Монастыри

Начало монашества в Святой земле восходит к эпохе Античности, и только Египет может похвастаться более древними монашескими общинами. Следы этой монашеской традиции можно обнаружить в греческих монастырях, которые уже существовали накануне крестовых походов, и в уединенных кельях отшельников, продолжавших населять места, освященные их присутствием, со времен Античности. Это и гора Кармель, и Иосафатова долина, и Елеонская (Масличная) гора. Некоторые из этих отшельников были европейцами, отправившимися в паломничество в Святую землю и осевшими там в период мусульманского владычества. Эти отшельники продолжали существовать при крестоносцах, придавая особый колорит местной жизни. Вера и расположенность к монашескому уединению влекли людей на Восток; они стремились следовать образу жизни древних подвижников святого Пахомия и святого Илариона. Но только с приходом крестоносцев здесь укоренились западные монастыри. Хотя некоторые из монастырей настаивали на своем более раннем происхождении, нет никаких оснований связывать их с монастырями времен Карла Великого, не говоря уже об обителях времени Григория I и существовавших до него. Сохранились только отдельные воспоминания, но они дали богатую пищу для создания большого количества легенд. До завоевания крестоносцев существовало только два бенедиктинских монастыря, построенных в христианском квартале Иерусалима, напротив Гроба Господня. Это были монастырь Святой Марии Латинской (Sancta Maria Latina) и женский монастырь Святой Марии Великой (Sancta Maria la Grande), которые были основаны купцами Амальфи во второй половине XI в. и связанные с церковью Божьей Матери и ее гостиницей для паломников, посвященной святому Иоанну. С приходом крестоносцев открылась новая глава в истории монашества в Святой земле.

Самые первые монашеские организации были созданы монахами и священниками в армиях 1-го Крестового похода, особенно последователями Готфрида Бульонского. Почти сразу же после взятия крестоносцами города три древние святыни, частично разрушенные мусульманами и оставленные греческим духовенством, перешли к латинянам. Это были бенедиктинский монастырь Святой Марии в Иосафатовой долине, отстроенный заново над гробницей Божьей Матери, монастырь и церковь Вознесения на Масличной (Елеонской) горе и монастырь на горе Сион. В пылу завоевания и обстановке всеобщего братства настоятели этих монастырей признали свою непосредственную зависимость от иерусалимского патриарха и каноников храма Гроба Господня. Эта зависимость была выражена более явно, чем обычно, поскольку местная иерархия обладала особыми правами на проведение празднеств в монастырских церквах.

В то время как вышеупомянутые монастыри были основаны в местах, освященных древней традицией, и достались в наследство от греков, в столице также были основаны новые монастыри. Один из них был аббатством Храма Господня (Templum Domini) на северной стороне бывшей мечети Омара, которое не следует путать с монастырем ордена тамплиеров, расположенным вблизи мечети Аль-Акса. Другой монастырь – Святого Стефана – основали вне городских стен у Дамасских ворот. Место побиения камнями этого первомученика иудеями в разное время указывалось в разных местах Иерусалима, пока окончательно не было установлено в этом монастыре.

Одновременно с учреждением мужских монастырей, живших по уставу святого Августина, основывались и женские монастыри. Самым старым среди них был монастырь, возведенный купцами из Амальфи, Святой Марии Великой близ храма Гроба Господня. Однако монастыри, образовавшиеся позднее, стали более известными; они пользовались покровительством и милостями короля, например обитель Праведной Анны. Построенная в Сирийском квартале вблизи Иосафатовых ворот, монастырская церковь романской архитектуры напоминает о своем славном прошлом. Место традиционно соотносилось с купальней Вифезда (Piscina Probatica) Нового Завета, над которой на византийском фундаменте была построена небольшая церковь (в старофранцузском языке moustier). Что более важно, дом святых Иоакима и Анны, где родилась Богоматерь, был расположен именно здесь. Жены и дочери королевского семейства постригались добровольно, а иногда и принудительно в монахини этого монастыря. Другой известный монастырь был построен в Вифании, где произошло чудо воскрешения Лазаря. Второй настоятельницей была Иветта, дочь короля Балдуина II.

Подавляющее большинство монастырей приняли устав святого Бенедикта. Интересный факт, что лишь очень немногие из ведущих европейских монастырей посылали своих представителей в Латинское королевство в начале XII в. Показательно, например, отношение цистерцианцев. Несмотря на неоднократные попытки короля Балдуина I, который щедро финансировал строительство монастыря в Наби-Самвил (Наби-Самуэль, могила пророка Самуила), уговорить цистерцианцев отправиться в Святую землю, они ответили отказом, но предложили обратиться к ордену премонстрантов. Последний построил большую церковь, позднее обращенную в мечеть, которая сохранилась в Иерусалиме до наших дней. Крестоносцы назвали это место Монжуа (Mons Gaudii; в переводе – «Гора радости»), поскольку именно отсюда перед армиями 1-го Крестового похода, как и более поздними паломниками, двигавшимися от побережья, впервые открывался вид на Святой город. В традиции трех монотеистических религий это место (библейская Мицпа или Рама) было связано с пророком Самуилом. Отказ цистерцианцев, который святой Бернард объяснил опасностью «вторжений язычников и тяжелым климатом» страны, вызывает некоторые сомнения в действительных его причинах. Представляется более вероятным, что цистерцианцы никогда не признавали Святую землю в качестве доминирующей религиозной ценности. Премонстранты, которые уже обосновались в Кенисе близ Лидды в монастыре Святых Иосифа и Аввакума, также поселились в Монжуа.

