21

Большая комната

Смерть должна была разрешить все вопросы, которые Робин не смог решить при жизни. Парадокс человека, одновременно безумно общительного и дико замкнутого, чувствовавшего себя как дома в толпе незнакомцев и одиноким среди самых близких людей, наконец разрешился. Внутри он был человеком, страдающим от ужасной боли, а его страхи перед тем, что карьера его разрушится, а тело перестанет слушаться, претворились в жизнь одновременно. Робин покончил с собой в момент максимального отчаяния, когда был абсолютно уверен, что не готов просто наблюдать за происходящим, в то время как его когда-то шустрое тело постепенно превращалось в тюрьму для его изобретательного ума. Если что положительное или конструктивное и могло произойти после его смерти, так это то, что его семья объединилась, чтобы справиться с невосполнимой потерей.

Но так не произошло.

В ноябре 2014 года через три месяца после смерти Робина офис шерифа округа Марин опубликовал протокол вскрытия, в котором были перечислены все факторы, которые стали причиной его смерти. На первом месте было «повешение» и еще двадцать пять подпунктов («асфиксия, минуты», «ремень, обмотанный вокруг шеи»; «легкая борозда на шее в связи с затягиванием ремня» и так далее). На втором месте были «резаные раны на левом запястье», на третьем – «заживающая ссадина правой руки», на четвертом – «гипертоническое, атеросклеротическое и клапанное заболевание сердечно-сосудистой системы». И наконец, на пятом месте «нейропатологические диагнозы», где в числе первых подпунктов была «болезнь диффузных телец Леви» (БДТЛ, или деменция с тельцами Леви).

Отдельные результаты вскрытия, в которых анализировались части мозговой ткани Робина, сохраненные до его кремации, пояснили выводы предыдущего заключения. В них говорилось: «Полученные нейропатологические результаты в данном случае подтверждают диагноз болезнь диффузных телец Леви (она же деменция с тельцами Леви или БДТЛ) с использованием самых последних рекомендаций, установленных Национальным институтом по старению / Ассоциацией болезни Альцгеймера… Важно отметить, что у пациентов с болезнью диффузных телец Леви часто присутствуют моторные симптомы болезни Паркинсона и целый набор нейропсихиатрических проявлений, в том числе депрессия и галлюцинации».

Эти отчеты документально закрепили наличие у Робина нарушение мозговой деятельности, что объясняло многие из симптомов, которые он испытывал в последние годы и которые так и не были правильно диагностированы. В Америке около 1,3 миллионов человек страдают от деменции с тельцами Леви, в основном преобладают мужчины, она является результатом белковых отложений в мозге. «Есть белок, который обычно полезен для мозга, но когда он неправильно аккумулируется, то становится ядовитым, – рассказывал невролог Дуглас Шарре из Медицинского центра Векснера Университета штата Огайо. – Там, где он скапливается, может происходить потеря или смерть клеток, что способствует развитию определенных состояний».

Заболевание начинается постепенно, объяснял доктор Шарре: «Белки накапливаются очень медленно. Сначала все нормально. Затем начинаются проблемы с моторикой, затем проблемы с сознанием». Страдающие от этого заболевания сначала замечают проблемы с памятью и физическую скованность, со временем они подвергаются многочисленным изменениям личности. У них начинаются проблемы со сном, а в некоторых случаях и галлюцинации, они становятся ожесточенными, а их мозговая активность то включается, то гаснет, как при включении и выключении света.

«Они могут закрыться на целый час, – рассказывает доктор Шарре. – Они не спят, а просто смотрят в одну точку и ничего не делают. Это не значит, что они в коматозном состоянии или что-то вроде того. Они просто сидят, а потом неожиданно возвращаются в нормально состояние».

Джеймс Галвин, невролог из Медицинского колледжа Чарльза Шмидта во Флоридском атлантическом университете, пояснил: «Люди могут казаться сонными или спящими, могут заговариваться, мыслить нелогично и спутанно. Эти симптомы то усиливаются, то убывают, могут длиться от нескольких секунд до нескольких часов. Они непредсказуемы».

