Простуда вдовы Джашер была несильной, но когда донна Инес де Гавангос и Люси Кендал заглянули к Селине в полдень следующего дня, та лежала в постели. Гостьям она объяснила, что не вставала со времени визита профессора. Люси удивилась, помня, что оставила даму в добром здравии, да и Браддок ничего не говорил про ее болезнь. Но простуда, как известно, коварна, вдобавок вдова, после того как, живя на Ямайке, переболела малярией, сделалась очень восприимчивой ко всем недугам. Она бодрилась, заверяла девушек, что ей лучше, и перелегла на кушетку в розовой гостиной. Немного поболтав о болезнях, приятельницы перешли к новостям.

Поскольку никто не запрещал мисс Кендал сообщать о визите в Пирамиду капитана Харви и им с Селиной предстояло вскоре породниться, когда та выйдет за профессора, Люси откровенно поведала старшей подруге обо всем случившемся накануне. Госпожа Джашер так поразилась, что постоянно перебивала девушку охами, вскриками и эмоциональными восклицаниями. Даже донна Инес увлеклась настолько, что театрально изобразила, как храбро она защищала сэра Фрэнка от наглого янки-моряка.

– Ужасный, зловещий тип этот Харви, – подытожила миссис Джашер, выслушав собеседниц. – Лично я считаю, что именно он убил бедного Сиднея.

– Нет, – возразила Люси, – я не уверена. Если бы он задумал расправиться с Болтоном, то осуществил бы свой план на борту «Ныряльщика», что намного проще и безопаснее для преступника. Харви так же невиновен, как и сэр Рендом.

– Пусть только посмеют хотя бы словом обидеть Фрэнка! – сверкнула глазами Инес.

– Ого, какой у Рендома грозный защитник! – засмеялась вдова, поглаживая руку девушки.

– Я люблю его, – призналась сеньорита, и женщин вполне удовлетворило такое объяснение.

Миссис Джашер кисло улыбнулась и спросила Люси:

– Неужели вдова Энн замешана в этом деле?

– Она не убила бы собственного сына, – уверенно заявила мисс Кендал. – Энн очень любила его, но ее бредни об одежде, которую Сидней якобы выпросил у нее для Арчибальда, кажутся мне подозрительными.

– Согласна с вами. А что бы это значило? – озадачилась Селина.

– Одно из двух: либо Энн и есть та женщина, что беседовала с Сиднеем через окно в «Приюте моряка», либо помощник моего отца взял одежду для себя с целью замаскироваться, когда сбежит с изумрудами.

– Тогда кто та женщина, которая говорила с Болтоном возле окна? – недоумевала миссис Джашер. – Кстати, если он действительно замыслил кражу, то почему не совершил ее на Мальте или на борту корабля?

– Этому есть объяснение, – резонно заметила Люси. – Мумию прямо из дома продавца доставили на пароход, и, вероятно, Сидней нашел копию манускрипта, только когда внимательно осмотрел саркофаг и его содержимое. Однако Харви пристально следил за Болтоном, и тот не мог незаметно размотать бинты на мумии и вытащить камни.

– По-вашему, парень видел мумию, когда открыл саркофаг и обнаружил документ на латыни.

– Да, мое мнение такое, – кивнула мисс Кендал, – но доказательств у меня нет. Ящик, в котором мумия лежала на пароходе, находился в надлежащем состоянии. Болтону не удалось бы вскрыть его, не вызвав подозрений у капитана.

– Допустим, Сидней проделал все это в трактире «Приют моряка» и переоделся в юбку, корсаж и платок, позаимствованные у матери. Он пытался скрыться. Но кто та женщина?

– Ума не приложу. Очевидно, скоро у нас появятся новые сведения. Дон Педро поехал в Пирсайд на поиски улик, а мой отец заслал в ту злополучную гостиницу Какаду.

– Ладно, – устало вздохнула больная. – Надеюсь, скоро всем неприятностям придет конец. Эта зеленая мумия и вправду приносит несчастья. Пусть дон Педро увозит ее отсюда к себе на родину. Спасибо, девочки, что навестили меня, но я слишком утомилась и, пожалуй, вздремну.

– До свидания, дорогая, – поцеловала вдову Люси. – Выздоравливайте поскорее и не вставайте, если вам нехорошо.

