Глава 17. Гости

Немного передохнув, не выходя из потустороннего плана, я восстановил запас маны и активировал духовное зрение. Кстати, надо бы не забыть сделать себе амулет с этими чарами. Пусть он будет существенно ослабленный, по сравнению с эффектом заклинания, тем не менее, может оказаться незаменим. Осталось только придумать, где раздобыть пресловутые финансы, требуемые для зачарования наряду с прочими ингредиентами?

Осмотр местности дал результат практически незамедлительно. Корень проблем крылся в непонятном чёрном пятне, что находилось практически по центру песочницы, на глубине ориентировочно полутора метров.

Я оказался в роли лисы с виноградом из басни: око видит, да зуб неймёт. Тут без лопаты не обойтись, и вопрос ещё, что с этим чёрным пятном дальше делать? Попробовать добыть его можно как из мира духов, так и из реальности. Вот только результат взаимодействия окажется разным. Если я раздобуду лопату и докопаюсь до цели, не выходя из мира духов, то мне достанется не только суть скрытого, а, если верить агрессивному, яростному свечению тьмой, еще и проклятие. Лишившаяся привязки, тьма может зацепиться за ближайшую основу, например, за меня. А мне этого на «Ить» не надо. Выйти же из фантомного мира, тоже так себе решение. Во-первых, странно это будет выглядеть — мужик, в ночи, лопатой раскапывает детскую песочницу. Возникнут ненужные мне вопросы. Во-вторых, вопрос взаимодействия остаётся открытым.

Осмотревшись ещё раз вокруг, в поисках подсказок, я вынужден был махнуть рукой. Не все задания можно выполнить. Пусть этот квест станет первым на кладбище провалов, не сильно и расстроюсь, одна только мысль огорчает, всё же не такая уж я и эгоистичная скотина, чтобы вот так просто проигнорировать угрозу детям, которые часто тут играются.

Ладно, подумаю, на досуге. Вера должна вроде уже разобраться с переданной ей проблемой, и до утра ещё есть немного времени, чтобы провести парочку совместных опытов.

Выйдя из мира духов сразу возле дверей квартиры, я невольно удивился, что войти в зону смог только в соседнем дворе, в то время, как выйти, где мне понадобилось. Только с одним ограничением, чтобы там был маяк. Значит ли это, что лоскутки планов духов пересекаются лишь частично, или не пересекаются вовсе? Или это эффект моего влияния? Просто эффект шрёдингера какой-то. Стабильная система, до влияния на неё внимания наблюдателя. Ну и хрен с ним, придёт время и с этим разберусь, а пока…

— Как прошло? — Открывая дверь и сразу обнаруживая парящую у окна девушку, спросил я.

— Не совсем, как ты предполагал. — Неуверенно начал дух и сделал паузу.

— Не заставляй тебя упрашивать, у меня на нас на сегодняшнюю ночь ещё есть планы.

— Да? И какие? — Я посмотрел недовольно на готового соскочить с темы призрака. Этого оказалось достаточно, чтобы она наконец-то перешла к существу проблемы. — Вселиться удалось достаточно просто, действительно, живые мертвецы сопротивляться захвату контроля не могут, мне даже удалось в какой-то момент ощутить себя почти что живой. Спиртное удалось взять без проблем, рассчиталась пластиковой карточкой старика, влить — тоже без проблем, а вот до метро добраться не удалось.

— ??? — Немой вопрос повис в воздухе.

— На входе нас замели. — Потупившись, пояснил призрак.

— Не тяни кота за хвост. — Почти рыкнул я ей, чувствуя накатывающий липкий страх из кошмара.

— На входе в подземку нас встретила пара полицейских, мне даже показалось, что они ждали именно нас. Пришлось подраться. Само собой, меня спеленали, всё же тело под алкоголем плохо подчиняется, да и электрошокер поставил точку. Тела сгрузили в подоспевшую машину и увезли.

— А ты?

