Горевать о смерти Кас'има было и некогда, и ни к чему. Да, в свое время тви'лек сослужил Бейну хорошую службу, но потом превратился в препятствие. Теперь это препятствие было сметено. Однако прибытие Кас'има на Лехон подстегнуло Бейна к действию. Слишком надолго он самоустранился от дел Галактики, слишком углубился в поиски мудрости, просветления и могущества. Теперь, когда храм был разрушен, больше ничто не держало его в Неведомом мире. Поэтому он отправился в дальний путь через джунгли, следуя той же тропой, по которой несколько часов назад пришел Кас'им.

Можно было бы ускорить дело, призвав с помощью Силы другого ранкора, но Бейну хотелось обдумать все случившееся… и то, как лучше всего расправиться с Братством.

Каан извратил учение ситхов, сделав Орден нездоровым сборищем жалких подхалимов. Заставил их поверить, будто джедаев можно победить силой оружия. Бейн знал, что это не так. Джедаи были многочисленны и перед лицом общего врага объединялись, становясь еще сильнее: такова была природа светлой стороны. Ключом к победе были не флоты или армии. Скрытность и обман — вот оружие, которое могло одолеть джедаев. Победу можно было одержать только хитростью и коварством.

Как раз коварства Каану и недоставало. Будь он умнее, послал бы Кас'има на Лехон под видом разочаровавшегося последователя. Мастер клинка мог бы наврать с три короба о том, как он порвал с Братством. Бейн принял бы его в качестве союзника. Конечно, на первых порах он относился бы к тви'леку с подозрением, но со временем бдительность его притупилась бы. Рано или поздно он бы забыл об осторожности, и тогда Кас'им смог бы с ним расправиться. Быстро, чисто и надежно.

Но вместо этого Кас'им пришел и бросил вызов, следуя правилам дурацкого кодекса чести. Никакой чести он своей смертью не добыл, а такое понятие, как «почетная смерть», вообще было абсурдным. Честь — это ложь. Оковы, которые опутывают любого, кто по глупости их надевает, и тащат на дно. «Победа сорвет с меня оковы».

Дорога обошлась без происшествий; обитатели джунглей держались от Бейна подальше. Один раз он заметил стаю каких-то шестиногих кошачьих, которые обгладывали ранкорью тушу возле тропы, но при его приближении они разбежались. И еще долго сидели в кустах, не решаясь вернуться к своему пиршеству.

К тому времени, когда Бейн добрался до пляжа, план в его голове уже созрел. Истребитель Кас'има стоял на песке рядом с его кораблем, и молодой ситх быстро вытащил из него все припасы, включая почтовые беспилотники. Он сгрузил все на «Вальцин», после чего быстро осмотрел корабль. Удостоверившись, что все системы работают нормально, он забрался в кабину. Перед взлетом Бейн заложил курс в беспилотник, используя координаты, выгруженные из компьютера корабля Кас'има. Несколько минут спустя «Вальцин» взмыл над поверхностью Неведомого мира и стал подниматься все выше и выше, пока не миновал атмосферу, выйдя в черную пустоту космоса. Бейн ввел гиперпространственные координаты своей следующей цели и выпустил беспилотник.

Через несколько дней посланец достигнет Руусана, принеся Каану предложение мира и подарок. Истинную суть этого подарка, полагал Бейн, Каан в силу своей глупости и тщеславия не распознает.

Братству никогда не одолеть джедаев. Пока оно существует, ситхи будут нести пятно скверны, словно ручей, отравленный в самом истоке. Бейн должен их уничтожить. Всех до единого. Для этого ему придется пустить в ход оружие, которое Каан из-за своей слепоты или гордыни использовать не стал: обман и вероломство. Оружие темной стороны.

— Не нравится мне эта идея — разделить силы, — прошептал Перникар, шагавший следом за лордом Хотом. Генерал оглянулся на цепочку оборванных солдат, которые брели через лес. Их насчитывалось меньше десятка, и большинство из них ранены: голодные, кое-как экипированные, они напоминали скорее беженцев, чем воинов Армии Света. Бойцы несли в лагерь припасы из пункта выброски. Еще два таких же каравана двигались другими путями.

— Идти одной большой группой слишком опасно, — возразил Хот. — Нам нужны эти припасы. Разделившись на три каравана, мы увеличиваем шансы на то, что хоть часть из них доберется до лагеря.

Хот оглянулся, остерегаясь погони. Дожди прекратились почти неделю назад, но грунт был еще мягкий. Обувь солдат оставляла глубокие отпечатки в глинистой почве.

