Книга: Граница джунглей
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20

Глава 19

Фонарик достался Выдре неплохой, армейский – не слишком мощный, но долговечный, элементов питания должно было хватить не меньше, чем на месяц. Впрочем, у Выдры не было месяца. Несколько часов – вот и все, что предоставила ему неумолимая судьба.
Фонарь лежал на помосте и неярко освещал физиономии четырех деградантов – их желтые глаза, крючковатые носы и массивные челюсти, монотонно двигающиеся в процессе пережевывания листьев. Хилати, Чумаха, Шухаха и Хишиши – Выдра уже запомнил их имена. Оса также присутствовала на стратегическом совещании, и так же как все, жевала листья шияхаси, морщась от резкого вкуса.
– Нам нужен мед, – сказал Выдра.
– Что такое мед? – спросил Хилати.
– Он сладкий. Его делают пчелы – такие насекомые… – Выдра мысленно представил пчелу. – Они живут в дуплах, иногда в гнездах, собирают с цветов мед и приносят в свои домики…
– Понятно, – немедленно отозвался Чумаха. – Мы знаем пчел, их много в этом лесу. Они злые и больно жалят.
– Совершенно верно. Вы можете взять их мед?
– Это трудно. Только если вместе с гнездом – заткнуть дыру в нем листьями. Тогда это можно.
– Отличная мысль! – воодушевился Выдра. – Нам надо штук пять гнезд.
– Зачем они нам? – спросила Оса.
– Мы атакуем один из малых постов – тот, что в самом центре. И пчелиные гнезда будут нашими бомбами.
– Собираешься выкурить охранников при помощи пчел?
– Нет, не так. Пчелы сами по себе не оружие, потому что охранники снаружи постов ходят только в скафандрах. При помощи меда мы привлечем муравьев. Муравьи обожают мед, просто сходят по нему с ума.
– Каких муравьев? Бродячих? – догадалась Оса.
– Именно их.
Оса могла бы заявить, что, мол, муравьи – несерьезное средство борьбы с вооруженными людьми в герметичных скафандрах. Но она провела уже достаточно времени в сельве, собственными глазами видела колонну эцитонов, несущуюся в поисках добычи – шуршащую черную ленту шириной в полметра и длиной метров в пятьдесят, от которой с ужасом удирало все живое. В сельве обитает неисчислимое количество муравьев, они обладают исключительной пронырливостью и отвратительным кусачим характером, но по сравнению с эцитонами все остальные виды кажутся безобидными милягами.
– Почему ты думаешь, что сможешь направить эцитонов туда, куда тебе нужно? – спросила Оса.
– Потому что я знаю, как это делать.
– Откуда знаешь?
– Есть инструкции по работе с бродячими муравьями. Я изучил их еще курсантом, когда готовился к курсу на выживание.
– Я тоже готовилась в свое время, но ничего такого не помню.
– Это дополнительные материалы. Ты знаешь, что я щепетильный парень, изучаю любой вопрос до самого донышка.
– Да уж, ты у нас сеньор Всезнайка…
– Давай не отвлекаться, времени в обрез. – Выдра повернулся к свистунам. – Вы понимаете, о чем я говорю?
– Ничего не получится, – Хилати махнул лапой. – Муравьи-бродяги не пойдут за тобой. Особенно ночью. Ночью они всегда спят.
– Вот именно, спят. Им и не нужно будет идти – мы сами их принесем.
– Как? Прямо руками?
– В спальном мешке.
– А как они заползут в мешок?
– Увидишь.
– А зачем мед?
– Тоже увидишь.
– Не нравится мне эта затея, – заявила Оса. – Нас с тобой, Выдра, конечно, основательно пропитали репеллентом, но в такой ситуации он не поможет. Пчелы, да еще эти жуткие муравьи… Ребяткам в скафандрах они вряд ли повредят, а нас сожрут заживо.
– Ты-то тут причем? Тебя там не будет.
– Почему?
– Ты пойдешь на главный пост разбираться с Нортоном. В одиночку. Ты единственная из нас, у кого есть шанс не быть застреленной в первую же секунду. А в это время мы устроим большой переполох на центральном посту и постараемся оттянуть на себя большую часть охраны.
– У тебя есть четкий план или ты говоришь наобум?
– Я никогда не говорю наобум. Мой план расписан по минутам.
– Ну давай, излагай.
Выдра изложил.
План очень не понравился Осе, потому что отводил ей поистине ужасную роль. Но в остальном, пришлось признать, план был очень даже неплох.
Оса тяжело вздохнула и согласилась. Выбора у нее не было.
* * *
Как известно всякому энтомологу, специализирующемуся на южноамериканских муравьях, эцитоны совершают свои бандитские набеги исключительно днем, а ночью отдыхают и переваривают добычу. При этом они сцепляются крючками на лапках и сворачиваются в рой – рыхлый ком размером от пятнадцати сантиметров до метра.
Рой, найденный Шухахой, лежал между корнями сейбы, походил формой на яйцо и имел диаметр около полуметра – в самый раз для предполагаемой цели. Выдра осветил его фонариком. Насекомые резко зашевелились, тысячи муравьев-солдат, облепляющих снаружи рабочих, царицу и расплод, подняли головы, разинули черные жвала, напрягли брюшки и выпрыснули в воздух ядовитую кислоту. Удушливо завоняло протухшим мясом, Выдра чихнул и отпрянул назад.
Свистуны стояли и нерешительно переминались с ноги на ногу. На земле лежало шесть пчелиных гнезд. Шухаха держал в руке спальный мешок.
– Кто будет брать муравьев? – спросил он. – Кто сейчас самый смелый?
– Сделаем это все вместе, – сказал Выдра. – И очень быстро, чтобы рой не рассыпался. Хилати и Шухаха держат мешок открытым, а мы, остальные трое, берем палки и по команде закатываем ком в мешок. И я сразу же застегиваю молнию. Не думаю, что это будет намного сложнее, чем добывание пчелиных гнезд.
– Да, пчелы жалились очень больно, – заявил Хишиши, почесывая рукой ягодицу. – А огонь анчанчу кусает совсем до смерти. Но мы не боимся. Мы очень смелые люди. И очень умные.
Он не добавил «и очень красивые», что было характерно для самооценки яхи. В самом деле, назвать сейчас свистунов красивыми язык не поворачивался. Досталось им от пчел преизрядно – и без того страшные физиономии были усеяны вздувшимися багровыми волдырями. А что будет дальше, когда начнется заварушка и тысячи разозленных пчел вылетят на волю? Думать об этом не хотелось.
Дождевые леса кишмя кишат летающими и ползающими насекомыми, пауками, скорпионами и ядовитыми сколопендрами – по сравнению с ними все остальные неприятности пребывания в сельве кажутся сущей ерундой. От укуса одного из видов мошки можно потерять сознание, а здоровенные, с ноготь величиной голодные клещи сыплются с каждой ветки, норовя вцепиться в самые уязвимые места. Кожа Выдры была пропитана долговременным универсальным репеллентом – без этого он не прожил бы в сельве и нескольких часов. Пока репеллент действовал безотказно, но отреагируют ли на него доведенные до белого каления пчелы и муравьи?
Свистунам перепадало от москитов и гнуса куда больше, чем Выдре. Хотя, стоит заметить, они неплохо справлялись с этой проблемой. Их природный запах – специфический, не похожий на человеческий и не слишком приятный, – отгонял большую часть насекомых. К тому же свистуны каждые несколько часов натирали кожу листьями мурухозы –растения с терпким смолистым ароматом.
– Нужно действовать быстро, – повторил Выдра. – Муравьи злые, скоро они прогрызут мешок, поэтому бежать придется изо всех сил. И трое снова понесут меня – иначе я за вами не угонюсь.
– Тогда начинаем, – отозвался Хилати. – Я даже понесу мешок – только бы не тащить тебя. Ты очень тяжелый, Выдра.
* * *
Главный пост представлял собой одноэтажный барак из монолитного бетона, шириной десять и длиной двадцать метров. Каменная коробка без окон, на плоской крыше – массивный комплекс радиопередающей аппаратуры, размером чуть меньше самого дома. Здание окружал забор трехметровой высоты, состоящий из толстых, плотно подогнанных друг к другу бревен. По верху ограды шло кружево из колючей проволоки. В ограде имелось два въезда – в направлении охраняемого периметра и в сторону, противоположную ему. Въезды закрывали тяжелые металлические ворота – автоматические, подстрахованные веерным лазером и инфразвуковыми глушилками и наглухо задвинутые на ночь.
Грамотный специалист сказал бы, что защита главного поста слабовата, и руководство столь дорогостоящего телепроекта явно сэкономило на охранных средствах. Он был бы прав, но лишь отчасти. В самом деле, от кого обороняться – от деградантов, вооруженных лишь собственными конечностями и зубами? Или от беглого агента Уанапаку, вооруженного тем же самым плюс обломок пилы? Смешно, право.
В час ночи охранник, несущий смену, увидел, что в свете прожекторов появилась хрупкая человеческая фигурка. Обнаженная женщина, пошатываясь, вышла из тени деревьев, рухнула на колени и подняла руки. Кожа ее была вся в синяках и ссадинах, из свежих порезов текла кровь.
– Я – Оса! – крикнула она. – Я убежала от них! Не стреляйте в меня, пожалуйста! Заберите меня! Я – Оса, Амаранта Гуарачи!
– Не двигаться! – хладнокровно сказал охранник в микрофон. – Даже не думай двигаться, поняла? Дернешься – замочу тебя без предупреждения!
– Я – Оса! Пожалуйста, пустите меня! Пожалуйста! Мне нужна помощь.
Охранник, сидящий в железной будке с армированными стеклами, хмыкнул, недовольно дернул плечами и связался через коммутатор с Нортоном.
– Шеф, вы спите? Извините, тут появилось дело.
– Как ни странно, не сплю, – отозвался Джон. – Возможно, ты не знаешь об этом, но через пять часов мы на хрен уходим с этого долбаного периметра и поэтому у меня до хрена работы!
– Оса пришла.
– Оса?!
– Да, Оса. Стоит на коленях и просит помощи.
– Ты уверен, что это она?
– Уверен.
– Пристрели ее на хрен!
– И не подумаю, – заявил охранник. – Мне за это не платят, чтобы в баб просто так стрелять.
– Ладно, – проворчал Нортон. – Сейчас подойдем, разберемся. Держи ее на мушке.
Дали ему молодцев в охрану… Все сплошь ганимедцы – высоченные, тонкокостные и трусливые. Пороху, естественно, не нюхали, а гонору – выше крыши. Даже в морду этому придурку Сильвио не дашь – формально он прав, без причины Осу убивать нельзя. Хотя и так понятно, что в живых ее не оставят. Хотя поговорить с ней стоит – может, расскажет чего интересного про Выдру и его обезьяньих дружков.
Впрочем, что там может быть интересного? Сегодня в шесть утра ничего живого на территории не останется. Давно пора. Надоело все до смерти – никогда Нортон не работал в столь гнилых, вредных для здоровья условиях. Трудно поверить в то, что уже сегодня он будет в Сан-Пауло, в нормальном отеле, в нормальном воздухе без дождя и гнуса.
Нортон прихватил с собой троих охраников. Открыл дверцу в воротах и вышел наружу, демонстративно звякая наручниками.
И впрямь Оса – стоит на коленях в луже, вид такой, будто ее весь день били и насиловали. Во что, откровенно говоря, верится с трудом, учитывая злобный характер Осы и ее физические кондиции.
Троица с автоматами окружила Осу, подтолкнула ее стволами – вставай, мол. Подошел Нортон, осмотрел девку с некоторым отвращением. Голая, грязная, исцарапанная. Тощая, неестественно мускулистая, груди почти нет – тьфу! Морда деградантская – отключить голографию можно будет только на Базе. В общем, совершенно не во вкусе Джона.
– Что скажешь? – поинтересовался он.
– Они меня били и насиловали – все четверо.
– Кто – четверо?
– Деграданты.
– А Выдра с ними?
– С ними.
– Он за тебя не заступался?
– Нет. Он только смеялся, что я свое получила. Подонок…
– Ты же сама хотела уйти к ним.
