Глава четырнадцатая
— Что это за странный человек? — спросила Дульси, когда я присоединился к ней.
— Почему ты такая любопытная?
— Просто хочу знать твоих друзей, дорогой.
Я кивнул:
— А разве есть у кого большее право? У этого парня очень интересное прошлое. Его зовут Алонзо Вега, и он был португальским бутлегером.
Медные фанфары оборвали ее комментарий. Свет притух, и желто-лимонный луч высветил ослепительный овал перед оркестром. Начиналось шоу.
Представление было еще то, точно такие же можно увидеть в сотне задымленных подвалов дальше по улице.
Малокровная особа женского пола в серебряном парике ласкала микрофон и пела осипшим прокуренным голосом. Потом в темпе адажио выплыли танцоры, демонстрируя в приклеенных улыбках все тридцать два фарфоровых зуба и доводя себя до высшей степени изнеможения. Баритон с лицом цвета сливы и женоподобными бедрами исполнил душераздирающую балладу и повторил ее на бис. И сногсшибательный финал — пять девиц с лицами от «Макс Фактор» и в нарядах для турецких бань выбежали рысью, позадирали ноги, потрясли ягодицами и ускакали. Все это срывало оглушительные овации, от которых заведение переворачивалось кверху дном.
Вот чем Лео Арним кормил посетителей, и им это нравилось. Неистово аплодировал даже Боб, но не могло же это быть всерьез?
Дульси неожиданно вскочил на ноги и завопила:
— Смотри! Вивиан! — она замахала рукой. — Иди сюда, Вивиан.
В самом деле, это была Вивиан Камбро. Она заметила Дульси и стала пробираться между столиками к нам. Приветствовав меня, она игнорировала Боба и заговорила с Дульси.
— Я искала тебя повсюду, дорогая. Пришла телеграмма, переправленная из Чикаго. Я думала, ты захочешь получить ее немедленно.
Пока Дульси ее вскрывала, Вивиан похвасталась:
— Я даже горжусь, какой великолепный из меня вышел детектив. Дульси так много о тебе говорила, Скотт, что легко было догадаться, с кем она. Я позвонила тебе домой, но тебя не было. Поэтому я взяла такси и поговорила со швейцаром. Он вспомнил: когда вы уходили, он слышал, как ты велел водителю отвезти вас сюда. Разве я не умница?
— Настоящая миссис Пинкертон, — пробормотал Боб.
Дульси подняла глаза.
— Это от моего брата. Он летит с побережья и хочет несколько дней провести со мной в Чикаго, — она нахмурилась. — Что я ему скажу?
— Все очень просто, — сказала Вивиан. — Если хочешь оставаться с нами, ответь, что ты в Нью-Йорке, и пусть прилетает прямо сюда.
— Превосходная идея, — поддержал я, уже протягивая пригоршню мелочи и вываливая ее в ладони Дульси. — Будка возле туалета. Можешь позвонить оттуда.
Она встала:
— Не уходите.
— Меня танком не сдвинешь, — пообещал я.
Она заторопилась. Я взглянул на Вивиан:
— Выпьешь за компанию?
— Вряд ли, — отчужденно бросила она.
— Не надо ничего из себя строить. Ты разводишься с Бобом, но это не еще значит, что ты глядеть на него не можешь. Мы уже не дети, нас даже слегка воспитывали, и если мы изо всех сил постараемся, то даже сможем себя вести как интеллигентные люди.
— Мне просто не нравится компания за этим столиком, — сказала она.
— Ты не всегда была такой привередой, — саркастически вставил Боб. — Помнишь номер отеля в Монреале перед нашей свадьбой?
Она сверкнула глазами:
— В то время я была во власти ужасного заблуждения. Я думала, ты джентльмен.
— Святой Петр! — простонал я. — Прекратите. Ваш брак канул в лету. Бывает. Это не значит, что вы должны в глотки друг другу цепляться. Прекратите цапаться. Садись, Вивиан.