Симптомы болезни тела Леви отличаются от симптомов других когнитивных заболеваний. В отличие от людей с болезнью Альцгеймера, которые испытывают трудности с формированием воспоминаний, люди с болезнью тела Леви сохраняют память, но испытывают трудности с ее восстановлением. В отличие от болезни Паркинсона, которая повреждает двигательные части мозга, болезнь тела Леви атакует те части мозга, которые управляют визуальным и пространственным восприятием, а также процессом принятия решений. Но из-за частичного совпадения симптоматики иногда этим людям ставят неверный диагноз и путают эту болезнь с болезнью Паркинсона. «Я не осуждаю врачей за неправильный диагноз, – говорит доктор Галвин. – Его не так-то просто поставить».

Некоторые препараты, в том числе показанные при болезни Паркинсона, могут помочь в лечении некоторых симптомов болезни Леви, например с двигательными проблемами, отклоняющимся поведением и проблемами со сном. «Лекарства немного помогают, но в целом не очень, – рассказывал доктор Шарре. – Мы даем их в небольших дозах, если же их количество увеличить, то могут проявиться побочные эффекты, например увеличатся галлюцинации, если они уже до этого имели место».

Сама по себе деменция агрессивна, необратима и неизлечима. «Не существует способа восстановить причиняемый ею ущерб, – говорил доктор Галвин. – Все, что можно сделать, это замедлить прогрессирование симптомов, при этом не излечивая основное заболевание».

Он добавил: «Если поставлен неверный диагноз, семья не может ни на что рассчитывать».

При этом заболевании повышается риск самоубийства, особенно когда пациент молодой и не хочет ждать, пока наступят более тяжелые последствия. «Если вы молоды и понимаете, что происходит, если у вас есть определенные симптомы, например депрессия или галлюцинации, то риск самоубийства максимальный», – говорил Эдвард Хуэй, нейропсихиатр из колледжа врачей и хирургов Колумбийского университета.

Эти заключения произвели сенсацию и наконец отмели в сторону все тайны и загадки, окутывавшие смерть Робина, и привели к массовому самоанализу в последующие дни и недели. Семья Робина очень быстро была принята членами его семьи и друзьями.

«Робина убила не депрессия, – позже говорила Сьюзан. – Депрессия была одним из пятидесяти симптомов и не в том объеме». Болезнь, с которой столкнулся ее муж, говорила она, «была быстрее и сильнее нас… один из врачей сказал: “Робин понимал, что теряет рассудок, и ничего не мог с этим поделать”».

Эрик Айдл оплакивал его как человека, которому неправильно поставили диагноз болезнь Паркинсона и который стал жертвой недиагностированной болезни Леви, а Бобкат Голдтуэйт подтвердил результаты вскрытия, с сожалением признавая многие другие гипотезы, завоевавшие умы общественности. «Он умер от деменции тела Леви, – говорил Голдтуэйт, – но весь мир мечтал, чтобы причиной была депрессия, наркотики, карьера, взаимоотношения. А у него было заболевание, разрушающее его мозг».

«Я лично считаю, что именно это стало причиной его изменившегося восприятия реальности», – говорил он.

Выводы коронера породили очередную партию слухов вокруг последних часов жизни Робина. Понимал ли он, кто он, и осознавал ли, что делает, когда готовился к самоубийству? Или он был в состоянии диссоциации, когда покончил с жизнью? В официальных докладах не было ответов на эти вопросы, и, возможно, на них и нельзя было дать ответы. Сначала семья Робина выступала с сообщениями, в которых они старались прояснить имеющуюся у них информацию, но эти заявления лишь подпитывали предположения об обстоятельствах его смерти. На этот раз родные не стали комментировать новые выводы, не подтверждали и не опровергали информацию.

В последнем выпуске 2014 года журнала Entertainment Weekly Билли Кристал разместил небольшой комичный сценарий о том, как Робин прибыл на небеса. Действие происходило в небесном ночном клуб под названием «Большая комната», появление в нем Робина сопровождалось закадровым голосом Дона Пардо и ангельскими овациями, он выступает перед многоуважаемой аудиторий, в числе которых Абрахам Линкольн и Анна Франк (а правда, что по воскресеньям евреям дают китайскую еду на вынос?), здесь же он встречается с почившими Джонатаном Уинтерсом и Ричардом Прайаром, а также со своим кумиром Альбертом Эйнштейном. «Ал, а хочешь услышать мою теорию относительности? Никогда не давай в долг родственникам, потому что они тебе этот долг никогда не вернут». Сцена заканчивается тем, что Робина похлопывают по спине Ленни Брюс и Джордж Карлин, ему одобряюще кивают Джордж Бернс и Граучо Маркс, Гилда Раднер посылает ему воздушный поцелуй, а Чарли Чаплин дает ему дельный совет. «Мы приближаемся к Робину, – говорится в пометках. – Кажется, он обрел покой… он улыбается… экран гаснет».

