27
Когда «Вальцин» вышел из гиперпространства близ Руусана, Бейн, к своему удивлению, обнаружил в системе эскадры как ситхов, так и джедаев. Первые организовали блокаду планеты, явно стремясь помешать вторым переправить подкрепления к товарищам, которые сражались внизу.
Однако, как показалось Бейну, джедаи вовсе не спешили прорывать блокаду. Их корабли, похоже, пассивно ждали чего-то за пределами досягаемости вражеских орудий. Ситхи же не могли атаковать, не нарушив строй и не оголив собственные тылы. Результатом было напряженное противостояние, в котором ни одна из сторон не желала делать первый ход.
Несмотря на блокаду, Бейн сумел проникнуть на Руусан, не привлекая внимания ни тех ни других. Джедаев не интересовали корабли, направлявшиеся вниз, а патрули ситхов имели задачу препятствовать крупномасштабному вторжению. Целью блокады было останавливать войсковые транспорты, а также корабли снабжения и сопровождения; против одиночного разведчика или истребителя она была бесполезна.
В атмосфере сенсоры «Вальцина» быстро обнаружили лагерь ситхов, и Бейн повел машину на обратную сторону планеты. Патрульные корабли его не заметили, а маячок он выключил еще перед отправлением с Лехона. Никто не знал, что он здесь. И Бейн не собирался афишировать свое прибытие.
Он посадил корабль в нескольких километрах от лагеря, спрятав в гряде холмов. Если идти пешком, это привлечет меньше внимания. Кроме того, он намеревался держать местоположение «Вальцина» в секрете на тот случай, если придется поспешно бежать с планеты. Выбравшись из кабины, Бейн пустился в дальний путь — к Каану и его Братству.
Планета вызывала иные ассоциации, чем все прочие, на которых ему довелось побывать. Это был усталый мир, утомленный и обессиленный бесконечной войной, которая бушевала на его поверхности. В воздухе ощущалось что-то нездоровое, что-то сродни инфекции, заражающей разум и дух. Сила на Руусане была могуча — еще бы, при стольких-то ситхах и джедаях. Но она пребывала в смятении, напоминая вихрь хаоса и конфликта. Ни темная, ни светлая сторона не имела перевеса. Они сталкивались и сливались, образуя какую-то отвратительную, неопределенную серость.
Далеко к востоку виднелась граница великих лесов Руусана. Бейн чувствовал, что там прячутся джедаи, хотя они маскировали свое местоположение с помощью светлой стороны. Лагерь ситхов лежал западнее, в нескольких километрах от леса. Между ними простирался обширный край равнин и пологих холмов — место всех главных битв, которые отгремели здесь к настоящему моменту. На фоне непрерывных боев выделялись шесть полномасштабных сражений, в которых обе стороны задействовали все свои силы в надежде уничтожить противника — или хотя бы изгнать с планеты. Трижды удача улыбалась Хоту и Армии Света; еще три битвы выиграл Каан со своим Братством. Но ни одна из этих побед не была достаточной, чтобы положить конец войне.
По острому запаху смерти Бейн догадался, что и совсем недавно здесь произошла какая-то стычка. Подозрения подтвердились, когда он поднялся на холм и увидел перед собой сцену побоища. Кто победил, сказать было трудно: повсюду вперемешку валялись тела в форме обеих сторон. Сплетенные в объятиях ненависти, они словно продолжали бороться даже после смерти. Большинство убитых были всего лишь приверженцами джедаев либо слугами ситхов, а не настоящими рыцарями или членами Братства, хотя на нескольких трупах Бейн заметил черные плащи темных повелителей.
Над полем боя парили прыгунцы — своеобразные существа, обитавшие только на Руусане. Было их с полдюжины, все сферической формы, но разных размеров — в основном от метра до двух в поперечнике. Круглые тела покрывал густой зеленый мех, по бокам торчали странные «плавники», сзади — длинные ленты хвостов, которые колыхались в полете. Лиц не было видно, одни темные глаза без ресниц.