— А, что я? Ты шокером получал? Очень неприятные ощущения, я покинула негостеприимную оболочку и вернулась к тебе. — Я обессиленно упал на единственную табуретку и уставился на поверхность столешницы.

И что теперь? Мне стоит ждать вежливых гостей в штатском или сразу самому идти с покаянием? Ух, как правдоподобно будет звучать: «Извините, я, а точнее мой дух-симбионт, завалил две человеческие ментальные оболочки. Я этого не хотел. Честно. Они сами напали.»

Даже мысленно, эти слова звучат по меньшей мере бредово. А ещё хуже, что я и доказать свои способности уже способен.

Хотя, с другой стороны…

Ну приняли под утро постовые парочку бухих граждан, оказавших сопротивление при задержании. При захвате агрессивных пьянчужек и доставке их в контору, ребята где-то превысили свои права, как результат два овоща. Кто виноват? Ну уж точно не бывший сослуживец, который, скорее всего и был «третьим» алконавтом.

— Мне надо напиться.

— Да не так всё плохо, подумаешь, не укокошила до конца их. Ты-то тут причём? — Попыталась переубедить меня Вера.

— Ты не поняла. Вот зачем могли прийти ко мне два индивида, с которыми у меня собственно конфликт? — Девушка нахмурилась. — Мировую оформлять. Да, они меня подставили, но эскалация проблем не нужна никому, ни мне, ни им. Я прикрываюсь от возможных проблем от бывших работодателей, а чета трупов тоже прикрыла бы себе седалища. Начинай копать я, или нанятый мной по необходимости детектив или адвокат, найти концы на перехват сессии связи и подставу вполне можно. А так, встретились трое заинтересованных людей, перетёрли, выпили «за понимание». С кем не бывает? И в этом случае, всё что происходило дальше, уж точно со мной не связано. Одна проблема, я трезв, а они пьяны. Надо подстраховаться. Осталось что-то из купленного тобой?

— Ага, там в подвале ещё полбутылки должно быть.

— Ты её не уничтожила? — Удивился оставленным уликам я.

— Припрятала слегка.

Все запланированные эксперименты и тренировки резко потеряли в приоритете, а на передовую выдвинулась идея пьянки. Главное, не забыть оповестить на работе и тренера.

Хлебать крепкое спиртное в одно рыло, предаваясь грустным мыслям, а не спокойному позитиву хорошей компании, то ещё удовольствие. А если добавить к этому личное холодное отношение к высокооборотистым жидкостям, так и вообще грустно, но есть такое слово НАДО.

Поход в подвал, кроме бутылки, принёс мне ещё дополнительную выгоду в виде старой, слегка проржавевшей и расшатанной лопаты. Не супер, но сойдёт, пусть поваляется в инвентаре.

Откупорив бутылку, приложившись к ней с омерзением, я сделал первые несколько глотков. Без закуски это оказалось просто мерзко. Видя мои мучения, бестелесная ехидна вовсю оттягивалась, припоминая мне распоряжение ей выпить. И пусть она по-своему имела право на подобное, но молча терпеть я тоже не собирался. Демонстративно отпив ещё пару глотков из бутылки, я, многозначительно посмотрев на улыбающегося призрака, отправил её на гринд. В подвалах и подземельях нашего славного мегаполиса есть немало тварей, достойных её внимания, а раз настроение у ней повышенное и сил в достатке, до завтрашнего вечера Вере стоит заняться локальным геноцидом подземных паразитов.

Насладившись скисшей миной духа, ещё раз приложился к бутылке, и подумал, что отправленных сообщений Ольге и Мерсу вполне должно хватить, как для очистки совести, так и для покрытия всех норм приличий. Чувствуя, как алкоголь захватывает власть, решил не искушать судьбу бухим шаманом и лёг спать.

