95.
(Меридиан, 4 ноября 1963 года)
Героина было столько, что багажник просел и задние колеса вело. Стандартная проверка на дорогах отправила бы его лет на тридцать в Парчменовскую тюрьму.
Он забрал спрятанное из банковского хранилища. Порошок просыпался на пол — в количестве, достаточном, чтобы на несколько недель транквилизировать все сельские районы штата Миссисипи.
Санто захотел, чтобы они вернули порошок. Санто изменил своему слову и отменил сделку. Тем самым Санто заставил его задуматься.
Санто может «заказать». Санто может оставить в живых. Санто может долго мучить отсрочкой смертного приговора.
Кемпер притормозил у светофора. Ему помахал негр.
Кемпер помахал в ответ. Цветной мужчина был дьяконом церкви Пятидесятницы — и весьма скептически относился к Джону Ф. Кеннеди.
Он всегда говорил:
— Не доверяю я этому пацану.
Загорелся «зеленый». Кемпер нажал на педаль газа.
Потерпите, уважаемый дьякон. Жить «этому пацану» осталось всего восемнадцать дней.
Его команда была не в деле. А в деле была команда Гая. Куда переметнулись и Хуан Канестель с Маком Роджерсом.
Покушение теперь состоится 22 ноября — Хуан и профи-корсиканец будут стрелять с разных позиций. Чак и двое далласских копов должны будут пристрелить козла отпущения.
Основа была та же, что и у плана Литтела, но с некоторыми дополнениями. И это лишь проявляло логику всеобщего желания ПРИСТРЕЛИТЬ ДЖЕКА.
Литтел распустил свою команду. Локхарт вернулся к своим клановцам. Пит улетел в Техас, чтобы быть со своей женщиной. «Свинг-энд-твист ревю» будет играть в Далласе в день убийства.
Литтел отпустил его. Какой-то странный инстинкт заставил его вернуться в Меридиан.
Его помнили многие местные жители. Кое-кто из цветных тепло приветствовал его. А белая беднота злобно посматривала на него и поддразнивала.
Он снял комнату в мотеле. Он уже ждал, что скоро-скоро постучат к нему нанятые мафией киллеры. Три раза в день он питался в ресторане и вдоволь катался по окрестностям.
Смеркалось. Кемпер заехал на территорию городка Паккетт. Он увидел забавную, освещенную прожекторами вывеску: «Мартин Лютер Кинг в исправительной школе для коммунистов».
Фото на вывеске показалось ему смонтированным. Кто-то подрисовал преподобному рожки, как у черта.
Кемпер свернул на юг. Потом повернул на грунтовую дорогу, которая вела к старому стрельбищу Дуги Фрэнка Локхарта. Грунтовка привела его прямиком на край поля. Под колесами так и трещали стреляные гильзы.
Он выключил фары и выбрался из автомобиля. Стояла благословенная тишина — ни выстрелов, ни воинственных выкриков.
Кемпер достал свое оружие. Стояла непроглядная темень — даже силуэтов мишеней не было видно.
Затрещали и рассыпались гильзы. Кемпер услышал шаги.
— Кто здесь? Кто вторгается на мою территорию?
Кемпер включил передние фары. Лучи света захватили Дуги Локхарта врасплох.
— Это Кемпер Бойд, сынок.
Локхарт отошел от света:
— Кемпер Бойд, твой акцент делается тем приторней, чем дальше ему случается заехать на юг. Ты прямо как хамелеон, Кемпер. Тебе уже говорили об этом?
Кемпер врубил фары на полную мощность. Свет залил все стрельбище.
— Дуги, постирал бы ты свою накидку — а то смотреть страшно.
Локхарт завопил:
— Босс, теперь я под лампой, да? Босс, я признаюсь — это я бросил бомбу в ту церковь в Бирмингеме!
У него были гнилые зубы и прыщи. Вдобавок от него разило самогоном метров на десять.
Кемпер спросил:
— Серьезно? Это сделал ты?
— Так же уверен в этом, как в том, что я сейчас стою здесь и греюсь в лучах твоих фар, босс! Так же, как и в том, что ниггеры…
Кемпер выстрелил ему в рот. Выпустил всю обойму — ублюдку начисто разнесло череп.
