Федор Михайлович Достоевский
(1821–1881)
писатель
В конце 1879 года врач М. Н. Сниткин, двоюродный брат жены Достоевского, Анны Григорьевны, сказал ей, что сосуды легких больного истончились настолько, что любое физическое напряжение или сильное душевное волнение могут его убить.
26 января 1881 года, работая ночью, Достоевский уронил вставку с пером. Вставка закатилась под этажерку. Он отодвинул этажерку, и от усилия горлом пошла кровь. Вечером того же дня Достоевский пожелал исповедаться и причаститься, а утром 28-го сказал: «Я знаю, я должен сегодня умереть. Зажги свечу, Аня, и дай мне Евангелие».
Это Евангелие было подарено ему женами декабристов в Тобольске, по дороге на каторгу. Он открыл книгу наудачу. Открылся стих Евангелия от Матфея: «…не удерживай, ибо так надлежит нам исполнить великую правду».
– Ты слышишь – «не удерживай» – значит, я умру, – сказал он и закрыл книгу.
Жена заплакала. Он стал ее утешать; благодарил за счастливую жизнь, которую прожил с ней:
– Помни, Аня, я тебя всегда горячо любил и не изменял тебе никогда, даже мысленно!
На другой день Анна Григорьевна ни на минуту не отходила от мужа; он держал ее руку в своей и шептал:
– Бедная… дорогая… с чем я тебя оставляю… бедная, как тебе тяжело будет жить!..
Потом он попрощался с детьми, а Евангелие отдал сыну Феде.
Элеонора Дузе
(1858–1924)
итальянская актриса
Величайшая актриса Италии родилась в актерской семье и уже в четыре года вышла на сцену. В 1908 году, на вершине славы, она решила оставить театр.
Однако в 1921 году, оказавшись почти без средств, 63-летняя Дузе вернулась на сцену. Она опять гастролировала по разным странам, причем играла без грима и парика.
5 апреля 1924 года в Питтсбурге (США) ее труппа давала пьесу Марко Прага «Закрытая дверь». По недосмотру шофера Дузе оказалась у здания театра слишком рано. Двери были заперты, шел проливной дождь. Актриса почувствовала себя плохо, но сыграла роль до конца, когда ее героиня, оставшись одна на сцене, произносит:
– Одна… одинока…
(Эта реплика, неизменно производившая огромное впечатление на зрителей, не принадлежала автору пьесы; ее ввела сама Дузе.)
Назавтра актриса слегла с воспалением легких. Она умерла в питтсбургской гостинице в ночь на 21 апреля, в пасхальный понедельник. По рассказу горничной, ее последними словами, сказанными в бреду, были:
– Начинайте же… Играйте… Укройте меня…
Айседора Дункан
(1877–1927)
американская танцовщица
Для Айседоры танец был не профессией, а миссией: «Танец – это молитва». «Свободный танец» должен был воспитать нового, свободного человека.
Полную свободу она исповедовала и в личной жизни. У нее было множество романов (не только с мужчинами) и двое внебрачных детей – от режиссера Гордона Крэга и от Париса Зингера, сына фабриканта швейных машин. Оба ребенка погибли в 1913 году, утонув в Сене вместе с автомобилем по недосмотру шофёра.
В 1922 году 45-летняя Айседора вышла замуж (ненадолго) за Сергея Есенина и вместе с ним гастролировала по Европе и Америке. Выступая перед американской публикой, Айседора размахивала красной шалью с голубыми астрами и желтой птицей, раскинувшей крылья, и кричала: «Она красная – как и я!» Эту шаль расписал для нее в Нью-Йорке русский художник-декоратор Роман Чатов. Для Айседоры она стала чем-то вроде талисмана.
В 1927 году Айседора жила в Ницце и готовила к изданию книгу своих мемуаров. Рядом с ней постоянно находилась Мари Дести, ее подруга и помощник в делах. Вечером 14 сентября к дому Дункан подъехал двухместный спортивный автомобиль; за рулем сидел 42-летний автомеханик Бенуа Фальчетто.
Айседора направилась к двери, накинув на плечи любимую красную шаль. Фальчетто предложил ей свой кожаный пиджак: уже холодало, а машина была с открытым верхом. Она закинула конец шали через плечо и, отрицательно покачав головой, сказала (разумеется, по-французски):
– Прощайте, друзья, я еду навстречу славе!
От порыва ветра конец двухметровой шали запутался в заднем колесе. Едва машина тронулась с места, как шаль затянулась на шее Айседоры; она погибла мгновенно.
Так рассказано в воспоминаниях Мари Дести, опубликованных в 1929 году. Однако из тех же воспоминаний недвусмысленно следует, что Айседора отправлялась не на автомобильную прогулку с нанятым шофером (как писали газеты), а на любовное свидание с Фальчетто, с которым она познакомилась в ресторане за несколько дней до того. Так почему же она сказала, что едет навстречу славе?
По свидетельству американского романиста Гленуэя Уэскотта, жившего в Париже, Мари призналась ему, что она подвергла цензуре последние слова Айседоры. На самом деле великая танцовщица воскликнула:
– Прощайте, друзья, я еду навстречу любви!
Теперь уже ничего не проверишь, но, учитывая обстоятельства, вторая версия выглядит убедительнее.
Елизавета Александровна Дьяконова
(1874–1902)
автор «дневника русской женщины»
Мысль о благодетельной смерти появилась у Дьяконовой уже в 14 лет. В 22 года она пишет, что только вера в бессмертие души удерживает ее от того, чтобы одним выстрелом из револьвера «разрешить задачу жизни».
В 26 лет Елизавета уехала в Париж учиться, но через два года решила вернуться – из-за денежных трудностей, нервной болезни и безответной любви к французскому врачу-невропатологу.
28 июля 1902 года она остановилась в гостинице в австрийском Тироле, а назавтра одна пошла в горы. Четыре недели спустя ее тело нашли в одном из водоемов горного ручья – там, где он, ниспадая по отвесным скалам, образует водопад.
В дневнике осталась ее прощальная запись:
«Родина, милая, прости…
И ты, любовь моя, – прощай!
Последняя мысль – о нем… на его родном языке… —
Soyez heureux autant que j’ai ete malheureuse… Будьте же счастливы в той же мере, что я была несчастна…»
В 1905 году брат Елизаветы опубликовал все ее записи, письма, стихи под заглавием «Дневник русской женщины». Этот «Дневник» сравнивали с «Дневником» художницы Марии Башкирцевой, умершей в 24 года, и знаменитый эссеист Василий Розанов отдавал предпочтение Дьяконовой.
