Тяжелая повозка, запряженная двумя парами лошадей, медленно громыхала по пыльной дороге. Клетка для пленников, прикрученная к ней толстыми ржавыми болтами, была рассчитана на пятнадцать – двадцать вражеских солдат. Однако сегодня она вся была в распоряжении одного-единственного узника.

Высокий широкоплечий мужчина молчаливо стоял внутри, крепко сжимая прутья клетки и безучастно глядя перед собой. Одежда, расшитая золотой нитью и недвусмысленно указывающая на его высокое происхождение, была разорвана в нескольких местах и перепачкана грязью. На его кулаках и лице виднелись следы запекшейся крови, а также многочисленные ссадины и кровоподтеки.

Колесо телеги наехало на большой камень, и повозка со скрипом подлетела в воздух и тут же с треском осела обратно на дорогу. Пленник пошатнулся, однако сумел устоять на ногах. Из его рта донеслось невнятное бормотание, которое, по всей видимости, выражало удивление. Лошади медленно потащили повозку дальше, а он так и остался стоять у прутьев клетки с открытым ртом, из уголка которого тонкой струйкой начала стекать слюна.

– Ишь ты, как прикидывается, сволочь, – со злостью сказал дедж Каса, который все это время ехал рядом на своем матером белом скакуне и не отводил глаз от пленника. – Еще вчера он зубами глотки грыз, метался по лесу на четвереньках как бешеный, а сегодня блаженного из себя строит.

– А что, если не прикидывается? – отозвался Ксермет, подъехав чуть ближе. – Они же всей своей гвардией с ума посходили. Ты же сам видел, Каса. Одно дело мы тем беглым акамарским солдатам тогда не поверили, когда они нам про вспышку бешенства рассказывали. Но пару дней назад мы же все это видели своими глазами, на своей шкуре пережили.

Ксермет на секунду запнулся и грустно вздохнул, вспомнив о Рейнаре.

– Ну разве могут так люди сражаться? Без оружия, голыми руками? Они же глотки грызли! Тут явно без магии не обошлось. А там, где магия, кто может что-то с уверенностью сказать? Может, он сейчас тихий, а завтра вообще в себя придет. Или, наоборот, взбесится опять.

– Магия… – задумчиво протянул Каса. – Сейчас и магов-то настоящих не осталось, одни шарлатаны, которые из доверчивых холопов деньги выманивают. Хотя если кто и сможет здесь отделить зерна от плевел, так это Аран, советник нашего короля. Я не знаю, сколько ему лет, об этом много слухов ходит, но по виду он еще при создании миров Алатфаром лично присутствовал. Поживем – увидим. Через несколько дней пути мы уже будем в Ондаре, там Аниго и сдадим королю, пускай теперь он с ним разбирается. Тут важна публичная казнь, чтобы до остальных акамарских отрядов недвусмысленно донести, что пришла пора им убираться восвояси.

Каса замолк и задумался о чем-то своем. Через несколько минут он пришпорил коня и поехал вдоль колонны, оставив Ксермета одного. Ксермет посмотрел ему вслед, в очередной раз удивляясь, насколько обманчивой может быть внешность. Обветренное лицо Касы с обвисшими щеками было обрамлено пышной всклокоченной бородой, в которой медленно, но неотвратимо начинала пробиваться серебристая седина. Его узко посаженные маленькие глазки были спрятаны под массивными надбровными дугами, однако всегда излучали теплоту и ребяческое жизнелюбие. Его тучная и на первый взгляд слегка неуклюжая фигура на самом деле таила в себе уйму энергии и ловкости.

Те, кто встречал его впервые, часто видели в нем простоватого провинциального вельможу, интересы которого, скорее всего, ограничивались веселыми пирушками и охотой. Те же, кому удавалось узнать его ближе, ценили его хорошее чувство юмора и острый пытливый ум. Солдаты, бывшие у него на службе, уважали его за большой опыт и, главное, за справедливое отношение к ним. Некоторые из них были с ним еще со времен междоусобиц и готовы идти за ним куда угодно.

