Глава седьмая
Смерть была моей давней приятельницей. Несколько лет назад война швыряла в меня смерти в немерянных количествах. Я видел, как одна бомба сравняла с землей целую деревню. На Востоке я видел холеру и чуму, косящую жизни беспощадно и неотвратимо, как пинающий муравейник великан. Я видел, как люди мрут, как мухи, и тела гниют неделями из-за старых обычаев и примитивного страха. Все это я видел, но так и не смог привыкнуть.
И сейчас, когда мы входили в морг, по спине пробежал противный холодок.
Служитель, маленький ссохшийся старикан с безволосым черепом, поприветствовал Нолана.
— Хай, лейтенант. Кого ищете?
— К вам вечером поступала блондинка?
— Пару часов назад.
— Вскрытие уже делали?
— Нельзя было позволять ее трогать, — слюнявая беззубая улыбка, странно скорбные речи. — Стыдно резать такую голубку. Какая красавица!
Он покачал головой.
— Какие формы! Нет, мне никогда не везло. Оставаться всю ночь наедине с таким лакомым кусочком, а она холодна, как макрель.
— Пошли взглянем на нее.
— Ну конечно.
Он повел нас в холодную сырую комнату, одна стена которой напоминала картотеку кошмаров. Ее ужасное содержимое было аккуратно пронумеровано — убитые, случайные жертвы, неопознанные тела и бродяги, неотъемлемый атрибут любого большого города.
Смотритель схватился за ручку, и один из ящиков скользнул вперед.
— Вот она, джентльмены.
Несмотря на весь свой апломб, Дилон был потрясен. Может, это из-за угнетающей обстановки, а может, из-за того, что ожидал увидеть.
Открытое лицо Вирны выглядело ужасно. Окоченевшее, белое и напряженное. Ни один высокооплачиваемый гробовщик еще не прилагал к ней свое ужасное искусство, никакие румяна не смягчали отвратительный приговор смерти. Под Вирной не было атласных простыней, только голый железный поддон — а потом, наверное, не будет ничего, кроме простого соснового гроба. И это все, на что ей приходилось рассчитывать.
Дилон бросил на нее один только взгляд, и лицо его приобрело оттенок и вид нутряного сала. Казалось, он проснулся в кошмарном сне, чтобы включить свет, и обнаружил сидящее у себя на кровати привидение. Он издал низкий болезненный стон, резко повернулся и, спотыкаясь, ощупью проковылял в коридор.
Мы последовали за ним.
Нолан с любопытством его разглядывал.
— Надо понимать, Вы не любите трупы, Дилон. Или этот в особенности?
Дилон стоял ошеломленный, с обвисшими щеками. Он неспособен был ответить.
Нолан не отставал.
— Ну, Вы ее узнали?
Он медленно кивнул, поднял глаза и выдавил:
— Да…
— Эту девушку вы посылали в квартиру Джордана?
Он взял себя в руки и моргнул:
— Нет… Не ее.
На этот раз ошеломлены были мы.
— Но Вы ее узнали? — спросил Нолан.
— Да, узнал.
— Следуйте за мной.
По приказу Нолана ассистент патологоанатома предоставил в наше распоряжение кабинет. Там были дубовый стол, пара стульев с прямыми спинками и портрет Вашингтона. Но даже тому не удалось перещеголять Нолана холодностью взгляда. Флойд Дилон устроился на одном из стульев и принялся собираться с мыслями.
Нолан присел на край стола.
— Насчет девушки, — заметил он. — Давайте разберемся.
Дилон сказал:
— Она… она, скорее, была… свидетельницей в деле, которое я вел.
— Имя?
— Вирна Форд.
Да, эту девушку он посылал ко мне в квартиру. Но теперь увиливал. И все также не желал признавать факты.
— Где она жила?
Дилон назвал адрес в Квинс, добавив:
— Она была танцовщицей в каком-то клубе на Восточной 58-й стрит. По-моему, в «Волшебной лампе».
Нолан прикурил сигарету, выпустил две струйки дыма из ноздрей и наблюдал, как, мгновение неподвижно повисев в воздухе, они рассеялись и растворились под потолком. Потом одарил Дилона взглядом исподлобья:
— Позвольте мне объясниться до конца. Ситуация с разводом может остаться в стороне. Я не собираюсь подрывать вашу репутацию. Но мне нужна эта история, вся, как она есть, ясно? Никаких юридических уверток, никаких козырей в рукаве, никаких ловушек. Я понятно говорю?