– Нет, мне надо прибраться в салоне, – поморщилась Селина.

– В гостиной? – уточнила мисс Кендал.

– Да, – ответила вдова, – у меня такое чувство, будто я уже стала хозяйкой Пирамиды с ее огромными комнатами. Вот и называю свою комнатушку салоном, – засмеялась она.

Селина так охала и вздыхала, изображая слабость и уверяя Люси и Инес в том, что едва способна подняться с кушетки, что девушки немало удивились. Они поразились бы еще больше, если бы узнали, что после их ухода миссис Джашер мигом пришла в себя, оделась и плотно поела. Наверное, она сочла, что здоровье надо поддерживать усиленным питанием, тем более что ее служанка Джейн баловала хозяйку вкуснейшей стряпней.

Насытившись, вдова устроилась на розовой кушетке у жаркого камина: вечер выдался сырым и холодным, за окном моросил дождь. Она придвинула поближе маленький столик, на котором стояли чашечка кофе и бокал ликера. Розовые шторы были опущены, в углах комнаты горели лампы в розовых абажурах, и вся обстановка излучала тепло и уют. Хозяйка в шафрановом платье, декорированном черным кружевом, восседала подобно Клеопатре. В свете розовых ламп и пламени камина она выглядела моложе своих лет, но казалась чем-то обеспокоенной. Причиной ее тревоги являлись недавно полученные три письма – все от кредиторов. Госпожа Джашер всегда с трудом сводила концы с концами, хотя старалась скрывать свою бедность и держаться беззаботно. Конечно, наследство покойного брата обещало поправить ее бюджет, но впечатления довольной женщины Селина не производила. Сейчас она сидела одна, и притворяться не было нужды.

Отдохнув на кушетке, вдова встала и вынула из бюро пачку счетов, письма, блокнот для записи приходов и расходов и чековую книжку. Разложив все это перед собой на столике, Селина более часа занималась финансовыми делами. Лишь когда пробило девять, она оторвалась от неприятной работы, убедившись, что ее состояние далеко не удовлетворительное. Горько вздохнув, женщина подошла к висевшему над камином зеркалу.

– Если я в ближайшее время не выйду замуж за профессора, то не знаю, как проживу, – уныло пробормотала она себе под нос. – Пока я как-то держусь, но положение все хуже. Эти дьяволы, – недобрым словом помянула она кредиторов, – скоро разорят меня в пух и прах. Мне придется уехать из Гартли такой же нищей, какой я сюда прибыла. А ведь я с каждым днем старею, и это мой последний шанс устроить свою судьбу. Иначе впереди меня не ждет ничего, кроме одиночества, горя, слез и болезней. Надо вынудить профессора жениться на мне как можно быстрее. Я должна! Должна! – заметалась Селина по комнате, переполненная страхом и отчаянием.

Пока она сновала туда-сюда, безуспешно пытаясь вернуть себе душевное равновесие, в дверном проеме показалась Джейн с визитной карточкой на подносе.

– К вам сэр Фрэнк Рендом, – доложила она.

– Довольно поздний час для визита, – капризно поджала губы госпожа Джашер, на ходу поправляя прическу. – Правда, я заскучала. Авось беседа с молодым офицером развеселит меня. Милости прошу!

Джейн вышла, а вдова задумалась, зачем к ней так неурочно пожаловал баронет. За дверью прозвучали шаги, и Селина, словно очнувшись, ловким движением смахнула все бумаги в ящик и заперла на ключ. Едва гость появился на пороге, хозяйка шагнула ему навстречу, и в этот момент никто не признал бы в улыбчивой, моложавой женщине то несчастное создание, которое еще недавно бегало по гостиной, стеная и заламывая руки.

– Рада вас видеть, сэр Фрэнк, – кивнула Селина в своей обычной манере. – Присаживайтесь в кресло, сейчас Джейн принесет кофе и ликер.

– Благодарю, – сдержанно ответил господин Рендом, – но я только что отужинал.

Миссис Джашер понимающе улыбнулась и опустилась на кушетку, напротив которой стояло кресло для гостя.

– Вижу, вы разоделись к ужину, как щеголь, – игриво произнесла она. – Как приятно созерцать в моем убогом жилище такого красивого мужчину! А почему вы без донны Инес? Люси рассказала мне о вашей помолвке. Они обе навещали меня днем.