За те два года, что Ксермет провел вместе с Касой, сначала в его родовом замке, а потом и в легионе, он начал испытывать к нему по-настоящему искреннюю привязанность. Ксермет часто вспоминал их первую встречу, когда, будучи совсем мальчишкой, он с отцом ехал на день рождения короля в Ондар.

Тогда Ксермету Каса совсем не понравился. Он всячески старался избегать его компании, что было не так уж просто. С момента их встречи и в течение всего праздника отец проводил почти все свободное время с Касой, вспоминая дела минувших дней и не обращая почти никакого внимания на собственного сына. Сам Каса часто расспрашивал Ксермета обо всем подряд, ничуть при этом не смущаясь его скудными натянутыми ответами.

Теперь, когда Ксермет вспоминал происшедшее с высоты прожитых лет, он понимал, что причиной его тогдашней неприязни, скорее всего, была банальная ревность. Он очень ждал той поездки, долго упрашивал отца и в конце концов не хотел его ни с кем делить. Тогда он и подумать не мог, что через несколько лет будет ехать с Касой бок о бок, когда его собственной родни уже не будет в живых.

После того как Рейнар увел Ксермета и Джада от патруля Аниго, путь в замок Касы был долог. Передвигались они скрытно, избегая крупных дорог. На ночлег устраивались где-нибудь в лесу, подальше от населенных пунктов. Хотя Ксермету такие предосторожности казались излишними, особенно так далеко от войска Аниго, он ни в чем не возражал и полностью полагался на Рейнара. И, как выяснилось позднее, не зря.

Во время их бегства Ксермет почти утратил способность здраво мыслить. В его голове царила поразительная пустота, сквозь которую вновь и вновь проплывали события последних дней, словно навязчивая мелодия старой шарманки. Его воля была совершенно подавлена болью потерь прошлого, монотонностью настоящего и неизвестностью будущего.

В результате их скрытных ночных передвижений они практически ничего не знали о ситуации в стране. Они избегали других людей и поэтому были лишены возможности узнать даже те скудные и искаженные новости, которые чудом могли обогнать их в этих отдаленных уголках королевства. Питались они исключительно охотой и рыбалкой, а также тем, что могли найти в лесу.

Вот уже несколько дней они шли по бескрайним полям западной Гакруксии, и им никак не удавалось раздобыть ничего существенного. Дичи по пути не попадалось, а рек в этих местах не было и в помине. В конце концов Рейнар сдался и сказал, что они возвращаются на дорогу, чтобы добраться до ближайшей деревни. Ксермет и Джад послушно поплелись за ним, тайно радуясь предстоящей перспективе нормально поесть, а может быть, даже переночевать в какой-нибудь таверне.

До ближайшей деревни оказалось больше половины дня пути. К тому моменту голодное урчание в животе переросло сначала в мятежное клокотание, а потом в тупую ноющую боль. Наконец они добрались до небольшой деревушки, домов на восемь-десять. Когда они приблизились к ней, начинало смеркаться. Людей вокруг видно не было, и окна домов были погружены во тьму, за исключением одного приземистого двухэтажного дома с черепичной крышей. По всей видимости, это был местный трактир, он же гостиница. Судя по четырем расседланным коням у входа и доносившимся изнутри невнятным голосам, сегодня здесь были постояльцы.

– Значит, не такое уж и захолустье, – пробормотал Рейнар сквозь зубы.

Ксермет и Джад недоверчиво посмотрели на него. В последнее время Рейнар был совсем неразговорчив и мог молчать днями напролет.

– Ну чего тут непонятного, – все-таки добавил он, увидев устремленные на него вопрошающие взгляды. – Мы полдня по этой дороге шли – и ничего, пустота кругом. А тут эта деревушка с такой гостиницей. Значит, места безлюдные, но по дороге этой ездят хоть и мало, но регулярно. Иначе бы этот трактир тут не стоял. В общем, не нравится мне все это.

