Глава 16
В одиннадцать утра Молчанов подошел к памятнику Пушкину. Ровно через минуту у кромки тротуара остановилась «тойота».
Когда Молчанов подошел к машине, Джон его не узнал. Посмотрел на него с недоверием:
– Простите, мистер…
– Джон, это я. – Сев в машину, Молчанов захлопнул дверцу. – Запомни, теперь, по моим новым документам, меня зовут Петр Охрименко. Петр Александрович Охрименко. Запомнишь?
– Постараюсь. Черт, ты меня здорово купил. Куда ехать?
– Как всегда, выруливай вперед. И сворачивай на Садовое кольцо, ты уже знаешь, как это делать.
Проехав по Тверской и свернув на Садовое, Джон сказал:
– Дьявол, Пол, я в самом деле тебя не узнал. Подожди… Ты, случайно, не был вчера в «Золотом амулете»?
– Был.
– Значит, это был ты?
– В смысле?
– Ты переводил разговор между Бобом Трентом и Сержем Гонтарем?
– Переводил.
– Трент рассказал мне об этом. И описал тебя как некоего нового человека Сержа Гонтаря, с длинными черными волосами и черными усами. Так ты работаешь на Гонтаря?
– Нет, я работаю против него. Кто я такой на самом деле, Гонтарь не знает. Перевести же этот разговор я был вынужден.
– Между прочим, Трент страшно зол на тебя за этот перевод.
– Зол? Почему?
– Он говорит, ты его подставил. Вчера Серж Гонтарь с твоей помощью заманил его в ловушку.
– Заманил в ловушку?
– Да. Ты попросил вчера Трента, причем очень убедительно, провести с Гонтарем переговоры, имея на руках оригиналы купчей и договора на право владения «Золотым амулетом». Боб сказал мне, что ты говорил настолько вежливо и дружески, что он не заподозрил никакого подвоха. Но когда в его кабинет, где он ждал Гонтаря, вошло несколько вооруженных людей во главе с Гонтарем и когда эти люди приставили ему стволы к груди и виску, требуя отдать им оригиналы документов, он понял, что попал в ловушку.
– Черт… И что, Трент отдал им оригиналы?
– Отдал. А что ему оставалось делать?
– То, что ты рассказываешь, очень плохо для Трента.
– Естественно, плохо. Хотя, в общем, то, что они отобрали у него оригиналы, еще ничего не значит. Боб Трент является совладельцем гостиницы и ресторана, это зафиксировано в нескольких официальных инстанциях, в том числе государственных. И Гонтарь, сколько бы оригиналов он у Боба ни отбирал, ничего с этим поделать не сможет. Что ты так на меня смотришь?
– Знаешь, что означает то, что они отобрали у Трента оригиналы документов?
– Что?
– Что Трент приговорен. Когда он будет мертв, уже некому будет настаивать, что он является совладельцем гостиницы.
– Но, Пол… В конце концов, Боб Трент – американский гражданин. Здесь уже вступает в действие не только бизнес, но и политика. Если с ним что-то случится, поднимется шум… И не просто шум, а крик… Международный крик…
– Джон, плевать Гонтарь хотел и на политику, и на шум. Ты связывался сегодня с Трентом?
– Я звонил ему несколько раз, но его нет. Думаю, он провел ночь со Стеллой и сейчас у нее.
– Когда найдешь его, предупреди, чтобы он был осторожнее. Я бы на его месте вообще переехал в американское посольство.
– Боюсь, Пол, ты преувеличиваешь. Я не успел тебе сказать, мне пришел факс из «Консалтинг интернейшнл», по поводу твоего Шершнева.
– И где он, этот факс?
– Здесь, у меня в папке.
– Слушай, сверни в этот переулок. Постоим.
Свернув в переулок и затормозив, Джон взял с заднего сиденья папку. Протянул Молчанову:
– Вот. Это поступило в «Консалтинг интернейшнл» девять дней назад. Здесь два сообщения, полиции и ФБР, они дублируют друг друга, так что можешь читать любое.
Взяв один из лежащих в папке двух листков, Молчанов прочел:
«Не для печати. Обезврежен один из крупнейших авторитетов русской мафии. Вчера в Майами, в кафе «Саламандра», во время операции по задержанию группы торговцев наркотиками после ожесточенной перестрелки убит один из крупнейших авторитетов русской мафии в Америке, 32-летний Олег Шершнев по кличке Шершень. Операцию проводила объединенная группа полиции и ФБР. За восемь дней до этого Олег Шершнев был выслежен спецагентом ФБР во время встречи с сообщниками в Нью-Йорке, в мидтауне Манхэттена, в районе 52-й Восточной улицы. Хотя сообщивший о Шершневе спецагент был вскоре убит, полиции и ФБР удалось проследить путь, по которому Шершнев вылетел из Нью-Йорка в Майами, где в кафе «Саламандра» должен был договориться с поставщиками о путях поставок наркотиков. Захват Шершнева был тщательно подготовлен. Когда группа захвата приступила к задержанию, участники встречи оказали ей ожесточенное сопротивление, открыв огонь из автоматов. Ворвавшись в кафе после перестрелки, участники группы захвата обнаружили двух убитых, Олега Шершнева и неустановленного латиноамериканца, предположительно «лейтенанта», связанного с колумбийским наркокартелем. Остальным участникам встречи в кафе «Саламандра» удалось уйти через оборудованный в погребе подземный ход. Ведутся поиски».
