XIII

Пережидающий непогоду в палатке Смит оправдывал свое прозвище. Дождь дал время на раздумья, и Неторопливый Бесси в полной мере этим воспользовался. То, что кусок ткани являлся парашютом штурмана, он уже почти не сомневался; а там, где ложился раскрытый купол, как правило, оставалась и сумка. В случае своего случайного кувырка из кабины (шанс, что летчик выпал случайно, Смит оценивал как один к тысяче, но профессионализм обязывал его учитывать даже самые экзотические варианты) русский вполне мог находиться поблизости от места приземления. Он мог оставаться там и в результате ранения. Если же штурман дезертировал (что наиболее вероятно) и не повредил себя при посадке, то он обязательно постарается выйти к ближайшему населенному пункту – в таком случае Бессел знал, где ждать перебежчика. Установившиеся над озером тучи, правда, несколько спутали планы, однако, судя по переменившемуся ветру, который погнал облака с все более возрастающей скоростью, Смит надеялся: они задержатся здесь ненадолго. Сам поход не обещал быть особо длительным – напрямую до склона можно было бы добраться и за три-четыре часа, однако Бессел принимал во внимание, что, в случае тяжелого ранения русского, его придется тащить к самолету – следовательно, силы должны быть сохранены: вот почему он избрал щадящий вариант, решив совершить подъем «змейкой», в обход особенно крутых скал.

Несмотря на досадную задержку, все начиналось вроде бы удачно: бывший нью-йоркский адвокат лежал на спальнике и, пока в другой палатке пилоты дымили сигаретами и шлепали игральными картами, разводя азартного эскулапа на последние доллары, без конца проигрывал варианты дальнейших действий. Он потрудился встать лишь тогда, когда, как ему показалось, над палатками что-то прострекотало. Бессел заглянул к парням – те, занятые покером, не слышали звука мотора, а Корт его успокоил:

– Вряд ли кто-нибудь рискнет бродить по небу в такую погоду!

Смит вернулся на место.

Время от времени заглядывал к нему неугомонный Ридли:

– Вроде дождь заканчивается! Может, отправимся?

Бессел в ответ поворачивался на другой бок.

– Босс! – не унимался тот.

– Вам не терпится переломать себе кости, Ридли?

Ветер здорово постарался: утром тумана и мороси как не бывало, и напившиеся горячего кофе янки были готовы к выходу. Трипп оказался отличным поваром, полностью оправдавшим присутствие на борту «груммана» вместительной сковороды, – яичница с беконом от дока еще больше подняла настроение. Бессел выкурил сигарету. Затем, повесив на плечо охотничий карабин, гарантированно валивший с лап самого тяжеловесного гризли, проверил каждого подчиненного, обойдя его спереди и сзади, подергав за рюкзак, убедившись в правильности прилегания накинутой на шляпу противомоскитной сетки – она не должна соприкасаться с шеей – и не поленившись обратить внимание на шнуровку ботинок.

– Чаще смотреть под ноги! Ридли, вы замыкающий.

XIV

Климат Аляски непредсказуем: летом в континентальной части дожди почти мгновенно сменяются зноем – вот почему, в отличие от запыхавшегося доктора и несколько скисшего Ридли, Смита, хорошо знавшего эту особенность, нисколько не удивила нахлынувшая жара. Несмотря на то, что собаку съевший на спортивных соревнованиях Бессел рекомендовал спутникам во время подъема воду не пить, а ограничиться лишь полосканием рта, Трипп и второй пилот не выдержали: в итоге тот и другой обливались потом. Первым взмолился о пощаде эскулап, и Смит вынужден был объявить привал. За выбором места дела не стало. Ручей, вдоль которого они пробирались, с трудом нащупывал себе путь между камнями и поваленными деревьями, образовывающими запруды: вода в одной из таких заводей с песчаным дном могла бы служить эталоном прозрачности – на покачивающихся водорослях просматривались даже самые маленькие пузырьки.

