Фрэнк Рендом был так ошеломлен натиском профессора, что застыл на пороге, словно окаменев. Но на его лице запечатлелся не страх, а изумление. Что бы ни выкрикивал Браддок, выражение лица молодого офицера красноречиво свидетельствовало о его полной невиновности.

– Что вы несете, профессор? – с искренним удивлением спросил баронет.

– Вы прекрасно знаете, о чем я, – ощетинился ученый.

– Честное слово, понятия не имею, – ответил сэр Фрэнк, входя в комнату и отстегивая саблю. – Я вернулся к себе на квартиру, вижу свои книги на полу, и вдобавок меня уличают в злодеянии. В каком, позвольте осведомиться? А вы что молчите, Хоуп?

– Господину Хоупу нет никакой необходимости встревать в этот конфликт. Не разыгрывайте, пожалуйста, полное неведение. Этот номер у вас не пройдет!

– Я позволяю своим гостям некоторые вольности, профессор, – нахмурился баронет, – но для человека вашего возраста и положения это чересчур, – заявил Рендом с отменным достоинством. – Выражайтесь более конкретно.

– Мне все-таки придется вмешаться, – выступил вперед Арчибальд, пытаясь утихомирить Браддока. – Фрэнк, профессор недавно беседовал с капитаном «Ныряльщика» Джорджем Хирамом Харви. Он обвиняет вас в убийстве Болтона.

– Что?! – отпрянул офицер, покраснев от возмущения.

– Подождите, я не закончил. Капитан Харви считает, что вы не только расправились с Болтоном, но и украли мумию и изумруды. Он утверждает, что это вы перенесли саркофаг с мумией в сад миссис Джашер, чтобы тень подозрения пала на нее.

– Вот именно! – завопил мистер Джулиан, видя, что хозяин в растерянности умолк. – По-моему, Хоуп ясно изложил все доводы. Что скажете в свое оправдание, дорогой баронет?

– В оправдание? – с негодованием взорвался Рендом, вновь обретя дар речи. – Нет у меня никаких оправданий!

– Ага! Значит, вы подтверждаете, что виновны?

– Я ничего не подтверждаю. Это обвинение слишком нелепо для того, чтобы подтверждать или опровергать его. Неужели вы действительно думаете, что я способен на такое? – укоризненно посмотрел сэр Фрэнк сначала на Браддока, а потом на Арчибальда.

– Нет, – объявил художник. – Лично я с этим не согласен, Фрэнк. Напротив, я уверен, что это какая-то ерунда или злая шутка.

– Спасибо, мистер Хоуп. Ну а вы, профессор?

Браддок взволнованно заметался по комнате из угла в угол.

– Теряюсь в догадках, – наконец выпалил он. – Харви выразил свою точку зрения очень убедительно…

– Вот как? – возмутился Рендом и, подойдя к двери, повернул ключ в замке. – В таком случае это я вынужден требовать объяснений. Никто не выйдет отсюда, пока я их не получу. Каковы же доказательства моей вины?

– Вот вам доказательство! – взвизгнул Браддок, швыряя на стол пожелтевший лист. – Откуда это у вас?

Баронет не спеша взял бумагу в руки.

– Впервые вижу, – пожал он плечами. – Что это такое?

– Копия манускрипта, о котором рассказывал дон Педро. Того самого, где говорится о двух изумрудах, с которыми был захоронен Инка Касас.

– Вот оно что! – криво усмехнулся Рендом. – По-вашему, из этого документа я узнал об изумрудах и ради них прикончил Болтона, так?

– Простите, – с наигранной вежливостью произнес египтолог, – но капитан Харви выдвинул версию, что именно вы удавили моего помощника. Почти сразу же мы нашли в вашей квартире копию манускрипта – свидетельство того, что вы имели сведения о драгоценных камнях. Я не судья, чтоб выносить приговор, но будет лучше, если вы сами проясните эту ситуацию.

– Очень любезно с вашей стороны, – с иронией ответил сэр Фрэнк. – Выходит, я попал в переплет. Теперь, как я понимаю, мне нужно ждать в гости полицию. – Он снова поочередно взглянул на обоих джентльменов.

