После такого оскорбления, причем уже второго за вечер, Арчи ожидал, что капитан опять схватится за оружие. Хоуп быстро шагнул вперед, чтобы предотвратить стрельбу, но, видно, янки то ли уже выпустил весь пар, то ли засмущался перед дамой, ведь и хулиганы порой тушуются в обществе хорошеньких девушек, – и даже бровью не повел. Дон Педро пожал сэру Фрэнку руку, а моряк озорно улыбнулся и спросил:

– Вы тоже не верите в мою гипотезу?

– Что за гипотеза? – насторожился Рендом.

– Капитан Харви считает, что вы, Фрэнк, убили Болтона, украли у него копию манускрипта и засунули ее к себе в книги, – лаконично изложил Арчибальд.

– А каким еще ветром тот документик занесло в квартиру баронета? – распалился американец. – Коли я ошибаюсь, пускай его светлость меня поправит.

Взбешенный сэр Рендом шагнул к капитану, и началась бы драка, но вмешалась донна Инес. Она, как обычно, помалкивала, поскольку от природы была неразговорчивой. Однако наглое обвинение баронета, которого девушка, очевидно, любила, в краже превратило тихоню в амазонку. Отодвинув маленького профессора, стоявшего на пути, перуанка выступила вперед и дала янки гневный отпор. Капитан столкнулся с противником, против которого оказался беззащитен. Прервать донну Инес он не осмелился, словно парализованный ее огненным взглядом, а когда попытался открыть рот, его жалкий лепет потонул в потоке речи красивой и умной леди. Присутствующие, которые почти ни разу не слышали голос дочери дона Педро, в изумлении переглянулись, словно при них чудом заговорила кошка или собака.

– Вы – лжец! – с достоинством и на превосходном английском изрекла девушка. – Ваши обвинения против сэра Фрэнка – безумие и несусветная глупость. В Генуе отец ни словом не обмолвился о манускрипте, и непонятно, откуда у вас эти сведения. За что Фрэнку убивать несчастного юношу?

– Из-за изумрудов, – промямлил Харви.

– Из-за изумрудов?! – презрительно фыркнула сеньорита. – Сэр Фрэнк богат, и ему не нужно воровать, чтобы раздобыть денег. К тому же он – джентльмен, а не убийца, в отличие от вас.

Капитан вскочил с места, но, заметив вокруг лишь недружелюбные хмурые лица, приглушил свой пыл:

– В отличие от меня? Значит, вы обвиняете меня?

Сеньорита ничуть не испугалась, а указала пальцем на моряка и прилюдно заявила:

– Вы – убийца! Я убеждена, что именно вы расправились с помощником профессора. Живи вы в нашей стране, я бы вытянула вас плетью, как шелудивого пса. Вы – наглец и подонок…

– Хватит, Инес, – властно приказал ей де Гавангос. – Нам нужно во что бы то ни стало добиться правды, а тот способ, которым ты пытаешься это сделать, обижая джентльмена, наоборот, уводит от цели.

– Джентльмен, – с издевательским нажимом повторила перуанка. – Какой он джентльмен? Правда! Нет никакой правды в этой свинье из свиней!

Здесь ей не хватило английских слов, и она перешла на испанский язык. Гнев потоком лился из нее, бурля и пенясь, и в этот миг сеньорита напоминала Беллону – древнеримскую богиню войны.

Слушая ее и глядя на ее прекрасное лицо, искаженное негодованием, Арчи мысленно поздравил себя с тем, что не он – жених этой красивой фурии. Его удивляло, как такой спокойный и уравновешенный человек, как Фрэнк Рендом, сделал предложение столь темпераментной, пламенной особе.

Похоже, сэр Рендом тоже счел, что его невеста пересекла грань разумного, и осторожно тронул ее нервно вздрагивающую руку. Гнев донны Инес моментально утих, она позволила отвести себя в сторонку и усадить на стул.