Само собой, кое-кто решил по-своему, и подсунул пьяному сознанию очередной кошмар. Впрочем, почему бы не посмотреть от первого лица драму предательства, а именно это стало ключевой темой этой серии сновидения. Я-монах Лорда Черепа был предан в своей же обители гостями. Не до конца понял, кто были эти люди и почему им настолько доверились, впустив во внутренние помещения отдаленного монастыря охотников на нежить, но ценой гостеприимства стала резня хозяев заведения.

Ночью гости открыли центральные врата и, вместе с нахлынувшей сквозь них нежитью, перебили почти всех, кто находился в миниатюрной цитадели. Те немногие, кто, как и мой симбионт, оказались по чудесному стечению обстоятельств живы, завидовали погибшим. Ведь что, по сути, может сравниться с фактом пребывания в плену у нежити, с которой у тебя глубокие идеологические недопонимания? Вот именно, что даже демоны вряд ли бы стали изгаляться над монахами в той же степени, что и архиличи. Знакомые к устойчивости тел и душ монахов к эффектам смерти, они раз за разом истязали пленников, одного за другим доводя до сумасшествия. Не минула эта участь и меня. Быть свидетелем того, как твоё тело умирает в жутких корчах, а затем, не менее мучительно, отвоёвывает отмершие части, неприятно само по себе, даже без ощущений боли. Выжившие монахи прокляли тренировки, давшие их телам сопротивление силам смерти и регенерацию, практически равную воскрешению.

Но и сумасшествие тёмного подвала, как и всё во всех из известных миров, тоже закончилось. Безумные куклы, две трети из которых были доведены до состояния, когда боль и муки стали доставлять наслаждение, были доставлены из клеток темниц в другое помещение с замысловатым рисунком на полу, где были принесены в жертву ритуала.

Разумная нежить, даже получив максимум от истязаемых тел, решила не разбрасываться высококачественным материалом и получить в своё распоряжение ценных слуг. И тут мне, впервые за весь сон, что охватывал никак не меньше пары месяцев, повезло. Меня толкнули в ритуальный круг первым.

Холодное шершавое лезвие костяного ножа, входящего в сердце, и цепкая, липкая паутина, обволакивающая душу, и затухающий в хватки чар разум стали последними воспоминаниями, которыми поделился со мной дух перед пропастью тьмы, взорвавшейся ощущением скрываемой пелены с сознания и осознания себя практически свободным призраком.

Моя привязка, случайно активированная при столкновении с личом, сработала катализатором, вырывая призрака из-под полного контроля мага смерти. Если верить ощущением, то призрака просто вывернуло внутрь себя, оставляя, спеленавшие его чары, без наполнения. Даже смерть контролирующего подчинения мага, не освободила бы бывшего монаха культа смерти, а вот недошаман с игровой способностью оказался ключиком, отворившим боковую дверку к свободе.

В первое время призрак оказался в полном смысле этого слова свободен. Привязка была настолько слаба, что практически не ощущалась, а тело живого якоря настолько слабое, что простого желания призрака хватило бы, чтобы разорвать всю конструкцию, отправляя меня-шамана на путь личного познания смерти и бытия духом. Но монах, слишком часто приносящим упокоение, и познавшие бытие мёртвым на своей шкуре, решил не спешить. Дух, привязанный ко мне, хотел получить хоть немного информации о новом для него мире и обо мне. Каково же было ошеломление, когда недомаг, недошаман в моём лице умудрился воззвать к одному из воплощений смерти. Лицезреть высшее воплощение смерти: Собирательницу Заблудших Душ, во плоти для недавно пришедшего в себя призрака стало практически таким же откровением, как и помазание Лорду Черепов в прошлой жизни. Убить же меня теперь, видя благословение стихии, служить которой поклялся, монах уже не мог.

Сон закончился, и я обнаружил себя вновь лежащим на кровати в своём квартире-шкафу с сильнейшим похмельем и не до конца развеявшимся опьянением. Думать, да и просто жить, оказалось тошно, а провалиться в сон никак не удавалось. Так я и лежал с головой под одеялом, ненавидя весь свет и яркое полуденное солнце за окном, когда в дверь пронзительно позвонили.

