Что такое литература?

Роман завел обычай ложиться в полночь и просыпаться в пять, когда одиночество, подкрепленное угнетающей темнотой, обступает с особенной непреклонностью. Роман пил чай, наполнял термос для школы, накладывал в пластиковый контейнер макароны или перловку и пускался в пеший путь с рюкзаком за спиной. В домах загорались первые окна, свет из которых, наряду с тусклыми фонарными огнями, прорезал тягучую январскую ночь с ее замогильным холодом. Целью было добраться до своего кабинета, скинуть верхнюю одежду, расставить в ряд четыре стула в дальнем углу и улечься на них, сложив, как в гробу, руки на груди и сомкнув веки. Ненадолго, на полчаса. В эти минуты, самые блаженные в течение дня, иногда умещалось два или три сна, непременно ярких, с лихим сюжетом.

Рассвет настигал школу в конце первого урока, перед звонком. Небо на востоке занималось оранжевым, как будто кто-то поджигал тяжелые аспидные тучи. Завороженные Залилова и Хафизова из 8 «А», в котором русский или литература обычно шли стартовым уроком, восклицали: «Смотрите, вообще красиво!» Как-то раз Роман, окинув взором полыхающую твердь, признался в любви к запаху напалма поутру. Шутку не оценил никто.

Залилова все прямолинейней пыталась обратить на себя внимание. В дни, когда 8 «А» занимался у Романа, Камилла завивала волосы, придавала ресницам рекламные объем и выразительность, надевала темные колготки и черные туфли на низком каблуке, как у анимешных героинь. Она регулярно тянула вверх руку и просилась к доске, будь то тема простая или сложная вроде безличных предложений или неоднородных определений. Если остальные школьники, как правило, довольствовались оценками в электронном журнале, то Камилла непременно желала, чтобы ее четверки и пятерки дублировались в дневнике, который она торжественно приносила после успешно выполненного перед классом задания.

Кроме того, у ученицы появилась привычка без предупреждения подходить к учительскому столу в разгар занятия. Пока какой-нибудь середнячок пыхтел и скрипел мелом, Залилова завершала упражнение в тетради и демонстрировала его Роману. Когда последнему это надоело, он во всеуслышание произнес, притворяясь раздраженным:

– Здесь запятой не хватает и здесь. Еще здесь. В «ться» мягкий знак пропустила, как будто в первом классе. В первом, втором и седьмом предложениях грамматическая основа неверно подчеркнута. Где морфемный разбор слова «извлеченный»? Торопишься. Три.

В этот раз обошлось без дневника.

Через три дня, на перемене, девочка показала Роману рисунок. У полуразвалившейся хибары на берегу моря старуха в платке замахивалась на старика с неводом. На переднем плане чернело треснувшее корыто. В картине угадывалось старание, хотя чувства пропорции ей недоставало. Старуха, например, получилась в полтора раза крупнее и мощнее старика, чье лицо перекосилось от страха. Вряд ли нарушение масштабов объяснялось символическим замыслом, скорее сказалась нехватка мастерства.

– Это я в пятом классе рисовала, – похвасталась Камилла. – Нам только что на «изо» раздали.

– Горькая правда супружеской жизни, – прокомментировал Роман. – Не стоило деду жениться.

Залилова рассмеялась.

– Вам понравился рисунок? – спросила она.

– Неплохо, – небрежно сказал Роман.

– И все?

– Покажи маме с папой. Похвалят.

По негласным канонам намечалась сердечная история с классическими действующими лицами (учитель и ученица, профессор и первокурсница) с двумя вариантами развития. В первом преобладала мелодраматическая составляющая: два возраста, две системы ценностей, два одиночества алчут спасения и учатся доверять друг другу, образуя мучительную связь, где страсть переплетена с непониманием, а истина – с ложью. Согласно второй версии, усиливался социальный подтекст: два свободных человека с передовыми взглядами бросают вызов общественной морали, основанной на ханжестве, суевериях и отрицании прочнейших биологических законов. Оба варианта гарантировали поражение в виде расколотого сердца и уничтоженной репутации и претили Роману.

Он налюбился на много-много лет вперед.

Залилова, смирись, не лайкарь он тебе.

Забот прибавилось и без интрижек. Директор дал команду за две недели подтянуть школьников к районной олимпиаде. Само собой, не за вознаграждение. Роману доверили семь хлопающих глазами учеников из классов с восьмого по одиннадцатый для подготовки к литературе. Когда олимпиадники собрались в кабинете русского, Роман поставил их в тупик вопросом, что такое литература.

