Глава одиннадцатая
Пришлось вернуться в офис посмотреть, прислал ли Пейнтер бумагу о передаче дел. Для начала достаточно было ее. В конце коридора, прислонившись к стене и целиком уйдя в газету, стояло узкоплечее и длиннолицее существо мужского пола, одетое, как мошенник из Роузленда.
Я подошел к двери, повернул ручку и чуть не въехал лицом в матовое стекло. Дверь была заперта. Я нахмурился: она не имела права быть запертой. Только не в это время.
Пришлось воспользоваться ключом. Не было ни мисс Кэссиди за столом, ни записки, объясняющей ее отсутствие.
Очень подозрительно.
Я сел за стол и позвонил Пейнтеру. Чтобы узнать, что бумаги в пути. Оставалось только ждать.
Итак, у меня новый клиент. У меня шанс получить огромной гонорар. Значит, есть еще одна причина найти убийцу Вирны Форд.
Снаружи раздались шаги.
Я поднял глаза на открывающуюся дверь. Длиннолицый скучающий мужчина из коридора перепрыгнул порог, захлопнул дверь, припер ее спиной и оскалил острые края зубов в натянутой улыбке, даже отдаленно не пахшей весельем.
Тощий маленький скелет с впалой грудью; желтоватое лицо с косо приклеенными тонкими и плоскими губами. На скелете болталось узкое пальто и шляпа с узкими полями и голубой лентой. А потом я увидел глаза, их темную радужку и безмерно расширенные зрачки. Мне даже не было нужды искать следы укола на руках. Накачан наркотиками под завязку. Об этом вопили и глаза, и подергивавшийся клинообразный нос.
Он поспешил вынуть правую руку из кармана и продемонстрировать холодный блеск никелированного револьвера. Эта древняя, давно вышедшая из употребления модель, казалось, разлетится у него в руках, если нажать курок.
В нем было что-то смутно знакомое.
Он спросил странным жужжащим голосом:
— Узнаешь меня, Джордан?
— Не так скоро, — моргнул я.
Уголки его рта увлажнились и стали темнее.
— Уверен, что узнаешь. Подумай, Джордан. Вспомни отель Святой Клары и портье по фамилии Дан…
Я нахмурился, напряженно шевеля мозгами. Потом это всплыло. Я щелкнул пальцами.
— Дан! — сказал я. — Гарри Дан!
— Именно. Шесть лет. У тебя хорошая память.
Шесть лет. Это не казалось долгим сроком. Я работал тогда от почтовой инспекции, рыскал по третьеразрядным отелям в поисках пропавшей заказной почты. Ее я так и не нашел, зато обнаружил другое. Ночной портье Гарри Дан сдавал комнаты по поддельным регистрационным карточкам, позже уничтожал их и прикарманивал деньги. Компании это дорого обошлось, и они упекли парня куда подальше.
Я положил руки на стол и приклеил на лицо приятную улыбку. Она вышла натуральной, как стеклянный глаз.
— Когда ты вышел, Гарри? — спросил я.
— Держись подальше от телефона, — рявкнул он. — Скажи, Джордан, ты помнишь, кто меня заложил?
— Ты сам себя заложил, Гарри.
Он покачал головой:
— Нет. Ты. Почему бы тебе ни заниматься своими делами? Меня бы никогда не накрыли. А ты меня заложил. Шесть лет. Эти ублюдки так и не урезали мне срок.
Глотку разорвал кашель, он вытер рот рукавом. Пистолет не шелохнулся.
Я старался сохранить улыбку.
— Это игра, — сказал я. — Ты нарушил закон и попался.
— Ты крутил рулетку. Я выходил сухим из воды. Никто бы никогда не догадался, — рот его дергался в тике, глаза ненормально блестели, голос перешел в низкий скрежещущий шепот. — Долго я ждал этого, Джордан. Очень долго.
Во рту у меня пересохло. Я облизал губы:
— Нельзя же так решать дела, Гарри. Это нехорошо. Тебя посадят на электрический стул.
Он презрительно усмехнулся:
— Не посадят. Я умнее, чем шесть лет назад. Гораздо умнее. Как ты думаешь, кто убрал твою секретаршу из офиса?
Так вот оно что! Я ничего не ответил.
Он сухо и резко хихикнул:
— Я ей позвонил и сказал, что ты застрял в Бруклине, дело важное, и ей нужно приехать прямо сейчас. Она проглотила это и не поперхнулась.
Он шагнул вперед, вперившись в меня взглядом. Я сидел, не двигаясь, и старался выглядеть бесстрастным. Его лицо влажно блестело. Никелированный пистолет чуть дрогнул, но недостаточно. Я почувствовал, как на висках выступил пот.
Вдруг зазвонил телефон.
Звонок резко хлестнул по двум клубкам обнаженных нервов. Его глаза прыгнули туда, потом обратно на меня. На переносице собрались глубокие складки, зубы ощерились. Тик в уголке рта перешел в бешеную дрожь.
— Пусть звонит! — прорычал он.
Мы смотрели друг на друга, как дворняги на кость, а телефон надрывался громче пожарной сирены.
Неожиданно все смолкло. Он выпустил воздух, будто проткнули воздушный шар. И громко задышал раскрытым ртом. Пройдясь языком по губам, сделал еще шаг ко мне.