– Друг мой, – крепко сжал Арчи руку баронета, – я не верю ни одному слову этого проходимца Харви.

– В таком случае где-то здесь кроется ошибка, – спокойно сказал Рендом. – Сядьте, профессор. Вы явно настроены против меня.

– Пока что я не услышал от вас ни слова оправдания, – сквозь зубы процедил египтолог.

Сэр Фрэнк опустился на стул и замер, глядя своему «прокурору» прямо в глаза:

– Как же мне оправдываться, если я не понимаю, на основании чего вы меня обвиняете? Продолжайте, я жду.

– Где вы взяли этот документ? – повторил вопрос Браддок.

– Я впервые его вижу.

– Он лежал среди ваших книг.

– Не знаю, как он там оказался. Вы искали именно его?

– Что за бред?! Ожидая вас, я посмотрел вашу библиотеку и, вытаскивая одну из книг, случайно едва не уронил весь шкаф. Книги посыпались на пол, а с ними и ваши бумаги. Среди них я заметил документ, написанный на латыни, и поднял его, удивленный, что такой легкомысленный юнец, как вы, вдруг взялся изучать мертвый язык. Пробежав несколько слов, я убедился, что это копия манускрипта, о котором нам поведал дон Педро.

– Постойте-ка, – перебил профессора Арчи, – а может, это и есть тот самый первоначальный манускрипт, который вам дал де Гавангос?

– Спасибо, Хоуп, что указали мне лазейку, – откинулся Рендом на спинку стула и сложил руки на груди. – Вот только де Гавангос мне ничего не давал. Я видел пергамент в его руках, когда он беседовал с нами в доме госпожи Джашер. Но оригинал это или копия, я понятия не имею.

– Дон Педро заходил к вам сюда? – немного помолчав, спросил Арчи.

– У меня в гостиной он не был, мы встречались в столовой. Но даже если бы он и вошел в эту комнату – а я улавливаю, к чему вы клоните, – непонятно, зачем ему нужно прятать среди моих книг документ, которым он так дорожит?

– Итак, эту бумагу вы никогда не видели? – уже спокойнее поинтересовался Браддок, удовлетворенный откровенностью Рендома.

– В сотый раз повторяю, что нет, – сердито произнес молодой офицер. – Вы обвиняете меня на основании этого документа?

– Капитан Харви сообщил, что ваша яхта, сэр Фрэнк, добралась до Пирсайда одновременно с его «Ныряльщиком».

– Совершенно верно, – подтвердил Рендом. – Когда дон Педро получил с Мальты известие о том, что мумия продана вам и отправилась в Лондон на борту «Ныряльщика», я велел поднять паруса и поспешил домой. Харви ушел в плавание раньше, но, поскольку «Ныряльщик» медленный, а моя яхта достаточно быстроходна, мы прибыли в Пирсайд в один день и даже почти в один и тот же час.

– А почему вы так заторопились в Англию, когда услышали об отплытии «Ныряльщика»? – не унимался профессор.

– Меня попросил дон Педро, желавший вернуть мумию. А поскольку я влюблен в донну Инес, я постарался ему угодить.

– Ага, – понимающе кивнул Браддок. – Еще Харви рассказал нам, что в тот день вы поднимались на борт «Ныряльщика» и беседовали с Болтоном.

– И это правда, – улыбнулся баронет. – Я поступил так по той же самой причине, по которой отправился в Лондон за «Ныряльщиком», – то есть по поручению дона Педро. Мне хотелось убедиться, что мумия – на борту. Я уговаривал Болтона повлиять на вас, профессор, чтобы вы безвозмездно отдали раритетную вещь ее изначальному владельцу – де Гавангосу, у которого она когда-то была украдена. Но Сидней отказался обсуждать эту тему, заявив, что обязан доставить мумию вам.

– Я всегда знал, что на Болтона можно положиться, – с довольной физиономией потер свои пухлые ручки профессор. – Однако вам, мистер Рендом, следовало обратиться напрямую ко мне.

– Я так и планировал, но вначале решил удостовериться, что мумия в целости и сохранности. Встретившись с Болтоном, я сообщил ему о желании дона Педро заполучить мумию и предостерег, что если вы, профессор, не вернете ее законному хозяину, у вас возникнут неприятности.

