Василий Васильевич Розанов
(1856–1919)
литератор, философ
В 1891 году Розанов опубликовал свою «Легенду о великом инквизиторе Ф. М. Достоевского». С этого времени начинается его слава как «главного» русского эссеиста рубежа XIX–XX веков.
1917 год, окончившийся Октябрьским переворотом, стал для него катастрофой. Из Петрограда Розанов с женой и дочерьми переехал в Сергиев Посад.
24 ноября 1918 года с ним случился удар, парализовавший левую часть тела. В декабре он диктует дочери свою последнюю дневниковую запись:
«От лучинки к лучинке, Надя, опять зажигай лучинку, скорей, некогда ждать, сейчас потухнет. (…) Что такое сейчас Розанов? (…) …Духа нет. Есть только материя изможденная, похожая на тряпку, наброшенную на какие-то крючки…»
Его старшая дочь Татьяна вспоминала, что в последние месяцы жизни Розанов был настроен по-христиански и «казался верным сыном Православной русской церкви». Она спросила его: «Папа, ты отказался бы от своих книг “Темный Лик” и “Люди лунного света”?» (то есть книг с наиболее резкой критикой христианства). Но он ответил, что нет, что-то в этих книгах есть верное.
17 января Розанов диктует несколько прощальных писем. В письме «К литераторам» он говорит: «…холоден мир становится, и (…) они [литераторы] должны предупредить этот холод». В письме «К евреям»: «Благородную и великую нацию еврейскую я мысленно благословляю и прошу у нее прощения за все мои прегрешения…»
20-го продиктованы последние письма, в том числе к искусствоведу Николаю Макаренко:
«Боже, куда девалась наша Россия. Помните Ломоносова, которого гравюры и храню до сих пор, Тредьяковского, даже Сумарокова? Ну, прощай, былая Русь, не забывай себя».
И подпись: «Васька дурак Розанов».
Его дочь Надежда в письме к Э. Ф. Голлербаху писала, что в свои последние дни он говорил:
– Как радостно, как хорошо. Отчего вокруг меня такая радость, скажите? Со мною происходят действительно чудеса, а что за чудеса – расскажу потом, когда-нибудь.
И еще:
– Обнимитесь вы все… Целуемся во имя воскресшего Христа. Христос воскресе!
Однако в подробных воспоминаниях Татьяны Розановой этих слов нет.
5 февраля священник дал Розанову глухую исповедь (при которой умирающий отвечать не способен) и причастил его. В тот же день он скончался.
Очень скоро в литературных кругах появилась легенда, что будто бы Розанов, причастившись, попросил изображение Иеговы, когда же его не нашли, сказал:
– Тогда дайте мне статую Озириса, – и поклонился Озирису.
Об этой легенде с возмущением писала Надежда Розанова в письме Голлербаху. Сам Голлербах слышал эту историю от Зинаиды Гиппиус, которая к Озирису добавила еще Аписа, Изиду и Астарту.
Жанна Мари Ролан (Манон Ролан)
(1754–1793)
деятельница великой французской революции
В 1780 году Жанна Мари Флипон вышла замуж за Жана Мари Ролана, известного экономиста, который был старше ее на 20 лет. Ведущая роль в их союзе неизменно принадлежала жене.
После революции 1789 года супруги Ролан из провинции переселились в Париж. В марте 1792 года Ролан стал министром юстиции, а салон мадам Ролан – штаб-квартирой жирондистов, относительно умеренной группировки Конвента.
В мадам Ролан был влюблен видный жирондист Франсуа Бюзо. Она разделяла его чувства, однако осталась верна мужу – этому, по ее словам, «благородному старику», которого она «любит как отца».
В мае 1793 года к власти пришли якобинцы; лидеры жирондистов, включая Ролана и Бюзо, бежали в провинцию. Но мадам Ролан осталась в Париже и в июне была арестована. Пять месяцев она провела в тюрьме Консьержери, где написала свои «Мемуары».
