20

Все будет в порядке

В обед Сьюзан попрощалась с Робином. В спальне, обставленной в подростковом духе, с двухъярусной кроватью, игровыми приставками и школьными принадлежностями, она стояла и разговаривала с ним. «Робин, – говорила она, – я не злюсь на тебя, я тебя ни в чем не виню. Ни капельки. Ты боролся, ты был очень смелым. Я люблю тебя всем сердцем». Она погладила его волосы, посмотрела ему в лицо и поцеловала в лоб. Они вместе со священником помолились над телом, после чего его положили на каталку и увезли.

Звонок в 911 поступил в 11.55. Медики приехали в полдень, а вскоре после этого объявили, что Робин мертв. Попыток его реанимировать не принималось. Заместитель шерифа осмотрел место происшествия и не нашел предсмертной записки. В дальнейших поисках в мобильном телефоне, в электронных письмах, текстовых сообщениях и истории запросов в интернете не нашли никаких следов подготовки к этому. На планшете осталось открытыми несколько окон, в одном из них была онлайн-дискуссия о некоторых лекарствах, например, Лирика, которое используется для того, чтобы контролировать судороги, и пропранолол, бета-блокатор. На ноутбуке, которым Робинредко пользовался, не было ничего существенного. Позже экспертиза показала, что кроме антидепрессанта миртазапина и синемета от болезни Паркинсона, у него в организме лекарств не было.

В ходе расследования у Сьюзан спрашивали, общался ли с ней Робин на тему самоубийства, но она ответила, что никогда, даже когда ему поставили неутешительный диагноз. У нее не было оснований полагать, что он мог заранее изучить способы покончить жизнь самоубийством, в особенности как повеситься, но Ребекка и Дэн напомнили, что сын героя его фильма «Самый лучший папа» хоть и случайно, но умер похожим способом. Робин очень эмоционально воспринял эту сцену.

Перед тем, как повеситься, Робин между шеей и ремнем проложил полотенце, наверное, чтобы уменьшить боль. Во время исследования тела следователь обнаружил на его левом запястье «несколько вертикальных и горизонтальных порезов», на которых было «скудное количество крови». Еще на ноже в спальне и на мочалке в ванной были обнаружены пятна засохшей крови.

Робин ушел, но ни о чем, кроме этого неоспоримого факта, больше сказать было не о чем. Несмотря на то что последние месяцы его жизни были наполнены страданием, он никому ни разу не намекнул, что собирается убить себя. То, как он совершил самоубийство, очевидно в одиночку его спланировав и исполнив, не оставило никому никаких подсказок – почему сейчас, почему вообще – и ничего о том, что Робин хотел в конце сказать тем, кто больше всего его любил. Теперь его смерть была заботой полиции, а вскоре эта новость станет общественным достоянием. Прежде чем начать оплакивать его смерть, не говоря уже о том, чтобы пережить ее, или начать искать ответы на вопросы, которые, несомненно, будут заданы, надо было сказать всему миру, что Робин Уильямс мертв.

Первое публичное заявление было сделано через три часа после его смерти в виде пресс-релиза из отдела коронеров офиса шерифа округа Марин. Под заголовком «Расследование дела о смерти актера Робина Уильямса» сухим языком сообщалось, что утром поступил звонок, в котором говорилось, что «взрослый мужчина найден без сознания и без дыхания у себя дома». По месту вызова отправилась группа экстренного реагирования, «в 12.02 мужчину признали мертвым, это оказался Робин МакЛорин Уильямс, шестидесятитрехлетний житель Тибурона, шата Калифорния». Во втором параграфе говорилось, что полиция ведет расследование дела, «хотя подразделение коронеров предполагает, что смерть наступила в результате самоубийства через удушение».

Примерно через час последовало краткое заявление от представителя Робина Мары Буксбаум:

Этим утром скончался Робин Уильямс. В последнее время он страдал от тяжелой депрессии.

Это трагичная и невосполнимая потеря. Семья просит не беспокоить их в этот скорбный час.

Мара в том числе передала сообщение от Сьюзан:

«Сегодня утром я потеряла мужа и лучшего друга, а весь мир – одного из своих самых любимых актеров и красивейших людей. Мое сердце разбито. От имени всей семьи Робина я прошу не беспокоить нас в момент нашей глубочайшей скорби. Мы надеемся, что вы будете помнить не его смерть, а те бесчисленные моменты радости и смеха, что он приносил миллионам».

