Глава четвертая
У инспектора Элмо Бойса была тяжелая челюсть, толстая шея и телосложение быка. Он восседал за ободранным столом в старом здании на центральной улице и разглядывал меня подозрительным взглядом человека, который имеет дело с изнанкой большого города много дольше, чем хочет. Я только что закончил излагать свою историю. Он скептически фыркнул:
— Сказки Андерсена. У меня уже несварение от кормежки такими рассказами.
— Это правда, — настаивал я. — Каждое слово.
Лейтенант Джон Нолан устроился на жестком высоком стуле, откинулся на спинку, чуть придерживая сигарету уголком рта, и щурился сквозь вьющиеся кольца дыма.
Бойс сказал:
— Ты мог позвонить ей, так что она уже дожидалась тебя, когда ты пришел.
— Мог. Но не звонил. У вас будет масса времени, чтобы это доказать. Дело в том, что я вернулся домой на неделю раньше срока, и меня никто не ждал.
— Что заставило тебя урезать каникулы?
— Мне не понравился Майами.
— Почему?
— Долгая история. В двух словах — я не люблю песка в плавках.
Он дернул головой:
— Тоже мне шутка.
— Послушайте, инспектор, не надо меня считать этаким зубоскалом. Ответы на некоторые вопросы всегда звучат глупо.
Он потер подбородок:
— Ты слышал версию швейцара?
— Да.
— И признаешь, что девушка сидела у тебя на коленях?
— Да.
— И все же настаиваешь, что почти не знал ее.
— Я вообще ее не знал.
Он раздражено заметил:
— Но она принялась тебя целовать.
— Верно. Знаю, звучит ненормально. Но так все и было.
— И чтобы доказать, что ты нормальный мужик с нормальными инстинктами, ты тоже стал целовать девушку, которую совсем не знаешь.
Я покачал головой:
— Вовсе нет.
Стул Нолана прочно встал на четыре ноги. Он сурово уставился на меня:
— Ты утверждаешь, что швейцар солгал?
— Не солгал, — сказал я, — а ошибся.
— Каким образом?
— Очень просто. Вы знаете, насколько ошибочным может быть свидетельство очевидца. Два разных человека всегда видят происшествие по-разному. Как часто очевидцы дают одинаковый словесный портрет подозреваемого? Джордж просто сказал, что он по его мнению видел. Фактически он видел женщину на моих коленях и подумал, что мы занимаемся любовью. Чего же еще ожидать от людей в таком положении? Поэтому он так и сказал. Но любовь — обоюдное действие, тут нужны оба партнера. На самом деле я не целовал девушку, а пытался вырваться.
Бойс раздраженно вздохнул:
— Парень говорит, как юрист.
Нолан вскинул на него глаза:
— Он и есть юрист. Я думал, ты знаешь, — он стряхнул пепел с сигареты. — До войны Джордан был почтовым инспектором, изучал по ночам юриспруденцию. Получил право адвокатской практики в суде за пару лет до призыва.
Нолан заметил мое изумление и сухо добавил:
— Мы много чего узнали. Например, ты был в Северной Африке, Индии, Китае; один из лихих парней спецслужбы Донована.
Бойс с отвращением поморщился:
— Прекрасно! Вот так история! Подозреваемый номер один на поверку оказывается юристом, остроумным молодым адвокатом, который знает все ответы. Он знает про ошибки очевидцев и про то, что они видят или не видят, но думают, что видят.
Я почувствовал, что вспотел, и повернулся к нему:
— Какого дьявола вам нужно? Чтобы я сказал, что знаю девушку, что мы жили вместе во грехе, что меня затошнило от духов, и я ее убил? Что я отравил ее в собственной квартире и отволок вниз в такси, где меня каждая собака знает? Вы думаете, я хоть на мгновение мог быть уверен, что скроюсь? С такой-то прислугой? Не отказывайте мне хоть в капле ума, инспектор. Может, я и не самый умный парень в мире, но если бы я задумал такое, то разыграл бы все куда лучше. Но только говорю я правду.
Нолан коротко буркнул:
— Ладно, парень, не кипятись, — и одарил меня долгим спокойным взглядом. — Хорошо, допустим, мы поверим в твою историю. Но есть такое, что проглотить сложнее. Ее одежда. По словам швейцара, на ней было только белье.
— Верно, — ухватился за его слова Бойс. — Почему незнакомая девушка оказалась в твоей квартире полуголая?
— Может, вы сможете объяснить, — вздохнул я. — Будь я проклят, если я могу. Она была раздета, когда я вошел. Зачем мне просить ее раздеваться?
Он зло сверкнул глазами:
— Ты действительно хочешь, чтобы я рассказал?
Нолан вздохнул:
— Вот меня в моей квартире девушки никогда не встречали подобным образом.
— Тебе нужно их удивить, — ехидно посоветовал Бойс. — Нужно вернуться домой неожиданно.
— Очень смешно, — хмыкнул я. — Ха-ха-ха.
Нолан вынул сигарету и внимательно ее изучал.
— Что ты забрал из ее сумочки?
