Хотя охота на беглецов продолжалась целый день и в ней были задействованы и полицейские, и сельские жители, и солдаты, злодеев так и не нашли. К вечеру большинство участников операции, выбившись из сил, разошлись по домам, поэтому, сойдясь возле форта, трое джентльменов не заметили поблизости ни одной живой души. Это вполне их устраивало: встречу с посыльным авантюриста Харви они держали в тайне. Правда, дон Педро посвятил в свои дела Дэйта – в любом случае мужчины не прошли бы незамеченными мимо домика покойной миссис Джашер, где разместился временный полицейский штаб. Инспектор не протестовал, но пожелал присоединиться к Гавангосу, Рендому и Хоупу, чтобы задать Харви несколько вопросов о мумии.

– При необходимости я задержу Харви до конца следствия, – пригрозил Дэйт, хотя без ордера не мог и пальцем тронуть лжеамериканца.

Вчетвером они по узенькой тропинке, вьющейся среди зарослей, спустились к старому деревянному причалу, куда должна была пристать шлюпка со «Светлячка». Ночь выдалась ясной: весь день дул сильный ветер, рассеявший наползавший с моря туман. Яркая луна сияла среди россыпей звезд, мерцавших, как алмазы. Воздух выстыл, под ногами хрустела подмерзшая трава, лужи подернулись ледяной коркой.

Со склона открывалась панорама причала, вдалеке сверкали огни Пирсайда. В морской дали виднелись неясные очертания стоявших на якоре кораблей; лунный свет прочертил между ними серебристую дорожку. Мужчины тихо подкрались к причалу. Трое из них имели при себе револьверы на случай, если Харви выкажет свою бандитскую натуру, но Дэйт не взял пистолет, а дон Педро не счел нужным предупредить полицейского, что в случае чего они с компаньонами намерены стрелять. Едва ли инспектор одобрил бы подобное безобразие в такой цивилизованной и законопослушной стране, как Англия.

У причала перуанец взглянул на часы, осветив циферблат кончиком зажженной сигары: начало девятого. Услышав возглас Дэйта, дон Педро вскинул голову: инспектор указывал на крупное судно, быстро идущее к берегу. Похоже, Харви заметил их: на мостике мигнул синий фонарь, и в ответ де Гавангос, как и условились, выпалил из пистолета. Дэйт, не подозревавший, что его спутники вооружены, едва не подпрыгнул на месте.

– Это еще зачем, черт возьми? – возмутился он. – На выстрел сбегутся все мои констебли!

– Ничего страшного, ведь вы с нами, – холодно возразил де Гавангос. – Я должен подать сигнал капитану Харви.

– Мы все с оружием, – сообщил Дэйту Рендом. – Харви – опасный человек.

– Вы собираетесь устроить пальбу? – спросил Дэйт, внимательно наблюдая за приближавшейся шлюпкой. – Если так, почему не уведомили меня заранее? Я тоже захватил бы пистолет. Однако не думаю, что он нужен. Моей формы вполне достаточно, чтобы продемонстрировать, что за спиной у нас – закон.

– Вряд ли это важно для Харви, – усмехнулся Арчи. – Насколько я в курсе, он не уважает законы.

– Господа, кажется, вы вовлекли меня в рискованную переделку, – добродушно засмеялся полицейский, которому приятно щекотала нервы сложившаяся ситуация. Дэйт, долго живший в цивилизованном мире, словно обрадовался опасности, пробудившей его охотнические инстинкты, и приготовился к драке. – И все же, надеюсь, оружие не понадобится. Мой статус кое-что значит.

Капитану Харви не понравилось присутствие стража закона. Когда шлюпка подошла ближе к берегу, а в лунном свете замаячил человек в униформе, янки резко отдал приказ, и гребцы вскинули весла. Лодка закачалась на волнах неподалеку от причала.

– Да вы, дон Педро, притащили с собой толпу! – недовольно поморщился Харви. – Кто этот ангел с медными пуговицами? Уж не его ли военная светлость?

– Нет. Я здесь, – подал голос Рендом, ничуть не разозлившись на капитана. – Еще тут мой друг Хоуп и инспектор полиции Дэйт. Полагаю, вы слышали, что случилось вчера ночью?

