В июле 1740 года Свифт адресует любимой племяннице свои последние строки: «Я настолько отупел и потерял разум, что не могу объяснить, какие муки унижения переживает мой дух и тело. (…) Я уверен, что дни мои сочтены, они должны быть недолги и жалки». И заканчивает: «Если не ошибаюсь, сегодня суббота, 26 июля 1740».
Свифт ошибся в одном – его умирание затянулось на пять лет. Он теряет память, глохнет, постепенно утрачивает дар связной речи, а потом – и способность читать.
Летиция Пилкингтон, знакомая Свифта, в своих мемуарах приводит услышанный ею рассказ (без сомнения, легендарный) о встрече престарелого Свифта с Генделем. Гендель концертировал в Дублине по апрель 1742 года. Уезжая, он пожелал попрощаться со Свифтом. Слуге потребовалось немало труда, чтобы объяснить Свифту, кто такой Гендель. Наконец Свифт воскликнул:
– О, немец и, однако же, гений! Небывалое дело! Впустите его.
(Нередко именно эти слова считают последними словами писателя.)
Согласно биографическому очерку, включенному в издание сочинений Свифта 1763 года, с 1741 года Свифт был уже неспособен к беседе, но иногда произносил вполне осмысленные реплики. Однажды Патрик Делани, священник, близкий друг Свифта, спросил его: «Как поживаете, господин декан?» Свифт ответил: «Я не декан, я не то, чем я был; жалейте обо мне и молитесь за меня». (До 1727 года Свифт был настоятелем (деканом) дублинского собора Св. Патрика и до конца жизни именовался деканом.)
В другой раз он пошел на прогулку с друзьями, в числе которых был поэт Эдуард Юнг. Примерно в миле от Дублина Свифт отстал от своих спутников. Юнг пошел за ним и увидел его, застывшим как статуя перед высоким вязом, верхушка которого высохла и растрескалась. Не отводя глаз от вяза, Свифт произнес:
– Я буду как это дерево; я начну умирать с головы.
В начале 1743 года он несколько раз, с перерывами, повторил: «Я есть то, что я есть. Я есть то, что я есть». В 1744 году он назвал своего слугу по имени, попытался заговорить с ним, но не смог, и в конце концов произнес: «Я дурак». В другой раз, когда слуга разбивал большой кусок твердого угля, Свифт сказал: «Это камень, тупица».
И после уже ничего не говорил. Скончался он 28 октября 1745 года.
В свое завещание, написанное в 1740 году, Свифт включил эпитафию на латыни, сочиненную для себя. Она выбита на его надгробной плите в соборе Св. Патрика:
ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ТЕЛО ДЖОНАТАНА СВИФТА,
ДОКТОРА ТЕОЛОГИИ, ДЕКАНА ЭТОГО СОБОРА,
ЗДЕСЬ, ГДЕ СВИРЕПОЕ НЕГОДОВАНИЕ
УЖЕ НЕ МОЖЕТ ТЕРЗАТЬ ЕГО СЕРДЦЕ.
СТУПАЙ, ПУТНИК,
И ПОДРАЖАЙ, ЕСЛИ СМОЖЕШЬ, ТОМУ,
КТО ОТВАЖНО ВСТУПАЛСЯ ЗА ДЕЛО СВОБОДЫ,
НАСКОЛЬКО ЭТО БЫЛО В ЕГО СИЛАХ.
Сент-Эвремон был эпикурейцем, вольнодумцем и, по мнению многих, атеистом. Сам он говорил о себе: «…Философ, равно далекий от предрассудка и от нечестия; натура чувственная, в которой отвращение к разврату не уступает склонности к удовольствиям». Свой трактат «Об этике Эпикура» он посвятил прославленной куртизанке Нинон де Ланкло.
Последние полвека своей жизни Сент-Эвремон провел в эмиграции, в Англии. В конце жизни он потерял аппетит, что было истинным бедствием для такого гурмана, как он. Он умер в Лондоне 29 сентября 1703 года, в возрасте 89 лет.
Философ-протестант Пьер Бейль говорит о кончине Сент-Эвремона в письме от 28 декабря 1705 года:
«Я слышал от заслуживающего доверия лица, что посланник Флоренции предложил ему послать священника или даже послал его; и что этот священник спросил его, не желает ли он помириться с церковью?
– Я бы всею душой, – ответил больной, – желал помириться с моим аппетитом, поскольку желудок отказывается мне служить».
4 сентября 1939 года, на другой день после начала войны с Германией, Сент-Экзюпери явился по месту мобилизации. С ноября он служил в авиачасти дальней разведки 2/33.
После поражения Франции Экзюпери некоторое время жил в Нью-Йорке. Именно здесь в 1942 году был написан «Маленький принц».
В 1943 году писатель, несмотря на свой возраст, добился зачисления в авиацию «Сражающейся Франции» и отправки в Северную Африку. 17 июля 1944 года авиачасть 2/33 была перебазирована на Корсику, на аэродром Борго.
30 июля Экзюпери писал своему другу Пьеру Даллозу:
«Если меня собьют, я ни о чем не буду жалеть. Меня ужасает грядущий термитник, и мне ненавистна его добродетель – добродетель роботов. Я был создан, чтобы стать садовником».
Наутро он вылетел в очередной разведывательный полет и уже не вернулся на базу.
Септимий Север стал императором в 193 году. Первые годы его правления прошли в борьбе за власть с многочисленными претендентами. Затем он успешно воевал на Востоке и даже занял Селевкию, столицу Парфянской державы, единственной соперницы Рима.
В 208 году он отправился в поход в Британию. Поход был успешным, но местный климат окончательно подорвал здоровье немолодого уже императора. 4 февраля 211 года он скончался в Эбораке (ныне Йорк).
Своими наследниками он назначил двух своих сыновей. По преданию, он сказал им: «Живите в согласии, обогащайте воинов, а на прочих не обращайте внимания» (согласно «Римской истории» Диона Кассия).
Согласно «Жизнеописаниям Августов», на ложе болезни Септимий Север произнес:
– Я был всем, и все это ни к чему.
А перед смертью велел дать трибуну пароль:
– Будем трудиться.