— Теперь даже слепой гаморреанец нас выследит, — проворчал генерал. Он уже жалел об окончании сезона дождей, которые столько раз проклинал за эти месяцы, ежась от холода под убогими навесами из листвы и веток.

Но он знал, что остерегаться надо не следопытов. Хот стал прощупывать пространство Силой, пытаясь выявить врагов, затаившихся среди деревьев. Ничего. Конечно, если там сидят ситхи, то они наверняка проецируют фальшивые изображения, за которыми и укрываются, чтобы…

— Засада! — крикнул один из дозорных, и в следующий миг ситхи атаковали. Они выскочили отовсюду: воины со световыми мечами, солдаты с бластерами и виброклинками. Звон дюрастали и шипение энергетических лезвий смешались с криками живых и умирающих: воплями ярости и торжества, муки и отчаяния.

В строй солдат Хота ударил бластерный залп, скосив нескольких падаванов, которые еще не научились отражать выстрелы. Разряды, отбитые ситхами и джедаями, рикошетили во все стороны, не причиняя особого вреда, но еще больше усиливая неразбериху. Лорд Хот сражался в самой гуще врагов, зарубая всякого, кто по глупости оказывался в пределах досягаемости его свирепого меча. В ноздри проникал сладковатый запах горелой плоти. Вокруг джедая громоздилась гора трупов, но враги все лезли и лезли, словно жуки-падальщики на свежую мертвечину, явно надеясь задавить его числом.

Вражеская волна свалила с ног Перникара, и Хот удвоил усилия, спеша к упавшему другу. В своей ярости он был неудержим, словно губительный ураган самой Утробы. Когда он добрался до Перникара, тот был уже мертв. По-видимому, скоро та же судьба ждала и остальных.

Взрыв на краю поля боя на секунду заставил Хота поднять взгляд. Какая-то не в меру отважная девица из отряда ситхов бросилась вперед, желая добыть славу, которая ей никогда и не снилась, — прикончить могучего генерала, пока тот отвлекся. Не оборачиваясь, Хот схватил ее Силой и сжал, будто в тисках. Девица беспомощно замерла и так стояла, пока ее невзначай не пронзил виброклинком кто-то из своих.

Хот на ее смерть едва ли обратил внимание. Он смотрел на четыре свупа, которые пикировали с неба, паля по врагам из тяжелых пушек. Завидев мощную поддержку с воздуха, ситхи бросились врассыпную, не желая связываться. Хоту понадобилась вся его железная дисциплина, чтобы не помчаться в погоню и не порубить всех до единого, пока они не скрылись в лесу.

Вскоре свупы приземлились под радостные кличи десятка уцелевших джедаев. Лорд Валентайн Фарфалла, как всегда изысканно разодетый, слез с седла и согнулся в поклоне перед генералом.

— Мне стало известно, что вы везете припасы, милорд, — произнес он, выпрямившись с вычурной элегантностью корусантского сенатора. — Мы подумали, что стоит организовать вам эскорт.

— Есть еще два каравана, — огрызнулся Хот. — Вместо того чтобы пялиться, поехал бы и помог им тоже.

Фарфалла недовольно скривился, капризно надув губы:

— Мы уже послали свупы для их сопровождения. — Он помешкал, словно не решаясь продолжать. Хот прожег его свирепым взглядом, в котором так и читалось: «Молчи уже!»

Несмотря на это безмолвное требование — а может, назло, — Фарфалла прибавил:

— Мне казалось, мои подкрепления встретят более теплый прием.

— Тебя не было несколько месяцев! — взорвался Хот. — Пока ты играл в дипломата, мы здесь воевали.

— Я сдержал свое слово, — холодно отозвался Фарфалла. — Привел триста джедаев. Они будут в вашем лагере, как только мы соберем достаточно истребителей, чтобы провести транспорты сквозь планетарную блокаду.

— Слабое утешение для тех, кто отдал свои жизни, дожидаясь вас, — бросил в ответ Хот.

Фарфалла обвел взглядом трупы, лежавшие на земле. Увидав среди них Перникара, он помрачнел. Присел возле тела, прошептал несколько коротких слов и положил ладонь на лоб павшего. Выпрямился.

— Перникар был и моим другом, — произнес он уже мягче. — Его смерть, генерал, для меня не меньшая утрата, чем для вас.

— Сомневаюсь, — сердито пробурчал Хот. — Тебя здесь даже не было в час его гибели.

— Не позволяйте горю поглотить ваш разум, — предупредил Фарфалла. В голосе его снова прорезались ледяные нотки. — Этот путь ведет на темную сторону.

