Перегиб может быть незаметным

Иногда заметить перегиб в критике бывает трудно, потому что он очень незаметен. Мы начинаем возлагать на собеседника ответственность не только за его поведение, но и за нашу реакцию на него. Мой друг Боб рассказал мне такую историю.

В моем домашнем кабинете вечно царит беспорядок. Мы живем с Джилл. Она гораздо более организованный человек, чем я. Поглядев на стопки документов на моем столе и на полу, она сказала: «Когда я вхожу в эту комнату, то чувствую, что наш дом буквально разваливается». Разваливается? Наш дом? Мы живем вместе 14 лет, и все это время я работаю не покладая рук. И из-за какого-то беспорядка в моем кабинете ей кажется, что все вокруг нее рушится? А когда я сказал, что это явное преувеличение, она просто ответила: «Это мои ощущения!»

Боб собрал бумаги с пола, но готовности извиниться не выразил. «Обвинения были раздутые и необъективные», – заявил он мне. Несмотря на попытки Джилл свести все к своим чувствам, по содержанию и тону ее слова были прямым обвинением. Ей казалось, что она просто поделилась своими ощущениями. Боб же почувствовал, что он виноват не только в беспорядке, но и в том, что ей кажется, что их дом рушится. И ему стало гораздо труднее извиниться за свое поведение. Он привел кабинет в порядок, но при этом почувствовал себя жертвой, а не виновником ситуации.

Говорите короче

Это очень важный для раздраженного человека принцип. Он вполне понятен теоретически, но весьма сложен практически. Говорите короче.

Если вы имеете дело с человеком, который хронически не извиняется и с которым трудно общаться, помните, что ваша велеречивость отвлечет его от сути дела. Он попросту не станет вас слушать. И совершенно неважно, серьезна ваша обида или незначительна.

Когда люди не хотят слышать ваших слов, они получают очень мало информации. Если вы будете слишком многословны, то тем самым защитите собеседника от ощущения вашего гнева или боли, потому что он просто замкнется и отключится от эмоциональной составляющей разговора. Он не задумается над вашими словами и не поймет сути того, о чем вы говорите. И возраст здесь не имеет никакого значения.

Когда я проводила неформальные исследования для книги «Танец матери», то просила детей назвать мне, что могли бы сделать их родители, чтобы улучшить обстановку в семье. «Мама, говори короче!» – таким был самый распространенный ответ. «Папа, ты говоришь, что я должен быть более ответственным, и говоришь, и говоришь, и говоришь об этом – и я уже не помню, что ты сказал в начале разговора».

Прекрасно понимаю этих детей! Помню, как сама читала нотацию младшему сыну Бену, когда он заканчивал школу. Меня злило то, что он не убирает там, где смотрит телевизор. Я говорила, и говорила, и говорила, хотя прекрасно видела, что Бен уже закатил глаза, выражение его лица стало отсутствующим, а мозговые извилины выпрямились.

Если хотите быть услышанным, получить искренние извинения и увидеть изменение поведения, стремитесь к краткости. Это особенно сложно для тех, кто отличается велеречивостью. Я сама часто говорю слишком много, пытаясь убедить собеседника в том, что он поступил неправильно. И вот небольшой пример.

Почему бы просто не сказать «спасибо»?

Я знакома с Аланом более тридцати лет. Приезжая в его родной Чикаго, я всегда приглашаю его на ужин. Обычно я приезжаю по работе и располагаю кредиткой издательства для оплаты расходов – в том числе и ужинов. Я вытаскиваю кредитку и говорю: «Поднимем же тост за моего щедрого издателя!» Мы ужинаем в лучших ресторанах, а Алан – большой знаток хороших вин. Мы чокаемся, но я замечаю, что он никогда не говорит «спасибо» или «как здорово, что твой издатель проявляет такую щедрость».

Это меня не особо беспокоило, пока я не начала платить за ужины из собственного кармана. Об этом я не преминула вежливо упомянуть в разговоре, когда нам принесли счет. Учитывая разницу в наших доходах, я понимала, что Алан рассчитывает на мою щедрость, но в то же время мне стало обидно – ведь он ни разу не поблагодарил меня. Неужели человеку так трудно сказать простое «спасибо».

Мне хотелось поговорить об этом, но что-то меня останавливало. Алан – не самый открытый человек, и, поскольку мы видимся нечасто, исправить негативные впечатления, которые могут возникнуть во время такого разговора, будет нелегко. Кроме того, я прекрасно знала, что он весьма стеснен в средствах, и не собиралась предлагать разделить счет.

Своей проблемой я поделилась со старшим сыном. Мэтт обладает уникальной способностью четко, прямо и без обид говорить самые тяжелые вещи – это качество всегда меня в нем восхищало. Он не станет ходить вокруг да около, и голос его не дрогнет, когда он будет говорить что-то тяжелое или неприятное. И это помогает ему выявить в своих подчиненных лучшие качества.

– Какова твоя цель? – спросил Мэтт, когда я поинтересовалась, нужно ли мне высказаться или лучше молчать вечно, сохраняя мир и дружеские отношения. – Чего ты хочешь добиться?

– Я хочу, чтобы Алану стало стыдно, – ответила я.

– Не самый зрелый твой поступок, – рассмеялся сын.

– Да уж…

Я хотела, чтобы Алан извинился, сказал, что ему жаль, и впредь всегда говорил мне «спасибо». Но в то же время мне хотелось, чтобы Алан задумался о своих дурных манерах и неблагодарности. Мне хотелось, чтобы он смутился и раскаялся – хотя бы в тот момент, когда я укажу на его грубость, а может быть, и позже.

– И что же ты хочешь ему сказать? – поинтересовался Мэтт.

И тогда я изложила следующее:

Алан, я уже давно хотела с тобой серьезно поговорить. Когда мы ужинаем в ресторанах, по счету всегда плачу я, и это нормально, потому что я могу себе это позволить. Но мне неприятно, что ты никогда не говоришь «спасибо». Ты ни разу не поблагодарил меня и никак не проявил своей признательности. Я много лет пыталась примириться с этим, но так и не смогла. Когда за все платил издатель, я думала, что ты не считаешь нужным благодарить его – хотя с твоей стороны было бы неплохо, если бы ты проявил хоть какую-то благодарность. Но точно так же ты ведешь себя и теперь, когда знаешь, что за все плачу я. Ты ни единого раза меня не поблагодарил. Может быть, тебе кажется, что не нужно благодарить тех, кто зарабатывает больше тебя, хотя у меня вовсе не так много денег, как тебе кажется. А может быть, ты привык, что люди платят за тебя, потому что у тебя сложное финансовое положение. Но хочу сказать, что мне очень неприятно, когда приносят чек, я достаю свою кредитку, а ты сидишь молча. Удивительно, что подобное поведение не кажется тебе грубым, – ведь ты воспитанный человек и очень пристально следишь за соблюдением этикета, за тем, как люди одеваются и ведут себя за столом. Надеюсь, ты объяснишь мне свое поведение, потому что мне это не нравится. Конечно, мне бы хотелось услышать извинения, но не думаю, что я их получу: те, кто не может сказать «спасибо», крайне редко говорят «извини».

Я говорила и говорила, и могла бы говорить еще дальше, но выбилась из сил. Мэтт молчал. Я поняла, что слова мои звучат жалко – это было ясно даже мне самой.

– А что бы сказал ты, Мэтт?

Ответ Мэтта был краток:

– Алан, когда я оплачиваю счет, мне бы хотелось услышать от тебя «спасибо».