Она казалась неуверенной. Я повернулся потребовать от официанта еще один стул, но в этом не было необходимости. Девушка в крайне смелом вечернем платье за соседним столиком вдруг разразилась пронзительным хохотом. Ее пьяный эскорт дошел-таки до точки. Один из них взмахнул бутылкой шампанского, выронил ее, и та ударилась о стол, взорвавшись великолепным фонтаном брызг и окатив второго с головы до него. Они принялись обмениваться неуклюжими тумаками.
Боб крутнулся на стуле и наклонился ко мне:
— Пари, Скотт? Два к одному на парня с усами.
— Идет, — сказал я. — Двадцать долларов.
Никто из нас не выиграл. Подлетела кодла официантов, сгребла их, как бульдозером, и без разговоров вышвырнула на улицу. Это было сделано аккуратно и быстро, и вся операция заняла не более двух минут. Так что для Вивиан освободился стул, и я придвинул его к нашему столику.
— Больше никаких споров, — сурово предупредил я. — Садись. Подозреваю, что Боб нас покинет, и я хотел, чтобы ты осталась с Дульси.
Она села. Боб вздохнул и влил в себя большой глоток.
Вивиан с любопытством разглядывала меня.
— Ты уходишь?
— На несколько минут. Нужно нанести один светский визит.
Она широко раскрыла глаза:
— Здесь?
Я кивнул.
— Кому, Скотт? Я его знаю?
Я вздохнул:
— Очень давно я выучился не задевать женское любопытство, если не рвался его удовлетворить. В противном случае тебя уделают до смерти или надумают Бог весть чего. Думаю, придется тебе сказать. Блондинка, которая должна была стать главным действующим лицом в твоем разводе, работала в этой дыре. Я хочу поболтать с владельцем. У него может оказаться полезная информация.
Боб с хлюпаньем допил бокал, оглядел нас красными глазами и громко икнул.
— Вот, — с отвращением сказала Вивиан, — и столько лет мне приходилось выносить такие вещи!
— Жизнь с тобой, любимая, — сказал Боб, — кого угодно доведет до пьянства.
— Довольно! — оборвал я. — Что будешь пить, Вивиан?
— «Мартини», очень сухой, пожалуйста.
— Без оливок, — отметил Боб. — Только немного стрихнина.
— Ха-ха-ха, очень смешно, — сказала Вивиан. — Кто писал тебе речи на сегодня?
Я затылком начал осознавать, что смуглый официант с вдавленным лицом стоит рядом со мной и пристально наблюдает. Это меня раздражало. Я сделал заказ, он забрал пустые стаканы и поднял стоящую передо мной латунную пепельницу. Я увидел клочок бумаги. Тот был сложен и засунут под нее. Я накрыл его ладонью и осторожно сгреб в карман, уверенный, что ни Боб, ни Вивиан не поняли, что произошло.
Я покосился на официанта. Его глаза были не выразительнее двух заклепок, поблескивающих на доске.
Он опорожнил пепельницу, поставил ее на место и плавно ускользнул. Мои ладони вспотели, и я вытер их об салфетку.
Вивиан спросила:
— Это правда, Скотт, что Карен Перно тебя наняла?
— Да. Кто тебе сказал?
— Флойд. Он немного расстроен.
— А где сегодня вечером этот выдающийся стряпчий? — спросил Боб.
— Работает, — подчеркнуто сказала она. — Не каждому повезло родиться с деньгами.
— Или мозгами, — не остался он в долгу.
— По крайней мере, он иногда трезв.
— Не могли бы вы прекратить травить друг друга? — спросил я. — Надеюсь, развод приведет вас обоих в лучшее расположение духа и вернет чувство юмора.
Боб посмотрел на меня:
— Как насчет него, Скотт? Пока моя вечно любимая супруга все еще здесь, что ты предложишь?
— Конечно, еще не один спектакль вроде последнего, — сказал я. — Этим я сыт по горло. Прими мой совет, отправь Вивиан в Рено и позволь мне связаться с тамошним адвокатом, чтобы он все подготовил к твоему появлению. Пусть все идет своим чередом. Как повод подойдет жестокое обращение.
— Что к тому же и правда, — не удержалась Вивиан.
— Прекрасно, — кивнул Боб. — Путешествие за мной.
— Нет, спасибо, я вполне способна оплатить дорогу.