Я поднял глаза и столкнулся с его проницательным взглядом. Я ничего не ответил. Он был крайне умным мерзавцем, и почуял бы ложь моментально.
— Давай, давай, — подбодрил он. — Ты же не попросишь нас поверить, что не обшарил ее сумочку, пока она валялась на полу.
Я кивнул.
— Ладно, я проверил ее сумку. Но единственное, что я выудил — это клочок бумаги с моим именем и адресом.
— Ага… И что еще?
— Ключ, флакон духов, сотенную банкноту и горсть мелочи.
Нолан напрягся:
— Сотенную банкноту? Ты уверен?
— Несомненно.
— Верник! — взревел он. Впервые я услышал, что он повысил голос. В уголках вдруг ставшего неумолимым рта вздулись мускулы. В дверях показалась туповатая физиономия Верника.
— Тащи сюда таксиста, — бросил Нолан, — и не слишком деликатничай.
Верник исчез. Нолан потирал костяшки и мрачно качал головой.
— Упырь чертов! Обокрасть мертвую!
Я смотрел на него с удивлением. Полицейская ищейка, человек, который сталкивался со всеми мыслимыми убийствами — и осталось достаточно чувств, чтобы возмутиться обыкновенным мародерством! Сентиментальный коп.
Сейчас мы находились по разные стороны забора, но что-то в этом человеке мне нравилось.
— А как насчет ее одежды? — спросил я. — Метки химчистки или прачечной — что-нибудь для зацепки?
Он сурово покачал головой.
— Все было с иголочки. Каждый лоскуток. Все куплено в крупных специализированных магазинах. Опознать ее продавцы не смогут.
— Кто-нибудь заметит ее пропажу и покажется в морге.
— Мы не можем этого ждать, — загремел Бойс. — В случае убийства улики исчезают слишком быстро. След остывает, а память коротка.
— Но у нее должны быть родственники.
Нолан покачал головой:
— Знаешь ли ты, сколько окоченевших трупов мы ежегодно хороним в общей могиле? Сколько отдаем на медицинский факультет? Тела, на которые никто не претендует. Ни семья, ни друзья, никто. Можно подумать, их даже не находили в капусте, они так и продолжали там расти.
Зазвонил телефон, Бойс снял трубку, назвался и какое-то время слушал. Потом нажал рычаг и уперся в меня взглядом.
— Где ты брал бренди?
— В десятый раз повторяю, — устало промямлил я, — нигде я его не брал. Я ненавижу бренди. Меня от него мутит. Я никогда его не покупаю.
Нолан стрельнул в него глазами:
— Лаборатория?
— Да, — сказал Бойс. — Дозы хлоралгидрата хватило бы на целый полк.
— Хлоралгидрат, — задумчиво протянул Нолан. — Наркотик. В народе известен как «Микки Фин».
— Смертельное средство, да?
— Очень. В случае неосторожного употребления. Передозировка вырубит тебя надолго. Или навсегда.
Бойс закинул голову и уставился в потолок.
— Господи, ну что это такое! — загремел он. — Парень возвращается домой и находит в квартире голую девицу. Он ее не знает. Никогда раньше не видел. Она лакает бренди, напичканное смертельным ядом. Потом прыгает ему на колени и начинает любовные игры. Но он не отвечает. Сгоняет ее с колен. Он не из тех, кто трахает незнакомок. Вот такую историю он рассказывает, и мы должны в нее верить!
Огромной ладонью он ударил по лбу:
— Еще три года до пенсии. Три долгих, трудных года, если я не потеряю рассудок. Нолан, спроси его что-нибудь.
Нолан медленно поднялся и подошел к окну. Долго всматривался в улицу. Когда он повернулся, глаза были холодными и пустыми.
— Бренди был куплен у Нерона. Мы нашли клочок их оберточной бумаги. Мой человек над этим работает, — он смиренно пожал плечами. — Возможно, ничего и не выйдет. Спиртного, ежедневно продаваемого у Нерона, хватило бы, чтобы снести все дамбы Голландии.
Он снял крошку табака с губы и посмотрел на меня.
— Давай посмотрим под другим углом. Может, девушка ждала кого-то другого.
Я кивнул.
— Без сомнения. Сразу после того, как Вирна вырубилась, позвонили в дверь. Я открыл и обнаружил в холле двоих мужиков.
Я нарочно опустил даже малейшее упоминание о девушке. Тогда я не знал, почему.
Бойс уперся ладонями в стол и свирепо сверлил меня глазами. Нолан настороженно подался вперед и принял охотничью стойку.
— Мужиков? — переспросил Бойс. — Кто это был?
— Не знаю. Я их раньше не видел. Они пытались вломиться в квартиру.
— Валяй дальше. Да говори, будь ты проклят! Щипцами из тебя вытягивать? Что было потом?
— Небольшая драка, — равнодушно ответил я. — Я врезал одному из них по носу. Они струсили и сбежали. Если посмотрите внимательно, возможно, найдете следы крови на коврике перед дверью.
— Опиши их, — велел Нолан. В руках его появился маленький блокнотик.
