Выживание для начинающих

Зарплата за сентябрь так потрясла Романа, что он без причины распекал школьников и придирался к ответам. За такие деньги выкладываются исключительно дураки. Нет, по-другому: за такие деньги работают исключительно дураки. Тринадцать с половиной тысяч. Тринадцать с половиной, Карл! Это все равно что трудиться на общественных началах да получать шапку сухарей до кучи. В Москве Роман запросто имел бы в полтора раза выше, перенося бумажки с одного стола на соседний. Инвалиды умственного труда – и те достойны большего заработка, чем провинциальные учителя.

– У вас, как у всех новичков, нет доплаты за эффективность, – объяснил Марат Тулпарович. – По окончании квартала мы подсчитаем квартальные баллы за качество работы. Зарплата сразу возрастет, не волнуйтесь.

Тот же директор в день знакомства вел речь о сумме в двадцать тысяч. Плюс премия. В августе и в сентябре премий Роман не видел.

– Чего ты хотел? – сказал Максим Максимыч. – У тебя ни стажа, ни категории. Провинция – она такая. Учти, в Татарстане молодым учителям еще прибавка есть. Вообрази, что в Сыктывкаре творится или в Кургане.

– Воображаю, – пробормотал Роман.

– Ты обещал мне виски на Новый год. Ирландский. Если сорвется, злым не буду.

Гнев сменился раскаянием перед учениками, попавшими под разнос. Они виноваты в ряде преступлений, однако точно не в низких доходах Романа Павловича. И Марат Тулпарович не виноват. Да и районный отдел образования, как ни крути, тоже. Кругом лжецы, лицемеры, нечестивцы, однако все до единого в итоге правы, если судить по большому счету, если судить мирно, по-человечески.

Из подсчетов выходило, что съемную квартиру Роман потянет по ноябрь включительно. Будет питаться воздухом – оплатит и декабрь. Это при условии, что не слетит репетиторство с Ильей из Алтая. Парню занятия по скайпу нравились, и он прогрессировал. Главное, чтобы его родители не разорились или Илью не загрыз медведь.

Для хрупкого спокойствия требовалось дополнительных тысяч пять в месяц. Скидки и распродажи изумительны, и тем не менее грядет день, когда Роман будет утолять голод водой с кетчупом и мечтать о куске масла на толстом ломте хлеба. К тому же в гардеробе нет зимней куртки. Фантазия рисовала неопрятные виды барахолок и пунктов питания для бомжей, Роман, как мог, гнал сумрачные образы прочь.

Можно попросить родителей отправить ему куртку почтой, но Роман стыдился. Он регулярно сообщал им, что дела идут хорошо и он ни разу не пожалел о выборе.

Изобретались планы. Согласно первому из них, Роман вызывал к себе родителей порядочных учеников, не безнадежных, но и не передовых, выражал тревогу по поводу успеваемости условного Миши, по необходимости сгущал краски. Всполошенные родители настаивали на сверхпрограммных занятиях. Начать следовало с восьмых классов – у них экзамены на будущий год. В 11 «А» и так все с репетиторами сидят, а для 6 «А» экзамены за горами и морями.

Хотя Роман и не сомневался в своей способности убедить парочку впечатлительных матерей, план смущал нечистоплотностью. Верный способ растерять остатки самоуважения. Избрав благую цель, избегай грязных путей, так говорили мудрецы. Может, не дословно, зато верно по сути.

На минуту вспыхнула дикая идея поклониться Энже Ахатовне и обратиться в профсоюз. Каким бы кукольным он ни был, в любом случае там предусмотрены единовременные выплаты рабочим, угодившим в финансовую засаду. Роман как раз из их числа. Однако затею он бросил. В профсоюзе затребуют вагон документов, в том числе и московских.

Неожиданный вариант подкинул Артур Станиславович. Однажды после уроков он заявился к Роману в кабинет, блистая неординарным одеянием: костюмом-тройкой цвета желтого кирпича, голубой рубашкой, рябиновым галстуком и горчичными мокасинами. Похожий на пасхальный кулич информатик справился о делах. Роман посетовал на учеников, которые болтают за его спиной, пока он записывает материал на доске.

– А вы не отворачивайтесь от класса.

– Это как?

– Есть разные способы.

Артур Станиславович взял мел и, находясь спиной к доске, начертал на ней замысловатую математическую формулу. У Романа глаза на лоб полезли при виде того, как ловко информатик выгнул запястье и какими ровными вышли знаки.

– Ваше кун-фу сильнее моего, – признал молодой специалист.

– Есть разные способы, – скромно сказал Артур Станиславович. – Можно и вполоборота к детям стоять. Вообще-то, я к вам по делу…

Информатик предложил присоединиться к интернет-проекту. Первоначальный взнос – и ты в системе. Приглашаешь друзей, регулярно посещаешь страницу, следишь за цифрами. Чем больше пользователей в твоей команде и чем чаще они зависают на сайте проекта, тем выше доход. Прибыль гарантированная.

Роман взял время на раздумья, чтобы не огорчать Артура Станиславовича сразу и не указывать тому на выпирающие нестыковки в заманчивом предложении. К примеру, как Роман создаст собственную команду, если информатик зовет в свою? Откуда гарантированная прибыль, если любой здравомыслящий друг откажется, узнав о стартовом взносе? И так далее. Неизвестно, что унизительнее: клянчить милостыню на французском или добровольно перечислять деньги в сетевую шарашку.

Да и вообще, образовательный проект, в котором участвует Роман, запрещает посторонние заработки.

– Выгодно, Роман Павлович. Главное, что никакого риска. Ну, увидимся на совещании.

На совещании Марат Тулпарович поднял тему репетиторства:

– Мною замечено, что к концу четверти активизировались родители, которые подбивают наших учителей, скажем так, на дополнительные занятия за вознаграждение. Чтобы я о таком не слышал. Потом эти же родители жалуются в РОНО, будто мы вымогаем у них деньги. Прецеденты случались.

Нечистоплотный план стал еще и небезопасным.

Роман решил, что пора приобретать навыки выживания, не оттягивая до момента, когда опустеет холодильник. Бабушка рассказывала, как в военные годы ее семья притупляла голод отваром полыни. Учитель запасся полынью в аптеке, где покупал пастилки шалфея, и наметил эксперимент с голоданием на воскресенье.

С утра Роман пил кипяченую воду, в обед – воду и полынный отвар. До позднего вечера учитель пересматривал «Властелин колец» в гоблинском переводе. Непросвещенный живот не был в курсе насчет взаимозаменяемости смеха и сметаны и требовал уважения. Желудок скручивало, Роман бесконечно сглатывал слюну. Он прикончил остатки отвара и лег в постель, вспоминая вкусности. Задремав, он очутился поздним летом в парке Коломенское. Старушки сбивали длинными железными палками поспевшие яблоки и наполняли ими тележки. Один из румяных плодов катился по земле перед Романом и всякий раз ускользал. Яблоко досталось старушке, которая мастерски остановила его палкой, вытерла платком и сложила в тележку к остальным.

От горького разочарования Роман проснулся. Ноги понесли его на кухню, к хлебу, к толстому ломтю с дорожкой соли поверх. Окончательно стряхнув сон, Роман понял, что он перебирает гречку. В кастрюле закипала вода. Неважный выживальщик, чтобы хоть как-то оправдаться перед собой за слабую волю, затеял ночную уборку в квартире. Роман управился к трем утра и завалился в кровать, намереваясь повторить опыт с голоданием в следующее воскресенье.