Мормоны.

Юристы, помощники и простые рабочие. Мормоны Дракулы — «Святые последних дней».

Это был их саммит. Это был их отель и их приглашение. Они наводнили «Стэтлер». Забронировали многокомнатный номер. Привезли свои закуски. Их имена перепутались у него в голове. Он звал каждого «сэр».

Недавно ему позвонил Фред О. Нашел компромат для желтых журнальцев. Десять штук — и он твой. Согласен, встретимся, куплю.

Встреча началась. Шестеро мормонов захватили один столик. Один поставил на стол магнитофон. Второй заправил пленку. Третий нажал «пуск».

Раздался голос графа:

— Доброе утро, джентльмены. Искренне надеюсь, что воздух в конференц-зале чист, а на столах — все, что нужно, включая кукурузные чипсы «Фритос» и вяленую говядину «Слим Джим». Как вам, безусловно, известно, цель этой встречи — определить приблизительную стоимость тех отелей-казино, которые я намерен приобрести, и разработать стратегию обхода недавно принятых законов о так называемых «гражданских правах и свободах», а на деле несвободах — я уверен, что когда-нибудь эти законы погубят американский шоу-бизнес. Я намерен осторожно и хитроумно обойти эти законы, сохранить сегрегацию среди сотрудников и ограничить посещение своих казино неграми, за исключением знаменитостей ранга Вильмы Рудольф, так называемой «самой быстрой женщины в мире», и разносторонне одаренного Сэмми Дэвиса-младшего. Перед тем как передать председательство над собранием своему полномочному представителю в Вегасе, Уорду Литтелу, я должен сообщить вам о том, что изучал налоговое законодательство штата Калифорния и пришел к выводу, что оно фактически противоречит Конституции. В связи с чем я намерен уклоняться от выплаты налогов в 1966-м финансовом году.

Я могу принять решение остаться в разъездах до того времени, как официально перееду в Лас-Вегас. Я могу путешествовать поездом, избегая ненужных остановок, по всем пятидесяти штатам, таким образом полностью избежав уплаты налогов.

Щелкнула кнопка «стоп». Голос умолк. Мормоны зашевелились и полезли в буфет. За солеными чипсами, сырными шариками и вкусным вяленым мясом.

Литтел раздал размноженные типографским способом листки. На них — приблизительные расчеты стоимости и прибыльности двенадцати отелей-казино.

Все данные сфальсифицированы. В соответствии с указаниями все того же Мо Далица.

Мормоны принялись читать. Мормоны пробегали глазами столбцы цифр. То и дело откашливались. Что-то записывали.

Один из мормонов откашлялся:

— Закупочные цены завышены на двадцать процентов.

Цены устанавливал Мо. Консультировал Карлос. Помогал Санто Т.

Литтел откашлялся:

— Лично я полагаю, что они вполне разумные.

Один из мормонов сказал:

— Нам потребуются налоговые декларации. Нужно проверять объявленную прибыль, а не предполагаемую.

Второй мормон возразил:

— Тут как раз и не надо. Мы имеем дело с организованной преступностью — то есть все владельцы в той или иной степени с ней связаны. Так что, скорее всего, отчетные прибыли будут сильно занижены.

Третий мормон предложил:

— Можно будет затребовать у внутренней налоговой службы их декларации. Таким образом, они не смогут предъявить фальшивку.

Неверно. Мистер Гувер будет действовать. Мистер Гувер сам выберет, что вам показать.

А именно: никаких старых сведений. До 1964 года — ни-ни. Тогда вся мафия подавала декларации по всей форме: высокие прибыли — высокие налоги.

Один из мормонов сказал:

— Мистер Хьюз не станет обсуждать негритянский вопрос.

Второй мормон сказал:

— Нам может помочь Уэйн-старший. В его казино тоже есть сегрегация, и он может подсказать, как обойти законы.

Литтел ткнул карандашом в блокнот — так резко, что сломал кончик.

— Ваше предложение меня обижает. Неприятно. Даже отвратительно.

Мормоны уставились на него. Он выдержал взгляд.

Фред Оташ был крупным хриплоголосым мужчиной. Ливанцем. Он жил в ресторанах. Предпочитал «Динос лодж» и «Луау». Там его и находили клиенты.

Он подмешивал наркотики скаковым лошадям, договаривался об исходе боксерских поединков, обстряпывал аборты. Разыскивал беглецов, шантажировал, торговал порнокартинками. Много чего знал и был не прочь узнать еще. Брал он дорого.

Литтел явился в «Луау». Оташа там не было. Литтел зашел к Дино. Ага — а вот и Фредди в своей неизменной ложе.

В коротких шортах из шелка-сырца и гавайке. Смуглокожий. Когда Литтел нашел его, он поедал жареных креветок, просматривал результаты скачек и прихлебывал холодное «шабли».

Литтел подошел к нему и присел рядом. Положил на стол пакет с деньгами.

Оташ толкнул рукой коробку из-под овощей.

