Глава двадцать пятая
Мы с Ноланом сидели в клинике, в комнате для посетителей, и смотрели друг на друга как два политика в ожидании результатов выборов. В лучшем случае у Гарри Дана был небольшой шанс. По какому-то чуду все три пули прошли мимо сердца, но шок и потеря крови были слишком велики. Его жизнь висела на волоске, и сейчас ему делали уже третье переливание.
Нолан натужно выдавил:
— Если отбросить все лишнее, останется вот что: Лео Арним послал Дана убить тебя. Мы не знаем мотивов, видимо, это как-то связано с визитом в твою квартиру Вирны Форд. Когда Дан потерпел фиаско, он вытащил его из тюрьмы. Но потом, так и не поверив, что тот будет держать рот на замке, послал Джанейро стереть его с лица земли. К несчастью, там оказался ты и все видел.
Я нахмурился:
— Почему ты сказал «к несчастью»?
— А как же? Это несчастье для Джанейро, несчастье для Арнима и несчастье для тебя. Если Дан умрет, твои показания отправят Джанейро на электрический стул. Ему этого не избежать. Значит, он или Арним или какое-нибудь дарование со стороны будут стараться вывести тебя из игры.
Я похолодел:
— Так сделай что-нибудь. Джанейро скрылся, но ты можешь взять Арнима.
— За что? В чем его обвинить? Помни, мы только рассуждаем.
Открылась дверь, и врач сказал:
— Вы можете его видеть.
— Как он, док? — спросил я.
— Быстро теряет силы, но сейчас в сознании. Не знаю, надолго ли.
Мы прошли за ним по молчаливому белому коридору с острым запахом лекарств в маленькую белую палату.
На заострившемся лице Дана лежала печать приближавшейся смерти. Ввалившиеся глаза горели. Я подошел к нему и нагнулся к самому уху. Тихо и неторопливо я спросил:
— Ты меня слышишь, Дан? Это Джордан.
Глазные яблоки дернулись. Это был единственный знак, что он узнал.
— Мы оба знаем, кто в тебя стрелял, Дан, — сказал я.
— Но только ты знаешь, почему.
Его губы беззвучно шевелились.
— Это Арним послал за тобой Джанейро?
Голос доносился, как шепот со дна бездонного колодца.
— Нет… Они поссорились… Арним вышвырнул Джанейро из клуба…
Я почувствовал слабость. Очень хорошо. Это отметало одну из теорий.
Дан закрыл глаза. Лицо его стало цвета мокрой глины. Он отрывисто прошептал:
— Потому что я видел, как он… бинтует пулевую рану… на боку…
Дыхание Дана перешло в хрипящий свист, бескровные губы обмякли.
Решительно вмешался врач:
— Прошу прощения, но вы должны уйти.
— Только один вопрос, — настойчиво взмолился я и склонился снова. — Дан, ты меня слышишь? Пулевая рана — Джанейро получил ее, когда я стрелял в него в парке?
Подбородок слабо дернулся, потом лицо расслабилось и обмякло. И почти мгновенно застыло. Врач поспешно достал стетоскоп. Послушал, поднял глаза, пожал плечами, прикрыл лицо Дана простыней и буднично сказал:
— Это все, джентльмены. Он скончался.
Я шел за Ноланом по коридору. Потом он обернулся, и наши глаза встретились.
— Вот так, — уныло буркнул он.
— В мгновение ока, — отозвался я. — Граница жизни и смерти — мгновение.
Он кивнул:
— По крайней мере мы узнали, что в парке ты подстрелил именно Джанейро. Он мог стрелять в тебя по приказу Арнима.
Я задумчиво покачал головой:
— Вряд ли. Мы ошибались. Дан сказал, что Арним вышвырнул Джанейро. Если бы Арниму понадобилось убийство, он сделал бы все сам. Возможно, Джанейро хорош помахать кулаками, но Арним не стал бы посылать его на убийство, а потом выгонять и затевать свару. Вопрос в том, зачем надо было меня убивать?
— Потому что ты что-то знаешь.
Я покачал головой.
— Может, это где-то закопано, но откопать я не могу.
— Подумай, парень, крепко подумай.
Я сжал виски.
— Бесполезно. Голова раздута, как тыква.
Вышел врач, Нолан его подозвал:
— Доктор, сделайте мне одолжение. Нужно, чтобы смерть Дана некоторое время не получила огласки. Можете сохранить это в секрете?
Доктор кивнул и нахмурился.
— Возможно. Но я не понимаю…
— У меня есть предчувствие. Если мы захватим убийцу врасплох, что-то может раскрыться.
— Я сделаю все от меня зависящее.
— Прекрасно. Обратите внимание на дежурных. Если кто-то позвонит, его состояние без изменений, он может выкарабкаться.
