XVIII

Что касается лейтенанта Бессела, лодка с мотором – собственность местного полицейского – была в полном его распоряжении. Данилов предложил также и свой внушающий уважение помповый Ithaca model 37, от которого, впрочем, Смит отказался.

Несколько ранее взлетел и растворился в тучах пятнистый «грумман»: Корт досконально запомнил данную ему инструкцию и слово в слово ее повторил.

Рыбаки Майткона, их женщины и собаки собрались на берегу Тэша и толпились чуть поодаль, молчаливо провожая двух янки. Данилов снял свои сапоги, закатал штаны и зашел в воду, помогая Смиту и доктору стащить лодку с песчаной отмели.

– Что касается вас, Фрэнк, – сказал Неторопливый Бесси алеуту, – то я не буду сейчас перечислять вам ваши обязанности, от которых вы уклонились. Замечу только – за неисполнение должностных полномочий вас не просто могут уволить. Вы пойдете под суд.

– Что касается мотора, заводится он не так уж и легко, – заметил полисмен Смиту, снимая моторный кожух, – нужно приложить кое-какие усилия. Но если уж завелся…

Данилов стоял рядом с Бесселом, придерживая лодку за борт.

– Держитесь середины, лейтенант, – посоветовал он. – Запасные канистры на корме. Весла у вас под ногами. На стремнине не сильно раскачивайтесь: особенно против течения.

– Обыкновенная человеческая солидарность обязывает приходить на помощь пропавшим или терпящим бедствие, – ровным голосом продолжил Бессел. – Неужели вы всерьез верите в какого-то там духа, Фрэнк? Что вы тогда делаете в полиции?

– Послушайте, лейтенант. Есть вещи, которые я не могу вам объяснить. Да я думаю, мне и не надо их объяснять. Если по-человечески: я бы не советовал вам отправляться прямо в пасть к этому дьяволу. Тем более вам повезло – он вас не тронул, когда вы, ни о чем не подозревая, болтались там чуть ли не целый день. Точно скажу одно: вы не найдете своего Ридли. Его никто уже никогда не найдет.

– Идите к черту, Фрэнк! – единственный раз за все это время сорвался Бессел.

– Держитесь середины! – ответствовал тот.

Фрэнк повернулся и побрел обратно к соотечественникам.

– Дикари, – пробормотал обозленный Трипп. – самые настоящие дикари!

Мотор завелся со второй попытки; двигатель действительно был мощным – лодку затрясло. Руль хорошо слушался, и Смит сразу же взял курс на середину реки. Он все обдумал – поисками Билла Ридли займутся военные: Корт вернется со специалистами на то самое озеро, с которого они добрались до склона. Он же полностью сосредоточится на основной задаче: встретит плот со сбежавшим русским, препроводит беглеца в Майткон, а затем вместе с ним отправится к Хиггинсу и ребятам из ФБР. Не такая уж она и непосильная, эта задачка.

– Не унывайте! – крикнул Бессел нахохлившемуся на носу лодки доку, чем-то похожему на рассерженную, взъерошенную птицу. – У меня есть для вас кое-что.

И, выхватив из рюкзака свою плоскую квадратную флягу с коньяком, бросил ее Триппу.

Между тем жители не расходились. Собаки также молчали: единственным нарушающим тишину звуком было ворчание, с которым тот или иной пес ложился возле ног своего хозяина, высовывая язык и добродушно посматривая на серый унылый мир. Отперев церквушку для вседневной утрени, к своей пастве ненадолго присоединился священник, всматривающийся, как и его прихожане, в поглотивший лодку низкий речной туман. Ветер трепал его седенькую бороденку.

Данилов сел на бревно, достал трубку, набил ее табаком из кисета и попросил спичек у сидящего рядом старика.

– Где Нанук и Напак? – спросил тот по-алеутски.

– Они за Белой грядой, – по-алеутски ответил Данилов, раскуривая табак. – Это надолго. Они ставят там сети. Много рыбы привезут.

– Тебя снимут, – сказал старик, внимательно посмотрев на полицейского.

– Возможно, Паналык, возможно, – ответствовал тот.

