2.3. О замкнутом круге

Родители нас так «воспитывали», наших родителей их родители так «воспитывали», и мы своих детей так же «воспитываем» – получается замкнутый круг.

Как прервать этот повторяющийся круг?

В первую очередь важно осознать, что находишься в этом круге, и вместо того, чтобы обижаться и осуждать родителей за неправильное воспитание, необходимо начать работать над своими недостатками – избавляться от них, отпускать их, то есть работать над собой, развиваться. Работа над негативными чертами характера и качествами риливента и «отпускание» их

приводит к развитию личности. Если хочешь изменить мир, изменись сам, и мир вокруг изменится.

Но никто не может сказать главного: как измениться, как развиваться? Сделать просто перепросмотр жизни, проанализировать свое поведение, осознать и решить поступать по-другому – не помогает.

Ко мне пришла молодая женщина и говорит: «Я все свое детство пересмотрела вдоль и поперек. Все проанализировала, все проработала, пусто в голове. У меня ваш подход не работает». Мы начали с ней сессию, и процесс пошел: все, что наболело, поднималось и озвучивалось, работа шла без остановки три часа, потому что, когда она самостоятельно вспоминала, анализировала – подняла весь «мусор», но ничего не отпустила, все картинки были яркие, эмоции и переживания сильные – состояние было острое. На восстановление ее психоэмоционального состояния ушло одиннадцать сессий. В конце психотерапии она сказала: «Я была не права, теперь я вас понимаю и вижу, что я себе только вредила».

Человек ведет себя так, как вел всегда. Это происходит автоматически, на уровне подсознания.

Психологи говорят: поменяешься сам, и люди изменят отношение к тебе. А вот как изменяться и развиваться? Ответ один: проработать негативные качества личности, черты характера и отпустить их. Тогда проснется все гармоничное, потому что оно уже есть в человеке.

Почти каждый первый риливент, проработавший несколько сессий, говорит: «Удивительно, вокруг меня люди меняются, отношение людей ко мне меняется. Интересно, я же ничего специально не делаю, а оно само меняется». Не надо формировать положительный опыт, он заложен в нас изначально. Когда уходит «мусор» из прошлого, тогда уходят и старые программы поведения, поэтому у человека меняется его поведение. И когда это произойдет, отношение окружающих тоже изменится автоматически, ведь оно лишь отражает внутреннее состояние человека.

Важно понять, что практически каждому необходима такая психологическая помощь. Я убедилась, что программа поведения передается из поколения в поколение. Как это началось и как ее изменить?

Наша страна пережила много войн: Первую мировую, Великую Отечественную. Не будем заглядывать далеко назад – после Великой Отечественной почти в каждой семье не было взрослых мужчин, а если фронтовики и возвращались домой живыми, то почти у всех психика была искалечена войной.

Все тяготы легли на плечи женщин, в том числе воспитание детей. Женщины с раннего утра до позднего вечера работали. Тут уже было не до любви, не до «сюсюканий», как говорили многие. Накормить бы детей, напоить, одеть, чтобы от голода и холода не умерли. И конечно, последствия войны сказывались на эмоциональном состоянии. Тревожными были и взрослые, и дети, потому что тревога сопровождала их всю войну, а война была тяжелой и долгой. Раздражительные, недовольные, они не могли дарить любовь и радость. Они знали слова «надо» и «должен». Эти же программы поведения дети переняли от родителей.

Женщины впрягались в работу сами и впрягали детей. Они с утра до ночи трудились на колхозных полях, на заводах, фабриках, потом приходили домой и выполняли домашнюю работу: готовили еду, стирали, убирали. Им действительно некогда было заглянуть в душу к своему ребенку. Жесткая требовательность и к себе, и к другим членам семьи привела к авторитарному стилю воспитания, поглотила все наше общество. Даже фильмы тех лет были пронизаны этой жесткостью (но не жестокостью). Наверное, без этого тогда невозможно было выжить. Во всех фильмах про врачей, учителей прослеживался авторитарный стиль общения. Для этих фильмов характерно то, что главные персонажи всегда доминировали, решая важные вопросы, принуждали других к безоговорочному подчинению, а когда кто-либо из героев выражал протест к подобному виду общения, то его по сценарию обязательно всенародно отчитывали и стыдили, устраивали показательные товарищеские суды.

Если после войны матери вынужденно брали на себя еще и функцию отца, то впоследствии это вошло в программу поведения мужчин и женщин. Кризисы в стране, например во времена перестройки, тоже внесли свой вклад в разрушение семейных ролей мужчины и женщины.

Приведу пример из практики. Ко мне на прием пришла очень интересная приятная женщина. На вид чуть старше 50. Не знаю, как можно назвать сессии, проведенные с ней: то ли исповедь матери, то ли исповедь психолога. И то и другое верно: она и мать, она и психолог. Наверное, меня это тронуло потому, что я тоже и мать, и психолог. Каждый человек приходит в психологию в первую очередь для того, чтобы познать себя, помочь себе, а уже потом – помочь другим, в том числе своим близким.

Пример из практики

(отрывок из психотерапевтической сессии)

– Не знаю, почему обратилась к вам. Наверное, поверила и поняла, что вы сможете мне помочь. По крайней мере, у меня есть возможность доверить вам то, что меня мучает уже много лет. Вы у нас читали лекции по психологии. Все студенты стояли на ушах. Всем нравилось то, что у вас много практических рекомендаций по работе психолога. У каждого свое откликалось в душе, что-то цепляло. И меня зацепило, но я долго не могла набрать ваш номер. Что-то всегда мешало, видимо, мое эго сопротивлялось. Из ваших лекций я поняла, что, скорее всего, срабатывала психологическая защита, и мое внутреннее состояние создавало условия, чтобы я до вас так долго не могла добраться.

