Глава 10
«Тойота» с Джоном и Ларисой подъехала к памятнику Пушкину ровно в девять утра. Сев в машину, Молчанов сказал:
– Джон, привет. Сразу гони вперед, по Тверской. Лариса, покажите Джону, как свернуть на Садовое кольцо и остановиться точно напротив Курского вокзала. А я по дороге все объясню.
Достал из кармана конверт, перечитал про себя письмо:
«Уважаемая Нина Николаевна! Это письмо Вам передаст Лариса Киселева, она мое доверенное лицо, на нее можно положиться. Сам я приехать в Тарусу сейчас не могу, почему – объясню потом. Я оказался прав, как только взялся за расследование, мне тут же понадобилась Ваша помощь. Мне нужно знать, не проживали ли какое-то время на Вашей даче в Серебряном Бору, недавно или вообще когда-нибудь, родственники, друзья или знакомые – Ваши, Вашей дочери или Вашего зятя. Это очень важно для успешного расследования. Пожалуйста, если Вы вспомните о каком-то человеке, проживавшем на Вашей даче, расскажите о нем Ларисе. Расскажите все, что Вы о нем знаете, опишите его внешность, сообщите адрес и телефон. Поскольку расследование сразу же столкнулось с определенными трудностями, нам с Вами по-прежнему следует соблюдать все меры предосторожности. Это письмо, после того как Вы его прочтете, уничтожьте. Ответного письма мне не пишите, Ларисе все передайте на словах. Если Вы помните адреса и телефоны людей, которые жили на даче, продиктуйте Ларисе, она запишет. Надеюсь, что вскоре смогу к Вам приехать сам и рассказать, как идет расследование. С уважением, всегда Ваш Павел Молчанов».
Спрятав письмо в конверт, сказал:
– Значит, Лариса, на Курском вокзале вы сядете в электричку, идущую до Серпухова. Там на такси или на автобус, который идет в Тарусу. Это близко. Доедете до Тарусы. Найдете адрес, написанный вот на этом конверте. Спрячьте. – Подождав, пока она спрячет конверт, продолжил: – Этот конверт вы отдадите Нине Николаевне Боровицкой. Это интеллигентная дама, работающая корректором, ей около пятидесяти лет, может, чуть больше. На всякий случай посмотрите ее фото. – Протянул фотографию. Снимок, на котором Нина Николаевна Боровицкая была изображена вместе с внуком, он позаимствовал из семейного альбома Шершневых.
Изучив фото, Лариса сказала:
– Все, я посмотрела.
– Лариса, может получиться так, что, увидев вас, Ниной Николаевной Боровицкой назовется другая женщина.
– Другая женщина?
– Да. Которая встретит вас в доме по указанному адресу. Понимаете?
– Н-ну… понимаю. Что, разве так может быть?
– Быть может все. Поэтому не дайте себя обмануть. Думаю, такое произойдет вряд ли. И все же будьте к этому готовы. Поэтому, когда найдете этот дом и увидите женщину, которая скажет, что она Нина Николаевна Боровицкая, сначала убедитесь, действительно ли это Нина Николаевна Боровицкая.
– Теперь поняла.
– Вам достаточно посмотреть на это фото сейчас? Или вы хотите взять его с собой, чтобы изучить получше?
– Нет. У меня хорошая память на лица. – Протянула фотографию. – А если эта женщина окажется не Ниной Николаевной Боровицкой? Что делать?
– В таком случае скажите… Подождите, дайте подумать. Скажите, что вы из издательства… Ну, допустим, из издательства «Прогресс». И что вас попросили приехать к ней и передать, что она срочно должна взять в издательстве работу. Если эта женщина начнет интересоваться, какую именно работу, объясните, что вы простой курьер и деталей не знаете. И сразу же уезжайте назад, в Москву. Запомнили?
– Запомнила. А если Нина Николаевна будет настоящей?
– Если это будет настоящая Нина Николаевна Боровицкая, постарайтесь все, что вы скажете ей, сказать так, чтобы вас никто, кроме самой Нины Николаевны, не слышал. Понимаете? Ваш разговор никто не должен слышать.
– Понимаю. И что я должна ей сказать?
– Скажите ей, что вы приехали по моему поручению и что вам хотелось бы поговорить с ней где-нибудь наедине. Если она спросит, о чем поговорить, скажите – по поводу расследования обстоятельств гибели ее дочери и внука. Запомните?
– По поводу расследования гибели ее дочери и внука?
– Да, по поводу расследования гибели ее дочери и внука. На даче в Серебряном Бору погибли ее дочь и внук, и я расследую эти два убийства. Конверт ей передадите лишь тогда, когда окажетесь в том месте, где вам никто не будет мешать. У вас есть записная книжка?
– Есть.