– Что еще скажешь, Фрэнк?

– Русские когда-то ушли. Американцы уйдут. А нам оставаться, – сказал Фрэнк. – Вот и все дела, Паналык. Вот и все дела.

XIX

Двигатель (судя по его ровной, без сбоев, работе, прекрасно отрегулированный), как и клялся майтконовский коп, не подводил. Винт, вспарывая темную воду Тэша и, вспенивая за лодкой расходящийся клин, толкал ее навстречу предполагаемому плоту. Фляга пришлась как нельзя кстати: сделав несколько глотков, Трипп не то чтобы повеселел – веселья в их положении было мало, – но хоть как-то пришел в себя. Вытащив бинокль по просьбе управляющего рулем Неторопливого Бесси, он работал впередсмотрящим, а заодно следил за берегом по правому борту. Бессел не упускал из внимания левый, с удовлетворением отмечая, что заросли на береговой полосе достаточно низки. Попадались большие пролысины из гальки, что еще больше облегчало обзор. Проведенная в полицейском участке Майткона ночь имела для Смита, по крайней мере, одну положительную сторону – он подготовился к путешествию. Лейтенант, конечно же, не забыл про карабин, палатку, противомоскитные сетки, запасные свитера и носки и лично отобрал продовольствие на несколько дней, отдав предпочтение галетам и кофе. Сигарет было достаточно, патронов – тоже: все это, упакованное, укрытое от брызг брезентом, располагалось на лодочных банках. Трипп решил не отставать от начальника – перед тем, как отправиться в путь, тщательно перебрал свой багаж: бинты, скальпели, шприцы, ампулы с обезболивающим…

Из-за шума мотора разговаривать было почти невозможно, вот почему несколько часов плыли молча. Временами из камышей, едва не задевая их крыльями, поднимались стаи белолобых гусей: пернатые летели настолько близко, что, казалось, можно схватить за лапы ту или иную птицу. Пролетали над ними и казарки, и бобовые гуси тайги, и лебеди-кликуны. Но еще большее количество птиц паслось вдоль берегов и плавало в заводях. Серые утки взлетали прямо по носу лодки, словно напрашиваясь на выстрел, однако и лейтенанту, и доктору было не до охоты. Время от времени Трипп оглядывался на не выпускающего руль лейтенанта, с профессиональной завистью отмечая на лице Бессела все ту же каменную невозмутимость, которая, как и голос этого человека, имела особенность успокаивать в самых неприятных ситуациях (а в данный момент ситуация была весьма неприятной, если не сказать жестче). После исчезновения Ридли и категорического отказа местных жителей прийти на помощь доктор не без основания подозревал – дальше дела пойдут еще хуже.

– Эти папуасы живут в каменном веке, – обратился Трипп к лейтенанту, когда они все-таки высадились на обдуваемом со всех сторон островке с намерением немного отдохнуть и размяться. – Просто удивительно! Как можно иметь ружья, моторы, ходить в церковь и забивать себе голову подобной чушью? Ума не приложу!

– Боитесь духов, док? – спросил проницательный Бессел, вываливая на гальку подобранный валежник.

– Нет, не боюсь, – пробормотал несколько сконфуженный Трипп. – Я поражаюсь, сколько мусора в голове у этих аборигенов…

Не поддержав разговора, Смит принялся за разведение костерка. Валежник был сухой, ветерок на отмели свежий – огонь затрещал почти мгновенно. Пара-другая минут: маленький чайник на треноге подал бурчащий голос.

– Судя по довольно быстрому течению, мы встретим клиента уже совсем скоро, – сказал Бессел, наделяя обеспокоенного Триппа галетами и разливая по жестяным кружкам коричневый, с дымной пенкой, кофе. – Надеюсь, до наступления темноты.

– А если не встретим? – вздохнул доктор. – Мне нужно возвращаться в госпиталь. Еще немного – я попросту одичаю.

– Он – опытный пилот, док, – сказал Бессел. – Здесь, на перегонах, у русских нет неопытных летчиков. Наверняка он имеет карту. Каким-то образом у него оказался даже топор. Это подготовленный человек: он знает, что делает.