— Я сотру тебя, Джордан, как мел с доски. Ты даже не будешь…
Телефон очень вовремя оборвал его, вновь пронзительно и настойчиво зазвонив.
Я сел прямо:
— Слушай, Дан, это офис. И рабочее время. Лучше ответить на звонок, пока кто-то не пришел проверять, в чем дело.
Он тупо уставился на меня, все еще тяжело дыша.
— Ладно. Отделайся от него.
Я поднял трубку. В ней дрожал звонкий голосок Дульси.
— Привет, дорогой. Что у тебя за офис? Я звоню и звоню, а ты не отвечаешь…
Я сглотнул и резко ответил:
— Ничего не поделаешь, Фергус. Я не могу тебя сейчас принять.
— Это не Фергус, дорогой. Это Дульси. Помнишь?
— Нет, — рявкнул я. — На следующей неделе. Я занят. Я… У меня девушка.
— Скотт! — выдохнула шокированная Дульси.
Я прикрыл микрофон, мрачно посмотрел на Дана и сказал:
— Внизу парень. У него неприятности, и он хочет меня увидеть.
Гарри Дан нагнулся вперед, глядя на меня глазами холоднее стекла. Костяшки руки с револьвером побелели. Он паническим завертел головой:
— Нет. Скажи ему нет.
Я заговорил в трубку:
— Слушай, Фергус, меня не волнует, насколько это для тебя важно. Это не обсуждается. В другое время. Я… алло, алло…
Я медленно положил трубку. Потом поднял глаза, облизал губы и вытянул вперед ладони.
— Бесполезно, он все равно поднимается.
Лицо Дана сморщилось. Казалось, он расплачется.
— Ты… ты лжешь, — прохрипел он.
— Ладно, — сердито бросил я. — Тогда валяй, стреляй.
До него дошло. Пробилось через наркотический туман в мозгу. Я мог и лгать, но уверен он не был. В любой момент этот человек мог пройти ему навстречу через холл, чтобы присоединиться к нам. Глаза Дана неистово заметались по комнате.
Я указал на стеклянную дверь за моим столом. Эту дверь держали закрытой и никогда ей не пользовались, разве что когда я хотел избежать нежелательных посетителей.
Он пронесся мимо стола, схватил ручку одной рукой, а другой одновременно пытался спрятать с глаз долой револьвер. Дверь не поддавалась. У меня было столько времени, что стало противно. Я снял с ониксового письменного прибора зеленое пресс-папье и ударил его по затылку.
Он упал, как бык на корриде.
Я нагнулся и поднял револьвер «смит-энд-вессон» 32-го калибра. На первый взгляд достаточно древний, чтобы разлететься от первого выстрела. Потом упал в кресло. Сердце все еще бешено билось. Руки были двумя кусками холодного теста.
Гарри Дан перевернулся и посмотрел на меня остекленелым взглядом. Потом сел на полу, спрятал лицо в ладонях и затрясся в рыданиях. Я немного за ним понаблюдал, потом снял трубку и позвонил Джону Нолану.
— Слушай, Нолан, здесь парень по имени Гарри Дан. Он не так давно вышел из тюрьмы. Видимо, немного тронулся умом и решил, что я его засадил. Пытался взять меня за горло.
— Вооружен?
— Нет. Никакого оружия.
— Позвони в ближайший участок.
— Это не то, что я хочу, — сказал я. — Можешь сделать мне одолжение?
— Может быть, — осторожно ответил он.
— Пошли человека из вашего отдела. Мне нужно, чтобы этого Дана подержали пару дней, пока он не остынет.
— В любом случае тебе придется написать заявление.
— Ладно, — согласился я. — Но мне нужен один из твоих. И, между прочим, думаю, тебе надо знать, что меня только что наняла Карен Перно.
Он тихо втянул воздух:
— Да будь я проклят!
— Теперь у меня в этом деле официальное положение.
— Дилон знает?
— Еще нет. Но будет в курсе в течение часа.
— Ему это понравится. Все, что я смог вытянуть из этой дамы — море холода. Как тебе удалось?
— Обаяние, — самодовольно заверил я.
— Ага, а то, что ты нашел Вирну в своей квартире, к этому никак не относится.
Он был очень проницательный парень.
— Это помогло, — согласился я.
Нолан обещал сейчас же послать человека и повесил трубку.
Гарри Дан выглядел раздавленным. Сказывалось действие наркотика. С лица цвета мокрого цемента на меня смотрели безжизненные глаза. У него был вялый, больной вид человека, приходящего в себя после наркоза.
Я негромко сказал:
— Даю тебе передышку, Гарри. Сам не уверен, почему. Ты только что вышел из тюряги, и если я скажу, что ты пришел и наставил на меня пушку, ты знаешь, что будет. Это первый и последний раз. Если ты побеспокоишь меня еще, если я твою рожу еще увижу, я наставлю этот револьвер на тебя и посмотрю, что с тобой сделают.
Он ничего не ответил. Я сел за пишущую машинку Кэссиди и настукал двумя пальцами приказ на опечатывание дома Джеймса Перно в Ривердейле. К тому времени, как я закончил, прибыл посыльный от Пейнтера с бумагами о передаче дел. Практически тут же появился Верник и забрал Дана. Мы спустились вниз, чтобы подписать заявление.
Час спустя я уже ехал в Ривердейл.
