Сахар, фастфуд и ХНИЗ

Перед Второй мировой войной великий немецкий биохимик, доктор и физиолог, лауреат Нобелевской премии Отто Варбург экспериментально выявил механизмы онкогенеза (развития раковых заболеваний), связав их с изменением клеточного метаболизма. Он открыл, что в условиях постепенного снижения количества поступающего кислорода (тканевой гипоксии) живые клетки различных органов организма животного или человека, помещенные в питательную среду, «переключались» с питания кислородом и глюкозой (аэробное дыхание) на питание чистой глюкозой (анаэробное дыхание), при этом становясь раковыми и начиная безудержно размножаться!

Таким образом, факторы, которые могли нарушить клеточное дыхание (гипоксия, радиация, вирусы, канцерогены и пр.), приводили к онкологии. И онкология была всего лишь адаптационной реакцией клетки к условиям гипоксии, когда она из послушной клеточки большого организма, снабжавшего ее кислородом и глюкозой, переключалась в роль жадной и агрессивной бактерии-одиночки, убивающей большой организм, ее породивший.

А вы уверены, что у вас нет гипоксии? Давно проверялись? Наверное, в последний раз никогда…

К сожалению, на фоне революции в генетике (открытия структуры ДНК Джеймсом Уотсоном и Фрэнсисом Криком в 1953 г.) идеи и открытия Отто Варбурга были осмеяны и забыты. И ученые ринулись искать все источники всех болезней в программе клетки – геноме и его поломках (мутациях), упустив из виду, что важна не только сама программа (а наш геном содержит огромное количество программ-вариантов развития клетки), но и внешние причины как условия реализации того или иного варианта генетической программы.

А в какой такой внешней среде все больше и больше живут люди? В углеводной среде фастфуда и полуфабрикатов, в мире консервированной и рафинированной пищи. Не потому ли распространение «индустриальной» еды на планете растет параллельно распространению ХНИЗ? И самый яркий пример тут – жители некоторых отдаленных окраин мира, где до последнего по историческим меркам времени люди жили традиционной жизнью, а затем к ним пришли «Макдональдс» и «Пепси-кола». Взять тех же обитателей острова Науру, Вануату или жителей бедной Мексики, которые когда-то тюкали тяпками, добывая себе растительную пищу или ловили рыбу в океане и потому имели прекрасные пропорции тела, а за последние десятилетия, с появлением у них индустриальной «скорострельной» еды, превратились просто в жировые шары, больные диабетом. Мексика вообще мировой рекордсмен по количеству жирных людей. Причем, чем беднее люди, тем они толще – и потому, что предпочитают дешевый фастфуд с обилием сахара и трансжиров, и потому, что шея бедного человека постоянно поджата перманентными стрессами, спазмами, ставшими уже хроническими. А окаменевшие в спазме мышцы – это пережатые сосуды, а значит, нарушенное кровоснабжение связок и хрящевой ткани межпозвоночных дисков, поехавшие позвонки и, как результат, сокращение просвета для межпозвоночных артерий. Что сокращает приток крови и кислорода к мозговой автоматике. После чего она даёт сигнал клеткам: переходим на резервный тип питания – глюкозный… Я этот механизм постоянно повторяю, чтобы он осел у вас в голове лучше, чем «Отче наш», коего вы не знаете.

В общем, вывод прост: будьте богатыми, это со всех сторон выгоднее!

Отметим также, что на фоне общемирового ожирения и диабета растет количество раковых заболеваний. И это все взаимосвязано.

Вот вам картина маслом. Гипоталамус решает, что надо переходить на резервные источники: «Внимание, внимание! Всем клеткам и органам! Всем немедленно начать переключение на анаэробное дыхание!». А у нас есть, допустим, где-то еще здоровая и веселая стволовая клетка, находящаяся рядом с сосудом, который частично перекрыт атеросклеротической бляшкой, из-за чего клетка уже испытывает некоторый дефицит кислорода. И тут она получает сверху приказ и посылку – в приказе от гипоталамуса распоряжение на переключение в бескислородный режим, а в посылке – «сладкий гостинец» из желудка – чистая глюкоза, потому что организм наелся сладких булочек!

Ну, и куда же нашей бедной полупридушенной стволовой клетке деваться, жить-то хочется! Вот и уходит она в «автономное плавание» – становится раковой клеткой, жить-то хочется.

То, что происходит в мире с сахаром, – настоящая катастрофа. И наша страна в ХХ веке прошла тот же путь, что и весь мир. Возьмем российскую деревню. Вологодчину какую-нибудь, для примера, «где резной палисад»… Смотрим 1950 год, послевоенное время, когда хозяйство более-менее уже уверенно перестроилось на мирные рельсы. Тогда вологодский колхозник потреблял 4 кг сахара в год на члена семьи. Прошло всего четверть века, и в 1975 году потребление сахара в семье вологодского колхозника выросло до 56 кг в год на человека. Взрывной рост!

И это речь о чистом сахаре и кондитерских изделиях. Но ведь сахар добавляют куда угодно, даже в несладкие продукты. А помимо сахара человек мечет и другие углеводы – картошку и каши, хлеб и выпечку, виноград и прочие фрукты. Не говоря уж о сладких газировках.

