Конец истории

Сентябрь выдался необычайно теплый и тихий. Город подсчитывал убытки после пожара. Дворец культуры почти не пострадал, ремонтировать пришлось только кровлю, на которую брошена была бутылка с керосином. В исполкоме часть комнат закрыли до весны, отделы разместили на втором этаже.

На Комбинате шло восстановление, работали в две смены. Сам Гаков по приезде из Москвы, где пришлось держать отчет перед новым министром, пропадал в цехах и на строительстве до позднего вечера, отменив для себя выходные.

Жена наконец не выдержала, заставила освободить воскресенье – заболеешь, загонишь себя. Спорить не стал, выспался. Выбрался на прогулку с детьми.

Березовая роща, посаженная три года назад на пустыре у реки, принялась. Деревья дружно пожелтели, сыпали нарядные листья на землю. Дети бегали, играли в салки, ворошили листву. Гаков с Идой присели на скамейку, вкопанную над обрывом, где с десяток старых елок бросали на воду синюю тень.

Арсений засмотрелся на елку, на подвижную дорожку из муравьев, которая тянулась по стволу. Трещина коры, словно река из сочащейся клейкой смолы, преграждала путь насекомым.

Приглядевшись, Гаков понял, что муравьи построили мост через смолистую преграду. Этот мост состоял из сотен, может быть, тысяч утонувших в смоле их товарищей. Теперь насекомые-труженики одолевали переправу по черным спинам и головам погибших, деловито бежали наверх и тащили вниз, в муравейник, какие-то съедобные частицы.

Гаков думал: человек наделен умом и душой, но отчего вершиной благородства и подвига для нас стало то, что муравьи исполняют обыденно, без всякой мысли о героизме, без оглядки на других? Послужить собственной жизнью для выживания сообщества, для будущего благополучия рода – не есть ли это естественная жертва живого существа? Именно в этом смирении, а не в гордыне эгоизма человек открывает свою природу. И каждая капля жертвенной крови, которой укрепился на своей земле народ, не потрачена даром. Каждый подвиг труда, каждая гибель для блага других составляет незримую летопись общей народной истории.

Ида проследила его взгляд. Услышала его мысль, а может быть, просто, думая о своем, улыбнулась. Тонкой рукой в серой перчатке накрыла руку мужа. Гаков закрыл глаза, подставил лицо закатному солнцу.

Не думать, что будет дальше. Просто жить своим делом, голосом совести, радостью каждого дня.

Ситцевая занавеска отгораживала уголок, где стояла кровать Насти. Здесь к подоконнику были приделаны доски, укрытые газетами и куском желтой свиной кожи. Кожа эта прежде служила крышкой чемодана, с которым путешествовал позер, презан, первый футурист Игорь Северянин. Чемодан износился, был отдан кому-то из соседей по даче в поселке Тойла, затем прислуге. Добротная вещь английской работы переходила из рук в руки, пока не сломались окончательно застежки, не истрепались углы, не разлезлась шелковая подкладка.

Настя, конечно, ничего не знала о прежней судьбе чемодана, разворачивая на еще крепкой коже тетрадь, в которую требовалось переписать строчки из учебника по Конституции СССР, пока еще не исключенного из программы.

 

Человеческое счастье

Это ты нам, Сталин, дал,

Ты его в законе нашем

Буква в букву записал,

И с тобой, наш ясный сокол,

Мы с дороги не свернем,

Мы в сердцах и на знаменах

Конституцию несем!

 

Настя писала аккуратным круглым почерком, макая перо в жестяную чернильницу. От окна тянуло холодом, на душе было неуютно.

Сегодня утром девочка прочла историю о том, как в маленьком городке близ западной границы СССР появился землемер. Он жил со своей внучкой, пионеркой Тамусей, не привлекая внимания соседей. И вот однажды поздним вечером Тамуся проснулась и заглянула в комнату дедушки. Она увидела, как землемер достает из подпола маленькую радиостанцию, с помощью которой он тайно передавал в Германию добытые им шпионские сведения. Оказалось, что дедушка Тамуси был капитаном германской службы, матерым шпионом, переброшенным в Россию для слежки за секретными объектами. Поняв, что он разоблачен, дед бросился на пионерку и задушил ее.

Ужас, охвативший Настю, когда она читала эти строки, не проходил до сих пор. Ее почти не утешало то, что германский шпион был расстрелян по приговору советского суда, ведь маленькая Тамуся уже погибла, пережив перед смертью несказанный ужас. Настя представляла, как ее шейку сжимают костлявые руки старика, и подгибала пальцы ног в самодельных тапочках, подошвы которых были выкроены из того же северянинского саквояжа.

Настя знает теперь, что инженер Воронцов – тоже бывший шпион. Он всегда один. По ночам что-то пишет в комнате. Вертит ручки радио. Папа не любит его, а мама любит очень сильно. Вчера они целовались в темноте, в коридоре.

Воронцов добрый, но всё же Настя немного побаивается его. Если будут жить вместе, как обращаться к нему? По имени-отчеству? Или Воронцов захочет, чтобы дети его называли папой?

Воронцов лежал в постели и читал книгу. Он так погрузился в чтение, что не заметил, как за окном север потемнел и покрылся тучами. Из этих туч нечто неслось на город: не то ливень, не то смерч.

Чайки раскричались и стихли. Настя подбежала к окну. Начиналась гроза.

«Оно близилось, и по мере того как близилось, время останавливало бег свой. Наконец земля затряслась, солнце померкло…

Полное гнева, оно неслось, буровя землю, грохоча, гудя и стеня и по временам изрыгая из себя какие-то глухие, каркающие звуки. Хотя оно было еще не близко, но воздух в городе заколебался, колокола сами собой загудели, деревья взъерошились», – читал Воронцов.

От страха, чтоб не оставаться одной, Настя села на кровать. Разбудила спящего Николку.

Воронцов захлопнул книгу.

«История прекратила течение свое».

Год 1953 от Рождества Христова подходил к завершению.

Год смерти Иосифа Сталина и казни Лаврентия Берии, год избрания Никиты Хрущева первым секретарем ЦК КПСС.

В этом же году в Вестминстерском соборе состоялась пышная коронация молодой королевы Елизаветы II.

А на Кубе революционер Фидель Кастро с горсткой единомышленников совершил свою знаменитую вылазку – нападение на казармы Монкада. Правительство Батисты доживало последние месяцы.

В этот год Уинстон Черчилль получил Нобелевскую премию по литературе с формулировкой: «За высокое мастерство произведений исторического и биографического характера, а также за блестящее ораторское искусство, с помощью которого отстаивались высшие человеческие ценности».

В США опубликован роман Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту».

Романтическая комедия «Римские каникулы» с Одри Хепбёрн и Грегори Пэком выходит на экраны и стремительно завоевывает зрительскую любовь.

Ассамблея Совета Европы на заседании в Страсбурге подписывает проект конституции для Европейского политического сообщества – будущего Евросоюза.

При Генеральной Ассамблее ООН по инициативе президента Эйзенхауэра создается Международное агентство по атомной энергии. Его цель – контролировать распространение ядерных технологий.

В августе 1953 года Советский Союз впервые в мире проводит испытание мощнейшей водородной бомбы. Создание этого оружия – результат огромных усилий и человеческих жертв. Но «Задача № 1» обеспечит безопасность страны на долгие десятилетия.