– В письме я прошу Нину Николаевну вспомнить, жили ли на ее даче какие-либо их знакомые или родственники. Если она вспомнит, попросите ее подробно описать каждого из родственников или знакомых, живших на даче. Не забудьте спросить об особых приметах. Вы знаете, что такое особые приметы?
– Знаю. Шрамы, родинки, татуировки, и все такое прочее. Правильно?
– Правильно. Если Нина Николаевна начнет называть имена и фамилии тех, кто жил на даче, – запишите их все. Запишите также все о них, адреса и телефоны, особые приметы и так далее.
– Поняла. Что, это все?
– Ну… На всякий случай спросите, как она вообще жила в эти дни в Тарусе. Может, ей бросилось в глаза что-то подозрительное, необычное.
– Поняла.
– Если вы это сделаете, окажете мне огромную услугу.
– Паша, я обязательно это сделаю. А когда я вернусь, мне что, сразу все рассказать вам?
– Конечно. Но не сегодня. Вы вернетесь поздно, усталая. Вам дали отгул?
– Да, на один день.
– Давайте так: завтра, после работы, вы подойдете к той самой скамейке на набережной Москвы-реки, где мы с вами сидели вчера. И все мне расскажете.
– Хорошо. Паша, уже Курский вокзал. Показать Джону, как развернуться?
– К вокзалу подъезжать не нужно. Вам лучше дойти отсюда до вокзала пешком. Джон, остановись у тротуара.
Прижав «тойоту» к тротуару, Джон кивнул:
– Сделано.
– Лариса, и еще одно. Вы работаете гримером, может, у вас есть связи с теми, кто изготовляет парики и накладные усы? Но только хорошие парики и усы?
– Есть. У меня есть знакомая девочка – постижерка, она как раз этим занимается. Но у нее очень дорогие парики.
– Например?
– Самый дешевый парик у нее стоит пятьсот долларов. А обычная цена – тысяча.
– Это как раз то, что мне нужно. Поговорите с ней, хорошо? Мне нужен черный парик и черные накладные усы.
– Хорошо, я поговорю.
– Тогда все. Желаю удачи.
– Спасибо. – Лариса поцеловала Джона. – Если часов в восемь позвонишь, я буду рада.
– Позвоню обязательно.
Проследив за Ларисой, которая, перейдя через Садовое кольцо, затерялась у Курского вокзала среди прохожих, Джон процедил:
– Не люблю, когда мои друзья попадают в беду.
– Я тоже этого не люблю.
– Расскажи, что с тобой случилось. С самого начала.
– Джон, все началось с того, что я стал искать пропавшего мужа.
– Пропавшего мужа?
– Да. Но потом вдруг оказалось, эти поиски кому-то сильно мешают.
– Кому?
– Нашим преступным группировкам.
– То есть русской мафии?
– В Штатах ее называют русской мафией, мы называем ее короче: братва.
– Значит, ты чем-то не угодил братве?
– Получается, что не угодил. Как только я стал искать этого пропавшего мужа, братва всполошилась. Начались убийства. Сначала были убиты жена, которая попросила меня найти ее мужа, и ее малолетний сын. Затем, когда я продолжил поиски, был убит офицер ФСБ, и это убийство повесили на меня.
– Что-то не верится, чтобы ты позволил повесить на себя убийство офицера ФСБ.
– Я сам не ожидал, что позволю это сделать. Кстати, ты узнал хоть что-то о женщине, которая стояла в «Золотом амулете» рядом с твоим клиентом Бобом Трентом?
– Кое-что узнал. Эту женщину зовут Стелла, фамилия ее Величко. Она певица, поет в кабаре и ресторанах.
– Давно Трент с ней знаком?
– Настоящий роман со Стеллой, как мне объяснил Боб, он закрутил около месяца назад, здесь, в Москве. Но познакомился он с ней раньше, в Майами, прошлой осенью. Правда, там он провел с ней всего лишь одну ночь – после которой, как он мне сказал, чуть не сошел с ума от счастья. Он там отдыхал, а Стелла выступала в варьете. Боб положил на нее глаз, у них была короткая встреча, затем они расстались. Сейчас же, по его словам, у них со Стеллой бурный роман. Боб подумывает о разводе с женой, от которой у него двое детей. Почему она тебя так интересует?
– Убийство, которое на меня повесили, началось с моего знакомства со Стеллой.
– Ты с ней знаком?