Рейнар заколебался, а Ксермет и Джад уныло переглянулись, молчаливо прощаясь с перспективами выспаться сегодня ночью в кровати или хотя бы нормально поесть.

– Нет, нам рисковать нельзя, пойдем отсюда. – Рейнар раздосадованно сплюнул на землю и развернулся, чтобы уйти.

В этот момент дверь трактира с шумом распахнулась, и наружу вывалился здоровенный мужчина с широкой бородой. Расшнуровывая на ходу штаны, он громко выругался, проклиная темную ночь, глухомань, в которой находился, идиота-трактирщика и его предков, и наконец замер, увидев Рейнара и его спутников. Преодолев минутное замешательство, он вновь обрел дар речи.

– Сюда, быстро все, шевелитесь! – прокричал он внутрь трактира.

Изнутри послышался шум отодвигаемых стульев и опускающихся на столы тяжелых кружек.

– Вы кто такие? – обратился он к ним, подозрительно щурясь и разглядывая Ксермета и Джада. – А ну-ка подошли сюда, ближе к свету!

– Ты это полегче, парень, – тихо, но уверенно сказал Рейнар. – Мы идем своей дорогой, вы своей, и места на ней всем хватит. И мы уже собирались идти дальше. Увидели трактир, хотели переночевать, но ясно, что мест свободных нет.

Рейнар медленно потянулся к рукоятке меча.

В дверной проем протиснулось еще трое. Было видно, что все они находятся в сильном подпитии, однако в том опасном состоянии, когда мозг еще уверенно контролирует тело, но уже с трудом собственные мысли.

– Слушайте, ребята, да это же точно они! – радостно сказал один из новоприбывших и смачно рыгнул. – Мы тут из-за них все леса прочесали, а они вон сами сюда заявились!

– По-любому они, – поддержал его молодой парень с грустными собачьими глазами. – Кто еще тут будет в такое время шляться по этой дороге?!

– Приготовьтесь, ребята, – тихо прошептал Рейнар. – Это будет не сложнее наших тренировок.

Ксермет почувствовал, как его ладони мгновенно вспотели. Он нащупал под накидкой меч и набрался решимости пустить его в ход. Во рту у него пересохло. Он сотни раз отрабатывал всевозможные удары и выпады, однако никогда при этом не задумывался о том моменте, когда ему впервые придется применить свои умения на практике.

Ксермет почувствовал, как стоящий рядом с ним Джад расправил плечи и пошире расставил ноги, готовясь отразить атаку. Ксермету было жутко интересно, волнуется ли Джад так же, как и он сам. В тот момент он был полностью уверен, что никогда не узнает этого по той простой причине, что никогда не спросит Джада об этом из страха предстать трусом в глазах товарища.

На деле все опасения Ксермета оказались напрасными.

– Парни, вали этого здорового, с мальчишками потом разберемся, кто из них кто! – выкрикнул кто-то, и темная улица затерянной в степях деревушки огласилась звоном мечей.

Волнение Ксермета словно рукой сняло, и отточенные долгими часами изнурительных тренировок рефлексы взяли свое. Ксермет парировал удары, отступал назад, переходил в атаку, уворачивался и вновь наступал. Джад сражался с ним плечом к плечу. Это была их первая битва в бесконечной череде будущих сражений.

Фигура Рейнара бешено кружилась рядом с ними в свирепом танце со смертью. Через несколько минут все было кончено. На земле лежали четыре мертвых тела. Джад потирал ушибленное плечо, Ксермет пытался разглядеть в лунном свете свою первую рану, из которой вдоль правого предплечья медленно сочилась кровь, а Рейнар деловито шарил по карманам убитых.