— Твари, чтоб вы сдохли. — Себе под нос прошептал я, когда звонок не умолкая продолжил трезвонить после пяти минут издевательства.

— Мьяур. «Не смей проклинать без повода.» — Недовольно возмутился Искра, отдёргивая меня.

Что-то последнее время слишком хорошо я стал понимать, а скорее ощущать своего фамилиара. Да и умный явно не по прожитым дням оказался котёнок. Или правильнее будет его назвать коршун? Или кто он там получается? Грифон?

— А, блин-блинский. Иду я. Иду. — Пробурчал я себе под нос, вставая с кровати и не снимая с головы одеяла. Придерживаясь стен, и стараясь не уронить раскачивающийся из стороны в сторону мир, добрался до домофона.

— Хто-кхк-кх, там. — Просипел, поперхнувшись пересохшим горлом в него.

— Открывай, Мерсанари. — Спокойно ответил мне голос, холодом которого, словно ледяной водой, обдало меня.

— Не могу. — Простояв пару минут, а пустой попытке сообразить, чтобы ответить пьяная немощь в моём лице.

— Да? Почему это?

— Сейчас. — Ответил я ему, отключая домофон и отползая в кухню с вкуснейшей водой из-под крана.

В домофон снова позвонили. И мне предстоял обратный мучительный путь до двери.

— Кто там? — Уже чуть более связно, но не менее пьяно, повторил я попытку аутентификации гостя.

— Почему «не можешь». — Словно и не было перерыва, продолжил домофон голосом тренера.

— Ты меня бить будешь, а в моём состоянии, ИК, это летально, ИК. — Холодная вода в пустом желудке вызвала икоту.

— Да? А если я пообещаю не распускать руки?

— Ик, всё равно, ИК. — Желая прекратить проклятую икоту, я со всей силы стукнул кулаком в грудь и отправился на пол, нокаутировав сам себя.

«Мда, это мне гордиться своей силой, или сокрушаться выносливостью?», мелькнула мысль на задворках сознания, бултыхающегося в спиртных парах, пока руки и дрожащие ноги пытались довести тушку до домофона. Радовало только, что икота прекратилась.

— Входи. — Наконец-то нажал, отпирающую замок, кнопку.

— Что отмечал? — Обнаружив мою измученную тушку на кровати всё так же с одеялом на голове поинтересовался тренер.

— А? Что? — Не сразу поняло вопроса моё величество.

— Спрашиваю, с какого набухался, как скотина? — Наверное впервые на моей памяти Мерсанари позволил себе проявить эмоции.

— А, в самом деле? Ик. — Блин икота вернулась, а в голове разверзлась пропасть, отрубив к блинам горчичным, все воспоминания о причинах попойки.

— Ну хорошо, что хоть не сам. — Буркнул дрэдоносец, пнув ногой пузатую пустую бутылку из-под алкоголя.

— А?? Ик. — Многозначительно промычал я, пытаясь выбраться из ставшего душным одеяла на голове.

— Говорю, что бухал не сам, иначе бы с такой дозы, скопытился. Минимум вдвоем, а по-хорошему на троих на вечер должно было бы хватить. — Осматривая апартаменты и меня, выдал полуденный мучитель.

— Ик, …? — Пытаясь поймать в фокус мутное пятно тренера, вопросительно икнул я.

— А, толку с тобой говорить. — Махнул он рукой. — Ложись.

— Чево? — Не поняло моё сознание.

— Ложись, и футболку сними. — Повторил он с пояснениями, вернувшись из кухонного закутка с полной бутылкой воды из-под крана. — Пей сколько сможешь.

Почему-то, даже почти себя не контролируя, спорить с человеком способным говорить «такой» интонацией не хотелось совершенно. Убедившись, что колышущееся «я» присосалось к горлышку и усиленно глотает воду, Мерс зачем-то подошёл к углу с дверью в санузел и открыл её.

— А теперь, ложись. — Всё так же холодно распорядился гость, убедившись, что жидкости в меня больше не помещается. — Да не на спину, на живот.