Вы знаете, я ведь и в психологию пришла неслучайно. Я всегда помогала людям, а теперь захотелось помочь себе, своим детям, своей семье. Наверное, найти себя, а потом научиться жить в мире с собой и ближними. Хотя было бы хорошо, если бы это произошло раньше, когда была молодой и очень нуждалась в психологических знаниях и по большому счету в психологической помощи.

Хотелось найти ответы на вопросы: как правильно общаться с мужем, с детьми, с родителями? Как воспитывать детей, как научить их жить в этом мире, чтобы видеть их здоровыми, счастливыми, радостными, веселыми, успешными? Как оградить их от опасностей? Как научить их не просто выживать, но гармонично адаптироваться в обществе? А этому нас никто не учил.

Наверное, надо начать с сегодняшнего дня. Сейчас в мире идут большие перемены. Обострилась борьба между светлым и темным. Наступило время, когда темное прошлое уходит и на смену ему приходит светлое, доброе. Темное – это разрушение, насилие, разложение общества; это пропаганда разврата, фашизма, наркомании и тому подобного. И в семье происходят перемены, пусть не очень заметные, но происходят.

Вспоминаю себя молодой и счастливой. Я мечтала создать семью, радостную и счастливую. Дружила тогда с юношей. Мы поженились и уехали далеко от дома. Так получилось, что при молчаливом согласии мужа, а иногда по его инициативе решение всех организационных и хозяйственных вопросов в семье легло на мои плечи, как, впрочем, и в детстве было: всю ответственность за дом, огород, сестер и братьев возложили на меня, а я рада стараться.

Я была активным холериком, а муж – инертным флегматиком. Вроде все хорошо: спокойно живем, никто не выясняет отношения. Только не заметила, как с течением времени стала, что называется, «я и баба, и мужик». /Такое происходит во многих семьях, когда муж тихо перекладывает ответственность и мужские функции на жену./ Впрочем, во многих семьях случается, что женщина забирает в свои руки и женские, и мужские функции. Я все взяла в свои руки, полный, тотальный контроль, как бы что не упустить: выбивала квартиру, воспитывала детей. Муж всегда работал: уезжал в 5 утра и приезжал в 9 вечера. А когда началась перестройка, я работала на двух, а то и на трех работах. Да еще умудрилась между делом получить высшее образование. Окончила институт с красным дипломом. И не заметила, как стала «директором» в семье.

Муж меня так и называл, вроде ласково: «Как директор скажет». Что остается мужу? Угадайте с трех раз. Конечно, он начал потихоньку выпивать. Он не выдерживал моего давления, моего довлеющего контроля. Все заботы, в том числе и воспитание детей, легли на мои плечи, а муж и не сопротивлялся вовсе. Он рано утром уезжал на работу, а возвращался поздно вечером. А когда рано приезжал, ложился на диван и смотрел телевизор. Это все, что я помню о нем в нашей семейной жизни, пока мы растили детей. Все события нашей семьи развивались в советское и постсоветское время. Тогда никакой речи о психологии не было и в помине, о чем сожалею до сих пор. Я бы не наломала столько дров в воспитании детей, если бы были эти знания… Тогда у моей семьи сегодня были бы другие результаты.

Я была, наверное, «сумасшедшей» мамой. Мне всегда хотелось для детей сделать больше, чем другие мамы. Я очень любила, как я думала, своих детей, старалась уделять им все свое внимание. Будучи еще девчонкой, думала, что обязательно стану заниматься воспитанием вплотную, постараюсь, чтобы они учились хорошо, чтобы их хвалили в школе. Как жаль, что я не понимала тогда, что детей не надо воспитывать, в том понимании, как все думают. Детей надо просто любить, знакомить с окружающим миром и адаптировать в социуме.

Мне нравилось, когда о моих детях говорили хорошо. Я интересовалась педагогикой, читала много книг, которые давали воспитатели и учителя. Но на многие вопросы ответов там не находила: видимо, педагогика бессильна решать такие вопросы, потому что относились они к психологии. Теперь поняла, что чтение нравоучений – не воспитание. Воспитывают своим поведением, как вы говорили. А нотациями, нравоучениями, жестким контролем и желанием сделать как лучше для них я и нанесла непоправимый вред своим детям и семье. Все это обычно вызывает у детей протест, агрессию, депрессию, потерю мотивации и многое другое.

Первые проблемы начались со старшим сыном, когда он учился в седьмом классе. Вдруг осознала: сын, который вчера еще был послушным мальчиком и помогал мне во всем, сегодня брыкается, капризничает, бунтует, обижается. Я не понимала, что происходит. Я видела, что он очень изменился: стал упрямым, требовательным, куда-то ушли покладистость, послушание. Я, как за палочкой-выручалочкой, обратилась к учителям. Все давали советы исходя из собственного опыта. Кто-то предлагал выпороть его, чтобы знал, кто в доме хозяин. Говорили, что, если сейчас не пресечь такие «концерты», потом он «покажет». Кто-то предлагал не обращать внимания, и все «устаканится». А ведь у сына был всего лишь переходный возраст, так называемый пубертат. Теперь-то я грамотная: мне надо было просто понять и принять сына, успокоить себя и его. В общем, просто любить. Никто не объяснил тогда, что это нормально, что так бывает, что человек переходит на другой возрастной уровень. Можно было спокойно относиться к проявлениям пубертата. В общем, теперь уже поздно шашкой махать, поезд ушел. Одно могу сказать: много дров наломала.