Судя по дате в начале текста, перестрелка в кафе «Саламандра» произошла 6 апреля, в четверг. Юлия Шершнева пришла к нему 7 апреля, в пятницу. По ее словам, муж исчез три дня назад, утром 4 апреля.
Еще раз перечитав факс, подумал: все правильно. Утром 4 апреля Олег Шершнев вылетел в Нью-Йорк, чтобы оттуда проследовать в Майами, где он должен был встретиться с поставщиками кокаина. 6 апреля он встретился с ними в кафе «Саламандра». Олег Шершнев вел двойную жизнь, и это многое объясняет. В том числе и его связь со своим родственником Александром, время от времени появлявшимся на даче в Серебряном Бору. Объясняет это и записку на фарси, написанную Александром и забытую в кармане одного из пиджаков. Судя по ней, один миллион восемьсот тысяч долларов предполагалось за платить поставщикам, с которыми были связаны обосновавшиеся в Штатах люди Олега Шершнева. Александр, человек из Таджикистана, вотчины наркобизнеса, помогал Олегу Шершневу в Америке.
Отложив факс, подумал: «Нина Николаевна Боровицкая… Она могла очень мало знать о подробностях жизни живущего на даче в Серебряном Бору Александра, но наверняка сможет многое рассказать о своем зяте Олеге Шершневе, особенно о его отлучках. Ведь встречу с сообщниками за восемь дней до 6 апреля в районе 52-й Восточной улицы Нью-Йорка можно объяснить только одним: тем, что Олег Шершнев вылетал в Нью-Йорк и раньше, за несколько дней до своего окончательного исчезновения. Возможно, вылетал на день-два, чтобы все подготовить. Об этой его отлучке Нина Николаевна должна знать».
Еще раз просмотрев факс, выругал себя. Что ему стоило спросить у Юлии, не бывало ли раньше, чтобы ее муж исчезал?
– Ну что? – спросил Джон.
– Вообще очень интересно. Что насчет кличек?
– Ничего. В сводках полиции и ФБР прозвища Шерхан, Али Юсеф Кролик, Бешеный Пес не фигурируют.
– Понятно. Слушай, я могу взять у тебя эти два листка?
– Конечно. Мне они ни к чему.
– Может, ты знаешь еще какие-то подробности об Олеге Шершневе? Слышал что-то о его людях в Штатах?
– Пол, это наркотики, а в сферу деятельности «Консалтинг интернейшнл» наркотики не входят. То есть мы можем ими заниматься, но лишь тогда, когда они связаны с нашими основными разработками – финансовыми преступлениями, промышленным шпионажем, незаконной банковской деятельностью и прочим в том же роде. Я вспомнил – прочитав это сообщение, я тут же позвонил в Майами одному знакомому копу. Я хотел узнать, не пахнет ли там чем-то, что могло бы заинтересовать мою фирму. Но он сказал, что это дела, связанные в основном с колумбийским наркокартелем. После этого я сразу забыл об этой сводке. Она тебя заинтересовала?
– Очень. Эта сводка объясняет многое из того, что раньше было неясным.
– Например?
– Прежде всего то, почему и куда исчез муж Юлии Шершневой, которого она хотела разыскать с моей помощью. По ее словам, 4 апреля он вышел из дому на работу в банк и домой уже не вернулся. Теперь ясно, что в этот день, 4 апреля, он вылетел в Нью-Йорк. А 6 апреля его убили в перестрелке в кафе «Саламандра».
– Похоже на то. Но, значит, он вылетал в Нью-Йорк и раньше. Ведь в сводке сообщается, что его выследили на Манхэттене за восемь дней до перестрелки в «Саламандре».
– Вот именно. Думаю, я смогу точнее узнать об этом у его тещи, с которой увижусь завтра.
– Ты встречаешься с его тещей?
– Изредка. Ты увидишь сегодня Ларису?
– Конечно. Мы видимся каждый день.
– Передай ей, пожалуйста, чтобы завтра она каким-то образом отпросилась с работы. И в десять утра ждала меня там, где мы с тобой только что встретились, у памятника Пушкину. Она мне будет очень нужна.
– Хорошо, обязательно передам.
Увидев в шашлычной «Саяны» сидевшую за одним из столиков Олю, он сел рядом.
– Извини, задержался. Можешь меня поздравить, у меня теперь есть квартира.
– Что, в эту квартиру можно даже приезжать?
– Можно. Если приедешь сегодня вечером, буду рад. Была на Лесной?
– Была. И сделала все, о чем ты просил.
– Неужели познакомилась с женой официанта?
– Познакомилась.
– Расскажи подробнее.
– Пожалуйста. Лена оказалась очень милой девушкой и о многом поведала. В частности, о том, что ее Володя увлекается рыбалкой. Лена долго объясняла мне, почему это ей не нравится, – каждую субботу он уезжает на весь день на Клязьминское водохранилище. Она в очень крепких выражениях обругала весенний клев, который только что начался.
– Ты догадалась взять у нее телефон?
– Конечно.
– Позвони ей, может быть, даже прямо сейчас. И спроси, собирается ли Володя ехать на рыбалку в эту субботу. Спроси, будто бы в шутку, есть ли у него там, на Клязьминском водохранилище, какая-то база, друзья и так далее. Вообще, выведай у нее все, что только можно выведать. И вечером мне расскажешь. А сейчас давай съедим по шашлыку.