– Как не слыхать? – кисло ответил американец. – Об этом весь Пирсайд чешет языки. Но мне все равно. Бросайте золото, дон Педро, а я кину вам свои писульки.

– Нет уж, – выступил вперед перуанец. – Причаливайте, любезный.

– Еще чего! – огрызнулся Харви. – Чтоб вы меня упаковали в кутузку?

– За кражу тридцатилетней давности? – рассмеялся де Гавангос. – Ерунда. Подходите к берегу, вы в безопасности.

– Так я вам и поверил! – прорычал капитан. – Вот если эти двое поклянутся, что все без обмана, я соглашусь. Английские аристократы, по крайней мере, держат слово.

– Причаливайте! Клянемся, вас никто не тронет, – объявил сэр Фрэнк, а вслед за ним Хоуп.

Моряк кивнул, приказав грести к берегу, и вскоре лодка уткнулась в песок чуть ниже по течению от причала. Мужчины хотели подойти, но Харви замахал руками.

– Стойте там, – скомандовал он, выпрыгивая из шлюпки. – Я сам управлюсь.

Инспектор Дэйт насторожился, не ожидая от Харви ни вежливости, ни покорности. Едва капитан выскочил на берег, его спутник в форме первого помощника ловко подрулил к причалу. Харви неторопливо приблизился, но на причал не поднялся. Вместо этого он поманил к себе дона Педро и его компаньонов. Янки намеренно медлил, и когда бумаги попали в руки перуанца, а моряк получил взамен мешочек с золотыми, он принялся ворчать, что не верит де Гавангосу и желает пересчитать монеты. Тот, потеряв терпение, выругался по-испански, и Харви с неожиданным красноречием ответил ему в том же духе и на том же языке. Услышав перепалку, Рендом и Хоуп решили, что капитан в изрядном подпитии, а более опытный в таких делах Дэйт приготовился к подвоху, не спуская глаз с шлюпки. Чем занимались спутники моряка, пока он тянул время?

– Вы чего переглядываетесь? – рыкнул капитан, пересчитав деньги. – Надуть меня замыслили? Смотрите мне: я вооружен!

– Я тоже! – воскликнул дон Педро, запуская руку в карман. – Еще одно грязное слово вылетит из твоей вонючей пасти, и я за себя не ручаюсь.

– Вот оно как? – заорал Харви и выхватил револьвер, прежде чем перуанец достал свой дерринджер. – Руки вверх, или я стреляю!

Но он просчитался, не заметив, пока ругался с де Гавангосом, что Арчи и Фрэнк одновременно полезли в карманы. В следующий миг дон Педро поднял руки, но в моряка уткнулись стволы двух револьверов.

– Какого дьявола! – завопил американец, опуская оружие. – Я же пошутил! Эй, а вы куда?

Последняя фраза адресовалась инспектору, который метнулся в сторону причала.

– Я так и думал! – на бегу закричал Дэйт. – Вон они, черномазый и мумия!

Харви омерзительно выругался и, не обращая внимания на наведенные на него пистолеты, помчался к шлюпке, сбил инспектора с ног, и они оба полетели в воду недалеко от борта. Раздался поток проклятий, и помощник капитана произвел несколько энергичных гребков. Рендом и Хоуп отлично видели и янки, и полицейского, барахтавшихся в воде, а в лодке при ярком лунном свете они заметили Какаду и длинный зеленый ящик.

– Стреляйте! Стреляйте! – закричал Дэйт, все еще борясь с Харви на мелководье у берега. – Не дайте им уйти!

Арчибальд вскочил на причал, трижды выпалив в воздух, чтобы привлечь констеблей. Сэр Фрэнк выстрелил в лодку, гребец – ему в ответ, и пуля просвистела у головы Рендома. Вне себя от ярости, он устремился вперед, но де Гавангос грубо одернул его. Неподалеку послышались крики бегущих к берегу полицейских. Какаду обхватил саркофаг, а моряки что есть сил гребли мимо причала к кораблю.

Дон Педро с разбегу прыгнул в отходящую лодку и угодил прямо на спину Какаду. Вновь затрещали выстрелы. Увидев, что приближается подмога, Харви отчаянным усилием вырвался из рук Дэйта.

– Швыряйте мумию и черномазого за борт и гребите на корабль, – скомандовал он товарищам, мощными рывками вплавь нагоняя шлюпку.