– Ничего я не хотела. Я думала, по-другому выйдет… А они… Плюнули в меня отравленной стрелой, я вырубилась. А очнулась – как пьяная, чем-то таким они меня напоили. И сейчас еле на ногах стою, все кружится.
– Как же ты от них удрала, если ты такая слабенькая? Как нашла дорогу ночью?
– Если честно, я не удрала. Они сам притащили меня сюда. Выдра сказал, чтобы я шла к тебе, что я им больше не нужна. А еще велел передать, что завтра выбьет тебе все зубы – готовься.
– Завтра? – Нортон усмехнулся. – Ладно, посмотрим, что будет завтра. Давай руки.
Оса протянула руки, Нортон защелкнул на ее запястьях наручники. Не оглядываясь, пошел к воротам, ребятки повели Осу за ним.
Пожалуй, так даже лучше. Привезти Осу на Базу, сбагрить с рук – пусть Клопски и его умники сами с ней разбираются. Все идет к лучшему. Выбить зубы… это ж надо! Через пять часов зубы вылетят изо рта Выдры с первой космической скоростью. Жаль, что до этого поганца не добраться, Нортон показал бы ему…
Они шли по коридору. Джон неожиданно остановился, повернулся к Осе.
– Где обитают деграданты? – спросил он.
– В верхнем ярусе. Прыгают по деревьям почище обезьян.
– Я так и думал. У них что, действительно есть что-то в голове? – Нортон покрутил пальцем в виске.
– Еще как есть. Они разговаривают на индейском языке. Они хитрющие и очень живучие.
– Разговаривают? Я думал, только свистят.
– Иногда свистят, иногда разговаривают.
– И Выдра понимает их?
– Понимает.
– Вот оно как, значит. Ведь говорил я Клопски: с ними надо осторожнее.
– А ты что, не был на Новых Андах, когда отлавливали свистунов для проекта?
– Нет, конечно. Я в космос ни ногой. Мое дело – Земля.
– Получается тебя тоже подставили на всю катушку. Потому что деграданты – не обезьяны. И Клопски об этом знает. Свистуны – дикари, но все же люди. Сам понимаешь, что это означает…
– Я давно об этом догадывался, – пафосно заявил Нортон. – Пойдем, поговорим с глазу на глаз, красавица. Расскажешь мне все поподробнее – глядишь, будет что предъявить кое-кому в случае непредвиденных обстоятельств. Только не вздумай фордыбачить – настроение у меня сегодня плохое, пристрелю и глазом не моргну.
– Буду смирной как овечка. А чаю дадите попить? И поесть бы чего…
– Посмотрим на твое поведение. Чай надо заслужить.
– Заслужить? Чем? Надеюсь, ты не хочешь меня трахнуть?
– Тебя? – Джон передернулся всем телом, словно через него пропустили ток. – После того, как тобой попользовались все эти павианы? Помилуй меня бог от такого развлечения.
Оса стерпела, только сжала кулаки.
* * *
Трое охранников в центральном посту маялись в ожидании конца ночи, последней на чертовом проекте. Двое – Али и Яромир – коротали время за игрой в нарды, третий – старший группы Мануэль – нес вахту. Али, как обычно, безбожно проигрывал, и как всегда, дико злился. Мануэль не отрывал глаз от экрана наблюдения – в его верхнем правом квадранте шла запись фильма «Узкие дырки». Содержание не вполне соответствовало названию, потому что дырки были на редкость широкие.
– Долбаная Земля, – сказал Мануэль. – Здесь нечем дышать. И эти мошки… Парни, вы можете представить, что в нормальном воздухе могут быть мошки? И этот дождь – он как яд. Все здесь как яд. Знал бы, что тут такой гнилой климат, ни за что бы не согласился.
– Ай, не надо, – отозвался Али. – Никто тебя сюда не гнал, да? И вообще, все уже кончилось. Скоро будешь дома, огребешь кучу денег, и все девки будут твои, да! Полгорода перетрахаешь, да еще и героем будешь – как расскажешь, что в джунглях жил, все девки тебе затак давать будут. Совсем героем будешь – это я тебе говорю!
– Али, ты совсем дурак? – осведомился Яромир, двухметровый блондин добродушного и на удивление неглупого вида. – Если вякнешь в Эль-Параисо о том, где был на самом деле, на следующий день тебя просто не будет. И того, кому ты вякнул – тоже не будет. Что у тебя в голове – мозги или дерьмо? Тебе же ясно объяснили…
– Кто тут дурак? – вскипел Али, бритый наголо и одновременно густо небритый. – Это я дурак, да? – Али вскочил, как бы нечаянно перевернув коленом доску, шашки посыпались на пол. – Это меня не будет, да? Да я тебе сейчас яйца отрежу, и тебя самого не будет!
– Али, ты дурак, – встрял Мануэль, не удосужившись повернуться, потому что события в фильме достигли кульминационного фонтанирующего момента. – Ты ишак, дорогой Али, и родители твои тоже ослы, потому что сэкономили на геноконтроле и родили пятерых неполноценных детей вместо того, чтобы родить двух нормальных. Если начнешь трепать языком о том, в чем тебе, дебилу, повезло участвовать, то подставишь нормальных людей, типа меня и Ярика.
– Не понял! – гортанно крикнул Али, входя в священный экстаз. – Это значит я – дебил? Все, смерть вам сейчас будет!
Он выхватил из чехла нож внушительных размеров и сделал выпад в сторону Яромира. Яромир флегматично уклонился, перехватил запястье Али и резко выкрутил его руку. Нож полетел на пол, Али взвыл яростно и безутешно.
– Эй, тихо вы, достали уже своими разборками! – крикнул Мануэль. – Тут какая-то херня творится!
– Что такое? – лениво поинтересовался Яромир, закручивая за спину вторую руку Али. – Телки как-то по-новому трахаются?
– Да нет, не это! К нам гости пожаловали! Свистуны! Пятеро!
– Деградантов же всего четыре…
– Вот и я про то! А тут пятеро!
– Значит, и Выдра с ними, – осенило Яромира. – Где они?
– Метров тридцать до них. Нет, уже десять! Да они вконец оборзели, прямо сюда лезут!
На крыше мощно громыхнуло. Только что по экрану двигались пять светящихся фиолетовых фигур, и вдруг все пропало. Исчезло изображение ночного леса в инфракрасных лучах. Сверху заскрежетало так, словно некий гигант пытался вскрыть крышу исполинским консервным ножом. Коробка поста вздрогнула сверху донизу. Трое охранников невольно втянули головы в плечи, Яромир отпустил присмиревшего Али. Свет моргнул, все мониторы потеряли изображение и изошли цветными полосами.
– Что случилось? – слабым голосом спросил Али.
– А ты не понял? – отозвался Яромир почему-то шепотом. – Они своротили сканер и антенну.
– И что?
– Да ничего хорошего. Теперь мы, считай, без глаз.
– Что, совсем без связи остались?
– Все-таки ты тупой, – резюмировал Мануэль. – Связь с главпостом всегда есть, антенна для этого не нужна.
– Так связывайся, какого черта ты ждешь?!
Мануэль цапнул со стола видеофон, набрал код. Пальцы его слегка дрожали.
– Главный? – забормотал он. – Главный, слышите меня? Это второй пост. Говорит второй пост, слышите? Почему по резервной связи? Да потому что у нас тут ЧП, основную линию нам вырубили! Напали на нас, неужели не понятно? Как кто? Деграданты и Выдра, кто еще? Да, да! На крыше они, свернули там все, что можно. Как мы их увидим, я же сказал – сканер вырубился. Понял… Понял, так точно. Давайте быстрее! Все, ждем!
– Ну что? – тяжело дыша, спросил Али.
– Сейчас подъедут.
– Сейчас – это когда?
– А ты сам не знаешь?
– Не знаю.
– Ты вообще хоть что-нибудь знаешь? Если по дороге, так двух минут хватило бы. Но по этим дерьмовым болотам, да еще ночью… Минут восемь, а может, десять.
– Ну, это ерунда, – с облегчением сказал Али. – Может, и к лучшему. Зато ночь нам теперь здесь не сидеть, да? Заберут нас отсюда, а утром домой. Считайте, отмаялись. Ненавижу Землю, никогда больше сюда не полечу.
– Тихо, – Мануэль приложил палец к губам. – Что-то они там делают, твари. Скребут чем-то. Ножом, что ли, крышу ковыряют?
– Откуда у них нож? – хмыкнул Яромир. – Да и толку нет ковырять – пост только гранатой прошибешь. И то не всякой.
– Вонючки, гориллы паршивые! – ругнулся Али. – Поубивал бы их всех! Достали до смерти. Шкуры бы с них спустил, да!
– В чем дело? – поинтересовался Яромир. – Выйди да поубивай. У тебя автомат, а у них – голые лапы.
– Ну как же… Там еще этот, как его… который элиминатор.
– Выдра.
– Ну да, Выдра. Видел в его работе? Шайтан просто!
– Тише вы! – снова прикрикнул Мануэль. – Раскудахтались тут! Значит, так: всем одеть шлемы и приготовиться к эвакуации. Через минуту объявляю готовность номер один.
– Рано пока в шлемы лезть, – заявил Яромир. – Минут пять у нас еще есть…
– Отставить разговоры! – взревел Мануэль. – Кому сказал, одеть шлемы!..
Договорить он не успел. Шарахнуло так, словно взорвалось полмира, троица разлетелась в стороны, впечаталась в стены и сползла на пол, зажимая уши руками. В крыше появилась небольшая дыра.
Оглушенный Мануэль сидел, икал и тупо смотрел на потолок. В черепе его гулял металлический звон, словно на голову надели ведро и лупили по нему палкой. Ведро… шлем… Где-то по краю сознания ползла мысль о том, что нужно немедленно одеть шлем и включить скафандр на автономный режим, но Мануэль никак не мог придти в себя. Руки и ноги стали ватными, неживыми.
В потолочной дыре появился стальной штырь с крюком – Мануэль узнал в нем деталь от антенны. Крюк подцепил рваный край пластика и со скрежетом потащил в сторону, расширяя отверстие. Через десять секунд в увеличившейся дыре появилась физиономия деграданта. Зверь просунул безобразную башку в комнату, довольно усмехнулся, подмигнул Мануэлю желтым глазом и хищно облизался. Язык его был синим и длинным, раза в полтора длиннее человеческого. Мануэль, здоровенный детина, десять лет прослуживший в армии Ганимеда, вдруг обнаружил, что готов обмочиться от страха.
Дальше стало еще хуже. Голова деграданта исчезла, и в дыру начали сыпаться бурые шары – один за другим. Они упали с сухими хлопками и из них клубами черного дыма вылетели тучи насекомых. Через несколько секунд пространство поста было заполнено тысячами пчел.
Ганимедец Мануэль никогда не видел пчел и понятия не имел, что они из себя представляют. Он лишь ощутил жгучий укус в щеку, и сразу же еще один в лоб, и еще три укуса в руки – как раскаленные иглы, пронзающие кожу. Это привело его в чувство. Он вскочил на ноги и бросился к шлему, лежащему на столе. Поздно… Рядом со шлемом лежало лопнувшее гнездо, из него медленно вытекало что-то желтое, а в самом шлеме копошилась масса из сотен маленьких полосатых телец. Надеть такой – все равно что сунуть голову в рой. Остро пахло ядом. На этой планете все – сплошной яд…
Мануэль почти не видел своих сотоварищей, с воплями мечущихся в броуновском вихре разъяренных насекомых. Мысли покинули его, но тело продолжало работу автоматически. Мануэль закрыл лицо руками, метнулся к оружейному шкафу, распахнул его, схватил первое, что попалось – плазменный шокер и пистолет, в три прыжка преодолел расстояние до двери, рванул ручку и вывалился наружу. Покатился по земле, давя облепивших его пчел, спружинил ногами и оказался в вертикальной стойке. Щелчком поставил переключатель шокера в веерный режим и медленно провернулся вокруг, нацелив оружие от живота. Молния синей плазмы описала в кромешной тьме сверкающую дугу. Любой человек или деградант, попавший в сферу поражения, должен быть убит или парализован. Мануэль явственно услышал глухие вскрики.