В проем двери опасливо выглянул пожилой мужчина с пышными седыми усами на морщинистом лице. Судя по засаленному фартуку и закатанным рукавам рубахи, это был хозяин трактира.

– Кто эти люди? – спросил Рейнар, заметив его. – Что им здесь было надо?

– Разбойники и предатели, вот кто, – брезгливо сплюнул трактирщик на землю. – Королевство на пороге войны, а они… Да что я говорю, на каком пороге, война-то уже началась. По слухам, акамарцы сейчас всю Саифию под своим контролем держат. Деджа Зандра казнили, а король до сих пор…

Старик что-то продолжал говорить, но все его слова сливались в ушах Ксермета в единый монотонный звук. Деджа Зандра казнили, проносилось у него в голове опять и опять. Отца больше нет.

Ксермет почувствовал чью-то руку у себя на плече и медленно пришел в себя. Джад молча смотрел на него, и его взгляд, полный поддержки и уверенности, был красноречивее любых слов. В этот момент Ксермет вдруг осознал, насколько беспочвенными были все их ссоры последних месяцев, и понял, что Джад был самым близким для него человеком на всем белом свете.

– То есть, говоришь, есть слухи, что награду за нас большую Аниго назначил? – констатировал Рейнар.

– Пуд чистого золота, точно говорю, перед лицом звезд, – машинально взглянул старик на ночное небо. – Да только как же можно-то, против своего же народа! И ведь уже три дня у меня здесь, половину запасов выпили и съели и не платят ни за что. А куда нам с ними, у нас в деревне одни старики, дорогу-то новую когда достроили, к нам мало кто сюда заезжает. Молодые все в город перебрались, а мы…

Старик еще долго сетовал на жизнь и непрошеных постояльцев, пока Рейнар седлал лошадей и привязывал к ним тюки с продовольствием, купленным на деньги, которые он собрал по карманам у убитых.

– Ладно, старик, ты уж извини, но с телами тебе самому разбираться, – сказал наконец Рейнар, запрыгивая на коня. – И не вздумай кому-то что-то сказать, со мной шутки плохи, тебе и пуд золота тогда ни к чему будет.

– Да как же можно так думать, – запричитал трактирщик. – Я верный сын Гакруксии, да не приведут звезды до такого опуститься!

Остаток пути до замка Касы они проделали верхом за три дня. Рейнар решил, что дальше прятаться не имеет смысла и лучше гнать во весь опор, пока их не настигли другие охотники за наградой.

Из клетки послышался громкий хлопок, и Ксермет поднял глаза. Аниго по-прежнему стоял на своем месте с широко вытаращенными от испуга глазами и удивленно смотрел на свой зад. Ксермет не верил своим глазам. Неужели он так искусно прикидывается? Сложно поверить, что этот человек, правивший почти половиной мира, превратился в траву. Хотя притворяться ему тоже незачем. После того как он разграбил все королевство, пощады ему явно не будет. Сначала это бескрайнее необузданное бешенство, как у диких животных. А теперь вот это…

Ксермет передернул плечами, вновь вспоминая события последних дней. Их легион уже несколько недель стоял лагерем на окраине долины Чурро, широкой, покрытой лесом впадины, расположившейся между высоким горным массивом и бескрайними степями западной Гакруксии. Они зализывали раны после продолжительных боев с превосходящими силами акамарского батальона.

В конце концов они одержали победу, однако она далась им совсем непросто. Многочисленные стычки и бои в труднопроходимой местности сократили их численность почти втрое. Каса был вне себя от ярости и называл все это своим самым большим военным просчетом. Он совершенно не ожидал встретить столько акамарцев в таком отдаленном районе Гакруксии. Разведка, конечно, доносила некоторые сведения о передвижениях мелких групп противника в этом регионе, но о таком количестве акамарцев в этих лесах никто и подумать не мог.