– Это правда, – спокойно подтвердил баронет, – но, видите ли, я пришел побеседовать с вами с глазу на глаз и совершенно на другую тему.

– Ах! – разволновалась госпожа Джашер. – Вы слышали, что я хворала? Со вчерашнего полудня я пластом лежала на кушетке, и лишь недавно мне стало легче. Я поела и пришла в себя. Подайте мне, пожалуйста, веер. По-моему, в комнате чересчур натоплено.

Сэр Фрэнк галантно исполнил просьбу дамы, и Селина уселась, прикрыв веером нижнюю часть лица, а гость погрузился в молчание, словно не зная, с чего начать.

– Вам не душно? – наконец осведомился он. – Неплохо бы приоткрыть окно.

– Ах, милый мой, вы что, с ума сошли? – встрепенулась миссис Джашер. – У меня простуда, и сквозняк смерти подобен! К тому же я не ощущаю духоты.

– Сильно пахнет духами, – втянул Рендом воздух носом.

– А я думала, вы уже привыкли к моему аромату, сэр Фрэнк! Никаким другим я ни разу не пользовалась и не желаю. Вот, понюхайте! – протянула она гостю кружевной платочек.

Молодой человек взял его и осторожно поднес к лицу, на котором тотчас появилось торжествующее выражение.

– Вы как-то говорили, что эти духи китайские, – вскользь заметил он, возвращая ажурную вещицу.

Госпожа Джашер важно кивнула:

– Меня обеспечивает ими друг моего покойного мужа, который служит в британском посольстве в Пекине. Таких духов нет ни у кого в Гартли.

– А в Лондоне?

– Думаю, во всей Англии не найдется ничего подобного. В любом случае, если вы встретитесь со мной в темноте, то сразу меня узнаете, – кокетливо прищурилась вдова.

– Вы клянетесь, что больше никто не пользуется такими духами? – серьезно спросил Рендом.

Госпожа Джашер вскинула брови:

– Не пойму, зачем вам мои клятвы. Но ручаюсь, что эти духи присылают мне напрямую из Китая, а я ни с кем ими не делюсь. Я отказала даже Люси Кендал, хотя она очень просила флакончик. Мы, женщины, порой эгоистичны в отношении подобных мелочей. Согласитесь, духи изумительные.

– Да, – подтвердил сэр Фрэнк, не спуская глаз с собеседницы, – однако запах очень стойкий.

– По-вашему, это недостаток?

– Нет, но не повредит ли вам столь сильный аромат при простуде, которую вы подхватили вчера вечером по дороге в Лондон?

Кровь отхлынула от лица Селины, и ее рука до боли сжала подлокотник.

– Простите? – чуть дрожа, произнесла она. – Я в этом месяце не посещала столицу.

– Вот как? – удивился баронет, пошарив во внутреннем кармане пиджака. – Не далее как вчера вы ездили туда семичасовым экспрессом, чтобы отправить вот это, – протянул он женщине анонимное послание.

Вдова, побелев как полотно, сникла, и вся ее наигранная беспечность мигом улетучилась. Словно окаменев, она воззрилась на письмо, уголки ее губ опустились, обозначив некрасивые морщинки, и теперь молодящаяся дама выглядела старше своих лет.

– Не понимаю, о чем вы, – пробормотала она, изо всех сил стараясь держаться уверенно. – Я не была в Лондоне и не посылала никаких писем. Вы явились сюда оскорблять меня?

– В том, что я пытаюсь получить ответы на несколько вопросов, нет ничего оскорбительного, – хладнокровно парировал Рендом. – Мне принесли это письмо после полудня. На нем лондонский почтовый штемпель. Почерк намеренно изменен, на конверте нет адреса, текст не подписан и не датирован. Вы весьма хитроумно провернули эту операцию, миссис Джашер, но вас выдали китайские духи.

– Духи… – простонала вдова, лишь сейчас осознав, что сама себя загнала в ловушку.

– Бумага пахнет вашими духами, – безжалостно твердил баронет. – У меня хорошее обоняние и отличная память на запахи. Я сразу понял: это именно ваш аромат. Минуту назад вы заверили меня, что ни у кого, кроме вас, нет таких духов; тем самым вы подтвердили мою догадку: записка – ваших рук дело.