— Первый высок, больше шести футов, и очень худ. Черный котелок, длинное темное пальто, довольно потрепанное. Тяжелые очки на самом большом и опухшем носу, который я когда-либо видел. Второму чуть более двадцати, прыщавый, тощий и зеленый от страха.
Нолан быстро писал. Потом отложил блокнот и пронзил меня взглядом. Лицо его окаменело.
— Ладно, Джордан. Пусть будет так.
Я вернул ему тот же взгляд.
— Что вы хотите сказать?
— Кто еще приходил к тебе?
Я сглотнул и уставился на свои руки. Они вспотели. Хорош. Очень хорош. Я начинал его бояться.
— Да, — медленно выдавил я. — Был еще посетитель, но он пришел после того, как я сплавил блондинку. Я принимал ванну, когда он вошел.
— Еще один незнакомец? — саркастически хмыкнул Бойс.
Я кивнул.
— Еще один незнакомец.
— А у тебя есть знакомцы?
— Да, но меня не должно быть в Нью-Йорке раньше следующей недели, помнишь?
— Давай дальше, — нетерпеливо проворчал Нолан. — Что ему было нужно?
— Блондинка. Он на этом очень настаивал. Обыскал все кругом, а потом предупредил, что убьет меня, если я хоть раз ее трону.
— Это потому ты залепил звонок бумагой?
— Отчасти. Мне нужно было хоть немного поспать. Нужно было прекратить это шастанье по квартире, будто это общедоступный музей.
Он склонил голову набок и поскреб затылок, не сводя с меня твердого и пронизывающего взгляда. И вдруг выпалил:
— Ладно, Джордан. А теперь вали все остальное.
Я моргнул.
— Все остальное. То, что ты утаил.
Я покачал головой:
— Вы слышали всю историю.
— Нет, — непреклонно заявил он. — Ты что-то или кого-то покрываешь. Позволь тебе кое-что заметить, Джордан. Мне не нужно долго спать. Я могу остаться на ногах всю ночь, завтрашний день и завтрашнюю ночь. Я могу добивать тебя, пока ты не сломаешься. Я могу задержать тебя как подозреваемого в убийстве или как главного свидетеля. Ты это знаешь, ты юрист. Пораскинь мозгами и колись. Потому что неотвратимо, как восход солнца, ты заговоришь — раньше или позже. Но ты можешь избежать мучений и сделать это сейчас.
Я молчал. Я сидел и прикидывал.
Он прав. Можно долго защищать клиента, еще дольше — друга, но в конце концов доходишь до того момента, когда все попытки бесполезны.
Я глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух.
— Ты прав. Один из приходивших мужчин посмотрел на меня и сказал: «Это не Боб». Думаю, я знаю, о ком он говорил. О Бобе Камбро. Камбро мой клиент, брокер. Возможно, его имя вам знакомо. Я ездил на юг, чтобы продать его собственность на Палм Бич.
— Почему они рассчитывали обнаружить его в твоей квартире? — спросил Нолан.
— Потому что я дал ему ключ.
Они переглянулись. Бойс кивнул и коротко бросил:
— Сдвинулись. Тебе нужно найти Камбро и…
Его прервал телефон. Рот его перекосился, лицо окаменело.
— Нет, еще нет, — буркнул он. — Результатов нет. Мы дадим тебе знать.
Он швырнул трубку на рычаг и повернулся к Нолану. Лицо приобрело колер кирпича, голос задрожал от отвращения.
— Достопочтенный Филип Лохман, генеральный прокурор округа Нью-Йорк. Ищет сенсации, чтобы протолкнуть себя в Олбэни. Урм-м! — он едва не рычал.
Я понимал, что он чувствует. Лохман, бывший консультант корпорации с обширными связями, выдвинул свою кандидатуру и был избран прокурором. Даже самое смелое воображение, за исключением, возможно, его собственного, не позволяло счесть его вторым Томом Дьюи или Уильямом Тревером Джеромом. Я видел его в деле. Не понравилась мне его самонадеянная тактика. К счастью, как бы то ни было, он поддерживал нескольких способных людей из прошлой администрации.
Нолан сочувственно кивнул.
— Господь нас не оставит, если Лохман сядет нам на шею! — он резко повернулся ко мне. — Итак, Камбро отправил тебя во Флориду и взял ключ от твоей квартиры.
— Забудьте, — я был выбит из колеи. — Тут ничего нет. Если вы думаете, что он намеренно выпроводил меня из города просто для того, чтобы воспользоваться моей квартирой для неприглядных делишек, вы не там копаете. Сделка на Палм Бич была запланирована давно.
— Почему ты дал ему ключ?
— Потому, что он только что разъехался с женой. Он жил в клубе, и я решил, что ему нужна перемена обстановки. Сказал, что он может пользоваться моей квартирой, пока я не вернусь.
— Где мы можем найти этого Камбро?
Я пожал плечами:
— Вероятно, в каком-нибудь баре.
Нолан взялся за шляпу:
— Ладно, Джордан. Ты знаешь его логово. Пошли.
