Владимир Алексеевич Корнилов

(1806–1854)

вице-адмирал

В Крымскую войну Корнилов фактически командовал Черноморским флотом. После высадки вражеских войск в Крыму он возглавил оборону Севастополя с суши. 5 октября город подвергся бомбардировке полутора тысяч орудий с моря и суши.

Согласно свидетельству Александра Жандра, адъютанта Корнилова, во время обстрела Корнилов стоял у одного из бастионов Малахова кургана. Несколько раз Жандр предлагал ему вернуться домой. В половине двенадцатого вице-адмирал наконец направился к своей лошади, стоявшей за бруствером. В трех шагах от бруствера английское ядро раздробило ему левую ногу у самого живота. Офицеры подняли его на руки и положили за бруствером.

– Отстаивайте же Севастополь, – сказал им Корнилов и вскоре потерял сознание, не испустив ни одного стона.

На перевязочном пункте он, очнувшись, обнял обеими руками голову капитана Попова и сказал: «Скажите всем, как приятно умирать, когда совесть спокойна. – Потом, повременив, продолжал: – Благослови, Господи, Россию и государя, спаси Севастополь и флот».

Пришел лейтенант Львов с известием, что английские батареи сбиты. Услышав новость, Корнилов собрал последние силы, вскрикнул: «Ура! Ура!» – и забылся уже навсегда.

Камиль Коро

(1796–1875)

французский художник-пейзажист

В 1874 году у Коро обнаружился рак желудка. 25 января 1875 года он вернулся из провинции в Париж и умер у себя дома. О последнем месяце его жизни рассказано в дневнике его друга и биографа – художника Альфреда Робо.

29 января Коро сказал: «Я вижу то, чего никогда не видел. Мне кажется, раньше я понятия не имел, как нужно писать небо!»

11 февраля он говорил, что сознает неизбежность смерти. «Тем не менее я не сетую на судьбу. 78 лет я не жаловался на здоровье, мне была дана любовь к природе, живопись и работа. Моя родные – прекрасные люди; у меня были хорошие друзья, и я думаю, что никому не причинил зла».

Несколько дней спустя он послал за кюре, чтобы исповедаться и причаститься. «Мой отец поступил так же, – объяснил он, – и я хочу умереть, как мой отец».

22 февраля умирающий пришел в возбужденное состояние. Он сжимал пальцы, словно держа в них кисть, и говорил, обращаясь к Рабо:

– Посмотри, как красиво! Никогда я не видел таких чудесных пейзажей!

Служанка предложила ему поесть; он ответил:

– Сегодня папаша Коро будет обедать там, наверху!

Однако гораздо более известна легендарная фраза, появившаяся в печати в начале XX века:

– Я надеюсь всем сердцем, что на небесах тоже есть живопись.

Зоя Анатольевна Космодемьянская

(1923–1941)

героиня великой отечественной войны

Зою нередко именуют партизанкой, хотя она была бойцом регулярной армии, точнее, диверсионно-разведывательной группы.

17 ноября 1941 года вышел приказ Верховного главнокомандования с требованием «разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск», чтобы выгнать немцев «на холод в поле». Исполняя этот приказ, 28 ноября группа под командованием Б. Крайнова подожгла три дома в деревне Петрищево Верейского (ныне Рузского) района Московской области. В эту группу входила и Зоя. Вечером ее обнаружил и выдал немцам местный житель.

На допросе Зоя назвалась Таней и не сообщила врагу никаких сведений, несмотря на многочасовые жестокие избиения. На другой день, перед повешением, Зоя произнесла речь, обращенную к жителям деревни и к немецким солдатам.

Первую запись этой речи сделал после освобождения Петрищева корреспондент «Правды» Петр Лидин (его записные книжки увидели свет лишь в 1999 году): «Эй, товарищи!.. Что смотрите невесело?.. Бейте фашистов, жгите, травите! За мою смерть отомстят!..»

В знаменитом очерке Лидина «Таня», опубликованном в «Правде» 27 января, появилось много новых деталей, и прежде всего – многократное упоминание имени Сталина. На допросе немцы задают Зое довольно странный вопрос: «Где находится Сталин?», чтобы услышать в ответ газетный лозунг: «Сталин находится на своем посту». (В 1944 году, после выхода на экраны кинофильма «Зоя», фраза «Сталин на посту!» надолго стала ходячей цитатой.)

А в последней речи Тани – то есть Зои – появились фразы:

– …Я не одна, нас двести миллионов, всех не перевешаете. (…) С нами Сталин! Сталин придет!..

4 февраля 1942 года жителей Петрищева опрашивала специальная комиссия. В предсмертной речи Зои Космодемьянской, включенной в отчет, упоминаний о Сталине нет, а заканчивается речь словами: «…Всех не перевешаете, нас 170 миллионов». Эта цифра была тогда верной, в отличие от округленных 200 миллионов.

Николай Иванович Костомаров

(1817–1885)

историк

Костомаров, один из основателей украинского национального движения, к концу жизни оказался самым популярным у читающей публики русским историком. Научным бестселлером стал его многотомный труд «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей».

25 января 1884 года Костомаров, выйдя из здания архива в Петербурге, был сбит санным экипажем и получил тяжелые травмы.

В марте 1885 года он пожелал увидеть только что выставленную картину Репина «Иван Грозный и сын его Иван». (Всякому, кто читал Костомарова, известно, что Иван Грозный был для него воплощением тирании, а вдобавок развратником, садистом и трусом.)

В выставочный зал историка внесли на руках. По воспоминаниям жены Костомарова, Репин спросил:

– Какого мнения вы об этой картине?

Костомаров ответил:

– Да вот такого, что не хотел умереть, не взглянувши еще раз! А я уже был здесь недавно.

1 апреля картину Репина запретили к показу из-за недовольства, которое она вызвала у Александра III (впрочем, запрет вскоре был снят), а 7 апреля Костомаров скончался.