Двое других детей тоже подрастали. Наступило неспокойное, темное время: развалился Советский Союз. На душе была жуткая тревога. В какой стране будем жить? Как будут развиваться события? Никто не мог ответить на эти вопросы. Тогда, наверное, вся страна так жила, или, по крайней мере, мне так казалось. И, самое главное, хотелось защитить своих детей. Были страшные времена, и жутко хотелось спасти и сохранить детей живыми и здоровыми. Вспоминается, когда на прилавках, кроме спичек, не было ничего. В памяти остались какие-то гуманитарные пайки, талоны на продукты. Порой дома не было куска хлеба, зарплату задерживали на несколько месяцев. Страшно вспомнить, а жить было еще страшнее. И вот тогда я стала проявлять еще больше активности: работала на нескольких работах, ночью готовила и убиралась. Не все люди в стране тогда смогли быстро перестроиться, многие сникли, некоторые сломались и ушли из жизни через болезни или даже суицид. Я стала еще требовательнее и к себе, и к близким. Самыми главными словами в моей жизни стали «надо» и «должна». Я научилась думать и принимать мгновенные решения. Вот тогда мы выжили, мы не сломались, но какой ценой.

А сегодня мне уже за 50. Как тяжело и больно осознавать и признавать, что ты неправильно жил, даже не жил, а существовал. Да и положительных примеров перед глазами не было. Перед глазами проплывают картинки из детства: вот бабушка со своей тяжелейшей судьбой, после войны жизнь с психически неуравновешенным дедом была сплошным адом, он пил, бил – и так каждый день. А вот моя мама, чуть облегченный вариант судьбы: пил, бил, но уже не каждый день. И вот я: пьет, но не каждый день, а если и пьет, то спит, слава богу. По большому счету мне повезло: не бьет, да и не пьет каждый день, вроде бы радоваться надо, а вот нет, мне хочется чего-то другого, большего, чем имею.

Не помню, когда это началось, но помню, что для нашей семьи наступила темная полоса. Дети начали бедокурить. Для меня это была катастрофа. Понимала умом, что это только начало. Начался полный разлад в семье, ребята перестали слушаться. Они делали что хотели: гуляли до утра, спали до обеда, а то и до вечера. Начали встречаться с опустившимися «друзьями». Я была в шоке. Я начала кидаться из крайности в крайность, просила их бросить заниматься ерундой, умоляла начать новую жизнь. А когда накал тревоги нарастал до предела, ругалась, кричала от отчаяния и рыдала от боли. Я не понимала, что происходит, почему мои дети пошли по этой кривой дорожке. Я ведь старалась, чтобы они выросли достойными и не позорили нас. Почему меня предали самые близкие люди? Я была в бешенстве от того, что мои дети, в которых я вкладывала все – время, силы, – не слышат меня, не понимают и делают все с точностью наоборот.

Чем больше я старалась сделать для них, тем больше они вредничали и все делали назло мне. Они перестали посещать занятия в институте, перестали учиться, о работе и не помышляли. А я из кожи вон лезла, чтобы прокормить, одеть, обуть. Самое главное, думала я, чтобы было не хуже, чем у людей, чтобы они не чувствовали этого. Я даже не поняла, что я стала их рабой и вырастила паразитов, которые были всегда недовольны моей «заботой». И всегда обижались, что я им чего-то недодала.

Тем временем дети продолжали кутить, муж тоже периодически уходил в запои. Одним словом, катастрофа. Почему бог посылает мне такие испытания? Это я из ваших лекций поняла: все, что происходит в моей жизни, – происходит потому, что мое внутреннее состояние «хочет и готово» это принять. Что оно ожидает этого и что причиной является мое прошлое: именно оно притягивает людей и создает вокруг меня такие ситуации, которые сегодня происходят со мной.

Я думала: бред какой-то, такого не бывает. Но вы приводили примеры, которые нас вводили в шок, мы задумывались и между собой обсуждали: если это так, то и мы можем помочь себе, а потом уже и помогать другим. Но моя проблема в том, что я уже помогаю другим, а помогать себе только начинаю. Наверное, поэтому, помогая людям, я цепляю их «тараканов», набираю и накапливаю в себе их негатив, который мне же и аукается, возвращается. (Плачет.) Мне кажется, что я уже вечно живу на Земле. Я думала, что счастливая мама, мне казалось, что правильно воспитываю детей. Я очень хотела, чтобы мои дети выросли хорошими людьми, чтобы о них отзывались хорошо, говорили, что они добрые и отзывчивые. Мама всегда говорила: «Чтобы не насмешили людей». Они насмешили людей, они порадовали завистников. Я думала, что мои дети вырастут, женятся, будут работать, будут иметь свое жилье, будут жить достойно. Почему-то я видела их счастливыми. (Плачет.) Я оказалась плохой матерью, ничему не смогла их научить, не умела их воспитывать. Правильно мой друг говорит: «Людям помогает, а помочь себе не может». Я сейчас понимаю, что я ничто в этом мире: и как мать – ничто, и как жена – ничто. Возомнила, что могу людям помогать. Что я могу? Я ничего не могу: ни себе помочь не могу, ни детям помочь не могу. Не знаю как! Не знаю, как дальше жить. Ситуация все ухудшается и ухудшается. Понимаю, что сама виновата во всем – пусть по незнанию, пусть по неумению, сама их такими воспитала. Это я виновата.

