13
Бейн понимал, что дальше так продолжаться не может. Положение его становилось безнадежным. Он беспомощно метался, не в силах призвать энергию, с помощью которой уничтожил Фохарга. Но теперь его слабость была очевидна всем.
Прошлым днем, надеясь стряхнуть охватившую его летаргию, он на вечерней тренировке подошел к Кас'иму, чтобы договориться об очередном уроке. Но мастер клинка отказал: отрицательно повертев головой, он переключил внимание на другого ученика. Сигнал был ясен каждому: Бейн уязвим.
Когда после утреннего занятия ученики собрались в круг, Бейн знал, что следует сделать. До сих пор репутация оберегала его от вызовов. Сейчас репутация испарилась, но он не мог пассивно сидеть, ожидая, когда кто-то из учеников вызовет его и победит. Надо было брать инициативу в свои руки и нападать самому. Бейн решил, что сегодня он выйдет в круг первым.
Конечно, если вызвать кого-то из менее способных учеников, все расценят это как лишнее подтверждение слабости, которую Бейн пытался скрыть. Существовал только один способ реабилитироваться в глазах всей школы и учителей. Только один противник, которого он должен вызвать.
Некоторые из учеников все еще бродили туда-сюда, выбирая местечко, откуда было бы удобно смотреть за утренними поединками. По негласному правилу было заведено ждать, когда все соберутся, но Бейн знал: чем больше уходит времени, тем труднее становится его задача. Он дерзко шагнул в центр круга, обратив на себя взгляды других. Кас'им неодобрительно посмотрел на него, но Бейн сделал вид, что не заметил.
— Я хочу бросить вызов, — провозгласил он. — Я вызываю Сирака.
Толпа отозвалась возбужденным гомоном, но молодой ситх его почти не слышал, так колотилось сердце. Сирак редко участвовал в поединках, и Бейн никогда не видел его в бою. Но другие ученики говорили о подвигах забрака в дуэльном круге и рассказывали всякие безумные истории о его непревзойденном мастерстве. После того разговора на лестнице Бейн постоянно наблюдал за противником на тренировках, готовясь к будущей схватке. И собственными глазами увидел, что истории эти нисколько не преувеличены.
В отличие от других учеников, Сирак предпочитал не обычный меч, а двуклинковый. За исключением самого Кас'има, только он один ловко обращался с этим экзотическим оружием. Неискушенному Бейну его техника представлялась практически совершенной. Сирак всегда был предельно собран, всегда атаковал. Даже на тренировках его превосходство над соперниками было очевидным. Если у большинства учеников на освоение новой комбинации уходило две-три недели, Сираку было достаточно нескольких дней. И вот теперь Бейну предстояло встретиться с ним в бою.
Забрак принял вызов и вышел из толпы, двигаясь медленно, но грациозно. Даже просто шагая, он излучал угрозу. На ходу Сирак небрежно помахивал оружием. Дюрастальные клинки рисовали ленивые дуги в воздухе.
Бейн смотрел на врага, чувствуя, как ускоряются пульс и дыхание: железы впрыскивали адреналин в кровеносную систему, готовя тело к схватке. Однако, в отличие от плоти, в своем эмоциональном состоянии Бейн никаких заметных перемен не испытывал. Он надеялся при виде Сирака почувствовать волну страха и гнева, которая сорвала бы безжизненную вуаль и позволила бы высвободить темную сторону. Но летаргический ступор по-прежнему окутывал его разум тусклым серым покровом.
— Жаль, что ты не вызвал меня раньше, — тихо прошептал Сирак, чтобы слышал только Бейн. — В первую неделю после смерти Фохарга многие считали, что мы равны. Победив тебя тогда, я завоевал бы огромный престиж. Сейчас — нет.
Забрак остановился в нескольких метрах. Его двуклинковый тренировочный меч продолжал медленно кружиться в воздухе. Оружие казалось живым и напоминало зверя, который предвкушает охоту и слишком возбужден, чтобы оставаться на месте.
— Сейчас победа над тобой не принесет особой славы, — повторил Сирак. — Но я с огромным удовольствием полюбуюсь на твои страдания.
За его спиной Бейн увидел Ллокея и Йивру — забраки проталкивались сквозь толпу в передний ряд, чтобы лучше видеть своего покровителя. Брат свирепо ухмылялся, на лице сестры была видна гримаса алчного предвкушения. Бейн постарался стереть из памяти их красные лица и горящие от нетерпения глаза. Дал им раствориться в серой массе зрителей.