— Все здесь. Кое с чего я снял копии на случай, если тебе станет интересно.

— Я так и подумал.

— Я нашел фотку, где Рок Хадсон трахает в задницу жокея-филиппинца. И послал дубликат мистеру Гуверу.

— Весьма предусмотрительный шаг.

Оташ рассмеялся:

— Ты прелесть, Уорд, но не в моем вкусе. Никогда не понимал, почему вы с Питом Б. так сблизились.

Литтел улыбнулся:

— А как насчет общего прошлого?

Оташ подцепил креветку:

— Вроде Далласа в шестьдесят третьем?

— А что, все уже в курсе?

— Не все, только свои.

Литтел постучал по коробке:

— Пойду я.

— Иди. И бойся сентябрьских ид, мать их растак.

— Потрудишься объяснить?

— Скоро сам все увидишь.

Джейн дома не оказалось. Литтел внес коробку и сперва уткнулся в газеты. Три подписки: «Лос-Анджелес таймс», «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон пост».

Просмотрел от начала до конца — передовицы, вторые полосы — и ничего.

Письма отправлены девятнадцать дней назад — покаяние Лайла Холли — почтовая марка Конференции. Одно — на адрес юридического комитета палаты представителей, второе — Бобби лично.

Литтел просмотрел третьи, четвертые полосы. Ни слова.

Он отложил газеты и, очистив место на своем письменном столе, вытряхнул туда содержимое коробки.

Копии документов. Фотографии и отпечатанные в типографии листки. Разброс большой — от «Тайн» до «Шепота», от «Закулисья» до «Строго секретно».

Он сортировал компромат. Внимательно просматривал каждый листок бумаги. Работал быстро — компромат копился и копился.

Дипсомания. Клептомания. Нимфомания. Педофилия. Копрофилия. Вуайеризм. Садизм. Мастурбация. Смешение рас.

Ленни Брюс стучит на Сэмми Дэвиса. Сэмми меняет партнеров — обоих полов, вдобавок нюхает кокаин. Комик Дэнни Томас обожает стучать на знакомых. Актер Боб Митчум окунает член в дилаудид и трахается всю ночь.

Сонни Листон убил белого. Бинг Кросби обрюхатил актрису Дину Шор. Она сделала аборт в кливлендской клинике — у них с Бингом могли быть близнецы. У Лесси начался психоз, какой бывает у служебных собак. Она покусала двух детишек в Лик-Пире.

А вот и компромат посерьезнее: двое шишек игорного бизнеса и один мальчик-проститутка.

Встретились в «Рагберн рум». Провели ночь в номере «Дюн». С мескалином и амилнитритом. Оба наваливаются на мальчика, у того — травмы и кровотечения. Воротилы просят служащих гостиницы найти врача и возвращаются в свой номер — 302.

Врач, который вскоре туда явился, — алкаш и торчок, с татуировкой на спине. Продезинфицировав инструменты в водке, он сделал «операцию». Мальчик операции не пережил. Доктора отправляют обратно в Де-Мойн, а портье звонит в желтый журнал.

На один укус Дракуле. Одно основание для шантажа.

Литтел резал бумагу. Литтел внимательно изучал написанное под копирку. Взятки, подкупы, секретные фонды для финансирования грязных дел, доходы от торговли наркотиками, походы на сторону, аварии в пьяном виде.

Джонни Рей. Сэл Минео. Эдли Стивенсон — педик номер один. Кабинки в уборных, дырочки между перегородками — для известных целей, рассадник гонореи…

Стоп. Погодите. Сентябрьские иды…

Неопубликованная статья из «Строго секретно» от октября пятьдесят седьмого. С заголовком: КРАСНЫЕ РЭКЕТИРЫ — ТАКОЕ БЫВАЕТ?

Арден Брин Брювик. Ее коммуняку папашу шлепнули в пятьдесят втором. «Кто же прикончил папашу Брина — профсоюзные мстители или муженек Дэн?»

Арден любительница тусовок. И шлюха. Недавно в Канзас-Сити она избегла ба-а-альших неприятностей. Дэн Б. в бегах. Скрывается. Тоже смылся из Канзас-Сити.

Арден — роковая женщина. Арден связана с мафией. Лично знакома с хитроумным Джулсом Шиффрином.

Вырезка: фотография из газеты и дата.

На фото Арден. Совсем молоденькая. Танцует с Карлосом Марчелло.

Литтела затрясло. Совсем как с похмелья. Так трясет в белой горячке.

Его точно парализовало. Руки его непроизвольно задергались. Он порвал фотографию. Листки полетели на пол.

И он увидел: проводки, прикрепленные к стенам, ползущие от лампы, отходящие от телевизора.

Он услышал: щелчки — как при прослушке, ни на что не похожие сигналы в телефонной трубке — уж точно не помехи на линии.

Он соскользнул со стула и упал. Увидел проводки на плинтусах, жучки. Он поднялся, споткнулся, побрел к стенам. Увидел тени знакомой формы. И пятна.