Это был милый и сентиментальный полет фантазии, в грубой форме отображавший юмор Робина, а также рассказ о павшем герое. Но это была лишь очередная фантазия автора, и она была так далека от земной реальности.

Во второй половине дня 19 декабря 2014 года в пятницу перед Рождеством адвокаты Сьюзан подали в Верховный суд Сан-Франциско ходатайство, в котором просили судью истолковать двусмысленные моменты в правилах, регулирующих имущество Робина. В 1989 году из-за развода с Валери Робин организовал финансовый траст, по которому в случае его смерти она продолжит получать алименты и денежные средства на детей. Как только финансовые обязательства перед Валери будут выполнены, Зак становился правопреемником по трасту, а после его развода с Маршей, туда были вписаны еще Зельда и Коди.

Примерно за месяц до того, как он женился на Сьюзан в 2011 году, Робин заключил с ней добрачное соглашение, а в 201 2 году подписал краткий юридический документ, похожий на завещание, по которому его имущество передается трасту, управляемому его юристами. Еще Робин составил отдельный траст для Сьюзан, по которому ей переходил его дом в Тибуроне, оцениваемый в 7 миллионов долларов, вместе со всей обстановкой, а также приличное количество наличных денег и имущества, «достаточного, чтобы покрыть все затраты, связанные с содержанием этого дома». Однако в этом трасте указывалось также имущество, которое должно было перейти его троим детям, в том числе «одежда, ювелирные изделия, личные фото, сделанные до брака со Сьюзи», а также «памятные вещи и награды Робина в развлекательной индустрии и все движимое имущество» на его ранчо в Напе.

В своей петиции адвокаты Сьюзан изложили свои опасения по поводу того, что всего через несколько дней после смерти Робина его «со-попечители, с помощью своих агентов, в одностороннем порядке вычеркнули частную собственность мистера Уильямса, причем спросили разрешения у миссис Уильямс лишь по факту».

Попечители настаивали на получении доступа к дому миссис Уильямс «с целью его разделения и распределения имущества в пользу траста», так как у них не было ключей от дома. «Естественно, миссис Уильямс опасается проникновения попечителей в ее дом, где проживает она со своими двумя сыновьями-подростками». С этой же целью Сьюзан наняла собственных адвокатов, а в качестве ответной меры в ходатайстве предлагалось «отменить некоторые претензии, связанные с домом».

Адвокаты Сьюзан заявляли о наличии неоднозначного определения термина «ювелирные украшения» в трасте Робина, включены ли сюда памятные вещи предметы, связанные с его концертной деятельностью, или собранные за всю его жизнь, что считать памятными вещами и обстановкой дома, и что делать с движимым имуществом из дома в Тибуроне, которое располагалось на ранчо в Напе.

Сьюзан поясняла, что не претендует на подтяжки Робина, в которых он снимался в сериале «Морк и Минди», потому что они «имеют отношение к актерской карьере мистера Уильямса в развлекательной индустрии». Но она заявляла, что имеет право претендовать на другие его личные вещи, например кольцо или смокинг, в которых он был на свадьбе, а также на «личную коллекцию различных безделушек мистера Робина, которые не связаны с его публичностью».

Еще вставали вопросы относительно резервного фонда, за счет средств которого Сьюзан должна была покрывать расходы на содержание дома в Тибуроне. Как говорилось в ходатайстве, «со-попечители ограниченно истолковали это положение траста, несмотря на широкую формулировку его условий».

Так, по крайней мере, Сюьзан истолковала свое недавнее общение с детьми Робина и исполнителями его завещания. Но Зак, Зельда и Коди совсем по-другому видели происходящее, а примерно через месяц тоже подали в суд ходатайство. Очень эмоционально они возражали против ходатайства Сьюзан и характеризовали ее как постороннее лицо, которое вмешивается в правовой процесс, чтобы заполучить больше, чем то, что ей причитается согласно воле Робина.