Дилон кивнул:
— Ладно, валяйте.
Дилон начал:
— Вирна Форд была главным свидетелем в довольно простом деле о последнем умершем. Около двух недель назад несколько человек погибли в аварии. Они только что вернулись из Майами на самолете «Сазерн эйруэйс» и приземлились в муниципальном аэропорту. Было около двух ночи, и трое пассажиров поймали «Кадиллак» до Манхэттена. Шел мокрый снег. Дорога обледенела. Машину занесло, она перевернулась и врезалась в столб. Шофер и двое пассажиров погибли. Мужчина преклонного возраста и его молодая жена, Джеймс и Иви Перно.
Вирна Форд первой оказалась на месте происшествия. Шофер «Кадиллака» и Джеймс Перно уже были мертвы. Иви пока оставалась жива и ужасно страдала. Вирна мало что могла сделать и отправилась за помощью. Когда приехала «скорая», Иви уже умерла.
Я обернулся к Нолану.
— Могу я задать вопрос?
Он кивнул.
Я спросил Дилона:
— Вирна Форд была единственным свидетелем того, что Иви Перно пережила своего мужа?
— Именно.
— И у обоих, Джеймса и Иви, есть родственники, которые теперь претендуют на наследство?
Он кивнул:
— Верно.
— Тогда наша подружка Вирна чертовски ценна живой для одних и мертвой для других.
Дилон склонил голову и ничего не ответил.
Нолан поджал губы и окинул меня взглядом с ног до головы.
— Это не ново, — разъяснил я. — Такое случалось и раньше. Двое женатых людей в одной катастрофе. Вопрос, кто прожил дольше. Предположим, жена умирает первой. Мертвые не наследуют. Следовательно, она не имеет права на имущество мужа, и ее наследники остаются с носом. Но если она пережила его хоть на мгновение, наследство переходит к ней, а после ее смерти — к ее родственникам, а не к его.
Нолан переключился на Дилона.
— У Иви Перно есть брат, — сказал тот.
— Имя?
— Эрик Квимби, — Дилон добавил еще какие-то факты, которые Нолан занес в блокнотик.
— С другой стороны, — продолжал я, — если муж умирает после жены, наследство получают родственники мужа.
Дилон заерзал и кисло бросил:
— У Джеймса Перно есть племянница. Карен Элис Перно. Она цеплялась за это дело зубами и когтями.
— А-а, — мягко прокомментировал Нолан, — слетаются стервятники.
— Как всегда, — кивнул я.
Нолан чуть высокомерно смерил Дилона взглядом.
— Я так понял, что Вы представляли брата жены.
Дилон кивнул:
— Да. Я был адвокатом Квимби.
— Много Перно оставил денег?
— В пределах сотни тысяч долларов.
— Неплохие пределы, — сказал я. — Приличная сумма. А какой замечательный мотив для убийства!
Нолан мрачно буркнул:
— В прошлом году в Бруклине парня убили за тридцать шесть центов.
Он отошел к окну и выглянул наружу. Когда через мгновение он повернулся, взгляд его был задумчив.
— Похоже на то, что убийство можно пришить племяннице. Показания мисс Форд отправили бы все ее шансы на дядюшкины деньжата в трубу.
Дилон кивнул:
— Мне тоже так кажется.
Слишком уж настойчиво он это сказал.
— Это было бы слишком просто, — возразил я. — Племянница не единственная.
Нолан ожидал продолжения.
— Посмотрим с этой стороны, — сказал я. — Дилон — отнюдь не неискушенный новичок. Он наверняка заставил Вирну дать показания в письменной форме. Потребовал письменных показаний под присягой, засвидетельствованных и оформленных, как положено. Но Вирна была очень смышленой девочкой. Допустим, она вдруг осознала свою ценность. От ее истории зависела куча денег. И ей пришла в голову идея потребовать свое. Может, она угрожала изменить показания. При наличии записанной черным по белому истории неплохой идеей было вымарать ее из картины. Отправить ко мне домой с бутылкой отравленного бренди и дать ей…
Дилон взревел и вскочил с налитым кровью лицом. Он наступал, и я приготовился достойно его встретить.