Доктор поспешил распорядиться. Нолан предложил отвезти меня домой. Мы вышли и сели в машину. В голову мне пришла идея, и я сказал:
— Давай попробуем так: Уолтера видели возле моего офиса, когда был убит Камбро. Мы знаем, что Камбро волочился за Вирной. Может, тот узнал про это, выследил его и всадил в него пулю.
Нолан пожал плечами:
— Мне так не нравится. Все люди делятся на типы. Уолтер не из тех, кто стреляет в людей через закрытую дверь. Это не доставило бы ему удовольствия, будь его мотивом месть и ревность. Даже больше, я думаю, Камбро убили по ошибке. Убийца охотился за тобой. Не забывай, убийства Вирны и Камбро — части единой схемы. Ты скажешь, что Уолтер убил и Вирну? Сомневаюсь: тогда остаются в стороне интересы Арнима и последняя «шалость» Джанейро. Это исключает Дилона и Квимби, и все разборки по делу Перно.
Конечно, он был прав.
— Я не подумал, — согласился я. — Я слишком близко вовлечен во все, чтобы видеть под верным углом.
Нолан мастерски протиснулся сквозь пробку и ехал молча. Я сказал:
— Раз твои мозги так ловко вертятся, может ты объяснишь дружбу Камбро с Вирной.
— Это несложно, я над этим думал. Камбро приходил к Дилону обсудить развод и мог ее там увидеть. А бабник вроде него такую блондинку, как Вирна, пропустить не мог. Он за ней приударил. А она сразу поняла, что может дать такая связь.
Звучало логично. Я спросил:
— А что теперь с Арнимом?
— Организуем слежку, поставим несколько людей. Но не думаю, что Лео станет дергаться, — он сделал паузу. — А что до тебя, друг мой, я дам абсолютно бесплатно пару человек, чтобы следовали за тобой по пятам. Если мы не сможем помешать кому-то пустить пулю тебе в спину, мы, клянусь преисподней, хотя бы возьмем его за это.
— Не стоит беспокойства, — кротко возразил я. — Мне в голову пришла идея. Моя счастливая звезда такого не допустит.
Нолан затормозил перед моим домом. Я вылез, помахал ему, вошел в холл и поднялся наверх. Не успел я открыть дверь, как ко мне кинулась Дульси. Смотрела она убийственно серьезно.
— Слушай, дорогой, ты хочешь, чтобы я состарилась в монастыре?
— Небеса этого не допустят!
— Это неизбежно, если с тобой что-нибудь случится. Я слышала по радио о новой перестрелке.
— Не о чем волноваться, — заверил я. — Нолан окружил меня людьми из управления. Я в большей безопасности, чем младенец в колыбели.
Тут я потянул носом:
— Что это так дивно пахнет?
— Ужин. Сегодня мы остаемся дома, здесь я могу за тобой приглядывать.
— Ты можешь стать кому-нибудь превосходной послушной женой. Куда подавать заявление?
— Оно уже подано и отдано на рассмотрение. Иди мой руки. Ужин сейчас будет готов.
Я совершил необходимые омовения, и когда вышел, на столике для бриджа уже был сервирован ягненок на пару. Я искоса посмотрел на Дульси.
— Опять «Фрозен фудс»?
— Угу-у.
— Может, мне лучше жениться на них?
Дульси сделала строгое лицо и приказала наворачивать. Когда я наконец со стоном отвалился, она улыбнулась и вздохнула:
— Хотела бы я, чтобы ты остался на неделю.
— Великолепная идея, — кивнул я, — но нужно зарабатывать на жизнь.
Она насупилась:
— Когда это дело кончится, у тебя будет совсем другая практика. Я добуду тебе клиентов.
— Ты? Как?
— Есть способы, — беззаботно отмахнулась она. — Я могу засовывать юбку в эскалатор и протыкать колеса у автобусов. Все, что тебе потребуется — это немного изобретательности.
— Конечно, — кивнул я. — И медовый месяц мы проведем за решеткой.
— Тогда мы подкупим тюремщика, чтобы нас посадили в одну камеру.
Зазвонил телефон.
— Не отвечай, — попросила она.
Телефон продолжал звонить. Я подошел и взял трубку.
— Алло.
— Джордан? — голос казался знакомым, натянутым и хриплым.
— Слушаю.
— Это Стив Джанейро. Не пытайся отследить звонок. Я звоню из автомата и через минуту буду далеко. Я хочу поговорить с тобой, Джордан.
Я рассмеялся:
— Ты с ума сошел. Что ты можешь мне сказать?
— Слушай, — настаивал он. — Мне надо тебя увидеть. Я хочу заключить сделку.