– Прости, мой ангел, я рассердилась, потому что это касается тебя, – шепнула она баронету и умолкла, наблюдая за происходящим со сверкающими глазами, но крепко сжатыми губами.

– Ну что же, – сказал Харви, растягивая слова и изображая из себя коренного американца, – если леди закончила, то я желаю знать, с какой стати этот аристократ решил, будто я подкинул ему ту бумажку.

– Сейчас объясню, – перебил Фрэнк. – Не вы ли вчера меня разыскивали?

– Было дело, не отпираюсь. Я кое-что раскопал и хотел предложить вам заплатить мне, чтоб я помалкивал. Я спросил, где ваша квартира, и постучал, но ваш лакей куда-то отлучился. Дверь оказалась не заперта, вот я и вошел…

– Именно. Вы несколько минут провели в моей гостиной.

– Пять, не больше, – невозмутимо добавил моряк.

– Да, а на обратном пути вы встретили моего денщика, который уведомил вас, что я на службе и вернусь только через пять-шесть часов.

– Все верно, клянусь. Жалко, что я не застал вас, но время – деньги, и я махнул в Пирсайд, а потом завернул сюда сообщить профессору, чтó я обнаружил.

– Ничего вы не обнаружили, – высокомерно осадил моряка Рендом. – Но суть не в этом. Вы подкинули мне документ и спрятали его среди моих книг так, чтоб легко было на него наткнуться и уличить меня в преступлении.

– У вашего лакея богатая фантазия, – равнодушно ответил капитан.

– По словам денщика, вы находились в моей гостиной, куда я вас не приглашал.

– Что вы все валите на меня? – возмутился Джордж Хирам.

– Ничего себе! Вы обвиняете меня в краже и убийстве, а я должен молчать? – пошел в атаку сэр Фрэнк.

– Вы виновны, а я – нет, – прошипел американец.

– Кому же верить? – развел руками Браддок.

Но мистер Рендом пропустил его замечание мимо ушей.

– Вы оклеветали меня перед профессором и господином Хоупом, которым я уже объяснил, почему поднялся на борт «Ныряльщика» и посетил трактир «Приют моряка».

– И эти доводы вполне убедительны, – поддержал друга Арчибальд.

– Более чем, – вмешалась донна Инес. – Мне сэр Фрэнк все изложил по порядку. О манускрипте он понятия не имел.

– А вы, сэр, – обратился дон Педро к капитану, – прекрасно знали о документе, ибо украли его копию вместе с мумией тридцать лет назад в Лиме.

– Украл, но не понял, чего там нацарапано, иначе свистнул бы изумруды.

– Полагаю, вы так и сделали. А когда Болтон попытался вам помешать, вы его убили, – сказал Рендом.

– Ерунда! – закричал Харви, брызгая слюной. – Нужен мне больно этот ваш Болтон! Тоже мне, важная птица. Пожелай я от него избавиться, вышвырнул бы за борт кормить акул и написал в судовом журнале про несчастный случай.

Браддок посмотрел на дона де Гавангоса, а Арчи – на сэра Фрэнка. Моряк держался уверенно и рассуждал здраво. Он был не так глуп, чтобы убивать жертву в гостинице, когда в море ему ничего не стоило прикончить беднягу, не навлекая на себя никаких подозрений. Кроме того, Харви всякий раз неподдельно досадовал, когда речь заходила об упущенных изумрудах. Может, он и пошел бы на убийство, если бы пронюхал про сокровища. В общем, защищал он себя достаточно убедительно. Видя, что его слова произвели впечатление на публику, Харви встал, зашагал к дверям и, обернувшись у порога, объявил:

– Ежели, важные джентльмены, решите линчевать меня, добро пожаловать в «Приют моряка». Я проведу там всю следующую неделю, а потом уйду в море на пароходе «Светлячок» до Алжира. Присылайте шерифа, когда пожелаете, но и я ждать не стану: завтра отправлюсь со всей этой историей к инспектору Дэйту. Надеюсь, после того как мы с ним перекинемся парой фраз, вашего надутого аристократа упекут за решетку, где ему и место.