Так вам, суки! Мануэль перевел дыхание и повернулся к двери поста. И обомлел. Яркий свет сиял из проема двери. Мерцающий туман, состоящий из пчел, вырывался из него клочьями и таял в ночи. Живая полоса, состоящая из миллионов черных муравьев, перехлестывала через порог и вливалась в дверь. В воздухе стоял сухой треск – словно двадцать человек одновременно рвали бумагу. Ноздри терзал кислый запах испорченного мяса. Перед порогом лежали два человеческих тела, их покрывал толстый слой насекомых. Одно из тел еще шевелилось, слабо дергало коленями, пыталось стряхнуть муравьев руками – окровавленными, изъеденными до костей. Второе тело не двигалось. Кто из них был Яромиром, кто Али? Это уже не имело значения. Ничто на долбаной Земле уже не имело значения. Мануэль развернулся, включил нагрудный фонарь и побежал прочь от ужасного места, выставив перед собой оружие – шокер в правой руке, пистолет в левой.
Он знал дорогу, ведущую к главному посту. И еще знал, что через пару минут лоб в лоб столкнется с вездеходом, спешащим ему на помощь. И все для него закончится. Закончится хорошо.
Он не успел. Через сотню шагов удар в затылок снес его наземь. Мануэль ткнулся носом в лужу и затих.
Выдра наклонился над ним и перевернул лицом вверх. Вытянул из скрюченных пальцев оружие. Осмотрел его в свете нагрудного фонаря Мануэля.
– Сухой огонь анчанчу, – сказал Хилати, стоящий рядом. – Злая штука. Очень сильная! – Он с опаской дотронулся пальцем до ствола пистолета.
– Не очень сильная, – произнес Выдра с явным пренебрежением. – Ганимедские пушки гораздо хуже земных. Ну ладно, нам и это сгодится.
Он наклонился еще раз и отцепил рацию от пояса Мануэля. Нажал на кнопку, поднес к уху, послушал.
– Сюда едет две машины, – сказал он и поднял вверх два пальца. – А на них – десять человек. – Он показал два раза открытую пятерню. – Сейчас они будут здесь.
– Мы их убьем? – спросил Хишиши, переминавшийся за спиной Дикобраза. В его интонации читалось героическое желание как можно скорее схватиться с грозным врагом.
– Нет, мы их не тронем.
– Почему? Они настолько сильнее нас?
– Они нам не нужны. Достаточно того, что они уехали из большого дома. Оса уже там, на главном посту. И нам нужно попасть туда как можно быстрее.
– А этого убьем? – Шухаха пренебрежительно ткнул ногой Мануэля. – Он еще дышит.
– Нет, и его не убьем.
– Но почему? Он же оживет и уйдет!
– Потому что нельзя убивать людей без надобности, – сказал Выдра.
* * *
Оса и Нортон вошли в кабинет. Пожалуй, не просто кабинет – комната была настолько напичкана аппаратурой, что в голову Осы пришла мысль о центральном пульте – том самом, о котором говорил Выдра. Нортон посадил Осу на стул посреди комнаты, сам уселся за рабочий стол и положил перед собой два черных пистолета.
– Знакомые штучки? – спросил он. – Тридцать восьмой калибр. Стреляю с обеих рук – пух-пух, и ты вся в дырках! Советую не проверять точность моей стрельбы – умрешь сразу. Все понятно?
– Я не собираюсь делать ничего такого. Зачем? – Оса недоуменно пожала плечами, стараясь выглядеть искренней. – Я дико рада, что наконец-то сижу под крышей, что нет дождя и москитов, что никто меня не бьет и не насилует. Можно мне душ принять?
– Душ? – Нортон усмехнулся. – Резвая ты. Вроде чаевничать собралась, а тут вдруг душ… Может, шампанского еще? Нет, без душа пока перебьешься.
– Ну тогда белье мне какое-нибудь дайте. Не слишком приятно, знаешь ли, сидеть голой.
– Женских трусов у нас на складе нету, – издевательски заявил Нортон. – Бюстгальтеров с кружевами и чулок с подвязками – тоже. Знаешь, как-то не предусмотрели.
Оса хотела сказать, что это неправда, что в ее вещах, привезенных на проект, белья и одежды сколько угодно, но промолчала. Не стоит спорить с этой тварью. Нужно быть осторожной.
– Ну дайте хотя бы штаны какие-нибудь. Любые подойдут.
– Ладно, – Нортон согласился неожиданно легко. – Сейчас закажем тебе штаники.
В дверь постучали чем-то тупым – похоже, головой. Нортон пробежался пальцами по клавиатуре, дверь отъехала в сторону. В комнату вошел охранник и Оса поняла, почему тот стучал головой – руки его были заняты подносом, на котором стояла здоровенная чашка, исходящая паром, и лежала горка сэндвичей. Оса невольно сглотнула слюну.
Забавные тут порядки. Дверь управляется дистанционно, просто так не откроешь, а у охранника – дубины стоеросовой – заняты обе руки в присутствии опасного объекта. Очень даже неплохо. Все может получиться.
– Куда все это? – Детина озирался в поисках подходящего стола.
– И правда, куда? Ага, сюда поставь. – Нортон сгреб в кучу все, что лежало на одном столов, в метре от его собственного. – И знаешь, принеси-ка какие-нибудь штаны – чем больше размер, тем лучше. Девица у нас крупногабаритная, сам видишь какая.
Охранник скользнул по Осе похотливым взглядом, тупо заржал, водрузил провиант на стол и ретировался.
– Встань, – скомандовал Джон.
Оса встала.
– Возьми стул, на котором сидела, и тащи его к столу.
– Так точно, сэр, – Оса уцепила стул за спинку и поволокла его вперед. Наручники мешали движениям, но не слишком. На месте Нортона она бы сковала руки за спиной. То, что ей оставили такую степень свободы, было грубейшим просчетом с его стороны. Но, похоже, Нортон потерял надлежащую бдительность, он уже витал мыслями за границей периметра. А может, он был вовсе не таким крутым профессионалом, каким старался выглядеть.
– Садись, дорогая, – сказал Нортон. – Пей чай, дорогуша, и ешь бутерброды, моя ненаглядная. Как видишь, я отношусь к тебе со всей душой, хотя, к примеру, старина Клопски решил, что дезертировала ты сознательно и нагло, и очень на тебя разозлился. Но ведь я не Клопски, я человек добрый и справедливый. И еще я очень любопытный. Если ты расскажешь мне побольше про травку, я попытаюсь спасти твою шкуру.
– Какую травку?
– Ту, которую жуют деграданты. Ту, которую жевал Выдра и жевала ты в первую ночь, когда ночевала в палатке. Сдается мне, это очень интересная травка.
Ага, вот значит в чем истинный объект интересов Нортона. Что ж, достойный выбор, золотая жила, вполне подходящая для разработки. А также отличное поле для импровизационных маневров и запудривания мозгов.
– Это суперская травка, – заявила Оса. – От нее ловишь кайф почти как от коки, но не в этом дело. Из-за нее я и Выдра стали нечувствительны к вашим радиосигналам, но это тоже, в сущности, ерунда. Главное то, что от нее становишься телепатом!
– Телепатом? – переспросил Нортон. – Что ты имеешь в виду?
Оса не стала спешить с ответом. Она придвинула стул как можно ближе к Нортону и села на него, скромно сдвинув колени и придав себе вид стесняющейся гимназистки – сведенные ножки чуть в сторону, скованные ручки на столе. Сидеть так было неудобно, но поза выражала смирение и безопасность, и Оса знала, что это действует на людей расслабляюще. Они с Нортоном сидели за разными столами, но теперь их разделяло всего лишь полтора метра – отличная позиция для атаки. Правда, два пистолета под руками Нортона напоминали о том, что для боевых действий должно быть выбрано также и подходящее время.
Оса, стараясь демонстрировать максимальную зажатость и неловкость, откусила от сэндвича, забив разом половину рта, обеими руками поднесла чашку ко рту и отхлебнула.
Чай был крепкий и просто-таки раскаленный. Вот бы плеснуть им сейчас в морду Нортону и сразу перейти к делу. Нет, не стоит. Со скованными руками не стоит. Нортон – это вам не тупой ганимедский охранник. Подождем варианта получше.
– Шелепашия – это ждорово, – прочавкала Оса, продавливая слова сквозь бутерброд. – Жнаешь, при этом шлышишь мышли другого шеловека, и можно нишево не говорифь.
– Чего-чего? – переспросил Джон. – Сама-то поняла, чего сказала?
Оса картинно сглотнула, отхлебнула еще чаю, закашлялась. Кашляла довольно долго, надеялась, что Нортон не выдержит, постучит ее по спине, тут бы и кранты ему сразу. Не постучал, стервец.
– При телепатии ты слышишь сразу мысли, слова не нужны, – повторила она. – Жуешь эти листья и можешь элементарно подслушивать, о чем думает человек рядом с тобой. Или даже человек в соседней комнате. Представляешь, что это означает?
– Да уж… Навариться на этом можно сказочно.
– Ни черта ты на этом не наваришься.
– Почему?
– Вот представь: ты делаешь вытяжку этого растения, изготавливаешь жевательную резинку с экстрактом. Сунул такую в рот, пожевал – и все мысли людей, окружающих тебя, перед тобой как на ладони. Что ты сделаешь с такой резинкой – пустишь в свободную продажу? Скорее разрешат свободно продавать героин, чем телепатическую резинку.
– А я и не говорю, что буду торговать телепатией на каждом шагу! – Нортон, похоже, начал входить в раж. – Ты знаешь, что такое экономический и политический шпионаж, дорогуша? Вот место для настоящего применения телепатии! Это штучный товар, но заработать на нем можно просто колоссальные деньги.
– Не дури. Ничего у тебя не получится.
– Все у меня получится!
– Сразу видно, что ты не спецслужбист, а военный. Если ты сделаешь экстракт и начнешь втихаря им приторговывать, то максимум, на что можешь рассчитывать – две недели. Через две недели тебя возьмут под колпак. Гарантирую.
– Ага, понятно. Ты думаешь, что это товар для спецслужб?
– Не товар. Антитовар. Телепатический экстракт станет для них бомбой под задницей, врагом номер один. Нельзя сделать так, чтобы экстрактом обладала только одна служба, так не получится. Предателей в этом мире полным-полно, не мне тебе об этом говорить. И очень скоро секретом телепатии будут обладать большинство служб, если не все службы во всех странах. И тогда их привычный образ жизни, их стереотип действий рухнет к чертям собачьим. Исчезнут общепринятые правила игры и придется придумывать что-то в корне новое. Ты думаешь, им это нужно? Им это очень не нужно. Поэтому, уверяю тебя, первая же спецслужба, к которой ты попадешь в лапы, уничтожит экстракт, и тебя, и всех людей, которые могут иметь к этому хоть малейшее отношение. Считай, ты уже покойник – уже по причине того, что волшебная травка существует. Не ты, так кто-то другой неизбежно принесет ее людям. Процесс пошел, и его не остановить. Если не через месяц, то через год к тебе обязательно пришлют умелого человечка, которого ты даже не успеешь увидеть перед смертью. Радужная перспектива?
– Ты несешь пургу, – обалдело сказал Нортон. – У нас свободное общество…
– Свободное?! – Оса засмеялась, подняла наручники и со звоном потрясла цепью. – Может быть, на Ганимеде оно более свободное, чем здесь, но на Земле свобода существует только для тех, кто не выходит за предписанные рамки. Видел бы ты, как я драпала с Земли, когда меня уволили из Службы элиминации! Я была уверена, что жить мне осталось не больше нескольких дней. Я много набедокурила, вот оно что, а такое редко прощают. Ты не знаешь, что такое спецслужбы, дорогой Джонни! Но скоро ты это узнаешь, я тебе обещаю!
– Уфф… – Нортона бросило в жар, он побагровел и вытер платком обильно выступивший пот. – Черт меня дернул с тобой связаться! И что, теперь уже ничего не сделать?
– Ну что ты, мой милый! Именно сейчас остается последняя возможность сделать то, что нужно. Выполнишь пару простых действий, и будешь жить долго и счастливо. Опоздаешь на пару часов, и ничто тебе уже не поможет.
– И что именно надо делать?
– А ты что, не понимаешь?