Как оказалось, пугался я зря. Мерсанари сделал мне массаж, а когда меня разморило под крепкими руками профессионала, начал втыкать что-то мне в спину. Это было совершенно не больно, скорее даже расслабляюще. Так что, сквозь дрёму я почти не ощутил тот момент, когда он прекратил равномерное постукивани и втыкание иголок, а стал так же равномерно их вынимать. Тем неожиданнее стало, приводящее в чувство, похлопывание по плечу и слова:

— Запомни: сначала Верх, затем Низ. — Проведя рукой от моих глаз к своему лицу, помог сконцентрироваться моему сознанию на источнике голоса массажист и повторил: — Верх, Низ.

— Чег… Бг-г-г — Попытался уточнить я, когда одновременный спазм по всему телу, вытолкнул внутренности одновременно в два направления, и моё тело рвануло к заботливо оставленной открытой двери. А в голове крутилось, «Сначало Верх, затем Низ, иначе от позора не отделаюсь».

Так знатно меня не рвало, пожалуй, никогда. Чередуя подходы к белому товарищу в разных позициях, мой организм очищался от всего выпитого. В какой-то момент, плюясь зелёно-жёлтой слизью мне даже показалось, что белобрысой твари удалось вывести из моего организма выпитое даже в студенческую пору. Испытавший резкое очищение организм дрожал мелкими спазмами, но голова прочистилась почти полностью, хотя от похмелья и «хрустальной болезни», когда кажется, что каждый скрип и движение приведут к взрыву черепа, процедура не помогла.

Несмотря на то, что спазмы пошли на убыль, я не решался покинуть укромного уголка, когда в дверь вновь позвонили. Ну что за день незваных гостей. И ведь не выйдешь на трясущихся-то ногах.

— Я открою. — Поставил меня перед фактом Мерс и не дожидаясь, активировал домофон. — Кто там?

— Прошу прощения, это квартира Александра? — Донесся до меня женский голос.

— Да, а кто спрашивает?

— Ещё раз прошу прощения, это Лена, мне Ваш адрес дала Ольга, сказала, что Вы приболели, а с моим оберегом что-то не то.

— А, заходите. — После чего назвав этаж и номер двери, отпер входную дверь, позволяя чужому, неизвестному ему человеку, войти ко мне. А я в это время сидел на унитазе с отвисшей челюстью. Подобного беспардонства к себе и моему жилищу я не ожидал.

Пусть я и не самый замкнутый человек, пусть я и слегка не в лучшем состоянии, пусть я знаю обоих. Но, блин с изюмом и фисташками, мой дом моя крепость.

Набрав воздуха в лёгкие, желая проорать из-за дверей всё, что я думаю о подобных гостях, как тут же подскочил, меняя диспозицию.

Короче, выбраться из пикантной ситуации я смог только через полчаса, когда спазмы окончательно прошли, а душ позволил избавиться от мышечного тремора и смыть следы позора. Выходя из душа, в одном полотенце и демонстративно игнорируя мило воркующих гостей за чашкой чая, откуда только взяли, у меня отродясь зелёного чая не водилось, направился к комоду.

— Тут, вообще-то, девушка. — Попытался застыдить меня Мерсанари.

— Угу. — Выбирая труселя и спортивки, подтвердил я очевидность замечания.

Впрочем, переодеваться при свидетелях я всё же не стал. Подобрав условный комплект из разномастного неглаженого шмота, я вернулся в душевую, где худо-бедно оделся. Так что, повторное явление меня честной компании состоялось в более приемлемой обстановке.

Каморка явно не предполагала пребывание в ней сразу троих взрослых человек, и чтобы хоть как-то разместиться, мне пришлось занять место на кровати, рядом с тренером. Единственный стул был выделен даме, и примостить многострадальную за сегодня пятую точку было реально некуда. Стоило мне только упасть, как Мерсанари протянул мне обрезок пластиковой бутылки с чем-то горячим. Принюхавшись, я попытался вернуть ёмкость ему.