– Это текст из слов…

– Это выдуманные истории…

– Это рассказы и стихи…

– Это искусство…

– Это мысли автора…

– Соберем ваши разрозненные соображения и дадим внятное и полное определение, – сказал Роман. – Литература – вид искусства, где автор выражает собственные мысли и переживания с помощью слов. Слова располагаются не абы как, а в строгом порядке. Таким образом писатель или поэт воздействуют на читателя, заставляя того переживать вместе с героями. События в литературе могут быть выдуманными, а могут и отражать авторскую биографию. В разных литературных родах – в эпосе, в драме, в лирике – доля вымысла разная. Чтобы это понять, подробнее ознакомимся с этими родами.

На втором подготовительном занятии разбирали авторский замысел, тему, проблему и идею. Третье посвятили стихосложению. Четвертое – литературным направлениям от классицизма до реализма. Количество учеников уменьшалось. На пятое занятие явился одинокий Корольков с пачкой соленой соломки. Роман осознавал, что аналитическим, почти анатомическим подходом он рискует отбить у детей интерес к чтению. Послав к черту теоретические премудрости, молодой специалист решил поговорить с Оскаром о его вкусах и предпочтениях.

– Я больше зарубежную литературу люблю, – признался Оскар. – «Остров сокровищ», «Детей капитана Гранта», «Путешествия Гулливера», «Робинзона Крузо», «Шагреневую кожу», «Зов предков». Эдгара По и Артура Конан Дойла. В русской мало ярких сюжетов. «Ревизор», например, интересный, а «Шинель» – про пальто.

Роман с удовлетворением отметил, насколько откровенен с ним восьмиклассник.

– Традиционно так сложилось, что для русских писателей важнее не развлечь читателя, а показать правдивую сторону жизни и научить его честности и порядочности, – сказал Роман. – Помнишь, мы проходили древнерусскую литературу? Уже там эти принципы заложены.

– Роман Павлович, но ведь книги про Гулливера и Робинзона тоже многому учат, – возразил Корольков.

– Согласен. И не только нравственным вещам, а еще и практическим. Как доить коз, как сажать хлеб, как строить дом.

– Вы правы.

– Наверное, русские и западные писатели по-разному смотрят на процесс создания литературы, – медленно произнес Роман, подбирая слова. – Достоевский утверждал, что надо страдать, прежде чем браться за перо. Также он советовал молодым авторам не выдумывать сюжета и интриг, а черпать творческий материал из самой заурядной действительности. Американский прозаик Фолкнер, напротив, считал, что писателю нужны опыт, наблюдательность и воображение. А недостаток одного из этих качеств можно компенсировать другими.

– То есть опыт необязателен при богатом воображении?

– Получается, что так.

– Здорово! Фо… Как вы говорите, фамилия автора?

Оскар приготовился записывать. Роман улыбнулся.

– Фолкнер. Хотя вряд ли он тебе понравится сейчас.

– А вдруг!

– Попробуй осилить его рассказ «Роза для Эмили». Ро-за для Э-ми-ли. Если зацепит, порекомендую другие тексты. Кроме того, могу составить список увлекательных русских произведений, которые не изучаются в школе.

– Давайте! – обрадовался Корольков.

Огрызком мела Роман накарябал на доске ряд пришедших на память названий мистико-фантастических рассказов и повестей с авторами. Нашлось место «Пиковой даме» Пушкина, «Сильфиде» Одоевского, «Кларе Милич» Тургенева, «Упырю» Алексея Константиновича и «Аэлите» Алексея Николаевича, «Звезде Соломона» Куприна.

– По статистике, любимая книга россиян – «Мастер и Маргарита», – сказал Роман. – Вероятно, это связано с тем, что в романе известная большинству реальность переплетается со сказочным миром. Квартирный вопрос и недоброжелательные соседи делят пространство со сверхъестественными силами. От этого переплетения история Булгакова как бы расцвечивается.

Корольков добавил в список «Мастера и Маргариту».

Заполняя дома электронный журнал, Роман задумался о Достоевском. Чего-чего, а заурядности во вселенной Федора Михайловича совсем мало. Притча о великом инквизиторе, разговор с чертом, взятый из головы прекраснодушный аутист Мышкин, Кириллов с манией самоубийства – все это не соответствует представлениям об обыкновенной жизни. Да и реализм у Достоевского, по его собственному признанию, фантастический.

Памятуя о случае с Гоголем, Роман на всякий случай решил осторожней пересекать улицу Достоевского.

На районной олимпиаде Корольков показал четвертый результат. Лилия Ринатовна, поздравив, отметила, что в литературе это высшее достижение для школы за три года.