Фляги были тотчас наполнены, танталова жажда Ридли и Триппа ненадолго утолена; разогнавшее мошкару солнце пробивало ветви орешника, послужившего доктору недолгим укрытием. С невольным стоном он вытянул ноги.

– Не расслабляйтесь, Джон, – предупредил его сделавший несколько выверенных глотков лейтенант, – нам еще топать и топать.

Доктор только махнул рукой в ответ.

Внимание Бессела привлекли две мухоловки. Крошечные птицы выпорхнули откуда-то из ольховых кущей и, не обращая внимания на людей, затеяли поединок, трепыхаясь над заводью и наскакивая друг на друга. В конце концов одна прогнала другую и, победно крича, полетела следом.

– И эти что-то не поделили! – со вздохом прокомментировал свару второй пилот. – Что уж говорить о нас с япошатами!

– Дерутся все, – подтвердил Смит. – А выигрывает чаще всего тот, кто знает истину.

– Что есть истина? – вспомнил Ридли слова Пилата.

– Вы только что ее узрели. Жизнь есть постоянная и неостановимая драка.

– И легко вам жить с такой истиной? – поинтересовался парень.

– Жить с истиной всегда нелегко, – ответил Смит.

Он засек время отдыха: пятнадцать минут, не больше. После чего позволил себе присесть на валун. Дыхание эскулапа наконец-то восстановилось.

– Все в порядке, док?

– Дайте еще полчаса или застрелите меня, – ответствовал тот.

– Звучит не очень оптимистично.

– Зато честно. Ненавижу горы, – признался врач, – все время приходится карабкаться куда-то вверх. То ли дело равнина…

– Судя по всему, вы не особо стремитесь к жизненному успеху, – засмеялся Бессел.

– Вы угадали. Вершина моих мечтаний – главврач окружного госпиталя. Штат не важен.

– И только?

– Как говаривал Цицерон: каждому – свое. А теперь ответный хук: судя по всему, вы не собираетесь засиживаться на лейтенантской должности…

– Вершина моих мечтаний – более-менее сносное ранчо в Аризоне, – то ли в шутку, то ли всерьез ответил Неторопливый Бесси. – Но, боюсь, она недосягаема, по крайней мере, в ближайшие тридцать – сорок лет…

Второй пилот с ребячьим интересом наблюдал за переливами течения ручья и неспешной жизнью водорослей. Внезапно он нагнулся и опустил руки в воду.

– Чем вы там заняты, Ридли? – поинтересовался Бессел.

– Камешками, босс, – с готовностью откликнулся тот, показывая лейтенанту и доку отшлифованный ручьем круглый блестящий голыш.

– Точь-в-точь наши политики. Не на чем взгляд остановить, – бормотал доктор. – На кого ни обрати внимание – скользкая галька. Вы так не считаете? – Он обернулся за поддержкой к начальнику.

– Я не особо интересуюсь политикой, – отвечал Бессел. – Меня притягивают совершенно иные вещи…

Ридли пристально разглядывал чернеющий на дне прозрачной заводи базальтовый осколок.

– Говорят, здесь повсюду золото, – вздохнул второй пилот, выковыривая базальт из песка, сокрушенно его осматривая и вслед за галькой выкидывая в кусты. – Неплохо выудить хотя бы несколько самородков, хоть какая-то польза от путешествия…

– Вам не хватает жалованья, Ридли?

– Денег никому не хватает, босс, – резонно отвечал пилот, продолжая ковыряться в ручье, – даже Джону Дэвисону Рокфеллеру-младшему. А уж папаша хапнул так хапнул! Однако сынок жалуется на нехватку: я читал об этом в газете. Сами знаете: сколько бы долларов ни хрустело в карманах – все равно мало…

Разумеется, он ничего не отыскал.

