Жан-Макс ставит свой арендованный «бьюик верано» на паркинге Сан-Исидро и с подозрением оглядывает длинную пограничную cтену, уходящую к холмам на горизонте, полчища американцев, которых целыми группами пропускают в Мексику, и мексиканцев, которых медленно, по одному, пропускают в Соединенные Штаты. Потом оборачивается ко мне и с тревогой спрашивает:

– Ты можешь гарантировать, что нас не только впустят, но и выпустят обратно?

Я уверенно киваю.

На самом деле я ни в чем не уверена. Понятия не имею, какие изменения претерпела граница с 1999 года, но сильно подозреваю, что Дональд Трамп отдал пограничникам категорический приказ сохранять бдительность и не пропускать ни туда ни сюда всяких там… марьячи! Воспоминания оживают у меня в душе почти с нереальной четкостью: турникет, впускающий вас в Мексику без предъявления документов, короткий путь до Тихуаны, пестрые улицы, мальчишки в грязи на тротуарах, музыканты в сомбреро…

Пройти через турникет… а что дальше?

На что я надеюсь? Наткнуться на группу «Лос Парамос» на Санта-Сесилии, встретить Луиса, Фелипе, Рамона, Эстебана – только поседевших и прибавивших по десять кило, в тех же, но сильно поблекших костюмах? Даже если такое чудо и случится, что они смогут мне рассказать? Это мне придется сообщить им новость – и какую ужасную! – о том, что юный симпатичный француз, с которым они много лет назад выступали перед публикой, прикован к больничной койке во Франции и находится между жизнью и смертью. Меня мучают тысячи других вопросов, но я силюсь отделаться от любой формы логических рассуждений.

Не колебаться, не сомневаться. Я должна просто идти по следу!

А для начала миновать турникет.

– Ну что, вперед? – спрашиваю я с наигранной бодростью.

Шарлотта не отрывается от своего смартфона. Она успела загрузить в него программу «Американские моллы с дешевыми товарами» и выяснила, что находится меньше чем в километре от одного из них, где больше сотни заводских магазинов продают по дешевке товары самых известных брендов в мире. Шарлотта показывает нам их каталоги. Никаких подделок! Все самое настоящее! Calvin Klein, Guess, Ralf Lauren, Tommy Hilfiger… Так, с придыханием, произносят имена кинозвезд, к которым наконец-то можно подобраться вплотную.

Я понимаю, что должна привести убедительные аргументы, если хочу, чтобы они сопровождали меня в Тихуану. У меня нет никакого желания ехать туда одной. Мне не дает покоя смутное ощущение опасности, угрозы. Все время чудится, что кто-то ждет и думает: когда же она останется одна? Чтобы напасть… Когда мы выезжали из Олд-Тауна, какой-то серый «форд эдж» следовал за нами до самого Сан-Исидро, старательно держа дистанцию, и исчез сразу, как только мы припарковались. Мне кажется, что за нами следили. Видимо, так же, как за Илианом в Париже. Но с какой целью? Убить меня? Это смутное подозрение превратилось в уверенность, пока мы ехали, а затем рассеялось, вернее, сменилось другими мыслями, столь же нелепыми. И лишь одно слово продолжает вертеться у меня в голове. Swallow.

Это слово не давало мне покоя за несколько мгновений до того, как появилось в надписи на моем бокале… Just Swallow It.

Изо всех сил стараюсь призвать на помощь логику. Я больше не верю в случайные совпадения, с этим покончено! Довольствуюсь тем, что констатирую факты, а этот факт абсолютно ясен, даром что походит на колдовство: я ждала знака из прошлого – вот и он. Кто-то специально преподнес его мне. Кто-то, прекрасно знающий, что́ это означает. Шарлотта? Какой-то коварный бармен? Некий бог, способный читать мои мысли? Нет, ни одна из этих гипотез не имеет под собой основания…

Я направляюсь к серому коридору, ведущему к мексиканской таможне, с энтузиазмом, которым надеюсь заразить остальных, но вижу, что Жан-Макс за мной не идет. Поколебавшись, он хватает за руку Шарлотту и тащит ее в другую сторону:

– Ладно, малышка, мне прямо жалко смотреть, как ты боишься попроситься туда. Так и быть, прошвырнемся по твоим магазинам! Даю тебе три часа на разграбление города и обещаю таскать за тобой покупки, если ты обещаешь поехать потом со мной в Мирамар, посмотреть, как взлетают F-35.