Все его внимание было сосредоточено на плавных движениях необычного оружия в руках Сирака. Во время тренировок Бейн пытался запомнить комбинации, которые забрак отрабатывал. Теперь он высматривал зацепки, которые подсказали бы, с какой комбинации противник начнет поединок. Если получится угадать, можно будет пойти в контратаку и даже, не исключено, закончить дело в первой же стычке. Для Бейна это была единственная возможность победить, но, так как черпать Силу он мог едва ли, шанс правильно вычислить первую комбинацию был очень и очень невелик.
Подняв оружие над головой, Сирак завертел им с такой скоростью, что клинки превратились в размытый диск, и бросился в атаку. Одним лезвием он нанес мощный верхний удар, который Бейн легко парировал. Но то был всего лишь финт: второй клинок рубанул снизу, на уровне талии. Бейн распознал прием слишком поздно, и ему оставалось только уйти назад кувырком, чтобы избежать травмы.
Не успел Бейн подняться на ноги, как противник вновь напал, рубя обоими клинками в четком ритме: влево-вправо, влево-вправо. С этим градом ударов Бейн справился: блокировал первый из них, отпрыгнул, увернулся и снова выставил защиту. Он попытался сделать подсечку, но Сирак предвидел это и проворно отскочил. Бейн едва успел встать сам.
В следующей стычке Бейн только оборонялся, однако, отступая и используя простейшие защитные комбинации, он не дал противнику нарастить преимущество. Он по-прежнему отчаянно пытался высмотреть что-нибудь ценное для себя в действиях Сирака. В одних случаях тот вроде бы использовал выпады и уколы ваапада — самой агрессивной и прямолинейной из семи форм. Но в середине комбинации вдруг переключался на силовые атаки джем-co и бил с такой мощью, что Бейн, даже парировав удар, отлетал назад. Быстрый поворот оружия — и один из клинков вдруг снова обрушивался под опасным углом, а Бейн терял равновесие, отбивая его в сторону.
Наступила короткая передышка: бойцы взяли паузу, чтобы пересмотреть свою стратегию. Оба тяжело дышали. Сирак быстро завращал оружием, рисуя в воздухе сложный узор. Меч прошел под левой рукой, за спиной, над левым плечом и снова оказался перед грудью. Затем забрак улыбнулся и проделал то же самое в обратной последовательности.
Бейн смотрел на эту причудливую «мельницу» с щемящим чувством. В первых двух стычках Сирак играл с ним, затягивая поединок, чтобы победа казалась более весомой. Теперь он демонстрировал свой истинный уровень — использовал связки, в которых сочетались приемы нескольких форм, и быстро переключался с одного стиля на другой, выполняя сложные комбинации, каких Бейн никогда и не видывал.
Это лишний раз свидетельствовало о превосходстве забрака. Попытайся Бейн объединить несколько стилей в одной комбинации, он бы наверняка остался без глаза или стукнул себя по голове. Было ясно, что он значительно уступает противнику, и оставалось лишь уповать на то, что Сирак расслабится и сделает какую-нибудь ошибку.
Забрак снова пошел в атаку. Его тренировочный меч двигался так стремительно, что был слышен свист рассекаемого воздуха. Бейн прыгнул навстречу, пытаясь призвать энергию темной стороны, чтобы предугадать и отбить удары неуловимо быстрых сдвоенных клинков. Он почувствовал, как Сила течет сквозь него, но она казалась пустой, отстраненной: вуаль никуда не делась. Бейн сумел избежать соприкосновения с парализующими краями оружия Сирака, но для этого ему пришлось сосредоточить все внимание на собственном мече… и открыться для настоящей атаки, которую обрушил на него противник.
Череп Бейна взорвался от боли, когда Сирак ударил головой по его лицу. Перед глазами у него заплясали серебристые звездочки. Хрящ сломался с тошнотворным хрустом, из носа фонтаном брызнула кровь. Ослепленный и оглушенный, Бейн сумел парировать следующий удар только благодаря инстинкту и еле слышной подсказке Силы. Но Сирак просто повернулся вместе с отбитым мечом и нанес удар с полуоборота, раздробив ему колено.
Бейн с криком рухнул на пол, выставив свободную руку, чтобы смягчить падение. Сирак каблуком раздробил ему пальцы, вдавив их в твердый камень крыши храма. От удара коленом с оглушительным треском сломались скула и челюсть.