В их иске от 21 января 2015 года говорилось, что они «убиты горем» от того, что Сьюзан, «бывшая женой мистера Уильямса менее трех лет, действует против желания Робина и оспаривает его тщательно спланированные инструкции по управлению собственностью. Будучи оформленным в форме обращения за разъяснением, ходатайство на самом деле является явной попыткой перераспределить имущество мистера Уильямса, невзирая на условия трастового соглашения».

И на что бы не претендовала Сьюзан, будь то имущество или деньги, это посягало на наследственную долю детей, а в иске говорилось, что «таким образом, они не получат то, что хотел передать им их отец».

Вопреки утверждению Сьюзан, что попечители запугивали ее, чтобы попасть в ее дом и забрать имущество, дети Уильямса утверждали, что она на протяжении трех месяцев ограничивала их возможность попасть в дом в Тибуроне, даже когда имущество и ремонт оценили в 30 000 долларов. Во время подачи иска «более чем через пять месяцев после смерти отца дети Уильямса так и не имели возможности забрать личные вещи отца в Тибуроне, в том числе семейные фотографии, которые однозначно предназначались детям».

Зака, Зельду и Коди очень сильно взбесила в ходатайстве фраза, описывающая коллекции и памятные вещи Робина, как «коллекция безделушек». По их мнению, эта фраза лишний раз подчеркивала, что Сьюзан никогда не понимала их отца, о чем они подобно сообщали в своем иске:

«Важно отметить, что мистер Уильямс был страстным коллекционером различных предметов, представлявших личный, культурный или исторический интерес, это в том числе: игрушки, фигурки персонажей аниме, часы, кольца, кулоны, броши и нагрудные значки, резные статуэтки, фигурки нэцке, резные шкатулки, театральные маски, редкие первые издания книг и книги автографами, а также сопутствующие материалы, романы, пластинки с альбомами, велосипеды, трости, предметы коренных американцев, модели, афиши, спортивные сувениры, сувениры из его поездки на Ближний восток, флаги и монеты, антикварное и уникальное оружие, ножи, образцы минералов и окаменелости, черепа… Эти коллекции мистер Уильямс тщательно собирал на протяжении всей своей жизни, они были ему особенно ценны. По мере роста детей Уильямс, росли и коллекции, и к радости отца дети пополняли их отдельными экземплярами».

На утверждения Сьюзан, что ей нужно больше денег на содержание дома, чем ей причиталось по условиям траста, в иске говорилось: «Действительно, заявитель просит предоставить ей больше денежных средств, но ее траст еще даже не начал финансироваться».

Детали спора очень скоро просочились в прессу, и многие дальнейшие доводы в глазах общественного мнения выглядели достаточно грубо. Джим Вагстафф, один из адвокатов Сьюзан, заявлял, что у его клиентки «не загребущие руки», и одновременно осуждал детей Робина за богатства, полученные по наследству от их отца. «Мистер Уильямс хотел, чтобы его жена оставалась в их доме вместе со своими детьми, – заявлял Вагстафф. – В сравнении с тем, что после его смерти получили дети мистера Уильямса, – это капля в море».

Эти бурные юридически разборки возвели между детьми Робина, которые были очень дружны и многое вместе пережили, и Сьюзан, которая всегда оставалась новичком в этой непростой семье, высокую стену. Его дети всегда были независимыми людьми, которые не терпели к себе особого отношения в связи с известностью их отца, Сьюзан же, наоборот, изначально знала Робина как известного человека. Они все конкурировали за неограниченное внимание Робина, а сейчас и его не было. Ушел человек, возводивший мост между этими двумя лагерями, и хотя не ясно, к какому из этих лагерей он бы примкнул, сам факт наличия спора уже доставил бы ему огорчение. «Робин очень сильно не любил конфликты и ссоры, он хотел, чтобы все были счастливы, – вспоминал Бобкэт Голдтуэйт. – Он правда хотел, чтобы все были счастливы».