Кофе был допит в молчании. Затем, погрузившись в лодку, веслами отведя ее на стремнину и с третьей попытки разбудив мотор, они продолжили плавание. Интуиция Бессела оказалась просто потрясающей: еще до наступления вечера, когда внезапно выкатившееся солнце ослепило Смита, на очередной, покрытой низкими камышами отмели по правому борту доктор заметил предмет, который при приближении своими очертаниями все более напоминал именно то, что они искали: так-то оно и оказалось!

– Лейтенант! – заорал Трипп. – Лейтенант!

– Вы молодчина, Джон! – закричал в ответ Бессел.

И повернул руль: лодка заложила крен настолько глубокий, что чуть было не зачерпнула бортом (Трипп едва не уронил в воду бинокль и едва не полетел за борт сам), выровнялась и понеслась к едва заметному в камышах маленькому плоту. На притопленной площадке из сосновых бревнышек, покачивающейся на волнах, никого не оказалось, однако береговой камыш был примят. Смит сразу это заметил, как и использованные для постройки плота парашютные стропы. Он спрыгнул в воду и зашлепал к следам, отпечатавшимся в прибрежной глине. Доктор последовал его примеру. Оба, не сговариваясь, устремились в камыши, прибивая их вокруг себя, и, задохнувшись от слишком резкого, поистине спринтерского рывка, поднялись по заросшему сухой травой склону – Бессел впереди, доктор за ним.

– Дьявол! – закричал Трипп, наткнувшись на лейтенанта и из-за его плеча разглядывая находку. Не в силах остановиться, он повторял в отчаянии: – Дьявол, дьявол, дьявол…

Облепленное мухами тело лежало на животе. Вне всякого сомнения, это был военный: галифе, сапоги, гимнастерка. От правой руки остались ошметки, левая прижата к боку, пальцы сжимали летный шлемофон. Головы у трупа не было. Ошеломленный Трипп по просьбе Бессела обследовал округу, пока тот, перевернув убитого, размышлял над обезглавленным телом. Внимательно осмотрев залитую кровью гимнастерку, из бокового кармана своей куртки Смит достал маленькую зеленую пуговицу.

– В принципе, голову можно и не искать. Это русский летчик, здесь нет никаких вопросов, – прохрипел вернувшийся док, бросая к ногам Смита найденные вещмешок и пистолет. – Финита ля комедия. Ничего не остается, как вернуться – и вернуться как можно быстрее…

Смит не отвечал.

Затем приступил к обыску.

Никаких документов в нагрудных карманах гимнастерки не оказалось.

В лежащей рядом летной куртке – тоже.

Карманы галифе были пусты.

В вещмешке Смит обнаружил топор, компас, бинокль, банку тушенки, пустую сигаретную пачку, бинты, лекарства, пистолетную обойму, блокнот и, наконец, сложенную в несколько приемов, размокшую от сырости карту.

– Что будем предпринимать, лейтенант? – спросил док, затравленно оглядываясь.

Смит развернул карту, разглядывая ее.

Трипп не унимался:

– Задача решена. Остается констатировать – летчик мертв: я тому свидетель. Давайте-ка уберемся отсюда поскорее.

– Алеутские духи, док? – не поднимая на Триппа головы, спросил Бессел.

– Зря мы не захватили из лодки карабин.

– Так все-таки духи?

– Честно говоря, меня немножко трясет, – признался тот. – Чертовы алеуты! Лучшее в нашем положении – вновь оказаться на середине реки.

Внезапный шорох заставил доктора вздрогнуть. Даже поняв, что на камыши налетел ветер, Трипп никак не мог успокоиться:

– Вы можете с чистой совестью доложить начальству о том, что сделали. Я все запротоколирую, все подпишу и все подтвержу. Лейтенант, пойдемте. Здесь нам уже нечего делать.

Неторопливый Бесси наконец поднялся с колен. Прежде чем последовать совету откровенно струсившего доктора, он вытащил обойму из пистолета, разрядил ее и пересчитал патроны.

Закатное солнце освещало проклятый берег.

Вещмешок и оружие Смит забрал с собой.