Сделав последнее отчаянное усилие, Бейн попытался отбросить противника энергией темной стороны. Сирак просто отмахнулся, легко отбив толчок щитом Силы, которым он окутал себя еще в начале поединка. Затем он сблизился с Бейном, чтобы довершить дело клинками. Для начала он сломал противнику кисть правой руки. Удар был такой силы, что Бейн почувствовал себя айраксом, в которого врезался лендспидер. Он выронил меч из внезапно онемевших пальцев. Второй удар пришелся в ту же руку, вывихнув локоть.
От незатейливого тычка в лицо из его рта полетели обломки зубов, а сломанная челюсть отозвалась вспышками боли. Почти теряя сознание, Бейн повалился вперед, а Сирак, отступив на шаг, простер ладонь и схватил его за горло Силой. Он вытянул руку, поднял мускулистого противника в воздух, словно детскую игрушку, и швырнул через весь круг.
Приземлившись, Бейн ощутил, как хрустнула еще одна кость, но он уже впал в шоковое состояние и не чувствовал боли. Он лежал неподвижно, будто помятая, сломанная кукла. Кровь из носа и рта заливала горло. Тело сотрясал жестокий кашель, и он скорее слышал, чем чувствовал, как скрежещут сломанные ребра.
Все вокруг начало тускнеть. Бейн успел заметить забрызганные кровью сапоги, которые двигались к нему, и позволил унести себя милосердной темноте.
* * *
Копеж только головой качал, рассматривая план сражения, который Каан разложил на самодельном столе в своем шатре. На голографической карте Руусана позиции ситхов отображались светящимися красными треугольниками, которые парили в воздухе. Позиции джедаев были отмечены зелеными квадратами. Несмотря на это высокотехнологичное усовершенствование, в остальном карта представляла собой обычное двумерное изображение топографии окрестных территорий. Она никак не передавала мрачную картину разрушений, которые превратили Руусан в настоящую пустыню, истерзанную войной.
За прошедший год над этой слабозаселенной планетой состоялись три масштабные космические битвы, и каждый раз на нее сыпались обломки кораблей проигравшей стороны. Оплавленные и покореженные корпуса падали на густые леса и разжигали пожары, так что в конце концов на большей части поверхности не осталось ничего, кроме золы и бесплодного песка.
Несмотря на свои скромные размеры, Руусан приобрел огромное значение как для ситхов, так и для Республики. Занимая стратегически важное положение на краю Внутреннего Кольца, он в то же время располагался на линии, которую многие считали границей между опасной периферией Республики и надежно укрепленным Ядром. Руусан был символом. Завоевание его предвещало неминуемое наступление армий ситхов и падение Республики; освобождение наглядно показало бы, что джедаи способны прогнать захватчиков и защитить граждан Республики. Итогом стал бесконечный цикл битв, в которых ни одна из сторон не желала признавать поражение.
В первой битве за Руусан флот ситхов разгромил силы Республики благодаря элементу неожиданности и боевой медитации Каана. Во второй — республиканцы попытались вернуть контроль над планетой, но были вынуждены отступить под натиском превосходящих сил и огневой мощи противника.
Третья битва, которая разыгралась в небе Руусана, была отмечена выходом на авансцену Армии Света. На этот раз вместо крейсеров и истребителей Республики ситхов атаковал флот, состоявший в основном из одно- и двухместных машин, в кабинах которых сидели исключительно джедаи. Обычные солдаты, набранные в армию Каана, противостоять Силе не могли, и Руусан был спасен… на какое-то время.
В ответ ситхи собрали собственное войско, в которое влилось все Братство Тьмы, и с этими силами вторглись на Руусан. Война, разорившая планету с высоты, переместилась на поверхность, и последствия оказались куда губительнее. По сравнению с космическими баталиями сражения на земле были еще более жестокими, кровавыми и беспощадными.
Копеж стукнул кулаком по столу:
— Это безнадежно, Каан.
Другие темные повелители, которые присутствовали на совете, забурчали, выражая согласие.
— Позиции джедаев слишком хорошо укреплены. Все преимущества на их стороне, — сердито продолжал Копеж. — Господствующие высоты, подземные фортификации, численный перевес. Этот бой нам не выиграть!
— Взгляни еще раз, — повторил Каан. — Джедаи слишком растянули свои силы.
Огромный тви'лек внимательнее присмотрелся к карте и обнаружил, что предводитель Братства прав. Линия обороны джедаев простиралась далеко от их базового лагеря. Чтобы понять причину, ему хватило секунды.
Схватка между армиями, которыми командовали мастера-джедаи и темные повелители, потрясла планету до основания. Высвобожденная мощь Силы бушевала на полях сражений подобно ударной волне взорвавшейся звезды. Буря сносила города, поселения и дома, сея смерть и разрушения.