Нолан вклинился между нами.
— Дьявол! — рявкнул он. — Прекратите вести себя, как две примадонны! Вы оба!
— Вы его слышали, — Дилон задыхался от злости. — Он практически обвинил меня в убийстве.
— Не будь таким сентиментальным. Сядь.
Дилон не тронулся с места и напыщенно заявил:
— Вирна Форд была моим главным свидетелем. Она нужна была мне живой. Мне нужны были ее показания. Я не стану выслушивать эти оскорбления и необоснованные нападки.
— Ну, парень! — восхитился я. — Ты действительно сделал дельце на этой птичке.
— Тихо, — вновь вмешался Нолан. — Успокойтесь, Дилон. Не обращайте внимания. Он зол и цепляется к пустякам. Он вернулся домой смертельно усталым, и вдруг такая штучка валится ему на колени. У меня другой вопрос. Вы сказали, что погибли только двое пассажиров. Как насчет третьего? Почему он не стал свидетелем?
— Потому что, — Дилон все еще кипел, — мы не можем его найти.
— Что это значит?
— То и значит. Третий пассажир «Кадиллака» пропал. Исчез. Растворился в воздухе. Вирна Форд утверждает, что его невредимым выкинуло из машины, и он просто потерял сознание, но, когда она вернулась с помощью, он исчез.
— А вы пытались его найти?
— Разумеется. Я нанял частного детектива. Я поместил объявления в газетах. Но он так и не появился. Он исчез, говорю вам, без единого следа, как талый снег в канаве.
Нолан с отсутствующим видом пожевал губу.
— Амнезия, — предположил я. — Удар головой мог это вызвать. Может, он потерялся и бродит в округе.
— Невозможно, — решительно заявил Дилон. — В отделе розыска пропавших — никаких следов. Мы проверили все больницы города. И извне запросов тоже не было.
Я поморщился:
— А морги вы проверяли?
Дилон казался озадаченным.
— К чему ты клонишь? — поинтересовался Нолан.
— Посмотри на него, — сказал я. — Только посмотри. На карту поставлено состояние, и свидетель исчезает при странных обстоятельствах. Парень пострадал в автокатастрофе, и никто не может его найти. Великолепно! Предположим, Дилон находит его, и его показания противоречат сказочке Вирны Форд. Счастье улетает, как туман. Влезь в шкуру Дилона. Вспомни, сколько денег поставлено на кон. Чтобы ты сделал, чтобы получить их наверняка? Убрать с дороги этого нового свидетеля. Спрятать тело, утопить в известковой яме, зацементировать в глыбе на Ист-ривер. Может, именно потому его и не могут найти…
Идея развивалась сама по себе и несла меня. Я не видел, как Дилон встал.
Его кулак звезданул меня по левому уху, и я навзничь рухнул на пол. Превосходный удар. Свои двести фунтов он вложил туда без остатка. Его лицо побагровело, на шее веревками вздулись жилы. Он абсолютно не владел собой. Как во сне я видел, что поднялась и начала опускаться его нога.
Нолан — вот кто меня удивил. В нем обнаружилось больше силы, чем я подозревал. Он мгновенно оказался рядом с Дилоном, выкручивая тому руки за спину.
— Отпусти, — свирепо выдохнул Дилон.
Я встал.
— Стой смирно, Джордан, — сказал Нолан. — Все-таки напросился! Ты всю ночь его доставал. Держи себя в руках, или я обоих вас упрячу за решетку за нарушение общественного порядка.
Я любезно осклабился:
— А ты лучше, чем я думал, Дилон. Как-нибудь попробуем еще разок, когда я буду внимательнее.
Его рот перекосило судорогой.
— Когда тебе будет угодно.
— Да прямо сейчас, — сказал я. — Закрой дверь, лейтенант. Пару баксов за это дадут в любой подворотне.
— Тихо, — проворчал Нолан. — По крайней мере, мне хватит ума не давать ему до тебя добраться. Мертвецы за дверью пытаются хоть немного отдохнуть. Они заслужили чуточку покоя.
Он отпустил Дилона.