– Да понятно, в общем-то. Первым делом – убить тебя…
– Ну ты и дурень! – Оса захохотала. – А куда денешь записи, где Тайфун жует траву и я разговариваю с ним? Они давно у Клопски. Думаешь, не догадаются? Зря так думаешь. Надеюсь, тебе не приходит в голову безумная мысль перебить всю команду телеканала, уничтожить все их студии и архивы? И, кстати, ты уверен, что сейчас нас не прослушивают?
– Уверен, – совершенно неуверенно промямлил Джон. – Я отключил все микрофоны…
– Отключил те, которые мог отключить, – уточнила Оса. – Значит, так: иди сюда, Джонни, и я шепну тебе на ушко то, что нужно сказать. А потом ты сделаешь то, что нужно сделать – это займет всего десять минут. И после этого мы будем жить до глубокой старости, с гарантией безопасности. Заметь, я забочусь не только о тебе, но и о себе.
– Да, так я и пошел, – Нортон покачал головой, выглядел он совершенно растерянно. – Ты гремучая змея, к тебе нельзя подходить ближе, чем на пять метров.
– Не валяй дурака, Джон. У тебя два пистолета. Что я могу против них сделать? Плюнуть в глаза ядовитой слюной?
Оса могла сделать. Более того – собиралась. Стоило Нортону приблизиться к Осе вплотную, и песня его была спета. Оса не зря подманивала его к себе поближе, вешала на уши лапшу, поверить в которую мог только такой тип, как Нортон – глуповатый, но считающий себя мастером интриг. В правой руке Осы пряталось единственное ее оружие – половинка маникюрных ножниц. Стандартный, отработанный прием: укол в некую точку в районе грудины, и кратковременный болевой шок обеспечен. Пистолеты, конечно, не выпадут из рук Нортона, но этого и не нужно. Секундная задержка с выстрелом – быстрой Осе более чем достаточно. Через секунду пистолетов у Нортона не будет, а еще через две секунды у Осы будет законная добыча – Нортон.
– Я тебя на полном серьезе предупреждаю: не двигайся, – нервно заявил Нортон, вставая на ноги. – Чуть дернешься, и я стреляю сразу.
– Джон, ты задолбал меня своей подозрительностью. Через пару недель мы встретимся с тобой в Рио, выпьем хорошего местного винца и вместе посмеемся над тем, как ты подыхал от страха передо мной. Иди сюда, дорогой.
Нортон громко скрипнул зубами, взял пистолеты, демонстративно проверил их готовность и сделал первый шаг.
Сейчас, сейчас… Оса сконцентрировалась, стараясь не терять призывной улыбки. Иди сюда, милый мой, дорогой. Иди сюда, гребаная скотина, чего ты тянешь?..
– Что? – заорал Нортон неизвестно кому. – Черт, я же чувствовал, что какое-то дерьмо назревает! Подожди, сейчас свяжусь с тобой!
Осе достаточно было и секунды. Но она не получила и этой малости, потому что Нортон не подошел близко. Он ударил Осу ногой, сильнейшим прямым ударом. Он целил в грудь, но Оса успела подставить руки под рифленую подошву армейского ботинка. Она свалилась вместе со стулом и по инерции проехала метр по полу, обдирая бок грубым щетинистым покрытием.
– Сволочь, ты меня подставила, – прошипел Нортон, нацеливая один пистолет на Осу, а другой убирая в кобуру. – Лежи так, не шевелись и не дыши. Мне пока некогда.
– Джон, ты что, спятил? Что случилось?
Нортон не соизволил ответить. Не отводя от Осы бешеных глаз, он попятился к своему столу, ткнул пальцами в клавиатуру, включил громкую связь и гаркнул армейским голосом:
– Ортега, доложи еще раз!
– Нападение на второй пост! – отозвался Ортега. – Четверо деградантов и Выдра! Залезли на крышу и своротили сканер и антенну!
– Потери личного состава есть?
– Пока нет!
– Пока… – Нортон мотнул коротко стриженой головой. – Идиоты! Значит, так: выезжают группа Ортиса и группа Забродски, на двух вездеходах по пять человек. Вооружение по варианту два, режим герметичности максимальный, и пусть не забудут включить внешнюю защиту, кретины. По деградантам и Уанапаку – стрельба на поражение, но не увлекаться. Из машин без необходимости не выходить… Нет, вообще не выходить! Дверь поста не открывать, подойти вплотную к стене, забрать всех троих через окно и сразу обратно. Бегом! Все понятно?
– Так точно! Пост бросаем?
– На хрен пост! Все оружие оттуда забрать, не вздумайте чего забыть – головы оторву! Пост подорвать гранатами. Сразу после возвращения машин начинаем эвакуацию остальных постов. Известить весь дежурный состав о нападении, всем постам врубить лазерную защиту на максимальную дальность.
– Уже сделано!
– Передай всем постам: максимальная бдительность! Если еще какой-нибудь дебил докатится до того, что позволит обезьянам прыгать себе на башку, я лично из него отбивную сделаю! Охрану главпоста усилить вдвое. Все понятно?
– Так точно!
– Вот дал же бог помощничков, – устало сказал Нортон, выходя из-за стола. – Бараны. Живыми бы их сохранить, и то ладно…
– А меня ты живой сохранить не хочешь? – спросила Оса.
– Откровенно говоря – нет.
– А ведь придется.
– Зачем?
– Потому что я не сказала тебе то, что собиралась.
– Думаешь, нужно?
– Ну ладно, пускай не нужно, – Оса равнодушно пожала плечами. – Давай, стреляй. Когда тебя обложат со всех сторон и поставят к стенке, вспомнишь меня, только поздно будет. А я с того света буду хохотать над твоей тупостью.
– А не боишься, что я пристрелю тебя? Сразу, как только ты мне все выложишь?
– Не боюсь.
– Почему?
– Когда услышишь, поймешь. Ты мне еще охрану наймешь, когда до тебя дойдет, в чем дело. Может, еще и переспишь со мной в знак благодарности.
– Вот чертовка! – Нортон усмехнулся. – Ну что с тобой делать? Твои дружки только что напали на наш пост. Я почти уверен, что они с тобой связаны. И вместо того, чтобы заткнуть твой лживый рот, я стою и с тобой разговариваю.
– Можешь не разговаривать. Они никак со мной не связаны. Дружки, скажешь тоже… Если тебя изнасилуют четыре вонючих обезьяны, вряд ли ты будешь называть их дружками. Или, может, ты извращенец?
– Не гавкай! Почему тогда они отпустили тебя, да еще и сами притащили сюда?
– Сам подумай, поработай головой, профессионал. Для того и притащили, чтобы отвлечь внимание. А в это время напали на пост.
– Все у тебя складывается слишком гладко…
– Зато у тебя все наперекосяк! В последний раз спрашиваю: хочешь узнать, как выкрутиться?
– Ладно, хочу! Давай, говори!
Нортон здорово велся на нехитрые уловки. Три минуты назад готов был убить Осу – слава богу, его отвлекла чрезвычайная ситуация. А теперь снова раскис.
Нет все-таки военные не ровня элиминаторам, пусть даже бывшим. Не та у них подготовка.
Главное – довести дело до конца.
– На ушко сказать? – ехидно спросила Оса.
– Хрен тебе, не надейся. Так говори.
– Штаны, – сказала Оса.
– Чего – штаны? – опешил Нортон. – Это и есть твоя святая тайна – штаны?
– Ты обещал дать мне штаны, Джон. Но не выполнил обещания.
– И что?
– Пока не дашь штаны, ничего говорить не буду.
– Да я тебе сейчас звездюлей дам! – взревел Нортон. – Ты меня вконец достала!!!
Оса встала – медленно, стараясь не совершать резких движений. Поставила стул на ножки и села на него, положив ногу на ногу. Нортон отступил к своему столу, не опуская ствол. Он морщился от едва сдерживаемого желания нажать на спусковой крючок, но стерпел, справился. Молодец, Джонни. Хороший мальчик.
– Штаны, – повторила Оса. – Давай штаны, и закончим дело. Мне тоже, знаешь ли, надоел этот спектакль.
– Мартинес, мать твою, – проговорил Нортон в коммутатор, раздражение кипело и булькало в его голосе. – Ты нашел штаны, мать твою?
– Давно уже, – откликнулся Мартинес.
– Так почему же, мать твою, ты их не несешь?
– Жду распоряжения.
– Распоряжаюсь, неси! – заорал Нортон. – И вприпрыжку, бегом!
Дверь открылась через долгих пять секунд. В комнату ввалился долговязый тонкорукий мулат, ростом на голову выше Нортона и на две головы – Осы. Этакий типичный обитатель Эль-Параисо. В руках он нес армейские камуфляжные брюки такой длины, что Оса могла бы завязать их на шее. Очень остроумно. Впрочем, сейчас не до шуток. Сердце Осы забилось быстро… слишком быстро. Спокойно, милая, еще спокойнее…
– Куда их? – спросил мулат, кося глазом на голую Осу.
– Сюда, – сказала Оса, лепя на лицо невиннейшую улыбку. – Надень их на меня, красавчик. Тебе понравится.
Мартинес шмыгнул носом и с готовностью двинулся к Осе. Он едва не облизывался – видно было, что безумно соскучился по женскому полу и страдает от жестокого сперматоксикоза.
– Отставить, – негромко, напряженно скомандовал Нортон.
Мулат застыл на месте.
– Джон, ты видишь это? – Оса подняла руки. – Я в наручниках. Как я одену штаны, тем более такие длинные? Или, может, снимешь с меня браслетики? Или хочешь одеть меня сам? Я не против.
– Мартинес, надевай, – разрешил Нортон. – Только быстрее, кончай пялиться и пускать слюни, а то огребешь.
Мулат и в самом деле не смотрел, а пялился. Оса раздвинула ноги пошире, чтобы парню было на что полюбоваться. Само собой, Мартинес не спешил – медленно, сантиметр за сантиметром натягивал брюки – на лодыжки, на икры, на колени и выше. При этом, разумеется, не забывал прикасаться к коже Осы шоколадными узловатыми пальцами.
Осе не было до этого дела – пусть парень покайфует в последний раз перед тем как огребет. Она оценивала ситуацию.
Ситуация: опасливый Нортон на всякий случай убрался подальше – до него аж три метра. Зато стоит открыто, не сидит за столом – это уже неплохо. Пистолет в руке смотрит на Осу. Зато пистолет по-прежнему один, что, как известно, в два раза лучше, чем два пистолета. И между Осой и Нортоном находится Мартинес в качестве прикрытия – рослый, но тощий, в самый раз. Не будь на Осе наручников, ситуацию можно бы было считать идеальной. Впрочем, и так сойдет. Главное – выбрать правильный момент.
Мартинес успешно преодолел бедра Осы, дальше она приподнялась над стулом, предоставив ему возможность натянуть верхнюю часть брюк на ягодицы (и заодно основательно их облапать). При этом она соблазнительно потянулась, подняла руки над головой мулата и покачала перед его носом голой грудью.
– Вот и все, красавчик, – промурлыкала она. – Ты доволен?
– Оса, прекрати заводить парня! – рявкнул Нортон.
– Ревнуешь, Джонни? Ха-ха! Мартинес, мой мальчик, застегни-ка мне ширинку.
Глупый несчастный Мартинес одним движением застегнул молнию – словно вбил гвоздь в крышку собственного гроба.
Собственно говоря, именно в ширинке было все дело – пока она не была застегнута, Оса не могла действовать. Невозможно атаковать со сползающими до колен штанами. Когда Мартинес застегнул молнию, пришло в действие устройство, автоматически подгоняющее армейские брюки по фигуре. Штаны по-прежнему остались слишком длинными, но плотно сели на талию.