– Подождите! – потребовал Браддок. – Куда вы собрались? Давайте побеседуем и устроим все по-человечески…

Профессор запнулся, а моряк, ощутив себя хозяином положения и даже не взглянув в сторону ученого, вышел, хлопнув дверью. Мистер Джулиан бросился догонять его, а те, кто остался в комнате, растерялись, не зная, что теперь говорить и делать.

– Фрэнк, мой ангел, они тебя и вправду арестуют! – воскликнула донна Инес, хватая жениха за руку.

– Пускай, – усмехнулся он. – У них ничего нет против меня. Я ведь сердцем чую, что Харви замешан в преступлении. А вы, Арчибальд? Ваше мнение, мисс Кендал?

– Харви вины за собой не чувствует, иначе не держался бы так развязно, – осторожно заметил Арчи. – Да и не такой он идиот, чтобы удавить Болтона в трактире, когда без проблем свернул бы ему шею на «Ныряльщике».

– Да, пожалуй, – кивнул Рендом, – но если он ни при чем и это не он принес мне на квартиру копию манускрипта, то кто?

– Не вдова ли Энн? – задумчиво промолвила Люси.

Все присутствующие, как по команде, уставились на нее.

– Кто такая вдова Энн? – оживился дон Педро.

– Мать убитого Сиднея Болтона, – коротко пояснил Хоуп. – Но, дорогая моя, при чем тут эта женщина?

Мисс Кендал помолчала и вместо ответа произнесла:

– Ты просил у Сиднея какие-нибудь вещи его матери для натурщицы?

– Что?! – с искренним удивлением воскликнул Арчи. – Ни разу в жизни.

– Я случайно встретила миссис Болтон, и она упорно твердила, что сын позаимствовал у нее для тебя темное платье и темный платок.

– Ложь, – отрезал Хоуп. – Зачем она врет?

– Ладно, – махнула рукой Люси. – Просто мне пришло в голову, что женщина, говорившая с Болтоном через окно, могла быть вдовой Энн, а историю про одежду она сочинила, чтобы отвести от себя подозрения.

– Странно, что она несет такую чепуху, – потер лоб господин Рендом. – Однако вы, мисс Кендал, забываете, что у вдовы есть алиби.

– Алиби нетрудно подделать, – вмешался дон Педро.

– Нам надо разыскать эту женщину и расспросить ее, – предложила донна Инес.

– Завтра так и поступим, – улыбнулся Арчи. – Между прочим, Фрэнк, она когда-нибудь заходила к вам в квартиру?

– Да, она ведь прачка и время от времени приносит мне чистое белье. О, кажется, я начинаю понимать, что вы имеете в виду. Да, она могла получить копию манускрипта от своего сына и подложить ее мне.

– Все сходится, – подытожил Арчи. – Неудивительно, что часть истории капитана Харви весьма достоверна. Не исключаю, что Болтону и впрямь попался на глаза документ, упакованный вместе с мумией. Благодаря урокам профессора Браддока он знал латынь и, вникнув в текст, придумал план, как украсть изумруды. Иначе зачем он остановился на ночь в «Приюте моряка», а не поехал прямо в Пирамиду? Но кто-то опередил парня и упаковал его в ящик вместо мумии.

– Зачем же вдове Энн прятать копию документа у меня в гостиной? – пожал плечами Рендом.

– Неужели неясно? – усмехнулся Хоуп. – Болтон знал, что вы стараетесь перекупить мумию для дона Педро. К тому же вы его припугнули всякими несчастьями, и это наверняка слышали другие пассажиры на палубе.

– Я лишь предупредил его об индейцах, – потупился баронет.

– Не огорчайтесь, Фрэнк, ваши слова могли исказить, преувеличить, а обычный совет истолковать как угрозу – так, собственно, и поступил капитан Харви. Теперь представьте, что вдова Энн отправилась повидать своего сына, – кстати, ее ложь про темную одежду указывает именно на это. При встрече Сидней передал ей бумагу с целью обвинить вас.