– И откуда они только здесь оказались, – раздосадованно воскликнул Каса по меньшей мере в десятый раз за день и разъяренно запустил обглоданную кость в кусты. – Столько людей положили, а сколько еще от ран помрут… – Он бросил злобный взгляд на Ксермета и Джада, которые сидели на противоположной стороне костра, но тут же смягчился. За тот год с небольшим, что они провели в его владениях, он проникся к ним почти отцовской любовью.

Своих детей у Касы не было. Вернее, больше не было. Его старший сын погиб много лет назад во время стычки с кочевниками, которые то и дело совершали набеги на приграничные поселки королевства. Проблем никто не ожидал, он всего лишь должен был прогнать восвояси небольшой отряд мародеров, человек двадцать – тридцать. Сопротивления с их стороны не было практически никакого, кочевники почти сразу пустились в бегство. Однако во время погони лошадь сына Касы оступилась и упала, в результате чего он свалился на землю и сломал себе шею.

Младший сын Касы умер двумя годами позже от горячки в возрасте десяти лет. Когда через три года его жена сказала, что опять беременна, Каса не мог поверить своему счастью и благодарил звезды за то, что на старости лет они вновь послали ему ребенка. Однако его радость длилась недолго. Его жена не пережила долгих и мучительных родов, а младенец появился на свет мертвым, с туго обмотанной пуповиной шеей.

К чести деджа Касы, он никогда не стремился выместить собственное горе на других, хотя для этого у него были и повод, и возможность. Многочисленные злоключения в личной жизни не сломили его и не заставили возненавидеть весь мир, но, казалось, напротив, сделали его более открытым и радушным. Испытав на себе столько страданий, он никогда не желал страданий другим и всю свою энергию пустил на обустройство собственных земель и улучшение благополучия своих подданных, чем заслужил себе немалое уважение не только у себя дома, но и за пределами своей провинции.

Когда однажды поздно ночью у него на пороге появились Рейнар, Ксермет и Джад, Каса посчитал своим долгом сделать все, чтобы защитить их в память о своем старом друге. Новости о казни деджа Зандра и бесчинствах Аниго достигли его владений гораздо раньше их прибытия, как и слухи о том, что Ксермету удалось бежать.

Каса воспринял происходящее как новый подарок судьбы. Не сумев сохранить свою семью, он решил во что бы то ни стало сделать все возможное для сыновей своего друга. В отличие от Зандра он воспринимал Ксермета и Джада как равных, зная, что они выросли вместе как братья.

– Я рад, что хоть вы, ребята, живыми и здоровыми из этой переделки вышли.

Каса взял с костра новый шампур и впился зубами в поблескивающую от жира ногу куропатки.

– Я ничего уже больше не понимаю во всей этой заварухе. Мы же взяли их генерала. Допросили. И что самое страшное и противное – это сознавать, что он ничего против нас не имел. И это выяснилось после того, как мы все друг друга поубивали. Говорит, что они пробивались к морю обходными путями с единственной целью – убраться отсюда домой. Опять что-то про каких-то безумных нам рассказывал, как и те солдаты, которые к нам сами в плен сдались. В этот раз мы вновь не поверили, подвох искали. А подвоха-то никакого и не было. Не нравится мне все это, ребята.

Каса глубоко вздохнул, посмотрел на жирную куропачью ногу с видом неизвестно откуда взявшегося отвращения на лице и положил ее обратно.

– Боюсь я, если верить этим историям, мы тут не с акамарцами воюем, а с чем-то гораздо более опасным. Вам доводилось слышать про царя Тарида?

Ксермет утвердительно кивнул. Джад наморщил лоб, но предпочел не подавать виду, что это имя он слышит впервые. Он был поистине благодарен Касе за его непредвзятое отношение к себе и изо всех сил пытался показать, что он не уступает Ксермету ни в чем, даже в своих более чем смутных знаниях истории.