— Да? — он поднял брови. — Я слышал от Джеймисона, что ты вляпалась в рискованное предприятие с канадскими месторождениями. Поэтому тебе понадобятся мои наличные, кошечка, и я…
— Нет, — холодно отрезала она. — Ты и так уже был более чем щедр. Флойд и слышать об этом не захочет.
Боб пожал плечами.
— Ладно, бери с него — если он сможет выгнать моль из своего бумажника.
— Ты становишься заправским остряком, — презрительно бросила она.
Боб оскалился и повернул стул в противоположную сторону, переключившись на девушку за соседним столиком, которая теперь, когда пьянчуг выставили, осталась без сопровождения. Он потянулся и провел пальцем по ее голой спине. Она крутнулась, словно обожженная. Глаза сверкнули огнем.
— Привет, — расплылся Боб. — Ты одна?
Она медленно прошлась по нему оценивающим взглядом. У нее было надменное, но не лишенное приятности лицо, которое выглядело так, как будто она всего десять минут назад вышла от «Элизабет Арден». Ярость таяла на нем, как расплавленный сыр. Губы медленно сложились в широкую улыбку, дружелюбную и более чем многообещающую.
— Меня бросили, — пожаловалась она.
Он передвинул стул к ее столику, прихватив бутылку «Наполеона». Не прошло и минуты, как их головы сблизились, словно у двух заговорщиков перед покушением.
Вивиан повела плечами.
— Это должно занять его на выходные, — она помахала рукой. — А вот и Дульси.
— Я все устроила, — с улыбкой сообщила Дульси, присаживаясь. — Брат будет здесь через несколько дней.
Она огляделась:
— А где Боб?
— Сзади тебя.
Она оглянулась.
— Грязный развратник! Подумать только, он нас покинул ради…
— Все в порядке, — сказала Вивиан. — Он ужасно оскорбился.
Я встал:
— Девочки, оставайтесь здесь и не цепляйте незнакомцев.
— Куда ты, дорогой?
— Короткий визит за кулисы. Если не вернусь к пасхе, вызывайте полицию.
— Если ты не вернешься через пятнадцать минут, я сама пойду искать.
Я сказал Вивиан:
— Держи ее за столиком.
А сам повернулся и взял курс на бар.
Под одной из бронзовых ламп, которая продолжала изрыгать дым, как нервный курильщик, я нащупал в кармане клочок бумаги из-под пепельницы и осторожно его развернул.
Печатные буквы были нацарапаны карандашом.
«Не лезь в дело Перно, Джордан. Убирайся, пока еще цел».
Я сунул листок обратно в карман. Глупая записка и глупая угроза. Тут я вдруг понял, что рот у меня открыт. Я поскорее его захлопнул. Потом попытался усмехнуться, но безуспешно. Тогда я вынул носовой платок, вытер пот с затылка, пожал плечами и направился к маленькой двери за оркестром.
Она открывалась в узкий коридор с множеством дверей с каждой стороны. Под потолком болталась голая лампочка. Одна из дверей вдруг распахнулась, вышла стройненькая девица в махровом халате с толстым слоем косметики на лице, застенчиво запахнулась и заинтересованно уставилась на меня.
— Где я могу найти Лео Арнима?
Широчайшая улыбка.
— А я не подойду, сладенький?
— Не сейчас. Найдешь меня на рождественском карнавале.
Улыбка с грохотом рухнула на пол.
— Клоун чертов, — сплюнула девица. — Последняя дверь налево.
Я был примерно в четырех шагах, когда последняя дверь налево распахнулась и извергла Гарри Дана. А сама мягко закрылась на пружинах. Дан увидел меня, его челюсть отвисла, он вжался в стену, стараясь исчезнуть, как тень. За последние полчаса в его облике появилось кое-что новое. Сочный кровоподтек цвета спелой вишни светился под левым глазом, который почти закрылся.
Я многозначительно указал глазами на дверь за его спиной.
— Твой приятель, да?
Дан был крайне напуган. Он сжал зубы, без единого слова просочился мимо, как краб, а потом пустился наутек.
Я взялся за ручку и повернул ее. Дверь открылась, и я бесшумно ступил в офис Лео Арнима.