Часов через пять после размеренного восхождения на северную сторону хребта, когда они благополучно добрались до склона и очутились на долгожданной поляне, лейтенант не на шутку встревожился. Но обеспокоило Неторопливого Бесси не присутствие неподалеку все тех же медведей, лакомившихся у подножия склона корнями молодого папоротника, – зверей разогнал предупредительный выстрел – и не неожиданное отсутствие купола, который четко был виден с самолета (о том, что полотно недавно лежало здесь, свидетельствовали четыре камня, которыми оно было придавлено и которые остались на своих местах). Встревожило одну из самых перспективных ищеек ФБР, обладающую в отличие от многих других не менее талантливых «тихих парней» той уникальной, особого свойства интуицией, которая чует опасность задолго до того, как нож вонзится в спину, нечто иное…

Смит бродил по месту приземления русского, поднимая и растирая в руке сорванный с одного из стволов мох, разглядывая сломанные сучья на молоденькой сосне (штурман явно прокатился по ее боку), пряча в кармане найденный брезентовый лоскут. Ничего вроде бы не случилось: налетал ветерок, потрескивали стволы, в воздухе плавал запах сосны, птицы перепархивали с дерева на дерево – но в подсознании Бессела, сбивая и смущая его самого, по-прежнему горела и все никак не желала погаснуть красная лампочка под надписью «Тревога!».

– Что-то не так? – спросил Ридли босса, задумчиво рассматривающего подобранную возле одного из камней карманную пуговицу с красноармейской звездочкой.

– Все в порядке, Билл. Все в полном порядке.

На месте приземления русского не оказалось ни сумки, ни строп, ни вообще каких-либо следов пребывания штурмана, кроме лоскута и этой вот маленькой пуговицы. Выкурив еще одну сигарету, Смит счел необходимым ознакомить спутников с кое-какими своими соображениями.

– Судя по всему, клиент находится в полном здравии, – сказал Бессел, присаживаясь под деревом и приглашая дока и второго пилота расположиться рядом. – Дожидаться нас он не стал. Дальнейшие действия парня вполне предсказуемы – летчик спустился к реке и отправился вдоль берега вниз по течению. Ближайшее селение Майткон находится отсюда в сорока милях. При благоприятных условиях – а ему придется огибать два больших озера – не больше пяти дней пути. Следовательно, джентльмены, нам ничего не остается, как переместиться в Майткон. Само собой, патрульные облеты не помешают. Вот и все. – Бессел аккуратно сложил карту и засунул ее в одно из многочисленных отделений своего рюкзака. – Мы возвращаемся к самолету и пролетим над Тэшем. Возможно, русского удастся обнаружить по ходу.

Все вроде теперь было ясно: если штурман готовился к побегу, он наверняка имеет с собой карту и оружие. Оставалось разгадать загадку с куском парашюта. Для чего беглецу понадобилось раскроить купол, развернуть кусок шелка, а затем его убрать? Ладно, решил Бессел, все выяснится, когда русский выйдет к Майткону. В том, что он рано или поздно окажется там, если прежде не будет обнаружен «грумманом» с воздуха, лейтенант был уверен.

Смит попросил Ридли и Триппа самым внимательным образом прочесать окрестности склона.

– Наша задача – попытаться найти кусок парашюта. Часть купола вполне может быть забросана ветками или просто свернута и оставлена поблизости. Доктор, сделайте полукруг чуть пониже. Вы, Ридли, обойдите склон посередке – между мной и доком. Я еще раз здесь все осмотрю.

Крик углубившегося в ельник Ридли подтвердил: интуиция, шепнувшая Бесселу о притаившейся опасности, имела на то весомые основания. Не успел Ридли позвать еще раз, Бессел уже оказался возле него. Сзади шумно дышал, с треском и руганью продираясь сквозь подлесок, доктор.