Оса стерла с лица улыбку и обрушила на бритую голову мулата сжатые кулаки. И тут же нырнула со стула вниз, прикрывшись обмякшим телом парня. Нортон начал стрелять без задержки. Время замедлилось, растянулось как резина – Оса чувствовала, как пули входят одна за другой в тело Мартинеса, заставляя его вздрагивать. В следующую долю секунды Оса схватила Мартинеса за грудки, рывком вскочила и понеслась вперед, таща перед собой живой – нет, уже мертвый – мясной щит. Тумм-тумм-тумм!!! – пистолет бил словно молот, выплевывая тяжелые порции смерти. Стервец Нортон сориентировался, заскользил вбок. Броситься на пол, уйти за прикрытие стола – такое действие спасло бы его, дало пару секунд, чтобы застрелить Осу. Не успел. Оса с размаху сшибла его, они повалились все вместе, как трехслойный бисквит: Нортон внизу, Оса сверху, и шоколадная прослойка из Мартинеса посередине. Оса кинула в сторону уже ненужную, так и не понадобившуюся половинку ножниц, вцепилась в руку Нортона, торчащую из-под Мартинеса и сжимающую пистолет. Пушка кашлянула в последний раз и перекочевала к Осе.
Все, все.
Оса не чувствовала боли, только ощущала, как горячая жидкость струится по ее боку и стекает на живот. Чья кровь – ее или Мартинеса? Зацепило или нет? Не было времени думать.
Она вскочила и навела ствол на Нортона. Ногой скинула тело мулата. Нортон лежал, выпучив глаза, весь в чужой крови, и судорожно хватал ртом воздух. Видать, приложило его спиной основательно.
Второй пистолет все еще находился в кобуре на его поясе.
– Руки вверх! – рявкнула Оса.
– С-сердце, – прохрипел Нортон. – Н-не стреляй…
– Подними руки, я сказала! Считаю до трех! Раз…
Нортон панически вздернул руки. Оса опустилась на одно колено, расстегнула кобуру и обзавелась вторым пистолетом. Прощупала карманы Нортона – убедилась, что больше оружия нет. И снова поднялась на ноги – на этот раз уже с трудом.
Боль разгоралась в правом боку все сильнее, голова начала кружиться. Оса сделала два шага назад и в первый раз позволила себе скосить глаза на живот.
Черт!!! Зацепило – не то слово, совсем не то. Нортон попал в нее всего один раз, но серьезно. Дыра в правом боку – палец можно засунуть. Кровь почти не течет, но это мало что меняет. Почка, кишечник, что еще там? Требуха всякая. Если ничего не сделать, через пять минут она потеряет сознание.
Значит, нужно сделать.
– Джон, ты попал в меня, сукин сын.
– Оса, Оса! Не стреляй! Если убьешь, все мы взлетим на воздух! – Нортон рванул вверх футболку и Оса увидела ярко-синий матовый прямоугольник, прилепленный к груди слева. – Это датчик. Если мое сердце остановится, автоматика даст приказ на подрыв территории.
– Я в курсе.
– Откуда ты знаешь?
– Не важно откуда. Ты меня подстрелил. И если я начну отрубаться, влеплю тебе пулю в башку. Я обещаю. Пусть все взорвется, мне будет уже наплевать!
В дверь громко застучали – на этот раз, похоже, не головой, а кулаками.
– Кто там ломится? – раздраженно спросила Оса.
– Оса, спокойно! Дверь заблокирована, открыть ее можно только изнутри.
– Заткнись. Вставай!
Нортон встал – осторожно, держа руки поднятыми.
– Опусти лапы. Будешь умницей – спасешься. Я отпущу тебя, ты мне не нужен. Но ты должен помочь мне. Сейчас, быстро. Сперва нужно снять наручники.
Оса протянула руки вперед, уперев оба ствола в грудь Джона. Нортон вытащил из кармана ключ, щелкнул замком, Оса тряхнула кистями и ее браслетки со звоном упали на пол.
– Шеф!!! – заорала громкая связь, – Это Забродски! Мы не успели! Жив только Гарсия, мы нашли его, а остальные двое… Тут такое, шеф… Тут тонна муравьев и пчел, даже подойти страшно! Али и Ярика сожрали заживо!
– А деграданты там? – осведомился Нортон. Голос его звучал почти спокойно, только вот руки дрожали как у алкаша с похмелья.
– Никого нет! Нам возвращаться? Что с постом делать – взрывать?
– Скажи, чтобы не возвращались, – тихо сказала Оса. – Пошли к ним подмогу, как можно больше народу. Быстрее, не теряй времени!
– Могу я подойти к столу?
– Не вздумай! И так справишься.
– Ортега! – крикнул Нортон. – На втором посту двое погибли. Отправляй к ним на помощь еще два звена – Вейдера и Рода. На двух вездеходах. Бегом!
– Но ведь это… тогда тут почти никого не останется. И что у вас за стрельба в комнате, шеф? Я послал Акая, но он никак к вам не достучится!
– Все тут нормально! Делай что я говорю! Быстрее! Приказ понял?
– Так точно!
– Все, кончай разговоры, – скороговоркой произнесла Оса. – У меня внутри, наверное, уже ведро крови натекло, башка кружится. Мне нужен пятый ривайвл-комплекс. Он есть у вас в аптечке?
– Есть. Есть все что угодно.
– А врач есть?
– Нет врача. Есть фельдшер, но он в звене Ортиса, на выезде.
– Ладно, сама справлюсь. Это центральный пульт? – Оса показала на аппаратуру.
– Да.
– Можно с него отключить подрыв периметра?
– Нельзя. Подрыв отключается только с Базы.
– Не врешь?
– Какой мне смысл врать? Если бы мог, сам бы отключил – в такой-то ситуации.
– А где База?
– Отсюда до нее сто пять километров.
– Здесь есть скипер?
– Нет, только вертолет на восемь мест. Все скиперы на Базе.
– Все ясно, идем. Насчет фокусов предупреждать не буду – ты и так все знаешь. Твоя жизнь в твоих руках, Джон. Где медблок?
– По коридору третья дверь направо.
– Шеф, шеф! – снова заорал настырный Ортега. – Что с вами, шеф, почему у вас дверь заблокирована?
– Оса взяла меня в заложники.
– Что?! Повторите, не понял!
– Чего ты не понял, идиот? Оса взяла меня в заложники и держит на мушке. И если кто-то из вас, кретинов, попытается что-то сделать, Оса выстрелит в меня. Тебе напомнить, к чему это приведет? Через две секунды от всех останутся только ошметки.
В дверь снова загрохотали – на этот раз, похоже, ногами с разбега. Нортон побледнел от злости.
– Я же сказал, Ортега, убери всех от моей двери! Жить надоело?
– Никак не отзову Акая! Простите, шеф, у него что-то со связью. Сейчас пришлю к вам еще кого-нибудь…
– Не надо! – крикнула Оса. – Чем больше людей пришлешь, тем больше трупов будет!
– Кто это говорит? Оса, это ты?
– Она самая. Нортон, открывай дверь.
– Оса, не убивай его, пожалуйста!
– Открывай дверь, я сказала!
Нортон дотянулся до пульта и нажал на кнопку. Дверь поехала вбок и явила взгляду очередного ганимедца. Оса не успела как следует рассмотреть парня, потому что тот стоял в позе киношного супермена и целился в нее из автомата. Оса выстрелила первой, парень упал. В том, что он умер сразу, Оса не сомневалась. Она стреляла не так феноменально, как, к примеру, Выдра, но все же мазала крайне редко. Тем более с четырех метров.
– Черт! – крикнул Нортон. – Ортега, сколько человек осталось на посту?
– Девять, если вместе с вами. Шесть охраняют ворота и ограду, трое в здании.
– Уже восемь… Передай всем – пусть сидят на местах и не вздумают заходить в здание. Сунутся – умрут. Акая уже нет.
– Что? Акай умер?
– Пошли, хватит болтать, – Оса приставила пистолет к виску Нортона, обняла его сзади за плечи (точнее, повисла на нем, потому что сил осталось совсем мало) и толкнула по направлению к двери.
Через три минуты она получила то, что хотела – вкатила в кровь полновесную дозу ривайвла – «оживителя», обработала рану гелем и залепила пластырем. Еще через минуту почувствовала, что дурнота уходит. Она получила отсрочку – опасную, неизбежно приводящую к смерти, если вовремя не вмешаться.
Оса, как и всякий элиминатор, имела неплохие познания в медицине – особенно в той ее сфере, которая касается травм и ранений. Она знала, что ривайвл не лечит, он лишь приводит человека в состояние, позволяющее довезти его живым до госпиталя. Ферменты и химические реагенты, распространившиеся по пробитому насквозь организму Осы, нашли поврежденные, истекающие кровью сосуды и заклеили их. Но вместе с тем они вызвали повышение свертываемости крови. В артериях и венах начали образовываться тромбы – пока лишь микроскопические сгустки темно-вишневого студня, держащиеся на стенках сосудов. Через полчаса сгустки наполовину перекроют просвет сосудов. Через час они начнут отрываться от стенок и понесутся, влекомые потоком, превратятся в пробки, заткнут сосуды сердца и мозга. Через час Оса умрет от множественных инфарктов и инсультов, если только… Если не умрет раньше – у всех реакция протекает по-разному. По большому счету, у нее есть сорок пять минут. Совсем немного.
Никакого антидота от ривайвла-пять не существует. Оса временно отсрочила свою смерть и теперь ей требовались квалифицированное хирургическое вмешательство и интенсивная инфузионная терапия. Получит ли она их вовремя? Только если прилетит голубая фея и взмахнет волшебной палочкой. Остальные варианты развития событий еще более маловероятны.
Оса обещала умереть за Выдру. Выдра сказал ей, что у нее появилась для этого отличная возможность. Похоже, она воспользовалась этой возможностью в полной мере.
Осталось только одно – сделать так, чтобы ее смерть за Выдру не стала напрасной.
– Ты знаешь, что я сделала? – спросила Оса, с трудом разлепив запекшиеся губы.
– Знаю, – ответил Нортон. – Ты самоубийца, Оса.
– Догадываешься, зачем?
– Выдра? Из-за него?
– Наконец-то ты начал проявлять признаки интеллекта, Джон, – Оса измученно улыбнулась. – И, раз ты такой умный, придется тебе помогать мне дальше. Какой у вас вертолет?
– «Гидра-15».
– Ты имеешь доступ к пилотированию?
– Имею.
– Это хорошо, – Оса вздохнула с некоторым облегчением. – Поведешь вертолет ты. Пойдем за Выдрой и свистунами. Прогуляемся.
– А где они?
– Должны быть где-то рядом с постом.
– Должны быть или есть?
– Сейчас узнаем. Пойдем к Ортеге. Где он?
– На крыше. Там будка дежурного диспетчера.
– Пошли.
* * *
По плану было так: Оса захватит Нортона, заставит его отослать с поста как можно больше людей, а потом обеспечит беспрепятственный проход Выдры и деградантов. Нападение на второй пост было предназначено в основном для этого – чтобы был повод убрать охранников с главпоста.
Слабость плана состояла в том, что все было завязано на Осе. Стоило ей оплошать, и на всей операции можно было ставить крест. Но этот вариант был единственным: Выдра не сомневался, что ограда главного поста снабжена не только бутафорской колючей проволокой, но и лазерной защитой. И соваться туда с голыми руками бесполезно.
Свистуны оттранспортировали Выдру к главпосту в считанные минуты – запыхались, бедняги, не на шутку, зато успели к радующему душу зрелищу: из ворот с ревом выехали два вездехода и скрылись в ночи, вздымая фонтаны воды и подпрыгивая на кочках. Это означало то, что все происходит так, как задумано. Во всяком случае, Выдра на это надеялся.
Выдра и яхи засели в кустах, вне досягаемости прожекторов. Сидели, переводили дыхание и ждали, пока что-нибудь произойдет. Ждали знамения, знака с небес.
И дождались.
– Kamisaraki, nayax walisktaw , – сиплый голос Осы, усиленный динамиками, разнесся над поляной. – Выдра и яхи, идите к воротам. Двигайтесь быстрее!
«Привет, я в порядке». Условная фраза. Прозвучать она могла только в одном случае – если Оса захватила Нортона в заложники и полностью контролирует ситуацию на посту.
Выдра прикусил губу, задумчиво покачал головой. Ну никак он не мог поверить, что все прошло гладко. Что-нибудь обязательно должно быть не так – с Осой иначе не бывает. Самый простой вариант: Оса договорилась с Нортоном и теперь элементарно выманивает их на место, удобное для публичной казни. Об остальных вариантах даже думать не хочется…
Нет, Оса не предала их – почему-то Выдра верил в это. Просто не предала и все. Она уже исчерпала меру предательств в своей жизни. Довольно с нее, бедняги.