— Заключай ее с копами.
— Никаких копов, — его лихорадило. — Только ты. Я тебе доверяю.
— Но я не доверяю тебе.
— Говорю тебе, я знаю такое, что разнесет вдребезги дело Перно и принесет тебе кучу денег. Я готов тебе это продать.
— За что?
— Ты будешь держать язык за зубами насчет того, что видел в комнате Дана.
— Невозможно, — возразил я. — Копы знают, что я там был.
— Скажи, что ты ошибся. Было слишком темно, чтобы узнать меня. Ты можешь передумать.
— Ты сам не понимаешь, чего хочешь. Я не могу пойти на лжесвидетельство ради потенциального убийцы.
Он громко клацнул зубами и заговорил звенящим от отчаяния голосом.
— Слушай, Дан еще не умер. Пока он не сыграл в ящик, меня не могут обвинить в убийстве. Но я в ловушке, понимаешь? Я попадался трижды, и если меня обвинят в вооруженном нападении, это будет стоить пожизненного заключения. Я рисковал, но не хочу поджариться.
— Ничего не могу поделать, — безразлично бросил я.
— Подожди. Если Дан умрет, сделка расторгается. Ты говори, что хочешь, а я свалю в Мексику. Это очистит твою совесть. Но если он будет жить, ты меня не узнал.
Я едва не расхохотался. Предчувствие Нолана оправдалось. Джанейро не знал, что Гарри Дан уже мертв. И я давал обещание, которое вовсе не было обещанием, и давал его без зазрения совести.
— Ладно, Джанейро, — сказал я. — Если Дан будет жить, у парня, которого я видел в окне, были рыжие усы и золотые зубы. Если он умрет, это был ты. Выкладывай свою историю.
Он тяжело вдохнул:
— Я режу дыру в собственном кармане. Это могло бы мне принести немалый куш. Ладно, будь что будет. Это насчет сестры Квимби.
— Иви Перно? Что с ней?
— Она никогда не была замужем за Джеймсом Перно.
— Ты несешь чушь. Я собственными глазами видел свидетельство о браке.
— Они были женаты, — хихикнул он, — но толку-то? Она уже была замужем.
Я застыл в ожидании.
— Кто?
— Это тебя прикончит. Она была замужем за Лео Арнимом.
Я замер, оглушенный, с отвисшей челюстью. Потом осведомился:
— Ты уверен?
— На все сто. У меня есть пара снимков Иви с Лео, на одном она в подвенечном платье. Я их тебе пошлю, мне они ни к чему. Пока, Джордан.
— Минутку, — завопил я. — Как ты это узнал?
Он уже торопился и зачастил скороговоркой:
— Я слышал, как Вирна Форд выжала из Лео тысячу зеленых. Он не знал, что я был за шторой. Я подумал, это как-то связано с делом Перно, и однажды ночью, когда он был в клубе, обыскал его кабинет.
— Что ты делал в квартире Вирны, когда я поймал тебя в шкафу?
— Искал еще улики. Я ухожу, Джордан. И так я слишком задержался.
Впереди забрезжил свет. Появилась еще одна ниточка. Я сказал:
— И ты пошел к Квимби и выжал из него часть будущих денег Перно за молчание.
— Соображаешь, Джордан. Верно.
Я спешил:
— Последний вопрос. Ты стрелял в меня в парке, потому что боялся, что я помешаю Квимби их получить?
— Ну да. У него на такое кишка тонка. Он трусливее кролика. Но ночью все кошки серы. Помни о своем обещании. Пока, приятель.
Связь прервалась.
Дульси выжидательно смотрела на меня затуманенными глазами. Мысли суматошно толпились у меня в голове, ища, где бы приткнуться. Они играли в чехарду, но постепенно начали располагаться в таком порядке, где уже просматривался некоторый смысл. Я кроме всего прочего узнал, почему Джанейро стрелял в Гарри Дана. Для трижды судимого обвинение в вооруженном нападении означало пожизненное заключение. Он никогда не верил Дану.
Я позвонил Нолану. Это уже стало входить в привычку. Выслушав мою историю, он приказал немедленно приехать в управление.
Дульси расстроилась:
— Опять ты уходишь!
— Совсем ненадолго, детка. Оставайся здесь, держи дверь на замке. И никому не открывай.
— Я сегодня ходила за покупками для нашего путешествия на Бермуды, — сказала она. — Купила замечательный купальник, совсем без лямок, практически без спины, и ну очень мало спереди. Если ты останешься дома, я разрешу тебе посмотреть, как я в нем выгляжу.
— Твои колдовские чары выше человеческих сил, — хмыкнул я. — Но придется им немножко подождать.
Она глазами проводила меня до порога.