Исследования указывали на то, что эти создания разумны, но Бейну они показались просто животными, пирующими на останках. Приблизившись, он обнаружил, что прыгунцы как-то разговаривают, хотя ртов у них не было. Каким-то образом они посылали мысленные сигналы поддержки и утешения, словно пытаясь исцелить израненную землю.
При виде Бейна они бросились наутек, словно диковинный косяк рыб, научившихся плавать в небесах. Подойдя ближе, Бейн понял, что они висели над одной из жертв. Этот человек еще не умер, но зияющая рана в животе не оставляла сомнений в том, что до ночи он не дотянет.
Человек был облачен в одеяние ситха, возле вытянутой руки лежали обломки светового меча. Бейн узнал одного из самых отстающих учеников Академии — столь слабосильного, что он даже не удосужился поинтересоваться его именем. Но раненый вспомнил Бейна.
Он со стоном перевернулся на спину и сел, прислонив голову и плечи к ближайшему камню. Глаза — остекленевшие, с расширенными зрачками — на миг сфокусировались, и взгляд приобрел осмысленное выражение.
— Владыка Бейн… — прошептал он. — Каан сказал нам… что ты умер.
Отвечать не имело смысла, поэтому Бейн промолчал.
— Ты пропустил бой… — пробормотал человек. Речь его была неразборчивой из-за пузырьков крови, которые забивали горло. Приступ кашля помешал ему договорить. Он был столь слаб, что не смог даже прикрыться рукой, и черные сапоги Бейна забрызгало алым.
— Славная была битва, — прокаркал наконец раненый. — Это честь… пасть в таком великом сражении.
Бейн громко захохотал, что было единственным уместным ответом на такую поразительную глупость.
— Мертвым слава ни к чему, — произнес он, хотя и сомневался, что раненый в горячке его услышал.
Ситх повернулся, собираясь уходить, но остановился, когда его слабо потянули за каблук.
— Помоги мне, владыка Бейн.
Высвободив сапог из пальцев умирающего, Бейн ответил:
— Мое имя Дарт Бейн.
Он с силой ударил ногой, и череп лопнул с отвратительным хрустом, разбившись о камень. Тело дернулось и застыло. Очищение Ордена ситхов началось.
* * *
Повелитель Каан лежал на койке в шатре, прикрыв глаза и осторожно массируя виски. Поддерживать единство среди последователей удавалось лишь ценой огромного напряжения сил, которое начинало сказываться: в голове его постоянно пульсировала тупая ноющая боль.
Несмотря на успехи в недавних боях с джедаями, атмосфера в лагере ситхов была напряженной. Они воевали на Руусане уже очень долго — даже слишком долго, — и все это время до планеты доходили донесения о победах сил Республики в далеких системах. Каан, конечно, умел воздействовать на разумы других темных повелителей, но ему становилось все труднее направлять энергию Братства против главного врага — Армии Света.
Каан знал средство, которое позволит закончить войну, причем быстро. Ментальная бомба. На протяжении многих ночей темный владыка размышлял, осмелится ли он использовать это оружие. Если заманить джедаев в ловушку и взорвать ментальную бомбу, все враги будут уничтожены одним махом. Но хватит ли объединенной воли всего Братства, чтобы пережить высвобождение такой огромной мощи? Или взрывная волна сметет и их самих?
Снова и снова Каан отвергал эту идею как слишком опасную. Абсолютное оружие было столь ужасно, что даже он — темный владыка ситхов — боялся им воспользоваться. Однако с каждым разом он задерживался на краю этой бездны на несколько мгновений дольше.
Какой-то звук снаружи заставил Каана открыть глаза и резко сесть на постели. Секунду спустя Гитани, которую многие теперь считали его ближайшей помощницей, просунула голову в шатер:
— Они собрались, повелитель Каан.