– Пойдемте, – Выдра махнул рукой свистунам. – Нас приглашают в гости.
Он пошел первым – не было смысла прятаться на простреливаемом насквозь пространстве. Яхи потянулись за ним цепочкой, опасливо зыркая по сторонам. По углам ограды стояли вышки, в них находились охранники – Выдра чувствовал на себе их недобрые взгляды. В воротах открылась дверь, Выдра заглянул внутрь и увидел носатейшего ганимедского латиноса – как и положено, ростом около двух метров.
– Сержант Ортега, – козырнул тот, – следуйте за мной. – И добавил, покосившись на шокер и пистолет Выдры, – стрелять не советую, особенно в меня. Это ни к чему.
Ортега, Выдра и свистуны промчались по территории поста бегом, не заходя в здание, завернули за угол и увидели вездеход с откинутым верхом. Нортон торчал за панелью управления, Оса в армейской куртке сидела рядом с ним.
– Сюда, быстрее! – позвала Оса, махнув рукой. Выдре очень не понравился ее голос – слабый, срывающийся.
Свистуны брезгливо фыркали, корчили недовольные морды и лезли в машину с такой неохотой, что Выдре пришлось отвесить пару пинков по их жилистым задницам. Наконец, разместились и тронулись. Вылетели за пределы периметра – вот он, долгожданный момент! Покатили по раскисшей от грязи дороге. Свистуны ухали как шимпанзе, панически шипели и хватались друг за друга при каждом толчке. Судя по всему, поездка не доставляла им никакого удовольствия.
– Куда мы? – крикнул Выдра.
– На вертолетную площадку, – отозвалась Оса. – У них «Гидра-15». У Джона есть допуск к пилотированию.
– Что с тобой, милая?
– Ранение. В бок, проникающее.
– Вот черт! Кто тебя?
– Нортон.
– Сволочь! – вскипел Выдра. – Все, Нортон, ты допрыгался!
– Не вздумай его трогать! – Оса обернулась, зло сверкнула глазами. – С ума сошел? Забыл про датчик?
– Плевать на датчик! Мы уже за периметром – пусть там все взрывается к свиньям собачьим, нам уже не страшно!
– Еще как страшно, – глухо сказал Нортон. – Шарахнет очень сильно. Мы можем чувствовать себя в безопасности только тогда, когда отлетим километров на пять. К тому же на периметре остались люди. Много людей. Их судьба тебя не заботит?
Выдра мог бы сказать, что не заботит, что все чертовы ганимедцы, преступившие через земной закон, заслуживают смерти, что они для него не люди, а всего лишь жуки, плюющиеся огнем и не имеющие души. Но на самом деле он хотел, чтобы они спаслись, и ничего другого хотеть не мог. Он просто забыл о них, некогда было о них думать. А сейчас проблема встала перед ним в полный рост.
– Джон, ты можешь отключить подрыв? – спросил он.
– Нет, не могу. Как только отлечу от лагеря на восемь километров, пульт перестанет принимать сигналы моего датчика, сработает автоматика и все взорвется.
– Надеюсь, ты уже объявил эвакуацию?
Выдра очень надеялся. Потому что, если бы Нортон оказался скотиной настолько, что бросил своих подчиненных гореть в аду, Выдра не сдержался бы и выбил ему зубы прямо здесь, в вездеходе. И это неминуемо осложнило бы их бегство.
– Да, конечно, – сказал Нортон. – Три минуты назад я дал приказ всему составу срочно прибыть на главный пост. Раньше не мог – смею заметить, из-за вас. Потому что среди моих ребяток много придурков, которые могут не разобраться в чем дело и начать пальбу.
– Понятно! Сколько времени нужно на то, чтобы всем собраться у выхода?
Они уже забрали всех с дальних постов. Поэтому не очень долго – в пределах двадцати минут.
– Неплохо. Через какое время мы сможем взлететь?
– Через пятнадцать минут, – Нортон глянул на светящийся циферблат. – Я оставил Хосе Ортегу за старшего, он организует эвакуацию. Четырех вездеходов и одного транспортника вполне достаточно, чтобы вывезти всех на безопасное расстояние.
– Ну и слава богу! Мы поднимемся, покружим здесь минут пятнадцать, убедимся, что все выехали, а потом полетим дальше.
– Все не так, как ты думаешь, – тяжело дыша, произнесла Оса. – У нас нет пятнадцати минут. У нас вообще очень плохо со временем. Потому что зацепило меня серьезно, и я вкатила себе ривайвл. Пятый. Полную дозу.
– О боже! – Выдра побледнел. – Почему ты сразу не сказала?
– А не все ли равно? Мне не выжить.
– Когда ты сделала инъекцию?
– Десять минут назад.
– Зачем?! Амаранта, милая, ты же знаешь, к чему это приведет!
– Иначе бы я отрубилась и вообще ничего бы не получилось. Если спасешься ты, для меня этого будет достаточно. Я умру спокойно.
– Не говори глупостей! Мы спасем тебя! Мы что-нибудь придумаем!
Оса промолчала.
Фары выхватили из тьмы забетонированную площадку, в центре ее стояла «Гидра» – гражданский вариант, устойчивая и очень маневренная машина, адаптированная к тропическим условиям. Само собой, Выдра мог управлять такой, но без права допуска об этом нечего было и мечтать – вряд ли Выдра смог бы справиться со взломом и изменением программы меньше, чем за два-три часа. Слава богу, Нортон имел допуск. Лопасти винтов вертолета медленно вращались – похоже, Нортон дал дистанционную команду на прогрев.
– Большой чичиланха! – свистнул сзади Дикобраз. – Нас привезли сюда в таком, только тот был еще больше.
– Сейчас полетим в ней, – отозвался Выдра. – Не боитесь?
– Плохой чичиланха! Все чичиланха плохие! Но храбрые яхи ничего не боятся!
Дай-то бог… Пока свистуны вели себя практически идеально. Хоть с ними проблем нет, и то счастье.
Вездеход вырулил на площадку, на развороте Оса свалилась на бок, уронив пистолет на пол, да так и осталась лежать. Нортон тут же оглянулся назад и обнаружил, что ствол Выдры глядит в его голову.
– Спокойно, Джонни, – процедил сквозь зубы Выдра. – Рано пока дергаться.
– Оса обещала отпустить меня, если все будет нормально, – скороговоркой пробормотал Нортон. – Послушай, Выдра, давай обойдемся без мордобоя! Я не виноват! В конце концов, все мы делали свою работу…
– Вот именно за твою работу мне хочется избить тебя до смерти. Ладно, пока не трону. Давай, давай, не теряй времени! Хилати! – Выдра обернулся к Дикобразу, – ты понесешь Осу. И понежнее с ней!
– Буду очень нежным, – заверил свистун.
Выдра влез в вертолет первым. Обыскал салон, удостоверился, что нет оружия и прочих опасных предметов. Загнал в машину яхи – опять пинками, по-другому не получалось. И, наконец, занял место сзади Нортона. Осу пристроил рядом с собой, на боку, положил ее голову на свои колени. Оса пришла в сознание, обхватила горячими пальцами руку Выдры, прижала ее к своей щеке.
– Пить хочется, – шепнула она.
– Тебе нельзя пить.
– Я знаю…
– Потерпи, милая. Поехали, Джон!
– Нет, пока рано, – нервно сказал Нортон.
– Мы тянем время! Подумай об Осе!
– Я думаю не только о ней, но и тех, кто остался внутри периметра. Если взлетим сейчас, они не успеют. Подождем еще пять минут, всего пять. Первая партия уже выехала из ворот. Прошу тебя, Томас!
– Мы проведем эти пять минут в воздухе. Полетаем немножко на месте, в режиме висения.
– Нет, мы не можем висеть. Подождем на земле. Не все ли равно, где ждать?
– Не все равно! На земле нас атакуют твои же ребятки. Ты блефуешь, да? Все еще надеешься выкрутиться, ждешь подмоги? Мы ведь уже за периметром…
– Ты осел! – Нортон не выдержал, взорвался. – Я сто раз тебе говорил, что если сейчас территория взорвется, нам здесь тоже не уцелеть! Кто на нас нападет, если я здесь, в вертолете? Я спасаю людей, понимаешь? Они мне дороже твоих свистунов! Люди должны выехать, и я прошу у тебя на это всего пять минут, хотя надо десять! Но пять – это минимум! И отвяжись от меня – можешь стрелять, если хочешь. Увидишь тогда небо в алых искорках!
Выдра молча насупился, уставился на часы на приборной панели. Секунды шли убийственно медленно.
Через десять часов невыносимого ожидания пять минут закончились.
– Дай бог, чтобы они успели, – сказал Нортон и поднял машину в воздух – плавно, даже изящно, словно был профессиональным пилотом. Поднялся на восемьдесят метров, развернулся и полетел в сторону лагеря.
– Почему возвращаемся? – гаркнул Выдра.
– Наоборот – мы летим правильным путем. Заодно посмотрим, как там мои ребятки.
Ребятки вытянулись колонной по дороге – все пять машин шли по дороге цепочкой, светящейся прожекторами. При взрыве их основательно тряхнет, но выжить должны все.
– Ты ползешь как черепаха, – заявил Выдра.
– Я не спешу вылететь за восьмикилометровую зону, поэтому торможу. Даю время людям. Когда произойдет подрыв – рвану на максимальной скорости, обещаю. Сам увидишь.
– Да уж, попробуй только не рвануть! Тебе часто приходилось пилотировать такую вертушку?
– Достаточно, – Нортон усмехнулся. – Последние десять лет я провел в Африке, а там «Гидра» очень даже в ходу.
– Что ты там делал?
– Так… Летал, стрелял, убивал, пытался научить всяких черномазых недоумков воевать друг с другом. Ты ожидал чего-то другого?
– Как тебя зовут на самом деле? Стив? Стив Харрингтон?
– Вот как… – Нортон озадаченно почесал в затылке. – И это тебе известно… Много ты всего знаешь, Томас Уанапаку. Тебе, случайно, заказ на меня не давали, в твоей Службе?
– Не давали. Если бы дали, ты давно был бы мертв.
– Возможно, еще дадут.
– Никогда. Я уже не элиминатор, Стив. Хватит с меня.
– Тебе нравилось убивать людей?
– А тебе?
– Это была работа. Всего лишь работа.
– И у меня – работа.
Некоторое время они молчали. Потом Нортон сказал:
– Зажмите уши. Сейчас сильно бабахнет.
Бабахнуло более чем основательно. Вертолет понесло в сторону, слегка развернуло и Выдра увидел в окно огромный огненный гриб, взвившийся до небес.
Нортон сманеврировал и вернул машину на прежний курс.
– Теперь место проекта точно засекли из космоса, – сказал Выдра.
– Кто засек?
– Экологи.
– Экологи? – Нортон хмыкнул. – Да, экологи – это серьезная неприятность! А хоть бы и засекли – не все ли равно. К утру дождь потушит пожар, и останется только обгорелая плешь посреди Ничьих Земель. А через год все будет по-прежнему зеленым. Знаешь, как тут все растет? Зонтик воткни в землю – через неделю пальма вырастет.
Время шло. Равнодушное время крало минуты одну за другой, складывало их как кирпичи в стены склепа Осы. Вертолет мчался в ночной темноте, освещая перед собой все ту же косую стену непрекращающегося дождя.
– Амаранта, как ты? – Выдра склонился над Осой.
– Все нормально, – прошептала Оса. – Мне лучше. Не волнуйся, милый.
Тонкая струйка крови потекла из угла ее рта и сразу свернулась. Выдра часто заморгал – слезы навернулись на глаза. Оса дышала тяжело, с хрипом, от нее исходил жар как от печки. Она умирала. Снова умирала на его руках – на этот раз по-настоящему.
Она не чувствовала сильной боли – комплекс ривайвла содержал лошадиную дозу анальгетиков и опиатов. Но прошло уже тридцать пять минут… Если бы она ввела себе только половину дозы, ее шансы были бы больше. Впрочем, о каких шансах речь? Куда они летят?
– Куда мы летим? – спросил Выдра.