Для некоторых друзей и коллег Робина споры об имуществе только подтвердили то чувство дискомфорта, которое они испытывали по отношению к Сьюзан, а также их сомнения относительно того, разделяла ли она ценности своего мужа и его семьи или просто пользовалась его богатством и известностью. С момента ее первого знакомства с детьми Робина незадолго до его операции на сердце всегда существовали опасения относительно того, насколько гладко она будет общаться с его семьей – реально ли она уважала отношения Робина с Заком, Зельдой и Коди и их матерями – Валери и Маршей. Судебный иск Сьзан только подтвердил их опасения.

«На мой взгляд, она хотела закрепить за собой статус миссис Уильямс – последней миссис Уильямс, – говорила Шери Миннс, гример Робина. – И оставаться такой навсегда. Не могу на это смотреть. Это уже вообще не важно. Его с нами больше нет».

Продюсер Стивен Хафт тоже высказался на этот счет, он лишь повторил всеобщее мнение, что в то время, пока вся семья скорбит и находится в состоянии печали, Сьюзан лишь пытается укрепить свои права. «Интересно, когда о Сьюзан говорят вдова Уильямс, – говорил он. – На планете всего три человека, которых можно назвать вдовой Уильямс, и Сьюзан не в их числе. Это Марша. Это Билли. И Дэвид (Штейнберг, менеджер Робина). Я не слышал ни одного довода, что Сьюзан тоже может заслуживать этой чести».

Даже дети Робина не могли скрыть свое разочарование. «Сьюзан решила, что она отхватила большой куш, – говорил о ней Зак. – Но мы были очень сильно связаны с жизнью отца. Нас нельзя было просто так вычеркнуть. Думаю, для нее это было несколько неожиданно».

Постепенно дети старались смириться со смертью отца, отпустить злобу и принять тот факт, что его больше нет. Зельда говорила так: «Многие люди, прошедшие через потерю близких, живших полноценной жизнью, должны были просто знать, что нельзя за это обвинять ни себя, ни других, не надо задавать вопросы. Такое случается, нужно идти вперед, продолжать жить».

Когда ее спросили, что заставило ее отца свести счеты со своей жизнью, она ответила: «Это не важно».

Лишь в октябре 2015 года дети Робина и Сьюзан пришли к решению своего конфликта. Детям перешло огромное количество личных вещей отца, включая более пятидесяти велосипедов и восьмидесяти пяти часов, его коллекцию солдатиков, а также такие вещи, как статуэтка «Оскара» за фильм «Умница Уилл Хантинг», которая даже никогда не была предметом спора. Сьюзан оставила себе вещи, составлявшие для нее эмоциональную ценность, в том числе свадебные подарки, любимые часы Робина и велосипед, который они купили во время их медового месяца в Париже. Также она продолжала получать средства на содержание дома в Тибуроне, где ей разрешалось жить до конца ее жизни.

«Хотя это сложно называть победой с учетом того, что весь спор связан с невосполнимой потерей для нас всех, я очень благодарна суду за помощь в разрешении этого конфликта, – заявляла Сьюзан. – Я могу жить в мире, зная, что желания моего мужа выполнены. Я ощущаю, что голос Робина услышан, и наконец я могу спокойно скорбеть в доме, в котором мы с ним жили вместе».

Через своего представителя дети Уильямс заявили, что «уважая право их отца на частную жизнь, они не будут делать никаких официальных заявлений».

После того, как их больше ничего не связывало, два лагеря разошлись в противоположные стороны. Сьюзан публично выступала с рассказами о последнем месяце жизни Робина и событиях, предшествовавших самоубийству. Всего за несколько недель ноября она дала интервью каналу ABC News (его потом показали в передачах «Доброе утро, Америка», «World News Tonight» и «The View») и журналу «People», а еще опубликовала эссе в лондонской «The Times». Это были только ее воспоминания, ее видение происходившего, и, хотя в них и рассказывалось об одних и тех же событиях – об их встрече в магазине, их свадьбе, начале проблем со здоровьем, диагнозе болезни Паркинсона – это было гораздо больше, чем кто-либо из его семьи рассказывал о его увядании и смерти.