Темный владыка кивнул и поднялся на ноги. Еще секунда ушла на то, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Если сейчас проявить слабость, остальные могут открыто восстать против него. Этого нельзя допустить. Особенно сейчас, когда победа столь близка. Потому-то он и созвал темных повелителей: последний совет должен был укрепить их решимость и обеспечить преданность.
Следом за Гитани Каан направился к большому шатру, в котором его ждали остальные владыки. Он вошел в палатку решительным и уверенным шагом, излучая ауру спокойствия и силы.
Он уже привык, что при его появлении собравшиеся встают в знак уважения. Один из них, однако, остался сидеть, скрестив руки на широкой груди.
— Ты слишком обрюзг, чтобы подняться, повелитель Копеж? — с нажимом спросила Гитани.
— Я думал, в Братстве все равны, — прошипел тви'лек, обращаясь больше к Каану, чем к женщине.
Каан знал, что нужно соблюдать осторожность. Копеж бунтовал не впервые, и многие начинали брать с него пример. К сожалению, влиять на него было особенно трудно.
— Да, равны. Ты совершенно прав, повелитель Копеж, — устало улыбнулся Каан. — Сиди. И вы тоже садитесь. Ни к чему эти бессмысленные формальности.
По его приказу ситхи вернулись на свои места, но все чувствовали повисшее в воздухе напряжение. Послав волну спокойствия и умиротворения, предводитель подошел к столу с картами.
— Война с джедаями близится к концу, — провозгласил Каан. — Они на грани полной катастрофы. Они отступили в леса, но прятаться им скоро станет негде.
Копеж презрительно фыркнул:
— Свежо предание.
Сдержав себя ценой неимоверных усилий, предводитель сумел ответить спокойным и невозмутимым тоном.
— Любой, у кого есть сомнения относительно нашей стратегии на Руусане, волен их озвучить, — объявил он. — Как здесь уже было сказано, в Братстве Тьмы все равны.
— Не Руусан меня тревожит. — Копеж заглотил наживку и поднялся. — Мы потеряли почти все свои завоевания в Галактике. Одно время мы теснили республиканцев. Но вместо того, чтобы прикончить их, мы дали им собраться с силами!
— Большинство тех первых побед были одержаны до того, как в войну вступили джедаи, — напомнил Каан. — Весь смысл кампании против Республики и состоял в том, что выманить джедаев. Мы хотели заставить их принять бой в избранном нами месте: здесь, на Руусане. И мы вот-вот уничтожим их раз и навсегда. А когда с джедаями будет покончено, мы с легкостью отвоюем те планеты, которые снова оказались под властью Республики, — и многие другие в придачу.
Копеж молчал, но среди других повелителей послышалось одобрительное перешептывание. Каан гнул свою линию дальше:
— Когда мы уничтожим врага на Руусане, наши армии двинутся по Галактике, почти не встречая сопротивления. Захватывая территории в каждом секторе, мы возьмем в клещи Корусант вместе с другими Центральными мирами и будем сжимать хватку, пока не задушим Республику окончательно!
Толпа радостно зашумела. Когда Копеж отозвался, даже в его голосе чувствовалось немного меньше неприязни.
— Но победа еще не гарантирована. Армию Хота мы окружили и загнали в лес, но на краю системы засел целый флот джедаев с сотнями солдат.
— Да, на краю системы находятся подкрепления джедаев. — Каан кивнул, не собираясь отрицать общеизвестный факт. — Там же, где они были всю неделю. И там они и останутся — далеко от планеты, где они нужны. Основная масса нашего флота занимает позиции на орбите Руусана, а джедаям для прорыва блокады недостает кораблей и огневой мощи. Если они не смогут объединить силы с теми, кто сейчас на планете, Хота и его сторонников ждет поражение. А когда мы покончим с ними, ошметки Ордена можно будет добить на досуге.