Матросы с готовностью подчинились: никому из них не хотелось драться, да еще с полицией. Шесть крепких рук схватили канака, который визжал, как поросенок, и скинули вместе с ящиком в воду. Де Гавангос, выпрямившись на корме, выстрелил в Какаду, но пуля не задела его, а пробила стенку саркофага. Изнутри раздался дикий вопль.

– Боже мой! – в ужасе воскликнул Хоуп, наблюдая за сражением. – Похоже, в этом чертовом ящике прячется Браддок!

В следующую секунду дон Педро тоже полетел за борт, а Харви моряки втащили в лодку. Чуть не перевернув суденышко, он перевалился за борт, и шлюпка резво заскользила к темной громадине корабля вдали. Рендом еще раз выстрелил им вслед, пока констебли помогали сеньору де Гавангосу выбраться на берег. Стоя на песке и еле переводя дух, продрогший мокрый перуанец в отчаянии смотрел, как лодка приближается к судну, а Дэйт с тремя полицейскими, по пояс в воде, пытались скрутить Какаду и выловить саркофаг. Хоуп поспешил им на выручку, и через несколько минут канака, который вырывался, словно зверь из капкана, выволокли на сушу. При участии Рендома и дона Педро варвара не без труда обездвижили. Двое рослых мужчин едва удерживали его, а Дэйт с напарником-полицейским срывали крышку гроба. В лунном свете на инспектора остекленевшим взглядом уставился мертвый профессор. Пуля попала ему в сердце. Все замерли, а Какаду нечеловеческим рывком освободился от рук полицейских и с душераздирающим воем бросился к телу своего хозяина. «Светлячок» дал прощальный гудок, развернулся и пошел вниз по течению, набирая скорость. Капитан Харви улизнул, а Браддоку не повезло.

В ходе следствия по делу об убийстве Джулиана Браддока и Селины Джашер было доказано, что Какаду успел предупредить своего господина об опасности и надоумил его спрятаться в саркофаге. Мумию Инки Касаса они переложили в пустой египетский саркофаг и оставили в Пирамиде, где ее впоследствии и нашли. Пока полиция искала преступника на болотах и железнодорожных станциях, он скрывался в укромном местечке возле старого причала, где канак раньше держал лодку. Профессор просидел там всю ночь и весь следующий день. Какаду заранее избавился от лодки, которая могла послужить уликой в суде, поэтому ему пришлось пешком добираться до Пирсайда, чтобы подкупить Харви. Полинезиец пообещал моряку тысячу фунтов за спасение своего господина. Узнав, что деньги надежно хранятся в амстердамском банке, капитан согласился взять беглецов на борт. Добровольцы ловили дикаря по окрестностям, а он преспокойно дожидался ночи на «Светлячке». В это время профессор, скорчившись, дрожал под причалом в саркофаге, в крышке которого Какаду просверлил несколько дырок для дыхания. У египтолога были с собой еда и бренди, и он знал, что может положиться на своего верного слугу.

Пока американец заговаривал зубы джентльменам, Какаду и моряки незаметно втащили гроб с ученым в лодку. Если бы не внимательность Дэйта, они исчезли бы без следа, а когда инспектор разоблачил Харви, тот без тени сомнения пожертвовал профессором, чтобы спасти свою шкуру. Выстрел де Гавангоса оборвал грешную жизнь Браддока – видно, так решила судьба.

В ходе следствия канака обвинили в двух преднамеренных убийствах, а перуанца – в случайном причинении смерти. Таким образом, Какаду отправили на виселицу, дон Педро остался на свободе, достаточно долго прожил в Лондоне в ожидании свадьбы дочери, а потом вернулся в Лиму.

Эта история наделала много шума. Журналисты соревновались в мастерстве, с леденящими душу подробностями расписывая убийства жертв и поимку злодеев. Хорошо, что Люси удалось спастись от назойливых репортеров. Ее имя с самого начала держали в секрете, и Арчи не стал медлить со свадьбой. Через две недели молодожены уже наслаждались медовым месяцем на юге Франции, где никто не слышал ни о зеленой мумии, ни о профессоре Браддоке, а затем перебрались в Италию. Благодаря деньгам матери, которые девушка унаследовала со смертью отчима, а также капиталу Арчибальда, годовой доход молодой пары составил тысячу фунтов.