– А куда бы ты хотел?
– В какое-то место, где есть квалифицированные врачи.
– Значит, летим туда, куда нужно. В единственное подходящее место.
– Черт! – крикнул Выдра. – Куда мы летим, говори быстро!
Догадка пришла к нему слишком поздно. Он просил Нортона повисеть пять минут в воздухе, но тот сказал, что это невозможно… Почему Выдра не обратил внимания на эти слова сразу? Тупица, маразматик…
– Я мог бы сказать, что мы летим в Арикемес или Жи-Парану, – неторопливо произнес Нортон. – Но это было бы ложью, потому что до этих городишек полторы тысячи километров, лететь туда очень долго, и нормальных госпиталей там нет. Поэтому скажу тебе как есть: у нашего вертолета зависимое управление.
– Боже, только этого не хватало… – Выдра издал болезненный стон. – Ну почему? Они не могли дать вам нормальную вертушку?
– Они страхуются, и я их понимаю. Если имеешь дело с бывшими элиминаторами, никогда не знаешь, чего ждать.
Зависимое управление означает то, что на вертолете нельзя прилететь куда хочешь. Пилот может управлять машиной в ходе полета, менять высоту и маневрировать. Но конечный пункт задан жестко, введен в программу, и изменить его нельзя. Если пилот попытается отклониться от основного курса больше чем на десять градусов, компьютер возьмет управление на себя и запустит автоматический режим. Рыпаться после этого просто бесполезно.
– Какая точка назначения?
– Наша База. Вертолет может прилететь только на Базу.
– Сколько до нее осталось?
– Пятьдесят километров. Десять минут лета.
– Сажай вертолет! – рявкнул Выдра.
– Куда сажать? В сельву? Ты сдурел?
– На любое подходящее место!
– Не получится. Если снижусь до шестидесяти метров, вертушка сразу перейдет на полный автопилот, а дальше можно сложить ручки и курить.
– Ну ты и ублюдок! Заманил-таки нас… Если бы я знал, что здесь зависимое управление, ни за что бы ни попался. Думал – нормальный вертолет…
– И что бы ты сделал? Драпанул в лес? И убил бы таким образом Осу?
– Какая разница? Теперь все мы – трупы. Ни мне, ни Осе, ни яхи рассчитывать не на что.
– Насчет свистунов – не знаю. Честно говоря, мне нет до них дела. А тебя оставят в живых – я уже договорился.
– Когда ты успел?
– Успел, не один ты такой ловкий. И главное – Оса! Ее уже ждут хирурги. Ее спасут. Я о ней забочусь, а не как ты – только о своих свистунах. Понимаешь это?
– Я понимаю, что ты дурак – Джон, или Стив, или как тебя там на самом деле! Ты сел на вертушку с зависимым управлением и подставил нас – по дурацки, не посоветовавшись с умными людьми. Я бы поспорил на пару миллионов кредов, что нас пристрелят без разговоров. Только какой смысл спорить покойникам? Тебя, дружок, скорее всего шлепнут на месте.
– Ты думаешь, что я пешка на этом проекте? Ни хрена! Все будет так, как я им скажу! Если я сказал, чтобы тебя не трогали, то тебя не тронут! Даю гарантию…
– Не надо мне гарантий! Твоей гарантией можно вытереть задницу – на большее она не годится!
– Выдра… – Оса зашевелилась, слегка приподняла голову, приоткрыла глаза. – Не спорь, не трать время напрасно. Время… Так жаль, что я не успела…
– Ты успеешь, милая. Слышал, что сказал Нортон? Тебя ждут врачи!
– Там нет врачей. Ты прав, К’учи – там ждут пули… – Оса тяжело вздохнула, было видно, что каждое слово дается ей с большим трудом. – Я вижу это… Хорошо, что я умру раньше и не буду тебе мешать. Постарайся спастись, К’учи. Ты быстрый, ты сможешь…
К’учи, «Счастливчик»… Оса называла его так восемь лет назад. А он в те годы звал ее Типусика – «Злючка». Они все время ссорились. Затевала ссоры всегда она – считала, что ему невероятно везет, а в ее жизни царит тотальная непруха, и он ничего не делает, чтобы помочь ей. Она была первой в скандалах, а он первым в примирении, и кончалось обычно все хорошо, потому что в постели они по-настоящему любили друг друга и забывали обо всем. Но однажды кончилось плохо – они разошлись. Казалось, что навсегда, но выяснилось, что всего лишь надолго.
Лучше им было не встречаться, потому что теперь все кончалось по-настоящему. Амаранта больше не была Злючкой, а Томас больше не был Счастливчиком, потерял где-то свое везение. Они изменились, но это уже не имело значения. Все шло к концу – для них обоих.
– Типусика, – прошептал Выдра, гладя Осу по голове. – Типусика, моя милая Типусика… Извини, если я тебя обидел. Извини…
Его слезы капали на ее щеки. Он даже не мог увидеть ее настоящего лица, скрытого за голографической маской. Он гладил ее по волосам, по горячему лбу, по впавшим щекам и высохшим губам, проводил пальцем по вздернутому носу – чтобы вспомнить ее лицо, чтобы не забыть его, хотя бы в те минуты, что ему остались. «Типусика, Типусика, Типусика», – шептал он и не мог удержать слез.
– Знаешь что? – едва слышно произнесла Оса. – Мне не стыдно за себя. Я вдруг поняла, что мне всегда было стыдно, а теперь это ушло. Скоро я увижу твоих приятелей ачачилас. Передать им привет?
– Скоро я сам присоединюсь к духам мертвых. Увидимся с тобой там, в загробном царстве.
– Нет, К’учи, тебя там не будет. Ты выживешь, я знаю. Иначе все было зря…
– Ничего в этом мире не бывает зря.
– Если ты умрешь, значит я не справилась…
– Ты справилась, Типусика. Ты замечательно справилась.
Оса вздрогнула всем телом, а потом расслабилась и обмякла.
– Она умерла, – грустно сказал Хилати. – Не плачь, Выдра.
– Я не плачу.
– Ты плачешь, и я тебя понимаю. – Хилати не свистел, просто передавал свои мысли. – Но душа Осы не умерла, теперь Оса превратилась в яхи.
– В яхи? – переспросил Выдра.
– Да. Когда анчанчу умирают, они перестают мучаться и рождаются как яхи. Они становятся счастливыми.
– Может быть… – Выдра покачал головой. – Я бы хотел, чтобы Оса стала счастливым яхи. Да, это было бы здорово.
– Я слышал ваш разговор с этим анчанчу. Кто из вас прав?
– Я. Только я. Он верит в то, что нас не тронут, но это не так. Сейчас мы прилетим на место, где нет хороших анчанчу – только плохие. Единственное, на что я надеюсь – на то, что они не только злые, но и жадные. На их месте я сбил бы вертолет еще в воздухе, но им, скорее всего, не захочется портить машину. Они будут ждать, пока мы выйдем, и только потом начнут стрелять. Ты понял?
– Да. Если мы будем очень быстрыми, то, может быть, успеем убить их.
– Не убить – об этом даже не думай. Вам нужно убежать так быстро, как вы можете. Я не знаю, есть ли там деревья, на этой Базе. Но в любом случае, бегите туда, где нет света и забирайтесь куда-нибудь как можно выше.
– А ты?
– Обо мне не думайте. Я сам о себе позабочусь.
– Может быть, снова утащить тебя?
– На этот раз не получится – мы будем не в лесу. Думайте о себе, а не обо мне.
– Хорошо, брат Выдра.
Нортон не слышал разговора – тот происходил на телепатическом уровне, – но догадывался, что что-то происходит.
– Томас, еще раз тебя прошу – не выкаблучивайся.
– Ты выйдешь первый, за тобой свистуны, я последний.
– Ладно, ладно. Только без эксцессов!
– Само собой, – сказал Выдра.
* * *
Вертолет приземлился мягко, без толчка. Те, кто находился снаружи, из-за тонированных стекол не могли видеть, что творится в салоне. А вот Выдра видел их отлично. Казалось, что народу на посадочной площадке немного – человек пять. Но с двух сторон выстроились вездеходы и армейские джипы – штук десять, не меньше. И за ними прятались люди со стволами. Много людей – Выдра был в этом уверен. Прожектора машин ярко освещали вертолет и пространство вокруг него, дальше площадка тянула в кромешной мгле. Вот это было неплохо, это давало шанс спастись хотя бы свистунам. Любой из них шутя перепрыгнет джип.
Выдра догадался об одной из причин сверхъестественной подвижности и прыгучести яхи. Хилати рассказал ему, что на Новых Андах, в их «родном лесу», все намного тяжелее, чем на Земле. Это означало то, что сила тяжести там больше – как полагал Выдра, минимум на двадцать процентов. Интересно, как чувствовали бы себя яхи на Ганимеде? Наверное, могли бы порхать как птицы.
Кстати, много ли ганимедцев здесь, среди «встречающих»? Дай бог чтобы побольше. На Земле, с непривычной для них гравитацией, да еще и в скафандрах, они медлительны и неповоротливы. Что не может не радовать.
– Откройте дверь и выходите по одному! – прогремел голос снаружи. – Руки за голову!
– Ты будешь держать меня на прицеле? – спросил Нортон.
– Нет, не буду. Зачем? – Выдра пожал плечами. – Ты свободен, Джон.
Выдра мог бы добавить, что свободе этой длиться недолго, и что шансы выжить у Нортона ничтожны. Но он промолчал. Нортон заслужил того, что с ним сделают. Дальнейшая его судьба мало интересовала Выдру.
Нортон приоткрыл дверь и осторожно высунул голову в проем. Потом распахнул дверь и спрыгнул на бетонку. Встал у вертолета и поднял руки.
– Теперь выходит Шухаха, – сказал-подумал Выдра, – за ним идут Чумаха, Хишиши и последним – Хилати. Выходите с поднятыми руками и присматривайте место, куда бежать. Я дам вам время. Анчанчу будут ждать, они начнут стрелять только тогда, когда выйду я. Поэтому я сделаю так – перед тем, как выйти, дам команду. Как только дам – бегите в разные стороны, в темноту. Все понятно?
– Да, брат, – хором ответили-подумали свистуны.
Яхи покидали вертолет один за другим. Выдра с сожалением думал о том, что так и остался голым, не удосужился забрать одежду у Нортона. В одежде легче ползти и перекатываться по земле, в обуви бегать удобнее, чем босиком. Но сейчас, в последние минуты, не стоило ничего менять – Выдра уже привык ходить голым, обувь Нортона была велика для него, и это могло украсть драгоценные доли секунд, столь нужные для выживания. К тому же Выдра выглядел сейчас как обычный деградант – это должно дезориентировать противника.
Ладно, будь что будет.
– Дайте мне благословение, духи предков. Будьте добры ко мне. Пожалейте меня, ачачилас, не ешьте меня – я всегда хорошо кормил вас. Я приношу вам в жертву всех злых людей, которые сейчас умрут – съешьте их, только помогите мне, сделайте так, чтобы не умер я…
Выдра произносил слова не задумываясь, автоматически, как обычную молитву перед боем. И почему-то знал: если выживет, не произнесет ее больше ни разу.
Он не хотел крови, но его вынудили. Они убили Осу, убили почти всех яхи, они жестоки и бессовестны. Выдра не пожалеет их. И закон оправдает его.
Выдра убедился, что обоймы полны и снял оба пистолета с предохранителя. В последний раз наклонился над мертвой Осой, поцеловал ее в лоб и подошел к двери.
– Побежали! – скомандовал он, прыгая вниз.
Яхи стартовали с невероятной скоростью – на любой олимпиаде они победили бы в спринте с большим преимуществом. Порскнули в стороны как спугнутые светом тараканы: раз – и нет. Открывшаяся стрельба, к удивлению Выдры, была вовсе не ураганной – видимо, жадные анчанчу получили инструкции беречь вертолет и старались стрелять прицельно. Нортону хватило и этого – он моментально получил десяток пуль и замертво рухнул на землю. Выдра видел это краем глаза – сам он уже мчался к первой в ряду машине, паля на бегу из обоих стволов и убивая каждым выстрелом очередного выскакивающего из тьмы человека.