В эпоху сверхбыстрой передачи информации новость о смерти Робина распространилась с молниеносной скоростью. В результате случившегося стали проводить параллель между тем, какой весомой фигурой, которую узнавали по всему миру, он был, и тем, как ужасно ушел из жизни. Казалось, весь мир узнал, что Робин умер, и все реагировали на это событие одинаково. Лишь некоторые события могут погрузить жителей целой планеты в грусть. Каждый, кто его знал, горевал, где бы он ни был, и каждый чувствовал, будто его знал.

Рик Овертон застрял в пробке на шоссе в Лос-Анджелесе, когда ему позвонил приятель Грег Трэвис. «Привет, ты слышал новости про Робина?» – спросил он. Я напрягся: «А что с Робином?» Грэг выпалил: «Он только что умер». Первой мыслью Овертона было «проигнорировать это сообщение, как кучу того дерьма, что всплывает на страницах интернета» – как раз года два назад Робин стал жертвой таких новостей, в которых сообщили, что он погиб во время съемок в Австрии. Но, когда Овертон съехал с шоссе, то заметил, что и другие машины застыли на месте, водители с пассажирами сидели, раскрыв рот. «Я мечтал, чтобы это была очередная злая шутка, – говорил он. – Я умолял вселенную переписать эту историю заново, я был в шоке. Я не верил, что это правда».

Даже еще не услышав детали, Овертон уже знал причину смерти Робина. «Это был смерть от тысячи порезов, – говорил он. – От очень глубоких порезов. От порезов мечом. Робин отличался своей свободой и подвижностью, и тут он узнает, что ему это больше не доступно. Его речь больше не принадлежит ему, скорость мысли – тоже. Все его фирменные вещи, все, с чем его ассоциировали – ничего этого больше не будет?»

Овертон добавил: «Пока Робин был в здравом уме, он не бросал свою семью. Он бы все выдержал, если бы у него нигде не замкнуло. Он перестал быть Робином. Он перестал быть тем, кого мы знали. Он отыграл свою роль».

Дэвид Леттерман проводил свой отпуск на своем ранчо недалеко от национального парка Глейшер в сельской местности Монтаны в компании друзей, среди которых были Пол Шаффер, Билл Мюррей, актер и комик Тим Томерсон, когда они услышали эту печальную новость. Как человек, переживший операцию на сердце, Леттерман говорил: «Для меня все это выглядело бессмысленно. После того, как эти ребята меня разрезали, достали сердце, подключили меня к аппарату искусственного кровообращения на сорок две минуты, затем вернули сердце на место и снова зашили, последнее, что я бы сделал – это все это разрушил, убив себя».

Мюррей был поражен. «Он не мог отдышаться, – рассказывал Леттерман. – У него участилось дыхание, я боялся, что у него случится сердечный приступ». Когда все успокоились, Мюррей рассказал историю, произошедшую во время церемонии вручения «Оскара» в 2004 году, когда он считался фаворитом и должен был взять главный приз за свою роль в фильме «Трудности перевода», но его опередил Шон Пенн за роль в «Таинственной реке». Леттерман вспоминал: «Мюррей сказал, что позже к нему подошел Робин. Они не были хорошо знакомы, Робин сказал: “Билл, не переживай. Так случается”. Билл был тронут этим парнем, с кем они и друзьями-то не были, но который нашел время подойти и поддержать».

Леттерману и его друзьям казалось непостижимым, что человек, чьи таланты были запредельными, решил свети счеты с жизнью. «Черт возьми, Робин мог летать, – говорил Леттерман. – Это диаметрально противоположно его жизни. Эту энергию нельзя было задушить. Но он выбрал этот путь. Значит, его страдания были неимоверные».