Через шесть месяцев сэр Фрэнк с супругой появились на пороге дома в Сан-Ремо, где устроилось семейство Хоупов. Леди Рендом под руку с баронетом выглядела очаровательно и сделалась заметно разговорчивее. В тот день обе пары встретились впервые после трагического вечера, когда погиб профессор и был схвачен Какаду. Люси и Инес вышли замуж за своих любимых и радовались жизни.

– Я оставил яхту в Монте-Карло, – сообщил Фрэнк. – Мы с Инес отправляемся в Южную Америку. Моя жена хочет повидаться с отцом.

– Да, – подтвердила леди Рендом. – Поедемте с нами, Люси. Вы и ваш дорогой муж.

Арчи с женой переглянулись, но их решение оказалось единодушным.

– Мы поживем тут, в Сан-Ремо, – ответила миссис Хоуп, чуть побледнев. – Не обижайтесь, Инес, но мне не вынести долгого путешествия в Перу. Эта страна слишком тесно связана с той ужасной историей и с зеленой мумией…

– Дон Педро отправил ее в усыпальницу среди Анд, – пояснил сэр Фрэнк. – Теперь она покоится в могиле, куда сотни лет назад ее положили индейцы, преданные последнему Инке. Мы с Инес по прибытии посетим тайный город, куда не пускают иноземцев и где дон Педро правит как последний Инка. Думаю, мы замечательно проведем время. По крайней мере, охота там великолепная.

– А как же военная служба? – удивился Хоуп.

– Мой муж вышел в отставку, – объяснила Инес. – Его обязанности занимали столько времени, что я целыми днями сидела одна.

– Как видите, дорогая миссис Хоуп, я всецело подчинился своему домашнему тирану, – рассмеялся Рендом. – Погостив в этом волшебном городе в Перу, мы возвратимся в мой родной Оксфордшир. Там Инес воцарится как настоящая англичанка, а я превращусь в сельского сквайра. Надеюсь, все неприятности останутся позади.

– Если не хотите плыть на мою родину, – добавила Инес, обращаясь к Хоупам, – то где-нибудь через год мы с Фрэнком с удовольствием примем вас в нашем английском поместье. Мы все четверо пережили такое испытание, что теперь не должны терять друг друга из виду.

– Мы обязательно погостим у вас в Оксфордшире, – заверила Люси, чмокнув подругу в щечку.

На другой день чета Хоупов отправилась в Монте-Карло, чтобы проститься с друзьями перед долгой разлукой. Стоя на холме, супруги долго смотрели, как судно становится все меньше и меньше, удаляясь в направлении Южной Америки. Арчи заметил, что Люси погрустнела.

– Ты жалеешь, что мы не поплыли с ними? – спросил он.

– Нет, – ответила она, взяв мужа за руку. – Мое единственное желание – всегда быть рядом с тобой.

– Это хорошо, – ласково погладил он ее пальцы. – Теперь, когда мы продали всю мебель в Пирамиде и избавились от арендного договора, ничто не напомнит тебе о зеленой мумии.

– И все же я не перестаю думать о своем злополучном отчиме, несчастной госпоже Джашер и бедняге Сиднее Болтоне. Арчи, как хорошо, что мы выделили вдове Энн небольшую сумму годовых! В конце концов, именно мой отчим погубил ее сына.

– Я не согласен, любимая. Всему виной дикий нрав Какаду, – возразил молодой супруг. – Профессор Браддок не планировал заранее ни одно из убийств. Но не будем больше говорить об этих мрачных вещах. Помечтай лучше о том, как однажды я стану президентом Королевской академии художеств, а ты – моей леди.

– Я и теперь твоя леди. Но… – запнулась Люси, вспомнив цвета герба академии, – …зеленый цвет я возненавидела до самой смерти.

– Жаль, это – цвет природы. К тому же, дорогая, через год или два все эти страшные события покажутся тебе туманным сном. Зеленая мумия навсегда ушла из нашей жизни, забрав с собой все неудачи.

– Аминь, и да будет так, – вздохнула миссис Хоуп. – Нам пора домой.

Она еще раз взглянула на морскую гладь, но яхта сэра Рендома уже растаяла у горизонта.