Перед тремя американцами открылась небольшая, расчищенная в ельнике квадратная делянка: посередине возвышался помост с деревянным коробом. Крышка короба была отодвинута – Бессел разглядел свесившуюся из него медвежью шкуру. Еще одна шкура валялась на земле. На четыре жерди по сторонам помоста были насажены медвежьи черепа: пустые глазницы придавали им зловещий, даже какой-то угрожающий вид. Но явно не это испугало пилота.

– Мертвец, босс! – указал Ридли на темный куль за помостом.

Человек был разорван и обезглавлен. Над двумя кусками мяса – все, что осталось от рук, – роились мухи. Невдалеке от туловища оскалилась наполовину обглоданная человеческая голова; скальп содран; ветер развевает на ошметке пряди волос.

– Черт подери, босс! – отвернулся пилот от невыносимого зрелища, в то время когда Смит с Триппом внимательно осматривали находку.

Что можно было сказать совершенно точно – это был не русский штурман. На покойнике оказалась куртка с капюшоном: такие куртки носят на Аляске рыбаки и охотники. Штаны из плотной ткани заправлены в сапоги. С помощью дока Бессел перевернул тело, на обрубке шеи которого уже копошились опарыши, и внимательно осмотрел. Затем снял с шеи убитого кожаную нитку с крестиком и поднялся с корточек. Под ногами ошеломленного Ридли хрустнул патронташ: как выяснилось, совершенно пустой.

– Поищите ружье, Ридли, – попросил его Смит.

Пилот послушно выполнил просьбу – впрочем, ничего не обнаружил и вынужден был развести руками.

– Что это значит? – спросил Трипп, показывая на помост с кольями.

– Мне не до лекции по этнографии, – ответил Бессел, – тем не менее постараюсь вас просветить. Видите ли, человеческое суеверие – довольно прилипчивая штука. Алеуты – христиане, но кое-что осталось и от прежних поверий. Судя по всему, аборигены имеют обыкновение поклоняться медвежьим черепам, более того, делать им кое-какие подношения… Я имею в виду шкуры.

– Почему вы думаете, что это именно алеуты?

– Крест не католический, – сказал Бессел, еще раз осматривая нитку.

– Вы католик? – спросил доктор.

– Нет, протестант. А вот алеуты исповедуют православие.

– И откуда они взялись? – недоумевал док. – Насколько мне известно, долина Тэша и все, что к ней прилегает, – земли атапасков.

– О, это особая история, – отвечал лейтенант.

– Бога ради, босс, можно мне подождать вас там, на поляне? – взмолился Ридли. – Запах невыносим!

– Идите, Ридли! Мне продолжать?

– Пожалуй, не стоит, лейтенант, – ответил доктор. – Здесь действительно скверно пахнет.

– И тем не менее мы все же ненадолго задержимся. На ваш взгляд, сколько прошло времени с тех пор, как этот мистер превратился в мертвеца?

– Я не большой специалист по покойникам, но, судя по виду, два дня – не более.

– Он здорово провонял, – не согласился Бессел.

– Приплюсуйте сюда дневную жару.

– Два дня, – пробормотал Смит задумчиво.

По-прежнему не обращая внимания на мух и запах, он разглядывал тело. Грудь покойника была залита кровью, которая спеклась на куртке огромным пятном.

– Странная происходит катавасия, лейтенант, – признался доктор, зажимая нос. – Что-то тут не так. Кажется, вы засунули в мой рюкзак еще и саперную лопатку. Думаю, стоит отдать этому бедолаге последний долг…

– Нет смысла его хоронить, – спокойно сказал Бессел. – Гризли доберутся до этого места, как только мы покинем его.

Молча они поднялись на поляну.

– Ридли! – позвал Смит, оглядевшись.

– Ридли! – закричал он, не дождавшись ответа. – Где вы там прячетесь?

Склон жил своей жизнью: где-то неподалеку трещало от дроби дятла сухое дерево, гулял ветер, поскрипывали стволы…

Неторопливого Бесси и находящегося явно в скверном настроении доктора ожидал еще один сюрприз – второй пилот Билл Ридли словно в воздухе растворился.