– Да, и знакомство это состоялось через день после нашей с тобой встречи в «Золотом амулете». Цепочка была такой: сначала ко мне в агентство пришла молодая женщина, которая попросила разыскать ее пропавшего мужа. Я согласился взяться за эту работу, и мы договорились, что на следующий день, в субботу, я приеду к ней на дачу, чтобы узнать подробности. Но на даче я нашел два трупа, этой женщины и ее сына. В понедельник в агентство пришла мать убитой и уговорила меня попробовать выяснить, кто убил ее дочь и внука. Отказать ей я не смог. В мусорном ведре на даче я нашел коробку от сигарет, на которой был записан чей-то номер телефона. Позвонив, я выяснил, что это телефон некоей Стеллы, певицы из ресторана «Яр». Мы встретились с ней в «Яре», и я узнал женщину, которая стояла рядом с тобой и Бобом Трентом. Во время встречи со Стеллой я отключился прямо за столиком. Меня накачали какой-то гадостью, привезли в пустынное место, убили здесь же из моего пистолета офицера ФСБ и оставили меня рядом с его трупом. Когда я очнулся, подъехала машина ФСБ с группой захвата. Меня обвинили в убийстве. Понимая, что оправдаться не смогу, я убежал. Все.
Некоторое время Джон разглядывал машины, мчащиеся по Садовому кольцу. Выдавил:
– Черт… С вашей ФСБ, я знаю, шутки плохи. И что ты теперь собираешься делать?
– Я собираюсь провести расследование и доказать, что офицера ФСБ убил не я. Это единственное, что мне остается. И я надеюсь, ты мне поможешь.
– Пол, конечно, я тебе помогу. Что от меня нужно?
– Слушай, твоя фирма, «Консалтинг интернейшнл», обладает каким-то влиянием в Нью-Йорке?
– Что ты имеешь в виду под влиянием?
– Например, может ли она получать какую-то информацию от полиции или ФБР?
Джон усмехнулся:
– Пол, моя «Консалтинг интернейшнл» – одна из компаний, которых много в Штатах и которые только прикрываются нейтральными названиями. На самом деле мы – не что иное, как сыскное агентство. Только мы ведем слежку не за неверными женами и мужьями, нас интересуют мошенничество, промышленный шпионаж, интеллектуальное воровство и все остальное, что мешает развитию бизнеса. Боб Трент думает, будто я приехал в Москву давать ему консультации, как правильно вести бизнес. На самом же деле я приехал сюда в основном для того, чтобы разобраться в его собственной деятельности.
– Есть в чем разбираться?
– Еще как. Начиная дело по развитию сети гостиниц в России, Трент собрал в Штатах мощный пул спонсоров. Общая сумма инвестиций в дело составила почти сто миллионов долларов. Какая-то часть из них действительно пошла на развитие сети гостиниц в России. Но тридцать девять миллионов долларов бесследно исчезли. Спонсоры пытались сначала выяснить, куда делись эти деньги, у самого Трента. Он долго водил их за нос, предъявлял какие-то бумаги, объяснял, что гостиничный бизнес в России связан со взятками, и так далее. Наконец, убедившись, что от Трента они толку так и не добьются, спонсоры обратились в нашу фирму. Мы начали расследование, но пока никак не можем напасть на след этих денег, что мешает нам выдвинуть против Трента какие-то серьезные обвинения. Вот, собственно, ради чего я приехал в Москву. И если говорить о том, влиятельна моя фирма или нет, скажу, что мы по нашим запросам еженедельно получаем нужную нам закрытую информацию от полиции и ФБР.
– Джон, это как раз то, что мне нужно. Помоги.
– Пожалуйста. Помогу, чем смогу.
– Ты можешь записать несколько кличек и одно имя?
– Конечно. – Джон достал ручку и записную книжку. – Слушаю.
– Клички такие: Шерхан, Али Юсеф Кролик, Бешеный Пес. И имя: Олег Владимирович Шершнев. Ты можешь отправить факс в свою фирму – чтобы они проверили, не встречались ли эти клички или это имя в сводках полиции или ФБР за последние полгода?
– Могу, конечно.
– Пожалуйста. Мне это может очень помочь.
– Сделаю это сегодня же. Слушай, Пол, может, я смогу сделать что-то еще?
– Если мне что-то понадобится, я тебя попрошу.
– Где ты вообще обитаешь?
– Пока я обитаю в парках. Сегодня, например, я провел прекрасную ночь в Тимирязевском лесном заповеднике. Там тихо, никого нет, ходят олени. Выспался на славу.
– Но нельзя же все время ночевать в парках.
– Конечно. Не волнуйся, друзья подберут мне квартиру. Переменю внешность, буду жить под чужой фамилией – пока не докажу, что я не убийца. Джон, ты ведь теперь хорошо знаешь памятник Пушкину?
– Знаю, с твоей помощью.
– Договоримся так: если вдруг раздастся звонок и ты, подняв трубку, услышишь молчание, а потом гудки – это будет означать, что звоню я. И что я хотел бы встретиться с тобой в ближайшее время у памятника Пушкину.
– Договорились. А сейчас что?
– Сейчас я выйду из машины. А ты поедешь по своим делам.