В тот вечер Джефф Бриджес был в Нью-Йорке на премьере «Посвященного», научно-фантастического фильма, который он пытался снять с 90-х годов, но ни о чем, кроме новости о Робине, думать не мог. «Я был в непонятном состоянии одновременной грусти, печали и празднования того, что я хотел сделать двадцать лет, – рассказывал Бриджес. – Мое сердце и разум были пронизаны этими мыслями, потом мы смотрели фильм и гуляли на вечеринке. Внезапно я взглянул в окно, и, твою мать, увидел Робина. Он шел ко мне. Я вышел из машины, я не мог поверить, и только потом понял, что это не он». Бриджес понял, что смотрит на Радиомена, безработного фотографа и бродягу, с которым Робин часто пересекался на съемках «Короля-рыбака». Бриджес решил, что то, что именно сегодня он встретил этого человека, было знаком, который ему посылал из космоса, или где он там был, Робин. «Радиомен плакал, я плакал, мы просто обнимали друг друга, – рассказывал он. – Дух Робина был с нами».

В Лондоне было уже поздно, когда Терри Гиллиам смотрел повтор анимационного сериала «Гриффины», скандального мультфильма, в котором образ Робина часто использовали в роли мальчика для битья. В определенном эпизоде, на который переключился Гиллиам, главный герой сериала Питер Гриффин приходит к ироничному и нелестному выводу, что Робина не сильно ценят («У Робина Уильямса есть невероятный дар радовать этот печальный мир, взамен он просит лишь наше неусыпное внимание», – заявляет герой), он каждому желает стать Робином Уильямсом, это желание сбывается, все его друзья и члены семьи превращаются в чрезвычайно эмоциональные карикатуры Робина. Гиллиам посмотрел сериал и пошел спать. Задержись он на пару минут перед экраном, он бы увидел первые репортажи ВВС, извещающие о смерти Робина, но он узнал об этом на следующее утро, все еще под впечатлением от «Гриффинов».

«Я ушел спать, а утром проснулся и узнал, что Робин умер, – рассказывал Гиллиам. – Он обладал силой, недостижимой для многих из нас, и он контролировал ее странным образом. В тот момент, когда Робин думал, что его больше никто не любит, вторая сторона его мозга воспроизводила в эфир “Гриффинов”, где все становятся Робинами Уильямсами».

Как и многие, хорошо знавшие Робина люди, Гиллиам мог оценить те силы, которые заставили его совершить самоубийство. «Робин не мог существовать в одиночестве, – говорил он. – Я это понимал. Я уставился в монитор, где в качестве заставки перед глазами проплывали кадры из жизни, а это завораживает. Мыслей нет. Ты больше не существуешь. Вот в чем секрет. Любой, у кого было то же, что и у Робина, не захотел бы существовать».

Гиллиам не отрицал, что, помимо скорби об умершем друге, в нем еще бушевала злость, которую он никак не ожидал почувствовать. «Я был в ярости, – говорил он, полушутя. – Я на него все больше и больше злился. Он такой эгоистичный ублюдок, он решил проблему, а как же все остальные?»

Еще шла запись нескольких американских вечерних шоу, когда появилась новость о смерти Робина, и их ведущие считали себя обязанными поделиться этой печальной новостью со зрителями. В заключительные минуты своего вечернего шоу потрясенный Конан О’Брайан сказал зрителям: «Очень необычно и грустно, но только что мы получили новость, что скончался Робин Уильямс». По толпе прокатилось смятение, после чего О’Брайан продолжил: «К тому времени, как это шоу выйдет в эфир, а мы его записываем на несколько часов раньше, и вы увидете его уже в эфире, я уверен, вы бы уже знали об этом. Поэтому извините, что мне пришлось вам сообщить это сейчас. Но это ужасно, грустно и очень неожиданно». Во время шоу «Сегодня вечером» Джимми Фаллон показал кадры, снятые во время первого появления Робина у Джонни Карсона, затем встал на стол и сказал: «О, капитан, мой капитан. Мы будем по тебе скучать».

Те места, которые ассоциировались с Робином, превратились в алтари, куда фанаты несли цветы, свечи, прощальные записки: это его дом в Тибуроне, дом в Сан-Франциско, где снимали «Миссис Даутфайер», его звезда на голливудской Аллее славы, скамейка в Бостонском общественном саду, где он и Мэтт Деймон открылись друг другу в фильме «Умница Уилл Хантинг» и даже старый особняк в стиле королевы Анны, который использовался как декорации в сериале «Морк и Минди». Все соцсети и Твиттер были переполнены постами, которые отражали душевную боль и смятение, люди цитировали фразы из его выступлений или благодарили его работу. Его самоубийство заставило по-новому посмотреть на то, что Робин делал раньше, серьезные роли стали более актуальными, а комические стали окрашены меланхолией. Кинокритик Бельге Эбири с невероятной точность написал в своем Твиттере: «Когда ты смотришь на Робина, будучи ребенком, он кажется смешным. И только с возрастом начинаешь понимать, сколько за всеми его ролями непролазной тьмы».