Тридцать четыре года была замужем. Да не была я «за мужем», это муж был за мной. Всегда как пятилетний мальчик хватался за мамину юбку. Даже обвенчалась с ним, думала, что исправится, а он чуть выпивает – уходит в запой, прячется за бутылку, за рюмку и не слышит. И не хочет слышать. Все эти годы он

отворачивался от меня. И молодые были – отвернется к стенке и спит. Догадывалась, что погуливал, а что ему было делать? Кого он во мне видел – мать, домработницу, кухарку, няню, но только не жену. Ни нежных слов, ни ласки, ни любви, ни общения я от него не видела. Мне даже не о чем с ним было поговорить. Посидеть, поговорить – не о чем, потому что он не разговаривал, он молчал. И детям он никогда не уделял внимания, никогда не играл с ними, никогда их не учил. Сейчас они так же, как он, лежат на диване и ждут, когда мамка сделает. Они даже не спросят: «Мам, как ты?» (Плачет.) Видимо, я заслуживаю того, чтобы они меня обижали, чтобы обзывали, оскорбляли, унижали, втаптывали в грязь… /В процессе психотерапии выяснится, что дети ей отражают отношение ее отца в детстве. Подсознание женщины воссоздает ситуации, когда она эмоционально проживает то же самое, что в детстве с отцом. Роль отца играют ее дети./

К сожалению, в нашем обществе такое можно встретить на каждом шагу. Очень часто мужчины ведут себя с матерями как дети. Женщина в социуме может реализовать себя по-разному, в том числе как хозяйка, хранительница очага, способная дарить нежность, любовь мужу и детям.

А в этом случае женщина забыла, что она жена и мать. Ей некогда было выполнять эту роль, она взвалила на себя и мужские обязанности. Любовь к членам семьи заменила гиперзаботой, требуя взамен подчинения и послушания. Это созависимая личность, которая опекала и контролировала детей, мужа. Жесткий контроль и психологическое давление вызывают протест, который проявляется в виде аддикции (ухода от решения жизненных задач): пристрастия к алкоголю, наркотикам, нежелания учиться, работать.

Если заглянуть в недалекое прошлое (в военное, послевоенное время), то можно увидеть, как женщины вынуждены были взять жесткий контроль над ситуацией, в том числе над детьми. Контроль матерей над сыновьями привел к тому, что стали вырастать мужчины, неспособные брать на себя ответственность, ведь за них все решали мамы. Конечно, есть исключения, но в основном ситуация развивалась так, как описывалось выше. И девочкам мамы не смогли передать нежность, ласку, заботу, поскольку сами не умели проявлять их по отношению к близким, потому что не умели любить. Поэтому девочки вырастали такими же, как их мамы: активными, самостоятельными, боялись потерять власть, свободу. И теряли доверие к мужчинам.

Почти каждый день я сталкиваюсь с такой материнской любовью (созависимостью). Мамы берут на себя ответственность за детей, близких. У каждой созависимой личности свои первопричины возникновения гиперконтроля.

«…Я все думала, почему не могу отпустить этот контроль. У меня внутренний контроль очень сильный, в гостях могу выпить водочки или винца, но не пьянею. Вижу в этом даже что-то нехорошее. Раньше не понимала, почему так происходит. Если и пьянею, то буквально на какие-то доли минуты. И быстро трезвею, потому что очень жестко себя контролирую. Я себя поймала на мысли, что в праздники контролировала мать, чтобы она вдруг не выпила лишнего, чтобы могла убежать, потому что я знала: по сценарию этого праздника в конце должна быть драка. Слава богу, муж меня даже пальцем не трогал, но контроль остается до сих пор. Я и мужа контролирую постоянно, чтобы лишнего не выпил, когда вижу его нетрезвым, всегда расстраиваюсь. А если лишку выпьет, сразу начинаю раздражаться, злиться, могу ругаться, обзываться от бессилия, что не остановила его. Сейчас поймала себя на мысли, что потом детей контролировала: где дети? не выпили ли? не набедокурили ли? (Пауза.) Контроль у меня был всегда. Я была старшей в семье, мне было поручено заботиться о сестрах и братьях, естественно, это был контроль. Я включала контроль, когда отец поздно приходил домой в нетрезвом состоянии. Понимала, что сейчас начнутся “ночные разборки ”. Я находилась в другой комнате, но лежала и не позволяла себе спать, все время слушала: что же будет дальше? Вот этот контроль преследует меня всю жизнь.

В своей семейной жизни тоже все держала под контролем: детей, мужа, родных. Где дети? С кем общаются? Что делают? Трезвый ли муж? Все ли хорошо с родными? Кому помочь?..»

(Из признания риливента. Женщина 50лет.)

Что происходит с взрослыми дочерьми, которые выросли с такими мамами? Они тоже не доверяют мужчинам. И, как правило, встречают мужчин-мальчиков, а иногда выходят замуж за парней, которые на много лет моложе. Зачастую для мужей-мальчиков они становятся «мамками».

Ниже приведен яркий пример подобных отношений между сильной женщиной и слабым мужчиной.

Пример из практики

(отрывок из психотерапевтической сессии)

– Сейчас волнует то, что у меня нет доверия к мужчине. Просто взять и довериться человеку не могу. Хоть он и говорит, что у меня это будет, он в этом уверен. Хотя как женщина понимаю, что по природе должна довериться более сильному – мужчине. Но меня переклинивает, и вылезает: я сама. Живу отдельно от родителей, но есть такое: «Я сама». В общем-то, наверное, от мамы это досталось, я так могу сказать, глядя на свою семью. Хочу доверять – не получается.

– Давайте проработаем тему: «я сама». Расскажите, как у вас «я сама» происходит?

