Томас Пейн

(1737–1809)

американский публицист и философ-просветитель

По рождению Пейн был англичанином и в Америку прибыл за год до провозглашения Декларации независимости. Его знаменитый памфлет «Здравый смысл» стал одним из решающих толчков к провозглашению нового государства.

После победы Американской революции Пейн уехал в Европу. В 1792 году он был избран во французский Конвент, где выступал за республику, но против казни короля. Якобинцы отправили его в тюрьму. Здесь он написал свой главный философский трактат «Век Разума».

В Америке, куда Пейн вернулся в 1804 году, его встретил холодный прием. Отцы-основатели США были верующими христианами; между тем автор «Века Разума», признавая Бога как творца мира, отвергал любые религии.

Рассказывали, что однажды к Пейну обратился проповедник недавно возникшей секты «Новый Иерусалим»: «Сэр, мы объясняем истинный смысл Писания. Ключ к нему был утерян четыре тысячи лет назад, и мы его отыскали». «В таком случае, – ответил Пейн, – он, должно быть, порядочно заржавел».

Умер он в одиночестве 8 июня 1809 года. В том же году появилась его биография, где приведен рассказ врача Джеймса Манли о последних днях жизни Пейна.

Страдая от болей, Пейн монотонно твердил: «Господи, помоги мне», «Боже, помоги мне», «Иисусе, помоги мне». Дня за два до смерти Пейна Манли спросил его прямо: «Почему вы просите Иисуса Христа помочь вам? Верите ли вы теперь в божественность Иисуса Христа?» Пейн молчал. Манли настаивал: «Верите ли вы в то, что Иисус Христос есть Сын Божий?»

После паузы, длившейся несколько минут, Пейн ответил:

– Я не испытываю желания верить в нечто подобное.

В своем завещании он писал:

«Я прожил честную и полезную для человечества жизнь; я потратил ее на то, чтобы творить добро; и я умираю совершенно спокойно, предаваясь воле моего Творца, Господа».

Пейн хотел быть погребенным в Нью-Йорке на кладбище квакеров, считая их «наиболее нравственной и возвышенной из всех христианских сект». Предвидя, что квакеры откажут человеку с клеймом безбожника, он сказал врачу:

– Думаю, я могу повторить то, что, как они считают, говорил Иисус Христос: «Боже мой, Боже мой, для чего ты меня оставил!»

В конце концов он велел похоронить себя на собственной ферме и на могильном камне поместить надпись:

ТОМАС ПЕЙН

автор

«ЗДРАВОГО СМЫСЛА»

Перегрин Протей

(начало II в. – 165)

древнегреческий философ-киник

Перегрин вел обычную для киника странническую жизнь. В Палестине он сблизился с христианами, но потом не поладил с ними.

В конце 150-х годов Перегрин поселился в Афинах, приобретя здесь немало учеников. На Олимпийских играх 161 года он, ко всеобщему изумлению, заявил, что сожжет себя во время следующих Игр.

Действительно, в последнюю ночь Олимпийских игр 165 года Перегрин соорудил близ Олимпии погребальный костер. Очевидец, знаменитый сатирик Лукиан, пишет, что после восхода луны с разных сторон подходили киники и каждый поджигал костер. Перегрин бросил в огонь ладан, затем, повернувшись на юг, произнес:

– Духи матери и отца, примите меня милостиво, – и прыгнул в костер.

«Людям простоватым», опоздавшим на это зрелище, насмешник Лукиан сообщал удивительные подробности: дескать, едва Перегрин бросился в костер, как началось землетрясение, сопровождаемое подземным гулом. Затем из пламени взвился коршун и, поднявшись в поднебесье, вскричал человеческим голосом:

– Покидаю юдоль, возношусь на Олимп!

В тот же день рассказ о коршуне Лукиан услышал из чужих уст, «хотя, – замечает он, – я сам только что пустил летать эту птицу».

Перикл

(ок. 490–429 до н. э.)

афинский стратег и политик

Хотя в Афинах царило народовластие, с 460-х годов до н. э. политику государства определял Перикл. Это время – «Периклов век» – было временем наивысшего могущества Афин и расцвета эллинской культуры.

В 431 году началась Пелопоннесская война. В переполненных беженцами Афинах вспыхнула эпидемия. Обычно она именуется афинской чумой, но не исключено, что это был брюшной тиф. За несколько лет погибло около четверти населения города, включая двух сыновей Перикла.

Осенью 429 года заболел и сам Перикл, хотя он, возможно, не был жертвой эпидемии. Согласно Плутарху, болезнь у него носила не острый характер, а тихий и затяжной. Навестившему его другу Перикл показал ладанку, которую женщины надели ему на шею. «Он хотел этим сказать, – поясняет Плутарх, – что ему очень плохо, раз уж он согласен терпеть и такую нелепость».

У смертного ложа Перикла друзья стали перечислять его заслуги и подвиги. Тут умирающий неожиданно заговорил. Он сказал, что подобными заслугами могут гордиться многие, зато о главной его заслуге друзья забыли:

– Ни один афинский гражданин из-за меня не надел черного плаща.

Черный плащ афиняне надевали в знак траура по смерти близких.

Павел Иванович Пестель

(1793–1826)

руководитель южного общества декабристов

Пестель был в числе декабристов, приговоренных к смерти. Виселицу на пятерых воздвигли в Петропавловской крепости к 25 июля 1826 года. Как сообщал анонимный очевидец, присутствовавший на казни по службе, при виде виселицы Пестель произнес по-французски:

– С’еst tгор. (Это уж слишком.)

Согласно протоиерею П. Н. Мысловскому, который провожал пятерых в последний путь, Пестель воскликнул:

– Ужели мы не заслужили лучшей смерти? Кажется, мы никогда не отвращали тела своего ни от пуль, ни от ядер. Можно бы было нас и расстрелять.

В дневнике московского почт-директора А. Я. Булгакова та же фраза звучит энергичнее:

– Как! Меня вешать? Я должен быть расстрелян – я военный.

Когда Мысловский подошел к осужденным с крестом, Пестель, по вероисповеданию лютеранин, сказал:

– Я хоть не православный, но прошу вас благословить меня в дальний путь.

Так рассказывает декабрист Иван Якушкин со слов того же Мысловского.

Прощаясь в последний раз, все пятеро пожали друг другу руки. На них надели белые рубашки, натянули колпаки на лицо и завязали им руки. Пестель и Сергей Муравьев-Апостол, стоявшие рядом, сумели и со связанными руками еще раз пожать друг другу руку.