В то время, как многие знаменитости писали о своих воспоминаниях о Робине или размещали совместные с ним фотографии, некоторые друзья не участвовали в этом современном показном траурном ритуале. Зная, что люди ждут его комментариев, Били Кристал написал: «Слов нет».

Чаще всего в сетях можно было увидеть фотографию с кадром из мультфильма, где Аладдин обнимает Джинна и под ней подпись: «Джинн, ты свободен», это была картинка из финальной сцены диснеевского мультфильма, когда Аладдин использовал свое последнее желание, чтобы освободить Джинна от рабства лампы, после чего тот испаряется в небесах. Этот пост, размещенный Американской академией кинематографических искусств и наук, просмотрели примерно 69 миллионов раз, и хотя он был просто данью уважения и прощанием с оскароносным актером, казалось, он мог быть не правильно истолкован, словно тело да и сама жизнь Робина были для него тюрьмой, из которой он сбежал, а самоубийство было для него освобождением.

Пока кто-то из друзей Робина пел ему хвалебные оды, некоторые были переполнены разочарованием и недоверием, для которых не могли найти место. Стив Перл позже говорил: «Я не верил, что это было самоубийство, я уверен, он не мог сделать это сам. Я был в бешенстве, что подобное случилось именно с ним. Почему это не произошло с каким-нибудь мудаком? Я таких полно знаю. Будто снова убили Джона Леннона, только на этот раз мы знали Джона. Ну же, Робин. Ты должен был умереть, когда мне исполнится восемьдесят лет, сукин ты сын».

Стивен Хафт, продюсер «Общества мертвых поэтов» и «Якова лжеца», негодовал, он был уверен, что какими бы ни были мучения, он не должен был осознанно причинять такую боль своим детям. «По сегодняшний день я не верю, что он никогда больше не хотел увидеть своих детей», – говорил он.

Вечером во вторник 1 2 августа дети Робина сделали свои первые публичные заявления. Зак писал: «Я хочу попросить всех, кто его знал, запомнить его таким, каким он был – нежным, добрым и щедрым. Стремитесь приносить миру радость, как это делал он». Зельда остроумно шутила: «Те, кто присылал ему добрые слова, знают, что больше всего папа любил смешить. Те же, кто отзывался о нем негативно, знайте, что сейчас он сидит где-то, хихикает и посылает к вам стаю голубей, чтобы они обосрали вам всю машину. Как раз после того, как вы ее только что помыли. В конце концов, папа же любил посмеяться». Коди писал: «Я буду по нему скучать, и до конца моей жизни он всегда будет со мной, я буду ждать того момента, когда мы снова увидимся».

Марша, на протяжении нескольких лет не говорившая с прессой о Робине, опубликовала собственное заявление, оно было коротким, но наполненным теплом, пониманием и печалью:

«Мое сердце разбито и разбросано по всей планете. Прошу запомнить этого нежного, любящего и щедрого, ну и, конечно же, блестящего и веселого человека, каким был Робин Уильямс. Я обнимаю наших детей, все вместе мы будем справляться с этой неизмеримой потерей».

К тому времени, когда эти заявления были опубликованы в средствах массовой информации, тело Робина уже было кремировано, а его прах рассеяли над заливом Сан-Франциско так же, как и прах его родителей. У Робина нет ни надгробия, ни памятника. Как сказал Зак: «Произошла лишь трансформация из одной формы в другу. Широта характера моего отца теперь не закована в его теле, зато теперь его душа, его сущность повсюду».

Прошло еще два дня, никаких официальных данных об обстоятельствах смерти Робина не появлялось, его смерть стала обрастать дикими неподтвержденными подробностями: будто он был пьян или под кайфом, он был на мели и перед ним закрылись все двери, его самоубийство было инсценировкой, а сам он был жив, его убили.

В четверг в ответ на отсутствие конкретных заявлений Сьюзан решила опубликовать заявление для прессы:

«Робин очень много раз в своей жизни помогал другим. Развлекая миллионы зрителей со сцены, в фильмах или на телевидении, или же войска на передовой, или же утешая больного ребенка, Робин хотел только, чтобы мы смеялись и меньше боялись.