В марте 2016 года калифорнийский департамент транспорта официально переименовал туннель, соединяющий округ Марин с мостом Золотые ворота, в честь Робина, но местные жители уже и так давно называли его туннелем Роберта Уильямса, потому что его входы и выходы были раскрашены в цвета радуги, напоминая расцветку его подтяжек в сериале «Морк и Минди». В октябре фонд SAG-AFTRA, созданный профсоюзами профессиональных актеров, основали образовательную площадку и театр – Центр Робина Уильямса в Нью-Йорке. На церемонии открытия этого заведения в числе приглашенных присутствовали Зак и Зельда, Билли и Дженис Кристал, Вупи Голдберг. Сьюзан на мероприятии не была.

Осенью Сьюзан дала еще ряд интервью о последних днях жизни Робина, в том числе в программе «This Morning» на CBS и в форме эссе в научном журнале «Неврология» под провокационным названием «Террорист в мозгах моего мужа». Сьюзан, вошедшая в совет директоров «American Brain Foundation», профессиональной ассоциации ученых и врачей, в конце эссе обратилась к медицинским экспертам, которые, она уверена, обязательно будут читать эту статью. «Надеюсь, наш опыт вдохновит вас обернуть страдания Робина с помощью вашей работы и мудрости в нечто значимое, – писала она. – Я верю, что если его страдания в итоге приведут к созданию средства для исцеления, то Робин боролся и умер не напрасно».

Среди пунктов в завещании Робина, выявленных при разрешении спора между Сьюзан и его детьми, было любопытное положение:

«Все права на имя, голос, подпись, фотографии, сходство и право на неприкосновенность частной жизни (именуемое «правом на публичность») переходит к Windfall Foundation, некоммерческой калифорнийской корпорации… с учетом, что его право на публичность не будет использовано в течение двадцати пять лет с даты смерти Завещателя».

Проще говоря, это означало, что Робин завещал все свои отличительные качества – как он выглядел; как он звучал; свою подпись; свое имя – благотворительной организации, созданной его адвокатами, которым не разрешалось получать прибыль от них в любой форме в течение двадцати пяти лет. Это был крайне дальновидный способ продумать, насколько может развиться технология в течение последующих двадцати пяти лет, одновременно оптимистичный и мрачный. Больше не могло появиться новых фильмов, телевизионных шоу, реклам, где Робин мог бы появиться с помощью цифровых технологий, никаких новых шуток, исполненных его голосом, никаких голограмм или еще не придуманных способов его изображения, чтобы он снова мог появиться в своих любимых ролях и выступлениях – ничего этого мы не увидим по крайней мере до 2039 года. До тех пор человечеству придется довольствоваться тем багажом ролей и шуток, которые создал Робин Уильямс в течение своей жизни.

Кроме мультфильма «Аладдин» и фильма «Ночь в музее» Робин больше никогда не снимался в сиквелах, он никогда не играл одного того же персонажа по несколько раз, за исключением сериалов, хотя критики и обвиняли его обратном. По сегодняшний день ни один из его фильмов или телевизионных сериалов не переделали без него. Театральная постановка «Общества мертвых ролей» осенью 2016 года, где роль мистера Китинга сыграл Джейсон Судейкис, встречена прохладными отзывами. Когда Sony Pictures за несколько месяцев до этого объявила о съемках сиквела фильма «Джуманджи» в ролях с Дуэйном Скала Джонсоном, реакция поклонников Робина, которые считали, что таким образом проявлялось неуважение к памяти о Робине, была настолько резкой, что Джонсон заверил зрителей: «Я вам обещаю, мы будем чтить его имя, а образ Алана Пэрриша будет стоять в стороне, навсегда увековеченый в мире Джуманджи самым честным способом. Я уже придумал, что сделать, и думаю, его семья будет этим гордиться. Думаю, что и сам Робин смотрит откуда-то сверху и смеется».

Из всех культур, которые Робин переплетал в своей работе, и людей, которых он привлекал, не было ни одного актера или комика, которых можно было бы считать его протеже или преемниками, никто из исполнителей даже не пробовал делать это так, как делал Робин. У него были поклонники, но не подражатели, никто не обладал таким набором талантов, что были у него в столь сбалансированных пропорциях. Может, у других и хватало интеллекта, но не было столько энтузиазма, чтобы предложить этот интеллект миру, была скорость, не сверхспособность изобретать и удивлять, изумление, но не чистота сердца, исходившая из искреннего сопереживания ближнему. Робин был такой один, и его жизнь теперь закончилась.