Я смотрю им вслед: они шагают к моллам, насвистывая на ходу «Кукарачу», – явно в пику мне.

Чувствую, что Фло тоже ужасно хочется бросить меня и присоединиться к ним. Внезапно у нее даже лицо перекашивается от злости; она поднимает глаза к гигантской рекламе на краю паркинга, которая восхваляет самые низкие в мире тарифы мексиканской клиники пластической медицины, потом провожает глазами нашего командира и юную стажерку.

– Окей, дорогая, я иду с тобой. Пока эта красотка закупает оптом, на всю жизнь, джинсы в обтяжку, у нас с тобой будет целых три часа, чтобы сделать липосакцию и купить новую грудь! Мы заставим его, этого Баллена, предпочесть роковых пятидесятилетних красавиц зеленым девчонкам!

Я обожаю Фло! Мне следовало бы на всех направлениях, на всех рейсах, на всех стоянках быть рядом с ней! Мы направляемся к тому самому турникету, он совсем не изменился, я отчетливо вижу его в конце бетонного коридора, открываю сумку.

Внезапно меня посещает предчувствие.

Видимо, камень времени снова работает…

Я роюсь в сумке. Двадцать лет назад я забыла взять с собой документы.

Ищу их.

Прекрасно помню, что положила в эту сумку свой паспорт, после того как переоделась в мотеле. Начинаю нервничать. В сумке паспорта нет. Ни паспорта, ни удостоверения личности.

Фло резко останавливается:

– Ты что, забыла документы в мотеле?

У меня в голове готов ответ: нет, Фло, не забыла и не потеряла, это невозможно…

Но в сумке их больше нет!

Похоже, Флоранс это не слишком огорчает. Моя коварная подруга тут же хватается за подвернувшуюся возможность:

– Ну что ж, нет документов, не будет и силиконовых сисек! Бежим скорей, мы еще успеем их нагнать!

Но я не трогаюсь с места и продолжаю выворачивать сумку.

Хотя уже поняла, что это послание.

Я должна перейти мексиканскую границу без документов, как двадцать лет назад. И перейти одна! Вот что велит мне сделать этот новый знак. Кто его подал? Зачем?

Попасть в Тихуану – вот единственный способ это узнать. Я делаю шаг вперед. Фло пялится на меня как на ненормальную.

– Это безумие, Нати! Ты же наверняка не сможешь вернуться!

Смогу, Фло, я свято верую в могущество камня времени, а уж средство наверняка сыщется – музыканты, фургон, да мало ли что еще…

Я не должна вникать в эту тайну, мне следует повиноваться.

Фло не отпускает меня: вцепилась в рукав, словно я собралась броситься в бездну, а она единственный человек, который может предотвратить самоубийство. Именно это я читаю в ее глазах. Я стою на краю пропасти, а она хочет меня спасти.

Рука все шарит в сумке, будто надеется нащупать там последнюю спасительную веточку, за которую можно ухватиться, пока она не сломалась. И вдруг пальцы нащупывают в глубине какую-то бумагу, которую я раньше не заметила. Лист А4, сложенный вчетверо.

Вынимаю его, разворачиваю, разглядываю, не понимая, как он там очутился.

Я никогда не распечатывала и не копировала это изображение, но тотчас узнаю его.

Мексиканка с черными глазами и черными распущенными волосами, опоясанная национальным флагом, с сомбреро за спиной, патронташем на перевязи и ружьем на плече. Lаs soldaderas – легендарные личности, но я точно знаю, где найти эту. Она изображена на гигантской настенной фреске, занимающей всю поверхность широкого бетонного пилона. Воспоминания настигают меня волнами, горячие и такие прекрасные.

Я улыбаюсь Фло:

– Ты права, я рехнулась. И у меня есть что тебе предложить взамен прогулки по Тихуане.

– Господи, что еще ты придумала?!

– Обалденную штуку, ты такого никогда не видела… Музей под открытым небом. Настенные росписи парка Чикано в Баррио-Логане.

Фло изумленно таращится на меня.

– Напомни мне, когда прилетим домой, попросить парней из планового отдела никогда – ты слышишь? – никогда больше не ставить меня на один рейс с тобой!