты знаешь? Птичка на хвосте принесла?
— Я только что видел его машину. И есть вещи, которые просто знаешь, и все.
— Ты воспринял это спокойно.
— У меня не оставалось выбора.
Карлос потер подбородок:
— Я сам только что узнал. Просто некоторое время это все находилось в стадии разработки, что, по моему убеждению, увеличивает шансы на успех.
— Где?
— В Далласе, в будущем месяце. Гай нашел каких-то богатых спонсоров среди тамошних «правых». И еще есть у него там давнишний кандидат на роль козла отпущения, один стрелок-профи и один кубинец.
— Хуан Канестель?
Карлос рассмеялся:
— Догадливый ты наш.
Литтел закинул ногу на ногу.
— Об этом догадался Кемпер. И, лично по мне, не стоит доверять психопату, который ездит на красной спортивной машине.
Карлос зажег сигару:
— Гай — парень способный. Есть у него на примете один типчик, коммуняка вроде, работает где-то на пути следования кортежа, — сойдет за козла отпущения, два настоящих стрелка и несколько копов, которые должны будут пристрелить «козла». Уорд, неужто ты станешь обвинять человека в том, что он придумал такой же план, как и ты, только намного раньше?
Он был спокоен. Карлос не мог сломить его. У него все еще был шанс причинить Бобби боль.
— Жаль, что это будешь не ты, Уорд. Я знаю, что у тебя есть личные мотивы, чтобы желать смерти этого человека.
Он чувствовал себя в безопасности. Он почувствовал неприязнь к Питу и Кемперу.
— Мне и самому не понравилось, что Мо и Санто стали подлизываться к Кастро. Уорд, видел бы ты меня, когда я узнал.
Литтел вытащил зажигалку. Это была увесистая золотая безделушка — подарок Джимми Хоффы.
— Ты к чему-то ведешь, Карлос. Ты собираешься сказать: «Уорд, ты слишком ценный человек, чтобы тобой рисковать» — и предложить мне выпить, хотя я не прикасался к спиртному уже почти два года.
Марчелло подался к нему. Литтел зажег свою сигару.
— Ты не такой уж ценный, чтобы тобой нельзя было рисковать, но слишком ценный, чтобы тебя наказывать. Все со мной согласны, как согласны и с тем, что суки Бойд и Бондюран — совершенно другое дело.
— Тем не менее, выпить мне не хочется.
— А что так? Ты ведь не крал двести фунтов героина и не подсирал своим партнерам. Ты, конечно, принял участие в шантаже, о котором следовало бы нас предупредить, но это, блин, мелкое правонарушение.
Литтел сказал:
— Тем не менее, я пока не хочу выпить. И я был бы очень признателен, если бы ты сказал мне, что мне делать между «сейчас» и Далласом.
Карлос отряхнул с жилета сигарный пепел:
— Я хочу, чтобы ни ты, ни Кемпер с Питом не вмешивались в планы Гая Бэнистера, а уж тем более не пытались ему помешать. Я хочу, чтобы вы освободили этого типа, Локхарта, и отправили его обратно в Миссисипи. И еще — хочу, чтобы Пит и Кемпер вернули украденное.
Литтел сжал свою золотую зажигалку:
— Что с ними будет?
— Не знаю. Это уже, бля, не в моей компетенции.
Сигара отвратительно пахла. Кондиционер отфутболивал весь дым ему в лицо.
— Это бы сработало, Карлос. Мы бы смогли заставить это сработать.
Марчелло подмигнул:
— Ты всегда знаешь, что бизнес есть бизнес. И не выкидываешь фортелей, когда все идет не так, как ты планировал.
— Я не смогу быть причастным к его смерти. И сожалею об этом.
— Переживешь, И потом, твой план помог Гаю отвлечь внимание от своего.
— Как отвлечь?
Карлос примостил пепельницу на животе:
— Бэнистер рассказал какому-то парню по имени Мильтир о плане покушения в Майами, не называя имен, естественно. Гай знает, что Мильтир — трепло еще то и вдобавок за ним следит информатор полицейского управления Майами. Он знал, что Мильтир непременно проболтается своему информатору, а тот — своему шефу, и потом каким-то образом проезд кортежа по улицам Майами будет отменен, что отвлечет всеобщее внимание от Далласа.
Литтел улыбнулся:
— Как-то уж все закручено. Как будто из детского фильма «Терри и пираты».
Карлос улыбнулся в ответ:
— Точно так же, как и твоя история о бухгалтерских книгах фонда. Как и сама идея о том, что я мог с самого начала не знать, как все было на самом деле.
Из ванной вышел человек. В руках у него был револьвер со взведенным курком.
Литтел закрыл глаза.
Карлос продолжал:
— Об этом знают все, кроме Джимми. Мы наняли детективов, и они следили за тобой с того самого момента, когда ты, блин, перевел меня через границу. Они знают все о твоих учебниках по криптографии и о тех изысканиях, которые ты провел в библиотеке Конгресса. Я знаю, что у тебя есть планы касательно тех книг; так вот, сынок, — теперь у тебя есть партнеры.
Литтел открыл глаза. Тот человек обернул револьвер подушкой.
Карлос налил две порции.
— Ты станешь нашим связующим звеном с Говардом Хьюзом. Мы намерены продать ему Лас-Вегас и поиметь большую часть его доходов. А ты — ты поможешь нам превратить книги фонда в такие суммы — и абсолютно легальные! — какие Джулиусу Шиффрину и не снились.
Он почувствовал себя невесомым. Попытался выдавить слова «Богородицы» — но не смог произнести ни одного.
Карлос поднял бокал:
— За Лас-Вегас и новое взаимопонимание.
Литтел заставил себя осушить свой. От алкогольного жара у него потекли слезы.