Мирные жители вынужденно покидали земли, охваченные войной. Из-за монументального конфликта сторонников света и тьмы они становились беженцами.
Видя их страдания, джедаи старались утешить, успокоить и защитить ни в чем не повинных обитателей Руусана. В своей стратегии они учитывали оборону поселений и ферм — даже ценой дополнительных расходов и утраты тактического преимущества. Ситхи, конечно, на такие уступки не шли.
— Добросердечие джедаев — их слабое место, — продолжал Каан. — Которым мы и воспользуемся. Если сосредоточить силы в одном месте, мы сможем прорвать их линию. Тогда преимущество будет за нами.
Генералы и стратеги Братства Тьмы одобрительно закивали. Некоторые выражали торжество громким ревом и поздравлениями. Один Копеж не присоединился к их хору.
— Армия Света все равно вдвое превосходит нас численно, — напомнил всем грузный тви'лек. — Да, их линии местами и растянуты, но мы не знаем, где именно они слабы. Им известно, что наша разведка следит за ними. Они скрывают свои силы, так же как и мы свои. Если мы атакуем в том месте, где их много, нас перебьют!
Остальные генералы умолкли: увидев роковой изъян в плане своего предводителя, они больше не разделяли его энтузиазма. Снова послышалось недовольное бормотание. Копеж реакцию темных повелителей пропустил мимо ушей. Несмотря на все свое могущество и амбиции, они напоминали бант, слепо бредущих в стаде. Теоретически в Братстве Тьмы все были равны, но на практике всем заправлял Каан.
Копеж это понимал, но был согласен повиноваться. Ситхи нуждались в сильном и харизматичном вожде, в провидце, который усмирял бы их междоусобицы. Каан таковым и являлся и вдобавок был блестящим тактиком. Но этот его план выглядел как чистое безумие. Самоубийство. В отличие от прочего сброда, Копеж не собирался идти за вождем на верную смерть.
— Ты недооцениваешь меня, Копеж, — укорил его Каан. Голос темного повелителя был спокойным и уверенным, как будто он давно ждал этого вопроса и заранее подготовил ответ. Возможно, так и было. — Мы не станем атаковать, пока не будем знать наверняка, где они наиболее уязвимы, — объяснил Каан. — Ко времени нашей атаки мы выясним точную численность и состав всех подразделений и патрулей, какие только есть на их периметре.
— Каким образом? — пожелал знать тви'лек. — Даже умбарские шпионы-тени не в силах снабдить нас столь подробными сведениями. Тем более так быстро, чтобы учесть их при подготовке атаки. Мы ни за что не добудем всю нужную информацию.
Каан рассмеялся:
— Почему не добудем? Нам ее доставит один из джедаев.
Словно по команде полы длинного командного шатра раздвинулись, и вошла молодая женщина в плаще джедая. Была она среднего роста, но больше ничего в ней не казалось средним или заурядным. Густые, черные как смоль волосы каскадом падали ей на плечи. Лицо и фигура идеально соответствовали стандартам человеческой женской красоты. Кожу цвета тримеди оттеняли зеленые глаза, пылавшие жаром, который одновременно манил и предостерегал. Двигаясь с гибкой грацией танцовщицы-тви'леки, женщина с застенчивой улыбочкой прошла мимо повелителей ситхов, делая вид, что не слышит их удивленного перешептывания.
Копеж на своем веку повидал немало ярких женщин. Некоторые из присутствующих темных владычиц выглядели эффектно и славились не только своим губительным могуществом, но и удивительной красотой. Но когда женщина-джедай приблизилась, он обнаружил, что не может отвести от нее глаз. Она обладала каким-то магнетизмом, выходившим за пределы простой физической привлекательности.
Женщина шагала с высоко поднятой головой, горделивые глаза бросали безмолвный вызов. И Копеж заметил кое-что еще: нескрываемые амбиции и жажду власти.
Каан прошептал ему на ухо:
— Хороша, правда?
Она дошла до стены шатра и легко опустилась на колено, почтительно склонив голову перед Кааном.
— Здравствуй, Гитани, — произнес темный владыка, знаком велев ей подняться. — Мы тебя ждали.
— Благодарю, повелитель Каан, — промурлыкала гостья. Заслышав ее чувственный голос, Копеж на мгновение ощутил слабость в коленях, но тут же выпрямился. Он был слишком стар и мудр, чтобы поддаваться чарам этой женщины. Заботило его лишь то, что она могла предложить против джедаев.
— У тебя есть для нас какая-то информация? — спросил тви'лек.