– В собственном убийстве? – опешил Рендом.

– Да нет же, нет! – начал раздражаться Арчи. – Как вы не поймете? Болтон не ожидал, что его убьют. На самом деле он, по-моему, собирался исчезнуть, прихватив изумруды, и рассчитывал, что если манускрипт найдут в вашей квартире, то вас и уличат в краже. Эта идея родилась у него в тот момент, когда вы поднялись на борт «Ныряльщика».

– А вы, мисс Кендал, как считаете? – поинтересовался Рендом у девушки.

– Полагаю, что версия Арчи непротиворечива.

Сэр Фрэнк обернулся к перуанцу и с достоинством спросил:

– Вы, дон Педро, выслушав капитана Харви, тоже пришли к выводу, что я виновен?

Вместо ответа де Гавангос взял руки офицера и своей дочери, соединил их и заявил:

– Вот что я думаю по поводу обвинений этого подлеца.

– Спасибо, сэр, – крепко пожал баронет руку будущему тестю, а донна Инес, забыв о приличиях, поцеловала возлюбленного в щеку.

В комнату влетел сияющий от радости профессор Браддок и с ходу прокричал:

– Я уговорил Харви несколько дней держать язык за зубами, чтобы мы, если вы, конечно, не возражаете, детально изучили этот вопрос. Или же я готов завтра отправиться в полицию.

– Не надо, – попросил Арчи. – Позвольте нам самостоятельно во всем разобраться. В любом случае надо спасать честное имя сэра Фрэнка и прилагать все усилия к тому, чтобы он не оказался замешан в полицейском расследовании.

– Вряд ли кому-то удастся арестовать сэра Рендома, – спокойно отреагировал сеньор Педро. – Совершенно очевидно, что свидетельств капитана не достаточно. В худшем случае мы обеспечим баронету алиби.

– В этом отношении мне не повезло, – вздохнул Фрэнк. – В день преступления я находился в Лондоне, но не помню, чтобы посещал какое-то место, где меня знают. Однако, – бодро добавил он, – я смогу защититься. Только вот что плохо: мы по-прежнему ни на шаг не приблизились к раскрытию тайны убийства Сиднея Болтона.

– Завтра я пошлю Какаду в Пирсайд, и он остановится в «Приюте моряка», – сказал Браддок. – Пусть присмотрит за капитаном Харви, и если тот попытается выкинуть какой-нибудь номер, Какаду нам сразу сообщит.

– А я завтра поиграю в детектива-любителя и хорошенько расспрошу вдову Энн, – пообещал Арчи и пересказал профессору все, что обсуждалось в его отсутствие.

Тем временем донна Инес о чем-то шепталась с женихом, указывая на мумию. Дон Педро угадал ход ее мыслей и хотел ей ответить, но Фрэнк опередил его:

– Вы собираетесь отвезти мумию назад в Перу?

– Несомненно, ведь Инка Касас – мой предок, и я не намерен оставлять его на чужбине. Тело надо переправить на родину и положить в гробницу. Все индейцы, которые относятся ко мне как к потомку последнего Инки, верят, что меня ждет удача, что я вернусь с мумией. Однако, – замялся де Гавангос, – как вам известно, я прибыл в Европу не только за мумией.

– Я выкуплю ее! – решительно объявил Рендом. – Профессор Браддок, вы мне ее продадите?

– Теперь, когда я провел необходимые исследования, я согласен, – кивнул ученый. – За две тысячи фунтов.

– Вы, наверное, ошиблись, – нахмурился дон Педро. – Вы хотели сказать, за тысячу.

– Конечно, за тысячу, – подхватила Люси. – И пусть сэр Фрэнк передаст чек Арчибальду.

– Хоупу? – возмутился Браддок, краснея от злости. – А он тут при чем? Чек – мне. Я настаиваю!