— Я не пью зелёный чай, тем более с молоком. — В похмелье пытаясь быть хотя бы поверхностно вежливым, попытался пояснить я.

— Пей. — Улыбаясь девушке, прорычал тренер, и я автоматически стал прихлёбывать слишком горячую и сладкую для меня бурду.

Диалог никак не клеился. Из всех существ в помещении на своём месте казались только белобрысый, оккупировавший кровать и Искра, развалившийся у него на руках. Этот мелкий мягкий предатель фонтанировал удовольствием, урча словно дизель-генератор. По отголоскам связи, скрепившей нас, доносилось довольство жизнью и приятная тяжесть в желудке. К последнему ощущению я, впрочем, зря прислушивался, так как моя утроба радостно подтвердила, что тоже что-нибудь в себя бы приняла. Чего-нибудь этакого, не острого, мягонького, немножко жирненького, например, крепкого зелёного чая в пополаме с кипячёным молоком. Глотнув ещё немного угощения, я по-новому, с благодарностью, посмотрел на наставника.

— Извини за обстоятельства, но что случилось? — Решил я вежливо выпроводить гостью, прекрасно осознавая, что от тренера избавиться будет на порядок сложнее.

— Если ты после вчерашнего помнишь, мы завтра должны были с тобой встретиться по поводу моей проблемки. — Я согласно кивнул, пропустив мимо сознания обидную часть с намёком на пьянку, в тоже время признавая факт существования подобной договорённости. — Так вот, сегодня утром я проснулась и обнаружила, что с твоей поделкой что-то не так. Ночью она упала и, похоже сломалась.

— Дай посмотрю.

Лена вытащила из-под стула пакет, в котором оказался один из особо успешных экземпляров ловца снов. Костяной контур, как ни парадоксально, оказался практически цел, а вот висюльки спутались и словно состарились на несколько лет. При этом при всём, ловец оставался в рабочем состоянии, но норовил сломаться практически от любого чиха. Учитывая, что оберег сумел заточить сразу трёх кошмаров, о чём в описании явно указывалось, а вот переварить — нет, то поломка грозила тем, что твари вырвутся на свободу. Что станут делать не до конца разрушенные сущности, в силу своей природы являющиеся злобными духами паразитами, я сказать не могу, но уж точно они не станут распространять благодать и просветлять смертных. Так что, девушка действительно поступила разумно, не доводя ситуацию до крайности.

Сделав вид, что ищу что-то в комоде, я незаметно спрятал старого ловца в инвентарь, а ему на замену выудил новый. Вернувшись, вручил замену девушке с лёгким намёком, что пора бы и честь знать.

— Раз уж вы закончили свои дела, пора бы нам с тобой поспешить на тренировку. — В показном жесте, хлопнул Мерсанари ладонью по подушке неубранной кровати.

— Надеюсь я никого не напрягу, если напрошусь с Вами? — Сделала вид, что не поняла моих намёков девушка.

— Извини, нет. — Пожал плечами я.

Посмотрев на меня, наставник подумал пару мгновений и поступил совсем неожиданно, он согласился. Что-то я туго соображаю, чего он добивается, раз за разом ставя меня в неловкое положение? Причём эмпатия доносила лёгкое неодобрение от него и презрение после его слов от Лены.

Отголосок гнили в эмоциях гостей хлестнул по нервам, и я ощутил, что ещё мгновение и закушу удила.

— Елена, ВЫ достаточно выздоровели, чтобы вернуться к активному спорту? Я искренне рад за Вас. Наверное, ВЫ также решите закончить с нашей терапией и это наша последняя встреча? — Холодно перешёл на «Вы» я, давая понять последствия такого её действия.

Девушка стушевалась, и тень презрения сменила окрас, приобретя злобу и толику страха. Елена задумалась, смотря в пустую чашку. Явно сдерживаясь, чтобы не наговорить гадости, она думала.