8 ноября мадам Ролан, одетая в белое платье, предстала перед Революционным трибуналом, и тем же вечером ее повезли на казнь. На площади Революции, напротив эшафота гильотины, стояла огромная гипсовая статуя Свободы. Согласно «Воспоминаниям заключенного» Жана де Риуффа, мадам Ролан, обращаясь к этой статуе, воскликнула:
– О Свобода! сколько преступлений совершается во имя твое!
Достоверность этой знаменитой фразы сомнительна: де Риуфф, сидевший в тюрьме, не был свидетелем казни. Заметим лишь, что 1 июля 1791 года, за два с половиной года до того, как взойти на эшафот, мадам Ролан писала Д. Банкалю: «Нам необходимо прийти к этой свободе, хотя бы через море крови».
В «Истории жирондистов» де Ламартина появилась еще одна предсмертная фраза мадам Ролан. По дороге на казнь, слыша крики толпы «На гильотину! На гильотину!», она будто бы воскликнула:
– Я буду там очень скоро, но те, кто послал меня туда, скоро последуют за мной. Я иду на казнь невинной, а они пойдут, обагренные кровью своих жертв; и вы будете так же рукоплескать тогда, как и теперь.
Узнав о смерти жены, Ролан покинул свое убежище в Руане. 10 ноября, по дороге в Париж, он прислонился к дереву и пригвоздил себя к нему шпагой, спрятанной в трости. Он оставил записку: «…С той минуты, как я узнал об убийстве жены, я не желаю оставаться на земле, оскверненной злодейством».
Франсуа Бюзо застрелился в июне 1794 года, всего за месяц до падения якобинцев.
Рудольф
(1858–1889)
наследник престола Австро-Венгерской империи
Кронпринц Рудольф, сын императора Франца Иосифа I, был женат на бельгийской принцессе Стефании. Это не мешало ему иметь любовные связи на стороне. Самой прочной и длительной из них была связь с Мицци Каспар, актрисой и дамой полусвета.
В 1888 году Мицци рассказала доктору Майснеру, что кронпринц заговаривал с ней о самоубийстве. Майснер был тайным агентом полиции, но полицейское начальство не стало огорчать императора этим известием. Между тем, как предполагают историки, кронпринц уже тогда планировал двойное самоубийство и искал для него партнершу.
Такая партнерша вскоре нашлась – это была 17-летняя баронесса Мария Вечера. Случайно увидев Рудольфа на скачках, она беззаветно влюбилась в него. После обмена письмами последовали свидания, и Мария уже готова была отдать жизнь за принца, если бы он того пожелал.
28 января 1889 года Рудольф прибыл в свой охотничий замок Майерлинг; вслед за ним приехала и Мария. Половину предыдущей ночи кронпринц, как доносил полицейский агент, провел у Мицци Каспар. Прощаясь, он начертал пальцем крест у нее на лбу.
30 января Рудольф и Мария были найдены в замке убитыми. Предполагается, что в ночь на 30 января кронпринц застрелил свою юную любовницу, а через несколько часов покончил с собой. Накануне оба они писали прощальные письма.
Жене Рудольф писал:
«Я спокойно принимаю смерть, которая одна спасет мое доброе имя».
В письме к другу он изъяснялся столь же загадочно:
«Я должен умереть уже потому, что это единственный способ для благородного человека покинуть этот мир».
Мария написала три прощальных письма, одно из них к матери:
«Дорогая мама!
Прости меня за то, что я сделала. Я не могу противиться любви. По соглашению с Ним, я хочу, чтобы нас похоронили рядом на кладбище Алланда. В смерти я счастливей, чем в жизни».
(Рудольф тоже выбрал кладбище Алланда; разумеется, это желание не могло быть исполнено венским двором.)
Старшей сестре Мария писала:
«Мы оба в блаженстве уходим в неведомый мир, лежащий по ту сторону жизни».
В этой истории Рудольф, если верить новейшим биографам, выступает в не слишком приглядной роли манипулятора, склоняющего к самоубийству восторженную и наивную девушку.
Однако в популярной культуре навсегда утвердилась легенда, известная под именем «Майерлинг»: влюбленный принц и юная красавица вместе уходят из жизни, чтобы их никто уже не мог разлучить.