– Мне, допустим, сложно кого-либо попросить помочь. На работе также: есть ассистент, но иногда беру его работу себе, потому что я сделаю быстрей и лучше. Мне так спокойней. По сути, получается, я не допускаю, чтобы человек выполнил свою работу. Оправдываю себя тем, что есть какие-то сложные манипуляции, которые сама должна сделать. (Молчит.) Хотя в плане решений… Тут я не знаю, сама я это делаю или нет.

– Каких решений?

– Вообще. Вот какая-то ситуация, нужно что-то решить, определиться. Я, как правило, с кем-нибудь советуюсь. Когда дедушка был жив, мама так поступала: серьезные решения она сама никогда не принимала, всегда советовалась с родителями, так у нас было заведено. И я, наверное, тоже начинаю кому-то рассказывать, чтобы услышать другое мнение. Может быть, в конце я слушаю, что говорят, понимаю, что решение за мной, то есть я принимаю решение. Раньше я, наверное, шла на поводу у кого-то. (Молчит.) На самом деле мне тяжело от этого, мне это мешает. Я бы хотела научиться как-то просить и доверять, быть женщиной.

– Вспомните еще, когда у вас было это «я сама»?

– Я как бы маленькой себя увидела, но не вижу каких-то ситуаций.

– Посмотрите, сколько вам лет?

– Прыгает по-разному: то совсем маленькая, то в школе.

– Посмотрите на маленькую, что пришло первое?

– Я себя в школе увидела, может, класс третий или пятый. (Молчит.)

– Что там видите?

– Просто вспоминаю, как у меня день проходил: уроки в школе, всякие кружки. Не было ничего такого, может, только в плане школы и кружков я брала на себя ответственность. А по дому нас не заставляли что-то делать. Хотели – делали, не хотели – не делали. Может быть, в детстве и хотелось «я сама», но не давали, какая-то такая мысль. /У нее плохо сформированы женские роли: отношение к приготовлению пищи, уборке дома, к созданию уюта. Этому ее не учили, о чем она сама говорит./ Опять же, вспоминается по поводу выбора. Что, куда, когда – решали взрослые. Тогда я еще была ребенком. Учиться в институте было тяжело, потому что я еще и работала. Ну, это был мой выбор. У родителей денег не просила. Я понимала, что родителям будет сложно мне помогать. Я считала, что смогу сама на свои желания заработать. На тот момент могла только в ночь устроиться работать, потому что целый день мы учились. Но в то же время чувствовала себя свободнее, когда у меня были свои деньги, знала, что могу их потратить на себя, потратить на то, что я хочу. Была мысль, что если попрошу у родителей денег, то они опять будут диктовать, что купить из одежды или куда поехать отдыхать. Мое мнение учитываться не будет, а будет так, как они захотят. А деньгами, которые я сама зарабатывала, я сама распоряжалась, в этом для меня была свобода. Даже сейчас, если я куда-то поехала и кто-то из них узнал, какую сумму я потратила или еще что-то, они обязательно упрекнут, мол, зачем туда ездить, зачем деньги тратить. По сути, сейчас они не могут повлиять на это. Я сама заработала и сама решила, куда ехать и что купить. Вот сейчас мысль пришла: может быть, я и с мужчиной своим также поступаю, боюсь ему довериться. Если я ему доверюсь и он будет больше зарабатывать, то лишусь самостоятельности и права выбора. Если будем жить вместе, я не смогу себе позволить то, что сейчас могу. Придется урезать свои желания. Такое с детства…

/У этой девушки присутствует страх потерять самостоятельность, свободу. Прожить жизнь, как ее мать, она не хочет. Думает встретить самостоятельного, активного, уверенного в себе человека с качествами настоящего мужчины. Однако есть огромное «но»: человек сегодня имеет то, что хочет иметь его подсознание на основании принятых программ поведения, сформированных в далеком прошлом. Из-за этих программ девушка, сама не подозревая, ставит блоки для развития мужских качеств у своего молодого человека, потому что он соответствует ожиданиям ее подсознания, и менять ничего не надо. Она с удивлением говорит об этом во время сессии. Девушка осознает, что ей нужен партнер с сильным характером, но ее подсознание делает все, чтобы она сама была хозяйкой ситуации, и притягивает «слабых» мужчин или делает их таковыми./

Из таких девочек вырастают такие же авторитарные мамы: жесткие, требовательные, непреклонные, вечно недовольные, раздражительные и гневливые, сбрасывающие негативные эмоции на детей и мужа.

Да и в суровых природных условиях, когда было мало еды, мало ресурсов, выживал тот, кто успевал ухватить, прихватить, захватить. Те, кто вынужден выживать, всегда испытывают дискомфорт и тревогу. Внутреннее напряжение заставляет думать о материальной составляющей, а не о духовной. Матери, которые пытаются оградить детей от тягот повседневной жизни, в результате делают их апатичными, безответственными, безынициативными. Вырастая, дети не умеют отстаивать свою точку зрения, не способны защитить себя и свою семью.

Чтобы мальчик вырос с твердым характером, ему надо прививать это с детства. Ребенок должен научиться отстаивать свою точку зрения в семье, тогда он сможет отстаивать ее в обществе. Бытует мнение, что, если воспитывать мальчика жестко, он станет настоящим мужчиной, но получается наоборот: ребенок ломается, у него формируется страх, который заставляет подчиняться сильным.

В практике я часто сталкиваюсь с ситуациями, когда ребенка воспитывают авторитарно, бьют за какие-то провинности, и в результате он вырастает либо агрессивным, либо психологически слабым, не умеет постоять за себя. Чтением нотаций, руганью не воспитывают детей. Их вообще не надо «воспитывать» в том смысле, как это часто понимают. Дети копируют поведение родителей, то есть родители воспитывают детей своим поведением.