– Ложь, ошибка… – залепетала Селина, в ужасе уставившись на молодого офицера.

Столь долго и тщательно создаваемый ею образ добропорядочной женщины разваливался прямо на глазах, и она превращалась в преступницу, пойманную с поличным, а сэр Фрэнк, возмущенный тем, что она обманывала его и всех его друзей, и не думал щадить подлую авантюристку.

– Это не ошибка, – объявил он, – и лжи тут никакой нет. Едва я заподозрил вас в авторстве анонимного послания, то сразу отправился на станцию, побеседовал с дежурным и швейцаром, и они подтвердили, что вы сели на семичасовой поезд, а домой возвратились к полуночи.

Госпожа Джашер вскочила, изображая гнев:

– Они не могли признать меня! Я надела… – И она осеклась, выдав себя с головой.

– Правильно, вуаль. Однако, мэм, вас слишком хорошо знают в наших краях, чтобы вам удалось кого-то обмануть. Письмо сочинили вы с целью шантажировать меня, поэтому я требую объяснений.

– Я не обязана их вам давать! – в отчаянии крикнула женщина, цепляясь за соломинку.

– В таком случае вам придется иметь дело с полицией, – заверил ее сэр Фрэнк, вставая и направляясь в прихожую.

Госпожа Джашер преградила ему путь и вцепилась в его рукав, умоляя:

– Ради бога, не надо!

– Тогда успокойтесь и выкладывайте всю правду.

– Какую?

– Кто убил Сиднея Болтона?

– Клянусь, я не знаю, – всхлипнула Селина.

– Смешно, – усмехнулся Рендом. – Вы прямым текстом заявляете, что в ваших силах либо спасти меня, либо отправить на виселицу, а поскольку я невиновен, значит, вам ведомо, кто настоящий преступник.

– Это все блеф. Мне ничего не известно! – заплакала вдова и, выпустив руку сэра Фрэнка, повалилась на кушетку. – Мне крайне надо денег, вот и все!

– Пять тысяч фунтов? Не многовато ли? Если бы вы ничего не знали, то не потребовали бы у меня такую сумму. Я многих подозревал, миссис Джашер, но только не вас.

Женщина приподнялась с кушетки, театрально заламывая руки.

– А вот и нет! – ощетинилась она, словно загнанная в угол крыса. – Я вас всех обманула! Пусть будет по-вашему, сэр Фрэнк, хотите правду – получайте.

– Об убийстве?

– Нет, обо мне.

– Ладно, давайте о вас, – пожал плечами баронет, – а о Болтоне поговорим позже. Начинайте.

– Заверяю вас, я не имею отношения ни к убийству этого парня, ни к краже изумрудов.

– И все-таки вы прятали мумию в этом доме, а потом перетащили в сад, где ее случайно обнаружил Хоуп и вызвал профессора.

– Вы ошибаетесь, – уклончиво ответила госпожа Джашер, – а письмо – сплошной блеф. Я оказалась в безвыходном положении.

– Вы признаете, что именно вы его написали?

– Да, – кивнула Селина. – Нет смысла отпираться перед такой уликой. Может, я еще поборолась бы, – добавила она, вскидывая голову, словно кобра, готовая к бою, – но нет, хватит. Я слишком устала и настрадалась.

– Устали? От чего?

– От забот, страха, лжи, бедности и кредиторов. Ох… – прижала она руку к сердцу, – что вы знаете о жизни? Вы – богатый, удачливый юноша, а я прошла через настоящий ад, и не по своей вине. У меня были отвратительная мать и плохой муж. Меня тянули в болото те, от кого я ждала помощи. Мне приходилось по нескольку дней голодать, я годами ревела в подушку. Во всем мире нет существа несчастнее меня!

– Зачем вы разыгрываете передо мной мелодраму? – прервал женщину баронет.

– Боже мой! – воскликнула вдова, сцепив пальцы. – Вы мне не верите, вы не понимаете реальной жизни. Бесполезно взывать к вашим чувствам – вы слишком толстокожи. Давайте придерживаться фактов. Что вы желаете выяснить?

– Первое: кто убил Сиднея Болтона? Второе: кто украл изумруды?