С тех пор, как он ушел, все мы, кто любил Робина, почувствовали огромную любовь и восхищение к нему со стороны миллионов людей, к чьим жизням он прикасался. Помимо его троих детей, его наследие заключается в той радости и счастье, которые он дарил людям, особенно тем, кто сражался в своих собственных битвах.

Робин не пил, он смело боролся с приступами депрессии, тревоги, а также с болезнью Паркинсона, о чем он не был готов заявлять публично.

Мы надеемся, что после трагической смерти Робина многие найдут в себе силы найти те поддержку и заботу, которые им необходимы для борьбы со своими проблемами, и станут меньше бояться».

Первый раз во всеуслышание было объявлено о диагнозе Робина, заявление Сьюзан развеяло все вопросы, связанные с его смертью. Если смириться с самоубийством Робина из-за финансовых проблем или постоянной депрессии было трудно, то дегенеративное заболевание, которое, даже если его лечить, постепенно отключало его тело и разум, могло стать хоть каким-то оправданием. Каким бы не было ужасным его выбор, теперь стало очевидно, что он вынужден был выбирать между быстрой болью или бесконечной пыткой.

Через две недели о Робине вспоминали во время вручения премии «Эмми» в рубрике In Memoriam. После того, как Сара Бареллис исполнила мрачную версию песни «Smile», на сцену вышел Билли Кристал и рассказал несколько смешных анекдотов о своем друге: как-то они вместе с Тимом МакКарви и Робином сидели в кабине репортера на стадионе Ши, Робин абсолютно ничего не знал о бейсболе, но вдруг оживился и перевоплотился, когда Кристал сказал: «А знаешь, Тим, с нами сегодня присутствует великолепный игрок в бейсбол из России»; или же как Робин на семейных мероприятиях Кристала притворялся перед его родственниками, что он только что переехал в Америку из маленького местечка в Польше.

Отбросив шутки и иронию, Кристал продолжил с той серьезностью, которую он крайне редко демонстрировал на публике. «Почти сорок лет, – говорил он, – Робин был самой яркой звездой в комедийной галактике. Но некоторые звезды гаснут, их энергия остывает, но чудесным образом они плывут очень далеко от нас в небесах, а их свет сияет над нами. Свет настолько яркий, что он согревает сердца, заставляет блестеть глаза и ты думаешь: Робин Уильямс – охренительная концепция».

За этим стали показывать подборку телевизионных выступлений Робина, закончив шуткой из «An Evening at the Met» о любознательном, невинно сквернословящем трехлетнем Заке, где Робин говорит сыну, что у него не всегда есть ответы на вселенские вопросы. «Но, может, ты возьмешь меня за руку, немного пошутишь и посмеешься… Ну же, приятель. Нечего бояться, верно?» И детским фальцетом он отвечает: «Неа». А в конце Зак говорит: «Отвали», но этот кадр нельзя было показать по центральному телевидению, поэтому подборка заканчивается кадром, когда Робин уходит со сцены Метрополитен-опера в темноту с поднятой вверх рукой, будто его ведет кто-то большой и невидимый.

27 сентября сотни друзей и коллег Робина собрались в театре Curran в Сан-Фанциско на поминальную службу. Мероприятие было закрыто для публики и репортеров, что создавало для выступающих атмосферу доверительности, и они надеялись, что их слова через сдерживаемые слезы в последний раз дойдут до Робина и придадут его незаконченной жизни смысл. На обратной стороне программки был изображена колибри, как та, что была на приглашениях на празднование шестидесятилетия Робина, только эта была одета в доспехи; внутри брошюры, напротив списка выступающих, была вдохновляющая цитата из произведения Ральфа Уолдо Эмерсона:

 

Часто смеяться и сильно любить,

Завоевать уважение умных людей

И привязанность детей.

Заслужить одобрение честных критиков,

Вынести предательство мнимых друзей,

Ценить красоту,

Видеть в других лучшее,

Оставить мир, сделав его чуть добрее,

Дав здоровье ребенку,

Посадив сад или облегчив чью-нибудь жизнь.

Знать, что хотя бы одному человеку стало легче дышать,

Потому что ты жил.

Это и есть успех.