– Если верить древним хроникам, а некоторые из них сохранились в моей личной библиотеке в превосходном состоянии, – добавил Каса с нескрываемой гордостью, – эти полчища, которые вел за собой Тарид, поступали точь-в-точь как акамарцы нам описывали. И принесли тогда массу разрушений. Их едва удалось победить, как вы знаете.

Джад покосился на Ксермета. Тот смотрел на Касу понимающими глазами и задумчиво кивал. Джада так и подмывало спросить, что же все-таки случилось с полчищами этого неизвестного ему Тарида, и он мучительно пытался придумать такую формулировку вопроса, которая побудила бы Касу рассказать про все поподробнее и при этом не выдала бы его собственного полнейшего незнания проблемы.

Каса удовлетворенно посмотрел на их сосредоточенные лица и улыбнулся. Джад совсем было приготовился задать вопрос, который к этому моменту почти полностью вызрел в его сознании, как вдруг вдалеке послышался конский топот и неразборчивые встревоженные крики. Ксермет и Джад подскочили на ноги. Через пару минут перед ними стоял легионер одного из патрулей, которые Каса послал для осмотра территории.

– Всем приготовиться, они идут, – задыхаясь, проговорил коренастый невысокий легионер с белым, как саван, лицом, спрыгивая с коня на землю. – Рейнар сказал, что их задержит, чтобы выиграть время. Все как акамарцы и описывали, гвардейцы Аниго, полностью одичавшие. Их по меньшей мере две сотни, как звери, все до единого. Как звери, как звери… – Он бешено заозирался по сторонам, ища поддержки в глазах собравшихся.

В груди у Ксермета что-то громко екнуло. Две сотни. А в патруле, который повел Рейнар, от силы человек сорок. Он точно знал, что ему несдобровать, и все же принял удар на себя. Он переглянулся с Джадом, и они поняли друг друга без слов: от их прошлой жизни не осталось ничего и никого. Только они вдвоем.

– Все быстро ко мне, – прокричал Каса, обращаясь сразу ко всем легионерам в своей непосредственной близости.

Долго ждать их не пришлось, так как большинство из них уже сами подошли ближе, заметив взмыленного гонца.

– Ты и ты, разыскать азмача Беола, пусть готовит правый фланг к обороне.

Легионеры тут же побежали на поиски.

– Вы трое и ты тоже, поднимайте всех по тревоге, быстро, чего уставились! Ты…

Властный голос Касы кружился вокруг Ксермета, который все еще был погружен в свои мысли. Гонец немного отдышался и стоял в стороне, испуганно глядя на снующих вокруг легионеров. Он как будто только что осознал, что его бегство от опасности никуда его не привело, что встреча с врагом, которой он чудом избежал, на самом деле была лишь отсрочена в лучшем случае на пару часов, что всех тех, кто был с ним, скорее всего, уже нет в живых и что эти демонические безумные создания вскоре придут и за ним.

– Расскажи подробнее, что случилось.

Гонец вздрогнул, не заметив подошедшего к нему Ксермета.

– Мы ехали по дороге, прочесывали территорию, – начал рассказывать он с явным энтузиазмом, обрадовавшись возможности отвлечься от мрачных мыслей. – Ну, как водится, пятеро впереди, локтях в двухстах от остальных, и мы сзади, все вместе. Все тихо было, никакого движения, ничего. Никто ничего не подозревал. И вдруг в один миг они из-за деревьев как повыскакивали, на наш авангард сначала. Они их смели, те даже опомниться не успели.

И потом все стихло. Мы остановились, а они замерли все на пару секунд как вкопанные, смотрят на нас. И вдруг как закричат все разом и бегом в нашу сторону. Несколько сотен, лица бешеные. А я как раз рядом с Рейнаром оказался. Он мне и приказал скакать обратно что есть мочи и предупредить остальных. А я ведь что, я ведь просто ему под руку попался в тот момент, повезло.