— Что ж ты не сказала, что плохо себя чувствуешь? Тогда мой товарищ несомненно прав, подходи, когда поправишься, вот мой телефон. Буду рад тебя видеть у себя в клубе. А если не секрет, чем раньше занималась? — Поспешил на выручку доморощенный паладин света и защитник угнетённых девиц.

— Да, спасибо вам обоим, за заботу и напоминание. И никакого секрета в том нет, не так давно я получила мастера спорта по спортивной стрельбе из лука. — Вымученно улыбнувшись, похвасталась Лена, а у меня внутри ковырнул червячок стыда. Впрочем, как ковырнулся, так и был заклёван гневом поруганной чести хозяина жилища. — Ещё раз спасибо, Александр, приятно познакомиться, Мерсанари.

Распрощавшись с девушкой, наставник позволил собрать сумку и подбросил до зала. За весь период мы не обмолвились ни словом, сложилось впечатление, что Мерсанари на меня одновременно и злится, и в тоже время заинтригован. Впрочем, ни это, ни моё похмелье, счётчик истечения которого не спешил показывать дно, несмотря ни на исцеляющий кулон, ни на экстренную очистку организма, не помешали ему устроить, наверное, жутчайшую тренировку на моей памяти.

Началось всё мило, обычная пробежка по кругу зала, разогрев и тонизирование организма, затем растяжка, тоже умеренно и без боли, а вот дальше неожиданно вновь был бег. Бег с утяжелителем на плечах. Переставлять копыта пришлось до изнеможения, переступая через себя. Бежать так, что картинка небольшого помещения размылась до контуров ринга и стен, под которыми мне пришлось описывать круги. Когда казалось, что лёгкие растекутся лужей, покинув своё вместилище, а печень превратилась в раскалённый слиток свинца, тренер смилостивился и позволил присесть, протянув чашку едва тёплого чая.

Дав мне передохнуть немного и прийти в себя, он вызвал на ринг, где заставил отработать весь небогатый набор известных мне стоек и движений. Убедившись в приемлемости моей интерпретации, Мерс посмотрел мне в глаза и размял кисти.

— А теперь ты заслужил трёпку. Я, кажется, уже говорил про хамство? Видимо до тебя сразу не доходит, а только через задний проход, что ж, это тоже вариант. — Начиная сближение, закончил наставник речь, позволяя мне принять защитную позицию.

— Стой! — Попытался я остановить тренера, прочитать задание, но было уже поздно.

Меня били, куда только могли, не сильно, но непрерывно. Я не мог ни сконцентрироваться, ни сказать что-то вменяемое, кроме непрерывно повторяемого «Стой!». Но Мерсанари или не слышал меня или не хотел слышать, продолжая избиение.

Не видя иного способа, кроме поскорее закончить этот фарс, я опустил руки позволяя очередному удару с ноги отправить себя в полёт, отключая свет.

Когда свет включился вновь, к таймеру похмелья, добавилось дезориентация и головокружение.

— Какой-то ты хлипковатый сегодня. Пришёл в себя? Отлично, продолжим. — Вздёргивая меня с пола и вновь становясь в атакующую позицию, это урод не дал мне и слова сказать. Да и не смог бы я сказать ничего, удар пришёлся неудачно, щека онемела, и челюсть практически не двигалась.

У меня осталось пара секунд, до того, как экзекуция продолжится и весьма возможно, что отойти от неё я смогу, как и в прошлый раз, только через сутки. А такого времени у меня нет. Что делать? Он меня не слушает, сбежать я не смогу, просто опустить руки? Чем не попытка.

Следующая секунда доказала, что идея была плохой. Прямой удар стопой в грудь это больно.

— Никогда не опускай руки, и спарринг закончится, тогда, когда я об этом скажу. Вставай, сил у тебя ещё полно. — Вновь поднимая меня с пола, выдал он.

Выбора не осталось, прекратить это можно только чем-то радикальным, решил я, активируя инвентарь и вынимая булаву на глазах у тренера.