 

После вступительного слова преподобного Сесила Уильямса и попурри из песен в стиле soul и R&B в исполнении хора и оркестра церкви Glide Memorial, первым выступал Билл Кристал. Он делился знакомыми историями о Робине, вспоминал, как в день похорон Рейгана он изображал умершего президента («Это могло объяснить, почему я в джакузи с Иосифом Сталиным, а яйца Никсона у меня на переносице»), и о том, как на Comic Relief его отчитал кандидат в президенты от демократической партии Майкл Дукакис, после чего он прошептал Кристалу на ухо: «Этот ублюдок ни за что не выиграет».

Последние годы только по телефону они могли откровенно поговорить друг с другом, «а такое может быть только с тем, кому ты стопроцентно доверяешь. И не это ли мерило дружбы? Что он с тобой не только в радости, но может и подставить тебе плечо, чтобы поплакать. Простите, ребята. Без него я потерялся».

Робин никогда не боялся идти дальше своих сверстников. Кристал говорил: «Он был чертовски смелым, я его любил за это. И всегда буду любить». В одном из философских разговоров о природе комедии Робин объяснял ему, что это сродни поеданию лобстера: «Ты проламываешь ему панцирь, и тут находишь вкуснятину там, где совсем не ожидал. Таким был наш дорогой друг. Мне всегда будет его не хватать».

Следующим говорил Бобкэт Голдтуэйт, который отметил, что после смерти Робина часть его диалога из фильма «Самый лучший отец» стала интернет-мемом: «Мне казалось, что самое худшее, что можт случиться в жизни, это остаться в полном одиночестве. Но это не так. Самое худшее – быть с людьми, с которыми ты чувствуешь себя одиноким». Голдтуэйт объяснил: «Так было в фильме. Но это не далеко от истины, что касается Робина. Вы любили Робина, и он любил вас».

«Я не доктор, – говорил Голдтуэйт, – но несколько лет назад с Робином что-то произошло. Повторюсь, я не врач. Но что-то повлияло на его мозг».

После этого своими воспоминаниями поделились Бинг Гордон, венчурный предприниматель и исполнительный директор издателей электронных игр Electronic Arts, Бонни Хант, его партнерша по фильму «Джуманджи»; его помощница Ребекка Эрвин Спесер.

Когда подошла очередь говорить Сьюзан, она старалась подвести итог годам, проведенным вместе с Робином.

«Робин не был одинок в своей борьбе против приступов депрессии, тревоги и болезни Паркинсона, – говорила она. – Он сопротивлялся с помощью близких друзей и профессионалов. Я горжусь тем, как он старался, чтобы достичь успех под воздействием физического, умственного, эмоционального и личного давления. И духовно он окреп. Но перед ним было очень много препятствий».

Ни Валери, ни Марша не выступали во время церемонии.

Эрик Айдл, заявивший, что он слишком подавлен, чтобы подготовить правильную речь, исполнил в честь Робина короткую песню Монти Пай-тона, песня была ласковая и юморитическая с оттенком раздражения, который он не старался скрыть. Слова песни были такие:

 

Спокойной ночи, Робин.

Ненавистна сама мысль, что ты ушел,

Но мы тебя благодарим за тот судьбоносный день,

Когда ты к нам пришел.

 

Адмирал Майк Маллен, бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов, рассказал об участии Робина в турах Объединенной организации обслуживания, а Морт Саль вспоминал о своей дружбе с Робином с тех пор, как он вернулся в Малл-Вали. После этого эмоциональная Вупи Голдберг вспоминала, как Робин с Кристалом приняли ее в свою команду и дали ей возможность быть самой собой в их проекте Comic Relief.

Она была готова расплакаться, когда вспомнила, как Робин мог неожиданно позвонить ей, даже в тяжелые периоды бракоразводных процессов, чтобы помочь обрести счастье, удовлетворение и дружеское общение. «Робин мог мне позвонить и спросить: “Ты замужем?” Нет, нет, и больше не собираюсь. “Ты счастлива?” Нет, нет, нет. А он спрашивал: “Но у тебя же все в порядке?” Я отвечала: “Все хорошо, чувак”. Робин разговаривал со мной так, как больше не разговаривал никто».

