Глава 28
Ричард Кори оказался существом с низкой активностью и еще более низкой социальной коммуникабельностью.
Он все время оставался дома, за исключением полуденного похода в магазин за пивом и вечерней прогулки в одиночестве вдоль береговой линии.
– Парень, которого я к нему приставил, говорит, что Кори ведет себя странно, – сообщил Фрэнк Гонзалес. – Упирается взглядом в землю, ни на кого не обращает внимания, даже на своих соседей. Встретившись на прогулке с молодой четой, просто прошел мимо. С другой стороны, парнишка зеленее лука, может и преувеличивать… Сегодня справлюсь насчет лодки.
– Я все узнал, – сказал Майло. – Сломан блок двигателя; судно стоит в сухом доке на верфи близ гавани в Вентуре, ждет, когда Кори даст добро на ремонт. А он пока платит за место.
– Неплохо, – отозвался Гонзалес. – Это, случаем, не «Лодочный рай» Харви?
– Так и есть.
– Я знаю Харви Милнера. Попрошу его позвонить, если что изменится.
– Спасибо, Фрэнк.
– Это мне тебя благодарить надо – солнечный денек на воде, рыбалка неплохая, в основном снеток, ну и одна каменная треска. Ты готовишь?
– Немного.
– Я тоже, но моя жена умеет готовить по-настоящему. В ее руках снеток станет лакомством.
* * *
Майло позвонил заместителю окружного прокурора Джону Нгуену и спросил, действительно ли разрешение, выданное на проверку финансовых операций и прослушку телефона Ричарда Кори.
– Наверное, нет, – ответил Нгуен.
– Оно же было бессрочным, Джон.
– Ты хочешь сорвать дело из-за какой-нибудь глупости, когда дойдет до судебного разбирательства?
– Проклятье.
– Возможно… Я полагаю, вопрос можно уладить. Теоретически. Но ты же ничего в первый раз не узнал, так зачем беспокоиться?
– Мы думаем, этот парень организовал убийство своей жены и еще трех женщин убил сам. Сейчас есть опасения, что погонится за дочками. Он продал на бойню их лошадей и освободил дом своей бывшей от мебели.
– Это меняет дело, – сказал Нгуен. – Случай Джона Листа?
– Может быть.
– Лошади, говоришь? Тянет на родителя года… Где дочери?
– В бегах. Но Кори очень богат и способен действовать быстро, Джон. Любые сведения о его поведении могут оказаться полезными.
– Ублюдок заканчивает тем, что убивает собственных детей, – чем не заголовок для газеты? Ладно, поступай как знаешь, отслеживай его по платежам. Если потребуется поддержка при встрече с каким-нибудь придурком в белом воротничке, дай ему мой номер.
– Держу пари, что потребуется, Джон. – Майло ухмыльнулся мне. Отслеживание он начал, не дожидаясь разрешения.
– Есть предположения, где могут находиться девушки? – спросил Нгуен.
– Судя по их кредитным картам, вчера были в Вегасе, платили в «Венеции», потом возвращались в Калифорнию. Горючее и закусочная в Барстоу, потом Бейкерсфилд, затем Кармел, где они снова сняли номер в отеле. Если после этого куда-то направились, то я об этом пока не знаю.
– Какой отель в Кармеле?
– «Домик с видом на море».
– Шутишь, – сказал Нгуен. – Я возил туда цыпочку пару лет назад, там высококлассный спа с девушками. Эти дочки напуганы, но посещают массаж в сауне и растираются солью? Папочка пополняет их кредитки?
– Да, но я заблокировал его доступ к счетам, и если он попробует заморозить карты, то у него ничего не получится.
– Как тебе это удалось?
– Мягкое убеждение и немного…
– Ни слова больше, – перебил Нгуен. – Даже если так, то все равно девчонки не знают, что у него нет доступа. Они что, не очень умные?
– Они не гении, Джон, но, может, просто делают то, что умеют?
– Что именно?
– Живут беззаботно и легко.
– Бегут, спасаются и заодно развлекаются по дороге? Пусть я опорожню мочевой пузырь у всех на виду на Параде Роз, если не предложу сейчас другое объяснение.
– Какое?
– Они не прячутся, друг мой, а ведут себя как Менендесы. Помнишь, как братья кутили-веселились после того, как застрелили маму с папой?
Майло взглянул на меня. Этот вопрос уже обсуждался ранее.
– Никаких доказательств, что девчонки преступили закон, у нас нет.
– Пока.
– Они определенно не убивали свою мать, и я не представляю, как они могут быть причастны к другим убийствам.
– Ты детектив, – сказал Нгуен. – Просто зарезервируй в мозгах уголок для приема плохих новостей.
– Джон, весь мой несчастный мозг – сплошная спутниковая тарелка, направленная на плохие новости. Провал и позор – вот о чем я думаю на данный момент, и от этого у меня чертовски болит голова.