Клюнийцы, имевшие тесные связи с крестоносцами, редко появлялись в Святой земле. Мы знаем только о небольшом бенедиктинском монастыре в деревне Палмареа (вблизи Хайфы), которая была передана им (около 1170 г.), когда он стал клониться к упадку.

Особого упоминания заслуживает большой монастырь бенедиктинцев на горе Фавор, на месте прежнего греческого. В свое время он претендовал на размещение в своих стенах кафедры Галилеи. Гора Фавор напоминала небольшую сеньорию. Хотя первоначальные постройки крестоносцев, возглавляемых Танкредом, были разрушены в 1 1 13 г. мусульманами, монастырь восстановили клюнийцы, которые собрали здесь прежних монахов. Монастырь и крепость часто страдали от вражеских набегов, особенно в XIII в., поскольку располагались на самой границе королевства. Поэтому монахи продали свое имущество ордену иоаннитов, которому пришлось принять на себя обязанности обороны и обеспечение безопасности монастыря, на что они согласились крайне неохотно.

Невозможно при кратком описании монастырей не упомянуть о единственном монашеском ордене, созданном в Святой земле при крестоносцах, – кармелитах. Первые общины кармелитов под наставничеством святого Бертольда появились, по-видимому, в середине XII в. Лишь в начале XIII в. началось организационное оформление ордена, когда монахи, жившие на склонах горы Кармель, получили в ответ на свою просьбу устав от патриарха Альберта (1204–1216), позднее подтвержденный папой Гонорием III. Кармелиты, которые позже обосновались также в Акре, никогда не играли важной роли в Святой земле, но они принесли в Европу свое библейское имя и память о Святой земле.

Развитие монашеского движения не было остановлено падением королевства. Наоборот, в XIII в. наблюдалось, скорее, его возрождение, хотя это может быть лишь внешним впечатлением после знакомства с уцелевшими источниками. Нет никакого сомнения в том, что потеря королевства означала разрушение экономической базы монашеской жизни. Земля и деревня, крепостной и крестьянин, паломники и пожертвования стали не больше чем воспоминаниями о прошлом. Только в приморских городах церковные учреждения смогли выжить, хотя имели очень ограниченные доходы. Первое место среди этих городов занимала Акра. Еще раньше, в XII в., некоторые архиепископы, епископы и аббаты имели здесь свои дома. Должно быть, было очень выгодным иметь дом в большом порту королевства не только по финансовым причинам, но и потому, что здесь делались государственные дела. Когда королевство прекратило свое существование после поражения при Хаттине (1 187), а восстановилось оно только после 3-го Крестового похода, все религиозные общины бежали в Акру. Временное пребывание для них сменилось постоянным местожительством, и местные жители жили в надежде на реконкисту, которая так никогда и не стала явью. Другие оставляли своих представителей в Акре и начинали постепенно переезжать в Европу, в свои имения, дарованные им ранее за их заслуги в сохранении святынь Палестины.

Количество церквей и монастырей на карте Акры XIII в. поражает. Еще более впечатляет тот факт, что наряду со старыми церковными учреждениями в исчезающем королевстве возникают новые филиалы европейских монашеских орденов. Наиболее важными среди них были, естественно, францисканцы и доминиканцы, которые прибыли в Палестину довольно рано (около 1230 г.) и сразу же вошли в большом числе в состав ее высшей иерархии. Часто в их домах располагались первоначальные организации миссий. Вместе с францисканцами прибыли сестры ордена Святой Клары. Среди новых конгрегаций можно назвать конгрегации Святого Духа и Святой Троицы (последняя была военным братством, в отличие от одноименной больницы). Привлекает особое внимание конгрегация Святой Марии Магдалины, члены которой имели попечение о падших и каявшихся женщинах этого космополитического города. Были представлены монастыри всех военных орденов – госпитальеров, тамплиеров, тевтонских рыцарей, а также ордена Святого Лазаря, принимавший в свои ряды рыцарей, заболевших проказой; и женский монастырь Святого Лазаря, возможно связанный с тем же самым орденом или же бывший филиалом монастыря в Вифании. Кроме того, были английский орден Святого Фомы Кентерберийского и новый рыцарский орден Святого Лаврентия (возможно, имевший связи с Генуей).

Вполне понятно, что новые и старые ордена и конгрегации считали для себя, можно сказать, обязательным иметь своих представителей в Святой земле. Например, доминиканцы, возможно следуя обычаю духовно-рыцарских орденов, приняли решение (в Меце в 1251 г.) посылать из Европы определенное число братьев в Святую землю. Некоторые конгрегации рассматривали королевство крестоносцев как поле своей деятельности и проповеди, других привлекала атмосфера духовной созерцательности, ну а третьи вновь почувствовали потребность иметь свое представительство в святых местах быстро распадавшегося королевства. Эти представительства существовали вплоть до падения Акры, что означало конец королевства. В гористой области страны церкви и монастыри крестоносцев, уже потерянные в 1 187 г., возвратились к прежним хозяевам – сирийцам и грекам. Некоторые из них были обращены в мечети, тем самым сохранив преемственность религиозной функции и живую память об исчезнувшем мире крестоносцев.

Францисканцы, относительно поздно прибывшие в Святую землю, первыми адаптировались к новой ситуации. Игравшие роль официальных «Хранителей Святой земли» с начала XIV столетия, они сохранили латинское присутствие в Палестине до наступления лучших времен в XIX и XX вв., когда произошло европейское возрождение латинских учреждений (католиков и протестантов) в святых местах.