Во что превратились сейчас худенькие невысокие китайцы, которые всего тридцать лет назад только начали выкарабкиваться из полуголодного коммунистического счастья? В нацию пухлых диабетиков! В Поднебесной ныне 100 миллионов диабетиков и 500 миллионов человек в состоянии преддиабета.

И удивительного тут ничего нет. Вспомните взрывной рост потребления сахара в нашей Вологодчине, которая всего лишь зеркало для всей остальной страны. Там рост потребления чистого сахара на протяжении жизни всего одного поколения, как видим, подскочил с 4 до 56 кг.

В 14 раз!

Как метко замечает по этому поводу один из российских авторов: «Удивительно ли, что поджелудочной современного человека приходится работать с дикими перегрузками, чтобы нашлепать на весь этот “вновь прибывший” сахар инсулину? И это не только российские “успехи”. Потребление сахара росло весь ХХ век и не перестает расти по сию пору. В США, например, потребление сахара подобралось к 60 кг на человека в год. И, как сообщают экономические сводки, объем потребления сахара в мире вырастет на 53 % в следующие 20 лет… Иными словами, сто лет назад человек за год потреблял столько сахара, сколько сейчас он съедает за две недели».

Почему же мы так любим сладкое? Отчего организму оно так нравится?

Потому что мы приматы. Примат может смело есть дикий фрукт с ветки или воровать мед у диких пчел. Если продукт был сладким, то он точно был безопасен, в отличие, например, от зараженного паразитами сырого мяса, которое вызывало у нашего предка долгую и мучительную смерть. Сладкий продукт давал быструю энергию нашим диким предкам, позволял быстро восполнить силы и в сезон урожая фруктов и меда поднакопить жирку на голодные зимние времена, когда еды было в обрез.

Эволюция специально нацеливала примата на сладкое, зная, что много хорошего в природе не бывает – не переест. Именно поэтому сахар дарует человеку буквально наркотическое удовлетворение, воздействуя на те же самые области мозга, на которые действуют и другие наркотики – алкоголь, никотин, – да еще не вызывая при этом похмелья. То есть сахар, являясь, как вы увидите ниже, хроническим токсином, острой токсичностью не обладает – можно есть до отвала!

Про синдром «сладкоежки» у пожилого человека с шейным остеохондрозом или человека с травмой шейного отдела и нарушенным мозговым кровоснабжением мы пока не говорим, так как древний человек, с одной стороны, не страдал от гиподинамии шейного отдела (ему приходилось часто вертеть головой, жизнь была непростая). А с другой – наш предок просто не доживал до возраста, в котором проявлялись знакомые нам осложнения шейного остеохондроза – гипертония, атеросклероз, диабет, рак. Говорю же, жизнь была непростая – живи быстро, умри молодым! Люди погибали намного раньше от голода и жажды, мороза или жары, отсутствия медицинской помощи, в результате эпидемий острых инфекционных заболеваний или от насильственных факторов в виде нападений хищников, несчастных случаев, войн, семейного насилия. Ну и естественно, крайне высокой была также смертность младенцев и матерей при родах… В общем, сладкая жизнь была не той опасностью, о которой должна была болеть голова у природы. Напротив, лишний редкий кусок сладкого шел только на пользу.

А сейчас, когда разум научил нас производить дешевый сахар в огромных количествах, инстинкт любви к сладкому сыграл с нами злую шутку. Чай перестали пить вприглядку и даже вприкуску, в чашку теперь валят кристаллы сахарозы по три ложки без всякого зазрения совести.

Вообще то, что еда сладкая (сахар, мед, фрукты) и крахмалистая (хлеб, картофель, крупы) полнит, человечеству было известно уже очень давно. Еще в 1950-е годы ХХ века, до наступления «калорийно-жирового безумия», в американских учебниках по эндокринологии практикующие врачи еще рекомендовали пациентам с ожирением полностью исключать из питания все углеводы, предпочитая им мясо-молочную и овощную продукцию. И оно-таки помогало! Аналогичные диетологические подходы помогали и больным сахарным диабетом 2-го типа – такое питание позволяло нормализовать повышенные уровни глюкозы и инсулина в крови без таблеток и операций.

Я уже писал, что полнота – удел бедных, дорвавшихся до дешевой углеводной пищи. Вспомните толстых советских теток послевоенной поры, сидящих на вечных макаронах и картошке. Во Франции же второй половины прошлого века невозможно было встретить уважающую себя женщину старше 25 лет, жующую багет, – такая еда была предпочтением подростков. Приличные женщины сторонились «полнящей» углеводной пищи и выглядели прекрасно без изнуряющих диет и спортзалов, и никакого чуда в этом не было.

Но когда с середины прошлого века начала сбываться мечта человека о доступном вкусном сахаре и других легкоусвояемых (рафинированных) углеводах, вот тогда и понеслась душа в рай… Народ наконец удалось накормить досыта дешевой едой. К сожалению, для людей небогатых, недумающих, а равно и для стариков с небольшими пенсиями углеводы – дешевая, а очень часто и единственно доступная пища. К тому же доставляющая удовольствие и праздник каждый день. Сладко!