— Не смей рассказывать мне о темной стороне! — рявкнул Хот, сердито тыча пальцем ему в лицо. — Это я, а не ты сражаешься с Кааном и его Братством! О тьме я знаю поболее других! Я видел боль и страдания, которые она несет. И знаю, что нужно для победы над нею. Нужны солдаты. Припасы. Джедаи, готовые драться с такой же ненавистью, как и они. — Генерал уронил руку и отвернулся. — Кого мне не надо, так это надутых щеголей, которые поучают об опасностях темной стороны.

— Вы не виноваты в смерти Перникара. — Фарфалла шагнул вперед и успокаивающим жестом положил ладонь на плечо генерала. — Не вините себя. Нет эмоций. Есть покой.

Хот вихрем развернулся и стряхнул его руку:

— Прочь от меня! Забирай свои проклятые подкрепления и возвращайся на Корусант! Все вы напомаженные трусы! Обойдемся без вас!

Теперь оскорбился уже Фарфалла. На глазах у отряда, который потрясенно и испуганно наблюдал за этой сценой, он развернулся и сердито зашагал к своему свупу. Перекинув длинную ногу через седло, он завел двигатели.

— Возможно, те, другие джедаи правы! — сказал Фарфалла, перекрикивая рев моторов. — Эта война поглотила вас без остатка. Довела до безумия. Безумия, которое ведет на темную сторону!

Хот даже смотреть не стал, как Фарфалла и его джедаи уносятся вдаль. Он присел возле тела старого друга и зарыдал, оплакивая его жестокую и бессмысленную кончину.

Когда Гитани наконец изволила явиться, Каан едва не набросился на нее с бранью. Она уже раз видела его без маски — нерешительного, неуверенного в себе. Теперь приходилось держать ухо востро, иначе можно было утратить ее доверие. А сейчас Каан нуждался в ней как никогда.

Поэтому он заговорил беззаботным тоном, под которым лишь угадывались ледяные нотки неодобрения:

— Я послал за тобой почти три часа назад.

Гитани ответила озорной ухмылкой:

— Тут была вылазка против одного из джедайских караванов. Я решила поучаствовать.

— Мне еще не докладывали. Как прошло?

— Замечательно, повелитель Каан! — Гитани рассмеялась. — Еще трое мастеров, шесть рыцарей, сколько-то падаванов… все убиты!

Каан одобрительно кивнул. Ход кампании на Руусане постоянно менялся, и с окончанием сезона дождей маятник снова качнулся в пользу ситхов. Предводитель Братства, конечно, понимал, что не только перемена погоды подняла боевой дух его солдат и позволила им одержать целый ряд громких побед.

В Армии Света образовался раскол. Число джедаев на Руусане таяло. Валентайн Фарфалла прибыл на орбиту планеты с подкреплениями, но шпионы Каана докладывали о том, что из-за ссоры между ним и Хотом новоприбывшие не спешат вступать в битву. Без мастера Перникара, который прежде гасил их непримиримую вражду, взаимная антипатия двух мастеров подрывала военную кампанию джедаев.

Каан не мог не оценить иронию ситуации. На этот раз конфликты и свары раскалывали джедаев, а Братство Тьмы оставалось единым и сильным. Эта странная перемена немного тревожила темного повелителя. Долгими ночами, когда ему не спалось, он расхаживал по шатру, ломая голову над неожиданным парадоксом.

Что, если сражающиеся армии пересекли черту между светом и тьмой? Возможно ли, что в результате бесконечной войны и Армию Света, и Братство Тьмы затянуло в какую-то пустоту, где обе идеологии переплелись так, что их уже невозможно разделить? Неужто все они превратились в адептов какой-то «сумеречной стороны», заточенных между светом и тьмой, но не принадлежащих ни к тому ни к другому учению?

Однако с восходом солнца весть об очередной победе ситхов неизменно прогоняла эти мысли. Только дурак усомнился бы в методах, приносящих результат. Потому-то Каан и не знал, как быть с посланием, только что полученным от Бейна.

— Кас'им мертв, — сообщил он Гитани, переходя к делу.

— Мертв? — Потрясенная реакция женщины подтвердила правильность решения Каана никому не рассказывать о случившемся. Он намеревался держать поездку мастера клинка в тайне, пока не узнает о ее исходе.

— Джедаи? — спросила Гитани.

— Нет, — сознался Каан, тщательно подбирая слова. — Я послал его на переговоры с владыкой Бейном. Кас'им полагал, что сможет убедить его вступить в наши ряды. Но Бейн убил его.

Гитани прищурилась:

— Я предупреждала.

Каан кивнул:

— Ты знаешь его лучше, чем любой из нас. Ты его понимаешь. Потому-то ты мне и нужна. Бейн направил мне послание.