– Деньги на мумию дал Арчи, – уперлась мисс Кендал. – Вы изучили все, что считали нужным, отец, и, поскольку деньги вам одолжили, теперь их надо вернуть владельцу.

– Пусть профессор пока оставит их у себя, – великодушно улыбнулся Хоуп.

– Нет! Нет! Нет! – захлебнулся от ярости мистер Джулиан, сжимая маленькие кулачки.

Рендом с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться, и сказал:

– Я выпишу чек, мисс Кендал, а вы сами распорядитесь им, как заблагорассудится. Поскольку дело улажено, нам пора домой.

– Заходите ко мне в гостиницу побеседовать, – пригласил дон Педро будущего зятя. – Спокойной ночи, профессор. Давайте завтра поедем в Пирсайд и попытаемся добиться правды.

– Завтра непременно пришлю чек, – уже у порога заверил Браддока баронет.

Едва гости покинули дом, Люси снова заспорила с отчимом о чеке, и, поскольку Арчи рядом не было, она, не стесняясь в выражениях, упрекнула ученого в том, что все эти годы он свободно распоряжался доходами ее покойной матери, а теперь, опять из-за денег, собрался жениться на госпоже Джашер.

– Неужели вам все мало? – обиженно спросила девушка. – Зачем вы стараетесь присвоить деньги Арчи, который и так небогат?

– Он выплатил мне их с условием, что я не стану препятствовать вашей свадьбе.

– Ничего подобного! – вознегодовала мисс Кендал. – Я не желаю, чтобы меня покупали и продавали. Арчи ссудил вам деньги на мумию, и их нужно возвратить хозяину. Не заставляйте меня думать, что вы – эгоист до мозга костей.

В итоге Люси настояла на своем, и профессор с большой неохотой согласился продать мумию перуанцу за тысячу фунтов и вернуть эту сумму будущему зятю. Однако внутри у него все клокотало от досады, что нельзя получить за реликвию двух тысяч: поездка в Африку обещала обойтись очень дорого, а состояние Селины Джашер могло оказаться вовсе не таким большим, как она хвасталась Люси. Однако падчерица уломала Браддока и ушла спать, радуясь, что совсем скоро выйдет замуж и покинет этот дом. Ей до глубины души надоел эгоистичный взбалмошный отчим, и в последнее время она все чаще задавалась вопросом: как ее мать уживалась с таким человеком?

На следующий день профессор не поехал с доном Педро в Пирсайд, сославшись на то, что должен скорее закончить исследование мумии. Перуанец отправился в одиночестве, а Арчибальд, отложив утренние этюды, пошел искать вдову Энн, чтобы задать ей несколько вопросов. Люси и донна Инес навестили миссис Джашер, которая лежала в постели, так как в тот злополучный вечер все-таки простудилась. Девушки надеялись встретить у нее сэра Фрэнка, но он не появился. Они решили, что баронет на службе, однако Инес почему-то сильно расстроилась.

На самом же деле Рендома задержало письмо, доставленное в полдень. На конверте значился лондонский штемпель, но буквы плясали вкривь и вкось – кто-то явно старался исказить свой почерк. Ни подписи, ни даты под посланием сэр Фрэнк не увидел, и составлено оно было в странной форме, от третьего лица:

«Если сэру Фрэнку угодно, чтобы с него сняли подозрения в убийстве, пусть заплатит автору письма пять тысяч фунтов. В случае согласия нужно передать деньги посыльному и получить взамен доказательства невиновности. При попытке адресата обмануть анонима тот оставляет за собой право представить полиции неопровержимые факты, свидетельствующие о виновности мистера Рендома в гибели Сиднея Болтона, что грозит сэру Фрэнку эшафотом и лишает шансов на спасение. Место встречи с посыльным следует указать, дав в колонке о розыске пропавших родственников в “Дейли телеграф” объявление, и подписать его: “Артиллерист”. Излишне объяснять, что не стоит выслеживать автора этих строк и устраивать на него охоту».