Успокоенный Копеж сел, пробормотав:
— Тогда давайте покончим с Хотом поскорее и уберемся с этой проклятой груды камней.
— Именно об этом я и хотел поговорить, — улыбнулся Каан, зная, что в очередной раз предотвратил раскол в Братстве. — Мы проиграли пару стычек, но вот-вот выиграем войну!
Гитани шагнула вперед и вручила ему голокарту с последними сведениями, полученными от разведчиков. Благодарно кивнув, Каан развернул карту на столе и склонился над ней.
— Согласно донесениям, главный лагерь Хота находится здесь. — Он ткнул пальцем в участок, покрытый густым лесом. — Если удастся выманить их оттуда, мы сможем…
Он умолк, когда на карту легла темная тень.
— Ну что еще? — Каан сердито стукнул кулаком по столу и повернул голову, чтобы посмотреть, кто посмел прервать его на этот раз.
В дверях стоял человек-гора, заслоняя свет дня, который лился снаружи. Высокий и совершенно лысый, он имел тяжелый лоб и твердые, суровые черты лица. Одет вошедший был в черные доспехи и плащ ситха, на бедре висела изогнутая рукоять светового меча. Хотя прежде они никогда не встречались, повелитель Каан был достаточно наслышан об этом человеке, чтобы понять, кто это.
— Дарт Бейн! — воскликнул он и покосился на Гитани, гадая, уж не предала ли его та. Судя по выражению на ее лице, женщина не меньше его изумилась, увидев гостя живым и невредимым.
— Мы… мы думали, ты умер, — неуверенно произнес Каан. — Как ты…
— Я утомился, — прервал его Бейн. — Ничего, если я сяду?
— Конечно, — быстро согласился Каан. — Для брата все что угодно.
Ухмыльнувшись, здоровяк умостился на одном из ближайших стульев:
— Спасибо, брат.
Тон, которым это было сказано, насторожил Каана. Что он здесь делает? Знает ли он, что Гитани пыталась его отравить? И что послал ее он, Каан?
— Пожалуйста, продолжай, — небрежно махнул рукой Бейн. — Ты что-то говорил о стратегии.
Каан внутренне ощетинился. Выглядело это так, будто ему дали разрешение. Будто главным здесь был Бейн. Скрипнув зубами, он снова уставился в карту и продолжил свою речь:
— Как я сказал, джедаи прячутся в лесу. Мы можем выманить их оттуда, разделив свои силы. Если пошлем скутеры, то сможем обойти джедаев с юга…
— Тьфу! — фыркнул Бейн, ударив ладонью по столу. — «Пошлем скутеры», «обойдем с юга», — передразнил он Каана и, поднявшись на ноги, презрительно ткнул в него пальцем. — Ты мыслишь как генерал пехтуры, а не как повелитель ситхов!
Запала напряженная тишина; даже сам Каан потерял дар речи. Он чувствовал, что все смотрят на него и с интересом ждут, что будет дальше. Бейн шагнул ближе — теперь их разделяли считаные сантиметры.
— Как тебе вообще хватило духу отравить меня? — тихо и угрожающе прошептал он.
— Я… Это не я! — заикаясь, проговорил Каан.
Бейн отвернулся.
— Не извиняйся за хитрость и обман, — укоризненно произнес гигант. — Напротив, это достойно восхищения. Мы ситхи, служители темной стороны, — продолжал он, склонившись над столом и изучая позиции войск. — Теперь взгляни на карту еще раз и подумай как ситх. Зачем сражаться в лесу… если можно уничтожить лес?
Долгое молчание в конце концов нарушила Гитани, задав вопрос, который интересовал всех:
— И как же ты предлагаешь это сделать?
Бейн обернулся со зловещей улыбкой на устах:
— Могу показать.
* * *
Настала ночь, но при свете костров Бейн видел, как солдаты бегают туда-сюда, готовясь к бою согласно его указаниям. Почувствовав сзади Гитани, он обернулся. Женщина держала в руках плошку с похлебкой, над которой поднимался пар. Смотрела она настороженно и неуверенно.