Главная функция мужчины, отца семейства – заботиться о семье, но, к сожалению, не все это умеют. Они не хотят, не умеют и не знают, как стать хозяевами своей жизни, как стать мужчинами. С детства у них отбивают желание проявлять самостоятельность, активность, ответственность. Делают это по-разному: сюсюканьем, руганью, криками, ремнем и т. п. Одним словом, вырастают инфантильные мужчины, которые практически постоянно находятся в подростковом состоянии (в Эго-состоянии Ребенка), в основном КОБ (капризном, обиженном, бунтующем) и А (адаптивном). У таких мальчиков нет стремления что-либо делать, нет желания чего-то достигать. Даже мыслей нет, чтобы стать добытчиком. Играя роль мужчин, они только думают, что они мужчины. А думать, что ты мужчина, и быть мужчиной – это разные вещи. Так вырастают подкаблучники, тюфяки, маменькины сынки. Подобное сплошь и рядом. Получив отрицательный опыт, эти мужчины не делают ничего: не работают, не учатся, не создают семью. Список можно продолжить.

То же самое можно сказать о женщинах: играя роль женщин, они только думают, что они женщины: «Я очень стараюсь быть женственной, любящей, ласковой, доброй, но мой молодой человек почему-то меня все время обвиняет, что я на него давлю, что я его пилю, как ржавая пила». Такие темы не для одной психотерапевтической сессии. И если это не прорабатывать и не отпустить, то в жизни женщин и мужчин ничего не изменится. Помню одну студентку, которая спросила: «Можно к вам привести моего ребенка? Он совсем ничего не хочет делать, может, вы сумеете помочь?» Я удивилась, потому что студентке было за пятьдесят, и спросила: «А сколько вашему ребенку лет?» – «Тридцать три», – ответила она.

Помочь можно, главное, чтобы он хотел прийти. Но, скорее всего, сына все устраивает. Да и ее по большому счету тоже. Если бы не устраивало, она бы материально не содержала великовозрастного ребенка.

Характерная особенность для большей части населения – то, что мужчины инфантильные, безынициативные, а женщины – лидеры, инициативные, самостоятельные, самодостаточные. Только счастья нет. Об этом написано много книг, создано много фильмов, но ничего не меняется, как было, так и есть. Лишь путем осознания данной ситуации ничего не изменить.

Если женщина не только проявляет свои материнские качества, но и развивает свою личность, продвигается по карьерной лестнице, она равноценный, уважаемый и любимый член семьи. В последнее время часто встречаюсь с проблемой, когда женщина хочет быть только хорошей хозяйкой, матерью и любящей женой, отдавать всю себя мужчине и быть «за мужем». «За мужем» указывает на то, что жена ждет от партнера защиты, заботы, ответственности, проявления мужественности. Однако полная зависимость женщины от мужчины, когда она перестает развиваться профессионально и личностно, плачевна.

Если муж уходит к другой женщине, а жена зависима от него и материально, и психологически, для нее разрыв становится трагедией. Такое нередко происходит, когда женщина уже достигла зрелого возраста, профессионально не состоялась, финансово на полном обеспечении мужа, а он находит себе молодую. На одной из сессий женщина поведала свою трагедию: «Меня бросил муж, сын от меня отвернулся. Я осталась одна, куда я теперь? Я всю жизнь посвятила им. У меня нет профессии, я не состоялась как личность, я всего боюсь, все вопросы решал муж. У меня нет подруг, родные мои далеко, да я и не хочу их посвящать в свои проблемы. Я поняла, что муж и сын были смыслом моей жизни, сейчас их нет, и мне незачем жить!» С такими ситуациями часто обращаются к психологу, и его задача – помочь с ними справиться.

Гармоничная семья не предполагает, что кто-то «главнее» и «впереди». Гармония заключается в сотрудничестве супругов, уважающих и любящих друг друга и детей, ценящих личную свободу каждого члена семьи, заботящихся друг о друге и детях, совместно решающих проблемы, помогающих и поддерживающих друг друга.

Если женщина слабее психологически, она притягивает в свою жизнь мужчин, похожих на отца, брата и даже мать. Такие мужчины проявляют властность, жестокость, подавляют. Они находятся в Эго-состоянии КОБ или А-Ребенка. Они деспотичны, требуют от женщины беспрекословного подчинения, не умеют просить прощения и признавать свои ошибки, у них неадекватно завышенная самооценка. Позволяют себе обращаться с женщинами грубо и неуважительно, в первую очередь – с матерью, вымещая на ней детские обиды.

Если женщина сильнее мужчины, то она притянет в свою жизнь мужчину безвольного, слабохарактерного, безответственного и будет его тиранить. Скорее всего, у этого мужчины властная, жесткая или даже жестокая мать.

Пример из практики

(отрывок из психотерапевтической сессии)

/Девушка, 28 лет. Самостоятельная, всего добивается сама (об этом написано выше), но нет семейной жизни. Прожить жизнь, как ее мать, она не хочет, а желает встретить самостоятельного, активного, уверенного в себе мужчину./

– Мама не может найти общий язык со своей мамой. Ну, понятно, что ее мама пожилой человек. Мне кажется, что мама могла бы мягче начинать разговор с бабушкой. А из-за того, что у мамы раздражение накопилось, она уже изначально начинает колко или резко говорить. Бабуля сразу обижается. Мне кажется, что, если бы мама хотела, она могла бы ситуацию разрулить. Я думаю, и в семейной жизни с отцом тоже можно было это как-то сделать.