– Издержки бизнеса, – сказал Нгуен. – Лично для меня обезболивающее – постоянная еда.
* * *
Майло перекинул телефон из руки в руку, поглазел на стену, побарабанил пальцами по столу и наконец повернулся ко мне.
– Менендесы в женском обличье?
– Не думаю, что такой вариант более вероятен. С какой стати Кори посвящать в свои планы двух девчонок, да и Лора Смит, как мне кажется, заслуживает доверия.
– Шикарный отель в Вегасе, потом спа…
– Все как ты сказал Нгуену. Не слишком умны, придерживаются знакомой модели поведения.
– Даже пережив потрясение.
– Особенно пережив потрясение. Кроме того, они могут отплатить папочке, тратя его деньги, пока есть возможность.
– Яблоко от яблони… – Он подмигнул мне. – Явились покататься на лошадках, а их и след простыл. И все равно я не могу их винить.
– И лошадок нет, и из дома, где они выросли, все вынесли. Вот здесь возникает интересный момент: Кори должен был нанять компанию по перевозке лошадей и вместительный автофургон. Может, охрана записала названия компаний?
– Если допустить, что на смене был человек, у которого работают мозги. – Бормоча под нос проклятия, Майло нашел номер охраны «Ранчо Лобо» и позвонил.
* * *
Фирма Монти «Перевозка и складирование» из Канога-Парк присылала два оплаченных Ричардом Кори фургона для погрузки и транспортировки домашнего имущества на пригородный склад, арендованный «Ар-Си Энтерпрайзис». Оказалось, компания только что зарегистрирована единственным собственником – Ричардом Кори. Вместо упраздненной «Уррич Лтд.».
– Покончим со старым, начнем новое, – сказал Майло.
– Как мы и думали, очень похоже, что Кори начинает новую жизнь, – отозвался я.
Стёрджис потер лицо.
– Только мертвых уже не воскресишь.
* * *
Лошадей забрало предприятие из Ланкастера под названием «Экви-Транс», специализирующееся на «гуманных преобразованиях». Ее веб-сайт оказался скудным, но Майло в конце концов выпытал голые факты у «представителя».
Ставших ненужными скакунов отправили на бойню в Розуэлле, Нью-Мексико, где, между прочим, изготавливали корма для домашних питомцев.
Майло повесил трубку.
– Розуэлл. Пару роскошных лошадей покрошат на корм пришельцам из космоса? Господи…
Толкнув дверь офиса, он ворвался в коридор, прошел взад-вперед несколько раз, остановился.
– Мало мне кучи убийств, так теперь еще и лошади на шее повиснут.
– Животные это умеют.
– Сидни и Джаспер. – Лейтенант покачал головой. – Чем они такое заслужили – пойти на корм для кошек?.. Ладно, хватит сантиментов, двигаемся дальше. – Он сел и выжидающе уставился на меня.
– Что? – спросил я.
– Помоги определить, что «дальше».
Будь у меня что-то, я бы предложил.
* * *
Следующие сорок восемь часов не выявили контактов между Ричардом Кори, Грантом Феллингером и Флорой Салливан. Прошло две ночи с момента возвращения Феллингера и Салливан к законным супругам, и надежды на подозрения в адрес адвокатов развеялись. С Салливан наблюдение сняли, за Феллингером следили только после наступления темноты.
По прошествии двух дополнительных дней докладывать было не о чем. И Майло перестал звонить мне с призывами не унывать. Ничего не оставалось, как думать и воображать.
В голове крутились одни и те же вопросы.
Если Ричард Кори нанял убийцу своей бывшей жены, а над остальными убийствами работал в одиночку, зачем обеденный стол, накрытый на двоих? Я объяснил бы его продуктом помешанного на контроле ума. Но существовало множество различных способов утвердить свое превосходство, а в доме Кори интереса к кулинарным изыскам не проявляли. Ровно наоборот. Он казался грустным холостяцким приютом.
Мог ли накрытый стол вывести на сообщника? Очевидным кандидатом представлялся Дариус Клеффер, человек, зарабатывающий на жизнь кулинарией, к тому же брошенный одной из жертв. Во время убийства Кэти Хеннепин он находился в Нью-Йорке, но это не освобождало его от подозрений в других убийствах.
Возможно ли, что Клеффер и Кори, встретившись каким-то образом, разработали план убийства по принципу «услуга за услугу»?
Я порежу твою подружку, ты застрелишь мою жену.
И давай подкинем еще пару женских трупов – смеха ради.
Но пока никакой связи между Клеффером и Кори не просматривалось, как и перспектив ее поисков. Я записал фамилию Клеффера и поставил рядом с нею жирный вопросительный знак.