— Они будут готовы к твоему ритуалу только через час, — сказала Гитани вместо приветствия. И, не дождавшись ответа, прибавила: — Вид у тебя измученный. Я принесла тебе немного подкрепиться.
Бейн взял плошку, но пить не спешил. Ритуал, о котором говорила Гитани, он нашел в голокроне Ревана: с помощью этой техники можно было объединить разум и дух ситхов, чтобы обрушить всю их силу на физический мир. Во многих отношениях этот процесс напоминал создание ментальной бомбы, хотя был не таким мощным, как ритуал, посланный Каану в качестве мирного предложения… и куда менее опасным.
Заметив, что Гитани все еще пристально смотрит на него, Бейн заглянул в плошку.
— Пришла снова меня отравить? — спросил он с нотками игривой укоризны в голосе.
— Ты знал, правда? — спросила женщина.
Бейн покачал головой:
— Не знал, пока не почувствовал яда на твоих губах.
Она приподняла бровь и застенчиво улыбнулась:
— Но ты захотел вторую порцию. И третью.
— Темному повелителю яд не должен причинить вреда, — ответил Бейн, но потом признался: — Ты меня чуть не убила. — Он помедлил, но Гитани молчала. — В Братстве слишком много ситхов, — продолжил он. — Слишком много слабосильных. Каан этого не понимает.
— Каан боится, что ты хочешь захватить власть в Братстве. — Темная владычица помедлила. — Мне кажется, он прав.
«Не захватить, — подумал Бейн, — а уничтожить». Но не стал поправлять — время пока не пришло. Нужно было убедиться, что она достойна стать его ученицей. «Двое их должно быть, не больше и не меньше. Один — воплощает могущество, второй — к нему стремится». Спешить с выбором не стоило.
— Я могу показать тебе истинную мощь темной стороны, Гитани. Мощь, которую все прочие даже представить не могут, — сказал он.
— Научи меня, — выдохнула женщина. — Я хочу учиться. Ты покажешь мне все… после того как займешь место Каана во главе Братства!
Бейн не мог избавиться от подозрения, что Гитани снова пытается его использовать. Что, если она хочет стравить их с Кааном? Или узурпация власти должна послужить доказательством его новообретенной силы?
«Нет, — пришлось признать в конце концов. — Она просто еще не понимает, что весь Орден ситхов необходимо уничтожить и воссоздать с нуля. Возможно, не поймет никогда».
— Скажи мне вот что, — произнес Бейн. — Отравить меня было твоей идеей? Или Каана?
С легким смешком женщина поднырнула под рукой, в которой он держал плошку, прижалась к его груди и посмотрела прямо в глаза.
— Идея была моя, — созналась она. — Но я позаботилась, чтобы Каан принял ее за свою.
«Не все еще потеряно», — подумал Бейн.
— Знаю, я совершила ошибку, — продолжила Гитани, отстранившись. — Надо было лететь с тобой, когда ты покинул Коррибан. Я не понимала, чего ты хочешь, не знала, какие секреты ищешь. Но теперь знаю. Ты истинный предводитель ситхов, Бейн. Отныне я подчиняюсь тебе. И все Братство подчинится тоже… после твоего ритуала, когда мы уничтожим джедаев.
— Да, — нейтральным тоном ответил Бейн, делая глоток. — Когда мы уничтожим джедаев.
Темный владыка знал, что джедаев они не уничтожат. Точно не здесь, на Руусане. И не таким способом. Неизвестно как, но джедаи уцелеют. Ни одна война еще не позволила покончить со служителями света. Это можно было сделать лишь средствами темной стороны: хитростью, скрытностью, коварством, обманом.
Теми самыми средствами, которыми он без остатка уничтожит Братство Тьмы… начав с сегодняшнего ритуала.