/Девушка права: у мамы раздражение и недовольство. Ее мать взаимодействует со своей матерью и мужем из Эго-состояния КОБ. Отношения с близкими выстроены с позиции «сверху». Ее мать не смогла выстроить отношения с мужем, отцом девушки, что привело к распаду семьи, то есть к разводу./

– А что вспоминается?

– Какая-то вспыльчивость, они оба сразу заводятся. Как говорят, сначала поменяй себя. Но такого не было, были только обвинения в адрес другого.

– А еще что?

– Можно было уже принять решение. Это, по сути, ее выбор. Она же сама выбрала такого. Не знаю, может, себя как-то поменять, потому что есть у мамы такие моменты зацикленности на чем-то, опять же вот это: я сама. Она никогда никого ни о чем не просила, все сама. Если бы она обращалась за помощью к папе или к нам, ей было бы физически проще. Она бы все это воспринимала не так, не уставала бы. (Молчит.) В общем-то, здесь я иду по ее стопам. Иногда веду себя как мама, как будто я переняла ее поведение.

/Действительно, программа поведения фотографическим образом передается из поколения в поколение. Девушка сама видит мамино поведение в себе, ей это не нравится, но изменить свое поведение она не может./

– А что переняли?

– Самостоятельность – что я сделаю лучше, чем остальные. Лучше я сделаю сама и буду уверена в результате. Раньше я себя загоняла в плане доверия. Я не могу молодого человека принять: я планирую, а у меня не получается.

– Что чувствуете, когда планируете, а у вас не получается?

– Сразу появляется раздражение.

– Чувствуйте это раздражение. Когда еще было такое же раздражение? Слушайте себя, ваша память сейчас выдаст это событие. Что пришло?

– Когда я захотела поехать к молодому человеку, мне запретили. Тогда было сильное раздражение.

– На кого было раздражение?

– На бабушку с дедушкой. Меня спросили: «Почему ты хочешь поехать?» Я сказала, что хочу, не могу это объяснить, просто хочу, и все. А мне тогда сказали: «Нет такого слова “хочу”, есть слово “надо”». Что в жизни иногда получается так вот. Они считали, что не нужно ехать, и приводили какие-то аргументы.

– Озвучивайте.

– Раздражение у меня всегда возникает, когда я запланирую, а что-то пошло не так. На работе тоже запланирую, а администраторы все ломают. Я настроилась – и все не так, мои планы сбились. У меня в такие моменты очень сильное раздражение появляется.

– А какие мысли идут при этом?

– Ну, что нарушилась вот эта размеренность, я сейчас буду волноваться, торопиться и не сделаю то, что запланировала.

– Это анализ, а мысли какие?

– Мысли внутри сами по себе идут: только выстроила, вот опять все кувырком – что-то типа этого. Слово «опять» идет.

– Озвучьте эти мысли.

– Опять спутали, вот администратор говорит, что нужно принять этих клиентов. Опять: я вот сейчас не хочу, а надо.

– Идет «меня заставляют»?

– Да, как бы сейчас не хочу. У меня есть план работы, а надо принять, меня заставляют. И мне дискомфортно.

– Когда еще было такое, что вы не хотели, а вас заставляли?

– Начальство, когда я в сети работала. Не то чтобы заставляли, но им хотелось быстрее. Я понимала, что это на качестве скажется, то есть в этом был вопрос. Когда я услышала «опять», я начала ситуацию на работе смотреть. Мне вспомнился разговор, когда мой мужчина со своей матерью разговаривал. До этого у меня было доверие к нему, а после я засомневалась, доверие пошатнулось. У меня тогда крутилось: «Неужели опять я ошиблась?» Когда я стала рассматривать ситуации на работе, вот это я вспомнила – неужели опять ошибка?

– Когда была еще ошибка, что идет?

– Предыдущие отношения вспоминаются.

– А что идет там?

– Не тот человек, которого я хотела видеть рядом, так сказать, немужской силы. Я даже женщиной не могла себя рядом с ним почувствовать. Это тогда, когда ты за мужчиной, за его крепкой стеной, а в дальнейшем – «за мужем». Тогда я проанализировала и поняла, какого мужчину хочу видеть рядом. Я увидела инфантильного человека рядом с собой и поняла, что надо смотреть на действия, а не на слова. На словах много можно обещать, а на деле это никак не проявляется. Потому что было уже такое: первый молодой человек, с которым мы общались близко, говорил одно, а сделал потом другое.

– А что он говорил?

– В плане отношений, чувств ко мне я думала, он искренний, а оказалось, что есть уже другая женщина.

– Что еще приходит?

– Что-то как-то ничего…

– «Говорил одно, а делал другое» – что идет? Кто так поступал?

– Папа, наверное.

– Например?

– У него тоже были какие-то желания, мечты. Он об этом говорил, но ничего для этого не делал. Что-то по мелочи делал для себя, а глобальное нет. Дом, который он мечтал построить в деревне, так и остался мечтой. Это не по отношению ко мне, а по его отношению к семье. У меня было такое мнение: да, он не делает то, что говорит.

– Мнение – это тогда на словах, мысленно или на уровне ощущений прозвучало?

– Наверное, мысленно. На ощущениях.

– Не помните, сколько вам было лет?

– Где-то начальная школа.

– Что идет, почему вы так ощутили?

– Мама так говорила.

– «Мама считает, что папа обещает и ничего не делает, маме же я верю». Могло быть так, было такое ощущение?