Последними выступали дети Робина, они вместе вышли на сцену и периодически держались за руки или обнимались, чтобы поддержать друг друга. Первым говорил Коди, он был самым младшим – ему было двадцать два года, и, пожалуй, наименее публичным из всех, но его речь была эффектной и яркой. Он рассказал, что в детстве у него были проблемы со сном, а отец помогал ему заснуть, читая комиксы или научные журналы. «Он читал мне статьи о космосе, роботах, ядерных бомбах, а иногда и сказки, – рассказывал Коди. – Я улетал во вселенную снов, а он был капитаном корабля… Он давал моему воображению ракетное топливо, так он поступал и для других людей».

Коди сравнил смех Робина с «извержением вулкана», а его ярко-голубые глаза описывал как «глаза ребенка, полные любви, любопытства и недоумения. Эти глаза смотрели на мир, который во многих местах погружался во тьму, что заставляло его внутреннего ребенка грустить и тосковать. Этот человек помогал всем и каждому. Как итог, он работал, мчался, раскрывал людей, а они смеялись, плакали, смотрели друг на друга. Для них это был целый мир, как и для него».

С большим сожалением Коди признал, что Робин не всегда был рядом, когда он рос. «Я всегда хотел, чтобы он с нами проводил больше времени, чем со всем миром, – говорил он. – Я понимаю, звучит эгоистично. Такие люди, как он, не растут на деревьях. Такими людьми нужно делиться. Каждый заслуживает смеяться над его шутками, и каждый заслуживает слушать его сказки». Обращаясь к отцу, он сказал: «Прошу тебя, отдохни, а когда отдохнешь, исследуй сотни тех утопий, чьи двери были до этих пор тебе недоступны. Пройди через миллион реальностей и заставь всех смеяться так, чтобы у них щеки трещали. Со мной всегда будут твое сердце и твои мечты».

Следующей была Зельда, она размышляла о том, что теперь никогда не сможет сделать со своим отцом. «Я жалею, что он пропустит два момента в моей жизни, – говорила она. – Первое: он никогда не поведет меня по проходу и не выступит с неуместной речью перед алтарем. А второе – как он это делал с моим младшим братом, он никогда не научит своих будущих внуков гадким шуткам, за которые их отправят к директору».

Закончила Зельда цитатой из «Маленького принца» Антуана Сент-Экзюпери, перед тем, как главный герой, странствующий, невинный космический путешественник, укусил змею. Она прочитала:

«На одной из звезд буду жить я. Там будет мой смех. И когда ты посмотришь на ночное небо, тебе покажется, что все звезды смеются. У тебя одного будут звезды, которые умеют смеяться!»

Зак говорил последним, и как его сводные брат и сестра, очень тепло и честно рассказывал об отце, но без романтики и прикрас. «Есть Робин Уильямс как концепция, а есть Робин Уильямс как человек, – начал Зак. – И я хочу поговорить о человеке. О красивом, щедром, беспокойном, замечательном, дорогом человеке, которого я с гордостью могу назвать своим отцом. Ел холодную куриную грудку, пил эспрессо, любил наклейки на бампере. Я хочу рассказать о человеке-парадоксе. Пришельце. Я чувствовал ту переполнявшую радость, которую он нес миллионам людей, но я чувствовал и его одиночество. Отец был сразу же и суперчеловечным, и при этом просто человечным. Но я не думаю, что он чувствовал, что был особенным. Не могу вас сказать, сколько раз я хотел его обнять и сказать: “Папа, все хорошо. Все будет хорошо”. И когда я это говорил, он на меня смотрел, улыбался и говорил: “Я знаю”».

Еще Зак вспоминал их совместное последнее утро: «Я ему сказал: “Пап, все будет хорошо”. Он ответил: “Я в курсе”. Больше я его не видел. Но уверен, что он знал, что говорил. Все будет хорошо».

Еще через месяц, 26 октября, перед Пятой игрой Мировой серии 2014 года Зак, Зельда и Коди вышли на поле стадиона AT&T Park в Сан-Франциско, одетые в кепки и футболки бейсбольной команды Сан-Франциско Джайентс. Зельда и Коди стояли на питчерской горке, обняв друг друга, а Зак вышел на поле и стал репетировать замах. На основной базе был Билли Кристал, поймавший первый мяч, который ему кинул Зак, затем под выкрики 43 000 бейсбольных фанатов они обнялись и все вместе ушли с поля. Казалось, они были счастливы, здоровы и были готовы двигаться дальше. Но история Робина еще не закончена, так же, как и их.