Женщина склонила голову набок и бросила на него любопытный взгляд, гадая о причине столь холодного приема. После недолгой паузы она ответила:
— Я могу точно сказать вам, где нанести удар и когда. Генерал Хот поручил координировать оборону джедаю по имени Кил Чарни. Я получила сведения непосредственно от него.
— С какой стати этот Чарни решил поделиться с тобой информацией? — с подозрением спросил Копеж.
Гостья лукаво улыбнулась:
— Мы с Килом были… близки. И очень многим делились. Он даже не догадывался, что я передам его слова вам.
Копеж прищурился:
— Мне казалось, джедаи не одобряют таких отношений.
Улыбка Гитани сменилась презрительной усмешкой.
— Джедаи много чего не одобряют. Поэтому я к вам и пришла.
Прежде чем тви'лек успел спросить о чем-то еще, Каан шагнул вперед и фамильярно положил руку гостье на бедро, развернув ее лицом к себе.
— У нас мало времени, Гитани, — произнес он. — Ты должна сообщить нам свои сведения и возвращаться в лагерь, пока тебя не хватились.
Послав ему ослепительную улыбку, женщина кивнула:
— Да, конечно. Надо спешить.
Каан бережно провел ее к голокарте, и круг стратегов сомкнулся, чтобы выслушать подробности организации джедайской обороны. Несколько секунд спустя из толпы появился Каан и подошел к Копежу.
— Амбиции, вероломство… темная сторона сильна в ней, — прошептал тви'лек. — Меня удивляет, как джедаи вообще ее приняли.
— Должно быть, они решили, что смогут обратить ее к свету, — так же тихо ответил Каан. — Но Гитани была рождена для темной стороны. То, что рано или поздно она уйдет к ситхам, было неизбежно.
— Но момент очень удачный, — заметил Копеж. — Возможно, даже слишком. Не исключено, что это ловушка. Ты уверен, что ей можно доверять? Я думаю, она опасна.
Каан отреагировал на его предостережение негромким смешком:
— Как и ты, повелитель Копеж. Именно поэтому ты столь полезен для Братства.
* * *
Бейн плавал в невесомости, погруженный в темноту и тишину. Казалось, будто он скользит в черной бездне самой смерти.
Потом начало возвращаться сознание. Тело, вырванное из блаженного небытия, забилось в темно-зеленой жидкости бакта-камеры, порождая поток пузырьков, которые безмолвно поднимались к поверхности. Заработало сердце; он слышал, как кровь устремилась по жилам.
Бейн открыл глаза как раз в тот момент, когда к бакта-камере подошел меддроид, чтобы изменить какие-то настройки. Спустя несколько секунд сердцебиение замедлилось, а непроизвольные конвульсии избитых и поломанных конечностей прекратились. Но хотя тело его было накачано транквилизатором, разум полностью пробудился.
Нахлынули воспоминания о поединке и боли. Картинки, звуки и запахи боя. Бейн вспомнил, как приближались сапоги, забрызганные кровью — его кровью. Должно быть, Кас'им вмешался, когда тот потерял сознание, и не дал Сираку добить его. Видимо, его принесли сюда лечить.
Поначалу молодой ситх удивился, зачем вообще кому-то было заботиться о его исцелении. Потом осознал: как и все ученики Академии, он слишком ценен для Братства Тьмы, чтобы просто так от него отказаться. Поэтому он выживет… но жизнь его, по сути, окончена.
Со времени своего появления в Академии Бейн посвятил всего себя одной-единственной идее. Все его занятия, все тренировки имели перед собой одну цель: постичь темную сторону Силы и научиться ею управлять. Темная сторона должна была даровать ему могущество. Славу. Власть. Свободу.
Отныне он изгой в Академии. Ему позволят присутствовать на групповых уроках и тренировках Кас'има, но не более того. Все надежды на индивидуальные занятия с кем-либо из учителей погибли после того унизительного поражения. А без наставлений его потенциал зачахнет и увянет.
Теоретически все члены Братства были равны, но Бейн был не глуп и понимал свое реальное положение. На практике ситхи нуждались в вожаках — мастерах вроде Каана или здешнего повелителя Кордиса. Сильные всегда шли вперед, слабым оставалось только следовать за ними.
Теперь Бейн был обречен тащиться в хвосте. Всю жизнь служить и повиноваться другим.
«Победа сорвет с меня оковы». Но победы он не добился, а оковы рабства, которые связали его до самой смерти, были ему прекрасно знакомы. Он был уничтожен.
В глубине души он жалел, что Сирак не довершил дело.