— Проваливай. Не отменяй свидания со своей подружкой. Завтра я с тобой потолкую, и не советую срочно уезжать по делам. Ты мне нужен под рукой.
Дилон пронзил меня ненавидящим взглядом и поспешно вышел.
Нолан мрачно взглянул на меня и заметил:
— Мне нравится ход твоих мыслей, Джордан, но лучше тебе научиться держать язык за зубами. Если ты будешь продолжать изливать свои теории на всех окружающих, у меня на руках появится еще одно убийство. — Лоб его от напряжения пересекли морщины. — Ладно, что ты из этого вывел?
— Он лжет, конечно, — ответил я. — Мертвая девушка и девушка, которую он посылал ко мне домой — одно лицо. Она говорила, что ее зовут Вирна. Не самое обычное имя, это было бы слишком большим совпадением. Она была раздета и вела себя в точности так, как проинструктировал бы адвокат посредницу в деле о разводе.
— Думаешь, лжет?
— Конечно. Он — напыщенное ничтожество и боится, что широкая огласка раскроет всю подноготную дела и ту роль, которою играет он. Дрожит при мысли, что им займется Комиссия по этике.
— Ты знал, что он в дружеских отношениях с миссис Камбро?
— Нет, не знал. Я был удивлен, обнаружив ее там.
Полуприкрытые глаза Нолана застыли в одной точке.
— Они кажутся очень близкими друзьями. Возможно, именно потому он не желал увязывать развод с убийством мисс Форд. Может, он пытался сохранить имя миссис Камбро незапятнанным?
Я неохотно кивнул. Что ж, можно посмотреть и с этой стороны.
— Где, он сказал, работала Вирна Форд? — спросил я.
— «Волшебная лампа». Слышал когда-нибудь?
— Нет. Я не могу назвать себя завсегдатаем ночных клубов.
— Это самый обычный кабак. Танцы в зале, посредственная выпивка, фантастические цены. Хозяин — Лео Арним.
Он замолчал, но имя не произвело на меня ни малейшего впечатления. Тогда он продолжил:
— Арним — бывший жулик, который только что выбрался из тюряги. Несколько лет назад он ввязался в драку. Мелкий картежник отпустил пару шуточек по поводу жены Арнима, и Арним врезал парню. Тот упал и пробил череп об угол стола. Он умер, Арнима посадили за непредумышленное убийство. Пару месяцев назад его условно освободили, и он выкупил «Волшебную лампу». На аукционе торговались пара его старых приятелей с чистыми личными делами, но истинный владелец — он.
Я ничего не сказал. Арним выглядел вполне подходящим партнером для девушки типа Вирны. Мы немного это обсосали, и вдруг я понял, насколько измотан, и спросил:
— А что дальше, лейтенант? Что со мной? Вы собираетесь меня задержать, или я могу поехать домой и немного поспать?
Он вздохнул, оттянул нижнюю губу и причмокнул. Потом посмотрел на меня и улыбнулся:
— Марш домой. Проваливай.
Я откланялся, вышел на улицу и разбудил спящего за баранкой шофера. Пока мы ехали по городу, я бессильно валялся на заднем сиденье, но крутящиеся в голове шарики расслабиться не давали.
Думал я о многом. Я думал о старике и его молодой жене, погибших в автокатастрофе. Думал о брате невесты, Эрике Квимби, который зарился на деньги старика и нанял Флойда Дилона, чтобы их выбить. Еще я думал о племяннице старика, девушке по имени Карен Перно, которая тоже боролась за деньги. Интересно, неужели Вирна Форд в этом кипящем котле сама заварила кашу собственного убийства?
Я ясно видел ее на полу, знойную блондинку, которая танцевала в притоне бывшего жулика по имени Лео Арним. А потом я подумал об аккуратно составленных планах развода, которые закончились смертью блондинки и заставили меня с головой окунуться в это варево.
Выбравшись из такси, я вошел в лифт. Было поздно, и лифт без остановок взлетел прямо на седьмой этаж с такой скоростью, будто сбегал от налогового инспектора. Я открыл дверь, включил свет, успел сделать четыре шага по гостиной, потом увидел девушку и затормозил.
Свернувшись калачиком на диване, она мирно спала. В животе что-то противно засосало, и я подумал:
— Господи Боже! Приехали.