– Послушайте! Это не имеет отношения ко мне и моей прошлой жизни. Я готова рассказать, что делала с тех пор, как приехала в эти края. Я тогда только что схоронила мужа и еле наскребла двести фунтов… Честным способом, между прочим, – заверила женщина, заметив, как скривилось лицо ее собеседника. – Я прибыла сюда в поисках спокойной жизни и состоятельного супруга. Я знала, что тут рядом форт, где полно холостых офицеров. Однако мне понравился профессор, и я решила выйти за него замуж. Мы уже обручились, и, если бы не ваша проницательность, я вот-вот стала бы миссис Браддок. У меня ни гроша за душой, и я по уши в долгах. Мне долго не протянуть.

– Вы же получили наследство?

– Это тоже выдумка. Нет у меня никакого брата, и никогда не было. Ничье наследство мне не светит. Единственная правда – что один мой знакомый раз в год присылает мне на Рождество духи из Пекина. Я – авантюристка, но не такая подлая тварь, как вы полагаете. Люси и донна Инес не слышали от меня ничего дурного. Я всегда старалась вести себя добропорядочно и всего лишь хотела стать женой профессора и зажить в мире и достатке. Видя, что мои ресурсы на исходе, и понимая, что подтолкнуть мистера Браддока к алтарю могут только деньги, я и затеяла эту аферу. Когда я узнала, что капитан Харви обвиняет вас в преступлении, то написала это злосчастное письмо и съездила в Лондон его отправить.

– Так вы считали меня трусом и тряпкой? – нахмурился мистер Рендом.

– Не отрицаю, я надеялась легко обмануть вас. Но, разоблачив меня, вы доказали, что гораздо умнее, чем кажетесь. Вот, собственно, и все. Про убийство мне нечего вам сообщить. Мое письмо – последняя отчаянная попытка раздобыть пять тысяч фунтов. Если бы вы мне заплатили, я представила бы профессору эти деньги как завещанные мне «братом». Но теперь все рухнуло…

– Теперь, – вынес суровый приговор сэр Фрэнк, – мне придется передать ваши слова Браддоку и всем остальным…

– …и заявить на меня в полицию, – зябко поежившись, добавила Селина. – Что ж, я это предвидела, хотя в глубине души верила, что вы пощадите меня ради нашей давней дружбы.

– Дружбы? Мы всегда оставались просто знакомыми, госпожа Джашер, – отрезал баронет. – К тому же странно, на каком основании вы ждете от меня милосердия после всего, что натворили. Вы, шантажистка, желаете выйти сухой из воды, а на самом деле заслуживаете наказания, и я непременно расскажу обо всем профессору Браддоку – в конце концов, я не должен допустить, чтобы он женился на вас. Единственное, что готов пообещать: в полицию я не пойду.

– Не пойдете? – охнула вдова, не веря своим ушам.

– Нет. Завтра я все хорошенько обдумаю и решу, как с вами поступить. Вы и впрямь порядочная женщина, и зла на вас я не держу. Но пока я вынужден попросить кого-нибудь присмотреть за вами, чтобы вы ненароком не сбежали из деревни.

– Устроить за мной слежку? Нет уж, тогда выдавайте меня полиции, – обиделась Селина.

– Не волнуйтесь, я поручу вас своему сослуживцу, – успокоил ее сэр Рендом. – Он не слишком умен, но честен и предан мне. Мы обойдемся без лишнего шума. Однако при попытке скрыться вас арестуют за шантаж. Вы меня поняли?

– Как вы великодушны! – язвительно воскликнула вдова. – Когда же вас ждать?

– Завтра вечером. Я предварительно побеседую с Браддоком, и, вероятно, вы получите шанс начать новую жизнь в другой части света. Как вам такой вариант?

– Господи, я согласна. Ничего иного мне не остается.

– Ну и отлично, – взял шляпу баронет.

– О благодарности поговорим потом, а пока оставьте меня, ради бога, в покое.

Сэр Фрэнк шагнул к двери, но на мгновение задержался и строго предупредил:

– Помните, за вашим домом будет установлено наблюдение. Никуда ни шагу из Гартли!

Женщина упала на кушетку, отвернулась к стене и зарылась лицом в подушки.