Он включил почтовый беспилотник, который покоился на столе, и в воздухе материализовалась крошечная голограмма мускулистого темного повелителя. Хотя в таком масштабе разглядеть выражение лица не представлялось возможным, было видно, что Бейна что-то гложет.

— Кас'им мертв. Я… я убил его. Но я много думал о том, что он сказал перед… перед смертью.

Гитани с любопытством покосилась на Каана. Тот пожал плечами и кивком указал на голографического ситха, который продолжал:

— Я прилетел сюда, чтобы кое-что найти. Я… я даже не знаю сам, что именно. Но я ничего не нашел. Как и там, на Коррибане, в Долине темных повелителей. А теперь Кас'им мертв, и я… я не знаю, что делать…

Образ повесил голову: было видно, что он смущен, растерян и одинок. Каан ясно видел презрение в глазах Гитани. Наконец Бейн взял себя в руки и снова посмотрел в камеру.

— Я не хочу, чтобы смерть Кас'има оказалась напрасной, — с горячностью произнес он. — Надо было послушать его сразу. Я… я хочу вступить в Братство.

Каан снова протянул руку и выключил послание.

— Ну? — спросил темный повелитель. — Он серьезно? Или это ловушка? Гитани прикусила губу.

— Мне кажется, он говорит искренне, — ответила она наконец. — При всем своем могуществе Бейн остается слабым. Он не может полностью отдаться темной стороне. Когда он убивает с помощью Силы, то каждый раз испытывает раскаяние.

— Кордис упоминал что-то подобное, — припомнил Каан. — По его словам, однажды Бейн имел шанс убить заклятого врага в дуэльном круге, но в последний момент сдержал себя.

Гитани кивнула:

— Да. Сирака. Он просто не смог себя заставить это сделать. А Кас'им был его наставником. Если Бейну пришлось лишить его жизни, то пережить это ему будет еще труднее.

— Так как, направить к нему посланника?

Женщина покачала головой:

— От Бейна больше хлопот, чем толку. Сейчас он уязвим, но когда уверенность вернется к нему, он вновь станет таким же упрямым. Он будет сеять раздоры. И потом, — прибавила женщина, — он ведь нам больше не нужен. Мы побеждаем и так.

— Тогда что ты предлагаешь с ним сделать? Убийц подослать?

Гитани засмеялась:

— Уж если он справился с Кас'имом, то я сомневаюсь, что кто-нибудь другой сумеет с ним совладать. Кроме меня.

— Тебя?

Она улыбнулась:

— Я нравлюсь Бейну. Не могу сказать, что он мне доверяет… но он хочет доверять. Позвольте мне отправиться к нему.

— И что ты собираешься делать, когда найдешь его?

— Скажу, что соскучилась. Объясню, что мы обдумали его предложение и хотим принять его в Братство. А потом, усыпив его бдительность, убью.

Каан приподнял брови:

— Из твоих уст это звучит слишком просто.

— В отличие от Кас'има, я знаю, как с ним обращаться, — заверила его Гитани. — Предательство — оружие куда более действенное, чем меч.

Через несколько минут она ушла, забрав беспилотник с координатами места встречи, которые прислал Бейн. Каан не сомневался, что она осуществит задуманное. И не видел причин сообщать ей о маленьком пакете, который приехал в багажном отсеке аппарата.

Бейн прислал его в качестве дара примирения, желая загладить вину за убийство Кас'има. Выглядел дар непритязательно: просто текст, написанный на нескольких листах флимсипласта, к тому же неразборчиво и явно в спешке, вроде конспекта какой-то лекции. Однако на этих страницах было изложено подробное описание одного из самых страшных изобретений древних ситхов — ментальной бомбы.

Этот старинный ритуал, требовавший объединенных усилий воли множества могущественных адептов, высвобождал чистую разрушительную энергию темной стороны. Однако дело это было рискованное. Такая концентрация энергии была чрезвычайно взрывоопасной и трудноконтролируемой даже для тех, кому хватило бы сил ее собрать. Существовала вероятность, что взрыв уничтожит не только Хота с его Армией Света, но и Братство Тьмы. Вакуум, который образуется в центре взрыва, засосет в себя развоплощенных духов, и джедаев, и ситхов, навечно заперев их вместе в нерушимом состоянии равновесия в центре застывшей сферы чистой энергии.

Каан сомневался, что ему придется воспользоваться этим оружием против джедаев на Руусане. В конце концов, он действительно выигрывал войну. Однако, принявшись снова расхаживать по шатру из-за бессонницы, он невольно снова и снова заглядывал в ритуал сотворения ментальной бомбы.