Выдра приметил этот автомобиль еще тогда, когда сидел в вертолете. Единственный не джип и не вездеход – «Maserati Bullet», двухместная спортивная машина с турбоводородным движком, быстрая как пуля, с откинутым по-пижонски верхом. Что делала эта плейбойская навороченная модель здесь, в столь неподходящем для нее месте? Должно быть, какой-то из боссов «Солар Тревел ТВ» приехал лично полюбоваться на расстрел Выдры и деградантов, не смог отказать себе в удовольствии, поверил в безопасность, гарантированную службой охраны. Каким же нужно быть придурком, чтобы привезти такую машину в джунгли… Выдра видел спину и бритый затылок человека за рулем – тот уже сориентировался, лихорадочно завел тачку и собрался улепетывать. Следующая пуля досталась ему. Не успел удрать, красавчик – ткнулся лбом в баранку, в затылке появилась дырка, из нее выпорхнула душа и отправилась прямиком в голодные пасти ачачилас.
Выдра бежал, в него палили и не попадали. Пока не попадали. У Выдры имелась солидная фора по сравнению с остальными – у всех элиминаторов есть преимущество перед прочими людьми. К тому же Выдра изрядно натренировался в последние дни, бегая по сельве. Привел свою физическую форму в рабочее состояние.
Он толкнул убитого владельца «Мазерати» в плечо, свалил его набок, застрелил двоих безоружных громил, некстати подбежавших к машине, перепрыгнул через дверцу и стащил труп на соседнее сиденье. Обернувшись, выстрелил еще три раза – кажется, удачно. Патроны на этом кончились. Выдра кинул пистолеты в стороны, схватился за руль и стартовал с пробуксовкой и визгом колес. Машинка была «олд-фэшн», в старом стиле, имитировала древний автомобиль с бензиновым двигателем, имела руль и педаль газа, в остальном же, как и положено, являлась автоматом, реагирующим на голосовые команды. Спортивная резина, низкий клиренс – совсем не для езды по неровной бетонке, на такой торпеде только по скоростной трассе сигать. Днище заскрежетало по дороге – черт с ним, с днищем, не жалко. «Поднять крышу!» – рявкнул Выдра и крыша немедленно надвинулась сзади и сверху, встала на место, несмотря на поток воздуха, хлещущий навстречу. Выдра несся вперед, врубив дальний свет, и видел нечто, похожее на склады – ряд ангаров из белой жести. Навстречу ему бежали люди, но никто не стрелял – видимо, не знали, что «Мазерати» ведет уже не бритоголовый босс, а его убийца.
На крыше одного из ангаров в полный рост встал голый человек и замахал руками – свистун, ей-богу! Выдра влетел в просвет между ангарами, затормозил, расстегнул кобуру трупа и извлек оттуда гигантскую пушку – «Magnum DE» конца XX века, – пистолет весом под два кило, столь же нелепо-щегольской, как и «Мазерати», но, слава богу, заряженный. Затем выскочил из машины и побежал к складу. Хилати уже свесился с ангара, протянул ему руку. Через мгновение Выдра был на крыше, спустя еще несколько секунд спрыгнул с крыши по ту сторону склада, оказался в темноте и смог в первый раз перевести дыхание.
– Глазам не верю! – просипел он, пихая в рот щепотку листьев шияхаси, заботливо предложенную Дикобразом. – Как ты очутился здесь? Ты умудрился обогнать мою машину!
– А что, это трудно? – простодушно спросил Хилати.
– Скажем так, не очень легко.
Выдра ехал на машине не дольше, чем полминуты, и разогнался только до шестидесяти километров в час – большего не позволила бетонка. И все равно Хилати сделал то, чего не смог бы сделать ни один человек.
– Я бегаю очень быстро, – без ложной скромности заявил Хилати. – Быстрее, чем другие яхи. Шухаха и Хишиши бежали медленнее, и их убили. Жалко их. Чумаха бежал хорошо, почти как я, и в него попали огнем только один раз. Я слышу, как ему плохо, но он жив. Он нашел большое дерево и прячется там, наверху. А я увидел как ты едешь на машине, и решил подождать тебя.
– Спасибо, друг! – с чувством сказал Выдра. – Что будем делать дальше?
– Скорее уходить отсюда.
– Куда? В лес?
– Не получится. Это место стережет синий огонь – как в том месте, из которого мы ушли. Но здесь почти нет деревьев – одни камни, – Дикобраз показал пальцем на бетонную плиту под ногами.
– Попались, значит…
– Пойдем! – нетерпеливо свистнул Хилати. – Я слышу, что анчанчу уже бегут сюда.
– Ладно, пойдем…
В следующие пятнадцать минут Выдра и Хилати пересекли всю Базу – трусцой, на четвереньках и даже по-пластунски, прячась от снующих во всех направлениях и перекрикивающихся людей. Выяснилось, что собак на Базе нет, но похоже, это было единственной хорошей новостью. Территория Базы составляла чуть больше квадратного километра, ее окружал периметр, защищенный все тем же веерным лазером, и уйти с территории не представлялось никакой возможности. Через несколько часов, с наступлением утра, их непременно обнаружат, и единственное, что тогда останется – отстреливаться до последнего патрона. Если учесть, что патронов всего девять, удовольствие предстояло не слишком длительное.
Выдра и его инопланетный приятель лежали на земле, спрятавшись за одним из дальних складов, метрах в двадцати от периметра, потрескивающего разрядами синих молний. Дожевывали остатки шияхаси. Хотелось есть, пить, спать. И еще жутко хотелось выжить.
– Чумаху поймали, – сообщил Дикобраз. – Нашли и сразу убили. Жалко. Он был хороший, мой друг был.
– Мы следующие, да?
– Да. Скоро нас убьют.
Выдра хотел что-нибудь ответить, но сказать было нечего. И поэтому он закрыл глаза и погрузился в полудрему.
Разбудил его имплантат. Он запиликал как будильник – точно так же, как всего лишь день назад.
– Выдра на связи, – полусонно ответил Выдра, открыв один глаз.
– Томас, ты жив? – заорал голос Патаки. – Ты жив, черт возьми?
Вот так – без предупреждения, и сразу Томас, и сразу на ты. А Выдра уже привык, что его называют господином Уанапаку. Ладно, на ты, так на ты.
– Потише кричи, – пробормотал он, приблизив губы к имплантату. – Я прячусь на Базе и не хочу, чтобы ты своими воплями поднял на ноги всю округу.
– На Базе? – Патака перешел на конспиративный шепот. – Невероятно! Как это получилось?
– Так и получилось, как ты насоветовал. Мы захватили Нортона, сели на вертолет и отчалили. Увы, вертушка оказалась зависимой и мы прилетели прямиком на Базу. В живых остались только я и один из свистунов. Все остальные мертвы. Да и нам, похоже, жить осталось недолго.
– Если продержитесь полчаса, выживете.
– Это как? – заинтересовался Выдра.
– Мы знаем, где находится База. Мы готовимся к ее штурму. И штурм начнется через двадцать четыре минуты.
– Обалдеть… – Выдра покачал головой. – Как-то не верится в такой хэппи-энд. Любители-экологи штурмуют Базу, напичканную военной техникой, и одерживают победу…
– Мы не любители, – заявил Патака. – И не экологи, чего уж там, теперь можно признаться. И до хэппи-энда еще далеко: там у вас сейчас такая заварушка начнется, что дай бог выжить.
– А кто вы на самом деле?
– Скоро узнаешь.
– Очень на это надеюсь, – сказал Выдра. – Очень много, знаешь ли, интересных вопросов у меня накопилось.
– Только не предъявляй претензий лично ко мне, – заявил Патака с неожиданной нервозностью. – А то вечно так: делаешь работу, выкладываешься на всю катушку, а потом все, кому не лень, встают в очередь, чтобы начистить тебе морду.
– Похоже, мы с тобой уже где-то встречались, – резюмировал Выдра.
– Откровенно говоря, да.
– И кто же ты?
– Пока не скажу. Всему свое время.
– Знаешь что, Патака, – попросил Выдра, – когда ваши орлы прилетят на Базу, ты уж будь добр, свяжись со мной и скажи, что делать. Потому что у меня в руке здоровенный антикварный «Магнум» и мне не хотелось бы по ошибке пристрелить кого из своих.
– Свяжусь, – пообещал Патака.
* * *
Они точно были не экологами. Они были людьми, которых Выдра – в прошлом незаметный профессиональный убийца – всегда недолюбливал. Его передергивало от их грубых методов работы, тошнило от их гипертрофированных мышц, от резких голосов, топочущих башмаков, грохочущих автоматов и сокрушительных, сносящих все на своем пути атак. Но сейчас он испытывал к ним нечто вроде симпатии, потому что они пришли за ним. Пришли с небес спасать его, Выдру, даже не зная об этом. А может и зная. Что, в сущности, не имело значения.
Десант свалился с неба, посыпался как черный помет бога войны. Экологам нечего было здесь делать, но эти определенно не были экологами. Возможно, они даже были природоненавистниками, и уж точно – человеконенавистниками, судя по тому, с каким удовольствием палили по всему, что двигалось, и расстреливали все, что пыталось от них убежать. Выдра убежать не пытался – он выкинул пушку подальше, чтобы не выглядеть опасным, лег на землю и закрыл голову руками. Дикобраз сделал так же. Мимо них несколько раз протопали спецназовцы, один раз даже приложились ботинками по голым ягодицам – единственно для порядку – но никто в них так и не выстрелил. Что уже можно было считать превосходным результатом.
Когда бой на противоположном конце Базы почти стих, ожил приемник.
– Вы где? – спросил голос Патаки.
– Где-то, – сообщил Выдра. – В одном из углов Базы. По моим приблизительным сведениям, углов всего четыре, так что найти нас вполне можно.
– Отлично. Сейчас вас найдем. Только сами не пробуйте куда-то идти – напоретесь на неприятности.
– Не дурак, понимаю. Ждем.
Их нашли на удивление быстро – через пять минут.
Спустя непродолжительное время они сидели в главном здании Базы, где развернулся временный штаб спецназа. Выдра пил из чашки терпкий горячий чай, Дикобраз терзал зубами сырую ножку курицы. Офицер непонятных войск, представившийся капитаном Трастом, терпеливо ждал, пока ему соблаговолят сказать хоть что-то. Выдра не спешил. Честно говоря, ему не хотелось говорить – во всяком случае, здесь, в сельве. Он хотел попасть в нормальные условия, смыть с тела грязь и репеллент, одеть чистое белье, выпить пятьдесят граммов виски, лечь в постель и уснуть. Только после этого он будет готов к разговору.
Он был дико зол на тех людей, которые спасли его. Лучше бы его прилетели спасать экологи – по крайней мере, это было бы честно. И это хотя бы в малой степени сделало бы осмысленной гибель Амаранты.
Типусика умерла, ее не вернешь. Бедная несчастная Злючка. Единственное, что может сделать для нее Выдра – разобраться, что случилось и довести до конца то, что он должен сделать.
– Значит, вы утверждаете, что деграданты не опасны для людей, – не вытерпев, произнес Траст.
– Скорее, люди опасны для свистунов, – сказал Выдра. – И еще раз повторяю: не называйте их деградантами.
– Что вы можете сказать об их телепатическом общении?
– Много чего могу сказать. Но не скажу ничего, пока вы не объясните мне, что за подразделение захватило Базу.
– Я не имею на это права.
– Тогда и я подожду. Подожду, когда появится Патака.
– Извините, я уже говорил вам, что он здесь не появится.
– Тогда отвезите меня к нему.
– Это вовсе ни к чему, господин Уанапаку. Я имею все полномочия для переговоров с вами.
– А я имею все основания послать вас к черту!
– Мы спасли вас, господин Уанапаку. На вашем месте я был бы повежливее.
– Знаете что, – Выдра наклонился над столом и приблизил свою деградантскую физиономию к недовольному лицу капитана. – На моем месте вы были бы сто раз мертвы. Никому не пожелал бы быть на моем месте. В каждой истории должен быть конец, и я хочу, чтобы этот конец наступил. Сколько вы намерены держать нас здесь?
– Да нисколько. Вылет через двадцать минут.
– Вот и слава богу. Наконец-то я услышал от вас что-то хорошее.
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20