Повезло, подумал Ксермет, вспоминая происходившее. Аниго вновь впал в ступор в своей клетке и безучастно глядел куда-то вдаль. Ксермет подъехал чуть ближе и начал пристально вглядываться в лицо человека, который был виновен в гибели всей его семьи, который разграбил его наследственные владения, из-за которого он вынужден был бежать, который, возможно, убил и Рейнара, когда они напали на его патруль.

Лицо это было ничем не примечательным. От волевого выражения хозяина мира (или, по крайней мере, человека, считавшего себя таковым) ничего не осталось. Это было лицо бродяги, всю жизнь скитавшегося без цели, лицо, изможденное голодом, выгоревшее от солнца, наполовину прикрытое спутавшимися липкими волосами. Ксермет присмотрелся внимательнее и заметил, что в пустых глазах Аниго блестят слезы.

Если бы не остатки его императорской одежды, расшитой гербами и вензелями, они, возможно, и не поняли бы тогда, кто находится перед ними. Когда безумные добрались до лагеря, все уже были в боевой готовности. Несмотря на это, победа далась непросто. От их и без того потрепанного легиона в живых осталось не больше трех сотен, включая раненых, многие из которых вряд ли имели шанс пережить путь до Ондара.

Самым удивительным во всей этой бойне было то, что после длившейся около получаса ожесточенной борьбы безумные вдруг все как один остановились. В живых их осталось совсем немного, человек пятнадцать. Еще секунду до этого они бешено кричали и рвали противника зубами и когтями, и вдруг неожиданно наступила тишина.

Легионеры пришли в полное замешательство, ожидая подвоха. Они медленно взяли их в окружение и уже совсем собрались прикончить, как кто-то вдруг заметил императорские знаки на одежде Аниго. В итоге он был единственным, кого взяли живым.

Джад слегка пришпорил своего коня и поравнялся с Ксерметом.

– Зря мы его взяли. Надо было прибить эту падлу вместе со всеми, – недовольно пробурчал он.

– Ничего, все равно теперь ему не жить. Довезем до Ондара, там его король быстро казнит. Да только я вот что думаю, Джад. Еще несколько месяцев назад все было ясно: мы против акамарцев. А потом гвардия Аниго, скажем так, сошла с ума. Теперь мы можем быть уверены в правдивости этих историй. Непонятно почему. Но те отряды Аниго, которые это поняли, – им уже не до войны с нами. И если раньше Аниго в этой самой клетке означал бы нашу победу и их капитуляцию, то теперь его жизнь ровным счетом ничего не стоит. Он уже ничто не контролирует. А с этими безумными ни нам, ни кому бы то ни было еще не договориться.

– Это уж точно, они и дар речи-то утратили, как я погляжу, – отозвался Джад. – И я все в толк не возьму, почему они остановились тогда.

– Вот-вот, явно уж не от страха, – поддакнул Ксермет. – А главное, все одновременно. Как-будто какой-то кукловод их за веревочки все это время дергал, а потом ему просто надоело, и он эти веревочки взял и отпустил. И они остановились. И полностью, такое ощущение, потеряли интерес к происходящему.

– Да уж.

Джад некоторое время ехал молча.

– Слушай, Ксермет, а что там Каса про какого-то Тарида говорил?

– Да я толком сам не помню. Вернее, мне Аваки как-то вскользь про него упоминал. Был в незапамятные времена такой царь, который, по легенде, связался с демонами из нижних миров. Тоже с ним были какие-то бесноватые, вроде этих.

Ксермет кивнул в сторону клетки с Аниго.

– Но откуда они у него взялись и как их в итоге победили, я не помню. Это все так давно было, что никто уже не знает, было это на самом деле или это все простые легенды.

– А давай у Касы спросим, – предложил Джад, заметно повеселевший от того, что Ксермет тоже, в общем, знал ненамного больше него самого.

– Давай.

Ксермет и Джад пришпорили коней и рысью поскакали вдоль колонны уставших легионеров, оставив за собой беззвучно плачущего человека в железной клетке.