– Получается, вы, Фрэнк, угрожали Болтону? – вмешался Хоуп, который хорошо запомнил слова капитана Харви.

– Нет, ничего такого.

– Неправда, вы угрожали! – вскинулся Браддок. – Капитан Харви заявил, будто вы припугнули Сиднея, что он пожалеет, если не расстанется с мумией, и, дескать, пока он этого не сделает, его жизнь в опасности.

К удивлению обоих посетителей, Рендом не стал отпираться.

– Дон Педро рассказал мне, что многие индейцы и в Лиме, и в Куско считают его законным наследником великого Инки Касаса, – объяснил он. – Все они с нетерпением ожидают возвращения королевской мумии. Некоторые даже поклялись, что если сеньору де Гавангосу не удастся добыть святыню, они отправятся за ней сами. Дон Педро убежден, что это не пустые угрозы. Эти люди – фанатики, и они не остановятся даже перед убийством, лишь бы вернуть себе тело последнего Инки. Об этом я и предупредил Болтона.

– Ничего себе! – обмер Арчи, уставившись на баронета. – Так, может, это и есть разгадка? Сидней убит каким-то мстительным перуанским индейцем.

– Вы снова предлагаете мне лазейку для спасительной лжи, мой друг Арчибальд, – покачал головой офицер. – Однако эта теория не выдержит проверки. В настоящее время никто в Лиме и Куско не осведомлен, что мумию нашли. Дон Педро случайно увидел газету с объявлением о ее продаже. У него не было времени связаться со своими соотечественниками из Южной Америки. Потерпев неудачу и не получив мумию от вас, профессор, сеньор де Гавангос вернется в Перу, сообщит, что случилось в Англии, и вот тогда… В общем, я был просто обязан предостеречь Болтона. Однако ваш помощник остался верен вам и не послушался меня. Тогда я телеграфировал дону Педро, все еще находившемуся в Генуе, что мумия – на борту «Ныряльщика». Я также посоветовал ему лично приехать в Гартли и переговорить с вами, профессор. Все прочее вам известно.

На несколько секунд воцарилась тишина, а потом Хоуп, чтобы окончательно убедиться, что Рендом, как и подобает невиновному человеку, не намерен отказываться от своих слов, спросил:

– После этого разговора вы виделись с Болтоном?

Баронет поразил друга своей искренностью.

– Да, – ответил он без всяких колебаний. – Попозже я посетил Пирсайд и, проходя по переулку, заметил Сиднея – он выглядывал из открытого окна первого этажа «Приюта моряка». Опершись о подоконник, он смотрел вдаль на другую сторону реки. Я остановился и спросил его, на берегу ли мумия и когда он отправит ее в Гартли. Он подтвердил, что она у него в номере, но о своих планах умолчал – просто взял и захлопнул окно. Тогда я вошел в гостиницу, выпил вина и, как бы между делом, поинтересовался, когда Болтон собирается уехать. Я выяснил – конечно, не прямо, а окольным путем, – что отъезд назначен на следующее утро и что Болтон уже условился о доставке груза. Поняв, что мои усилия тщетны, я уехал в Лондон. Вернувшись, я узнал про убийство парня и исчезновение тела Инки Касаса. А теперь… – Рендом выдержал многозначительную паузу – …решайте сами, виновен я в чем-то или нет.

– Стало быть, вы понятия не имеете, кто убил Болтона и положил его тело в ящик? – разочарованно спросил Браддок.

– Точно так же, как понятия не имею, кто и зачем перенес мумию в сад госпожи Джашер.

– Вы и об этом знаете? – удивился Арчи.

– Еще утром эта новость облетела всю деревню, и я никак не мог остаться в неведении. К тому же, как болтают сплетники, находку доставили в Пирамиду.

– Так и есть, – кивнул мистер Джулиан. – Я лично забрал ее из сада миссис Джашер и увез на ручной тележке с помощью Какаду. Но когда я сегодня утром в присутствии господина Хоупа и дона Педро вскрыл саркофаг, оказалось, что покровы мумии разорваны, а изумруды, о которых упоминается в этом манускрипте, украдены.