– Она все время нам это говорила, этот образ она лепила словами. Мама, в общем-то, до сих пор это говорит. Она всегда так об отце отзывается.

– Как она говорит?

– Она всегда говорит о каких-то минусах в характере отца.

– Когда она вам это говорит, что у вас в мыслях идет?

– Мне кажется, что так и есть, что это правда. Хотя внутри у меня всегда раздражение, что она так о нем отзывается… Знаю, что он любит меня по-своему, мы разбирали как-то с психологом. Я писала, что он делает по отношению ко мне, и, если посмотреть на то, что я написала, получается – это проявление родительской любви.

– А что вы писали?

– То, что он проявляет заботу: переживает, как одета. Когда заболела, думал, как лечить. В плане денег никогда не жалеет, всегда говорит: «Если деньги нужны – говорите». Это такие моменты, которые показывают, что у него есть к нам любовь.

– Посмотрите на слова матери, какие мысли еще идут? Что думаете об отце в это время? Что перебираете в уме? Озвучивайте.

– Мысли идут, что он несостоятелен как мужчина, что нет у него этих вот сильных качеств. И как бы у меня этот образ был смещен на дедушку. Над папой всегда подшучивали. Ну, не знаю, посмеивались, что ли, что он очень медлительный, неорганизованный. Какие-то такие качества, которые проявляли его несостоятельность как сильного мужчины. Даже его сестра с мужем могли сказать: у тебя так всегда. Вроде как неудивительно, что так получилось… /Будущий муж – копия ее отца, и она сама притянула именно такого мужчину./

– Что чувствовали в это время?

– Может быть, немного было обидно за папу, я его таким уже приняла. Я знаю, что у него есть такие качества, и, если я хочу по-другому, уже сама действую.

– Как?

– Так, чтобы ускорить этот процесс.

– То есть берете опять инициативу на себя?

– Да.

– Если проанализировать, то выяснится, что маме было выгодно проявлять инициативу, а папе было необходимо, чтобы кто-то другой взял ответственность на себя, потому что ему не давали свободы действий, не научили нести за нее ответственность. А дед самоутверждался за счет унижения зятя. Благодаря его действиям было видно, что дед хоть уже и в возрасте, но силен, активен, самостоятелен, инициативен – настоящий мужчина. Так?

– Мне кажется, дедушке не надо было самоутверждаться.

– Он это делал неосознанно. Он же посмеивался над вашим папой?

– Ну… да.

– Если бы он не самоутверждался за его счет, то не посмеивался бы над ним. Дед бы принимал зятя таким, какой он есть, сделал бы его мужественным человеком в глазах своей дочери. Скорее всего, внутреннее состояние вашего отца «желало», чтобы по отношению к нему так поступали.

– У меня стоит вопрос: а как по-другому можно было?

– Как можно было по-другому? Вашему отцу нужно было проработать свои слабости, инфантильность, то есть развивать себя как личность, развивать в себе сильные качества. Ваш отец неосознанно ждал, чтобы его высмеивали, подшучивали, потому что в его семье это тоже было, скорее всего.

– Ну, он с рождения такой был. А почему тогда его сестра не такая, они же из одной семьи?

– Сестра младше?

– Да, на шесть лет.

– Младшим всегда позволено то, что не позволено старшим. Старших всегда муштруют, пытаются «воспитать», а на младших сил не хватает, и эксперименты уже не ставят. Старшие дети обычно тревожные, потому что на них идет сильное психологическое давление: ты старший, ты должен. Младшим почти все разрешается, по крайней мере, ограничений меньше. Наша задача – не выяснять, почему папа был такой. Наша задача – прервать этот порочный круг и притянуть в вашу жизнь настоящего мужчину. Или чтобы тот, кто у вас уже есть, соответствовал вашим ожиданиям. Значит, ожидания должны быть гармоничными. Если мать вашего избранника авторитарна, то, скорее всего, у него много общего с вашим отцом. Не просто так вы его притянули в свою жизнь, а он – вас. Посмотрите еще раз на папу. Посмотрите на то, что он обещает и не делает.

– Неорганизованность, медлительность в принятии решений. Он постоянно сомневается, нет уверенности, что у него получится. Он долго думает, а потом понимает, что уже поздно, момент принятия решения ушел. После предыдущей нашей сессии ко мне пришли мысли, что мой парень и правда похож на моего отца. Я раньше не видела этого, потому что если он пообещал, то сделает. Но он тоже делает, просто медленно, но хорошо и качественно, поэтому медленно. В плане организованности он и сам замечает свои недостатки, ему нравится, что я организованная. Буквально на днях он говорил, что надо брать с меня пример. Наверное, похож тем, что пока не делает чего-то активно, хотя маленькими шагами он продвигается, что-то делает, я вижу это. Это какой-то круг, а как из него выйти?

/Многие понимают, осознают, что находятся в подобном круге, и задают вопрос: как из него выйти? Сделать это можно, лишь отпустив сценарные программы поведения, заложенные в психику самим человеком в далеком детстве. Помочь в этом способен естественно-психический подход в психотерапии./

Благодаря психотерапии эта риливентка вышла из этого «круга». Молодой человек по ее рекомендации тоже работал над развитием личности. Они поженились, родили ребенка. Муж активен, стал настоящим отцом семейства. Устроился на работу, хорошо продвигается по карьерной лестнице. Его психотерапия составила 50 часов, а жене потребовалось 70 часов в общей сложности – нужно было психологическое сопровождение во время беременности и родов. И после родов мы встречались два раза, где прорабатывали темы беспокойства ребенка (плач без причины перед сном) и ее тревоги за малыша.