– Странно, – нахмурился сэр Фрэнк. – Кто же, по-вашему, это сделал?

– Убийца Сиднея Болтона.

– Разумная гипотеза, – согласился Рендом, разглаживая носком сапога складку на ковре. – Во всяком случае, воровство изумрудов свидетельствует о том, что выходцы из Перу тут совершенно ни при чем. Ни один из них пальцем не прикоснулся бы к священному телу.

– Кроме того, вы сказали, будто никто в Перу и не подозревает, что мумия нашлась, – оживился Хоуп, вставая со стула. – Ладно, давайте решать, что предпринять.

Вместо ответа баронет осторожно взял документ, лежавший перед ним на столе:

– Я уточню у дона Педро, оригинал это или копия.

Браддок выхватил у него из рук бумагу и впился в нее взглядом.

– Вы читаете по-латыни, сэр? – изумленно спросил он.

– Нет, – ответил Рендом, понимая ход мыслей египтолога. – Конечно, в детстве меня заставляли ее учить, но, во-первых, я никогда не знал ее хорошо, а во-вторых, это было давно, и я почти все забыл. Я могу перевести слово или два, но не целый текст, да еще и с монастырского диалекта.

– Но кто спрятал документ у вас в комнате? Как вы сами думаете, Фрэнк? – допытывался Арчи.

– Мы не ответим на этот вопрос, пока не пообщаемся с доном Педро. Если это – оригинал, который мы видели в тот вечер, то, может, нам удастся проследить, как он перекочевал от сеньора де Гавангоса в мой книжный шкаф. Если же это копия, надо выяснить, кто ее владелец.

– Дон Педро говорил, что существует копия или перевод, – напомнил Арчибальд.

– Наверняка копия, – авторитетно произнес профессор. – Но как она попала в Англию из Лимы?

– Допустим, ее упаковали вместе с мумией, – предположил Арчи.

– Вряд ли, – решительно возразил Фрэнк. – В таком случае изумруды забрал бы прежний владелец с Мальты.

– А вдруг так оно и было? У нас нет никаких доказательств, что Болтона убили из-за драгоценных камней, – сказал Хоуп.

– Из-за чего же тогда?! – раздраженно воскликнул Браддок. – Если нет изумрудов, то нет и мотива для преступления. Лично я считаю, что мы должны подойти к проблеме с другой стороны. Надо разобраться, кто перенес мумию в сад миссис Джашер…

– Это не так легко, – вздохнул Арчи, – хотя совершенно очевидно, что мумию притащили со стороны реки. Надо было еще тогда спуститься и осмотреть пристань. Но и сейчас не поздно. Вероятно, нам удастся выяснить, кто причаливал там вчера вечером. – Хоуп взял шляпу и направился к двери: – Фрэнк, вы со мной?

– Я не могу сейчас оставить форт, поскольку нахожусь при исполнении служебных обязанностей, – ответил офицер, убирая документ в ящик стола и запирая его на ключ. – Но нынче вечером я непременно встречусь с доном Педро и расспрошу его, а пока поинтересуюсь у денщика, кто, кроме вас, заходил в гостиную в мое отсутствие. Ведь кто-то же принес сюда эту бумагу? Надеюсь, больше вы не станете обвинять меня… – улыбнулся он, провожая гостей к выходу.

– Не станем! – торопливо заверил профессор Браддок, пожимая офицеру руку. – Прошу прощения за мою подозрительность. Теперь я полностью уверен в вашей непричастности к убийству и хищению.

– А я, Фрэнк, изначально считал вас невиновным, – добавил Хоуп.

– Спасибо, – поблагодарил гостей Фрэнк и, заперев за ними дверь, сел к камину, чтобы спокойно выкурить трубку и поразмыслить о предстоящих действиях. – Кто-то очень меня не любит, – пробормотал баронет себе под нос. – Странно, я, вроде бы, ни с кем не ссорился.

И сколько он ни ломал голову над тем, кто подбросил ему копию манускрипта, ни одного врага, желавшего ему навредить, молодой человек не вспомнил.