Флора Салливан вывезла в ресторан мужа и провела вечер с бойфрендом. На первый взгляд, вроде бы и ничего. Но через нее Фрэнки Ди Марджио была связана со зданием, которое все сильнее и сильнее напоминало смертельную ловушку. Играла ли Флора какую-то роль в постановках с обедом? Было ли у этой любительницы стильно поесть другое хобби, кроме искусственной кожи? Не слишком ли мы поспешили, исключив ее из подозреваемых?
Далее: сестры Кори. Последние платежи показали, что они уже за пределами страны – в Ванкувере, в Канаде. Покупки незначительные, ничего похожего на оплату номера. Обосновались у друзей?
Если сестры обеспокоены собственной безопасностью, почему не связались с полицией? Возможно ли их участие в преступлениях? Изображают любовь и скорбь по матери, а сами в тайном сговоре с отцом?
Использовал ли он их?
Злодей в поиске новой жизни. Будет ли в ней новая рабыня-любовница? Очередная жертва уже выбрана из стада?
Одно представлялось определенным: Ричард Кори – средоточие всего зла. Пусть нет других доказательств, но разве лошади не доказательство? В жестоком обращении с животными было что-то указывавшее на дежурного психопата, и то, как небрежно избавился Кори от любимцев своих дочерей, говорило об особой разновидности душевной черствости.
Совпадало это и с предположением об использовании Кэти Хеннепин и Фрэнки Ди Марджио. Застенчивые замкнутые женщины, падкие на ухаживания даже такого несуразного мужчины, как Кори? Но его трудно вообразить в роли ловеласа.
От него я вернулся к Гранту Феллингеру, человеку, способному презреть домашний очаг, чтобы уложить в кровать такую красавицу, как Урсула Кори. Скользкий, напористый, готовый использовать свою профессиональную подготовку, чтобы сломать психически больную бездомную женщину, накричавшую на него.
Содействовать ее ужасной смерти. Потому что убивать забавно.
Может, мы с самого начала были правы насчет Феллингера?
Еда и смерть.
Я скользнул глазами по заметкам.
Из всех выделялось одно имя: Дариус Клеффер.
* * *
Я пробовал связаться с Майло, попадал повсюду на голосовую почту, оставил множество сообщений, но ответ получил только вечером, когда он прислал текст:
спасибо зау-ху, у дк алиби на все случаи жизни
Похоже, обезболивающее становился популярным блюдом.
* * *
В конце концов я выбросил все из головы и сфокусировался на одном вопросе: почему Фрэнки Ди Марджио не заметили ни в одном тату-салоне возле дома или места ее работы?
Может, потому, что круг моих поисков был слишком узким. Используя телефон и интернет, я расширил его до нескольких миль, составил план, распечатал его, вышел на улицу и принялся обходить заведения, облюбованные людьми с пониженным болевым порогом.
Которые для продления жизни вдыхают запахи крови, электричества и медициского спирта.
* * *
Здесь превалировало угрюмое недоверие ко всем, у кого не тронуты кожные покровы. Некоторые ретировались, когда я объяснял, что Фрэнки стала жертвой убийцы. Но ни один не узнал ее или татуировку, которая была видна на фотографии из департамента автотранспорта.
Я спрашивал художников о качестве работы. Все с ходу отвечали, что такую, пользуясь трафаретами, может сделать любой.
Двое или трое владельцев заведений предположили, что девушка, скорее всего, посетила не один салон. Я воспринял это позитивно: чем больше салонов, тем больше шансов на успех. Но день поисков прошел впустую.
Вернувшись домой, я взялся за телефон.
* * *
Клара Ди Марджио:
– Вы что-то нашли!
– Продвижение есть, миссис Ди Марджио, – сказал я, чувствуя себя ничтожеством.
– Ох… – разочарованно выдохнула она.
– Можно мне задать вам еще несколько вопросов?
Протяжный вздох.
– Конечно.
– Деньги, которые вы с мужем давали Фрэнки на татуировки…
– Никогда, – перебила она. – Даже если б я согласилась – а я бы не согласилась, – ее отец пришел бы в ярость. Мы платили за жилье и коммунальные услуги, за ее телефон, пока у нее еще был телефон… Разве у нас хватило бы на эту дрянь? Я так не думаю.
– Есть какие-нибудь предположения, как она расплачивалась?
– Хотите сказать, что кто-то давал ей деньги? Может, тот самый человек, который… Боже мой, почему я об этом не подумала? Где она брала деньги на это?
– Давно она сделала последнее тату?
– Ну не знаю; погодите-ка, может, соображу… Пару месяцев назад она пришла с особенно отвратительной змеей вокруг шеи, такой примитивной… Мерзкой, уродливой. Билл вышел из себя и стал кричать, требовал, чтобы ответила, где берет деньги, чтобы ими сорить. Фрэнки развернулась и ушла.
Сдавленные рыдания.
– А я приготовила печенье с арахисовым маслом. Фрэнки его любила, когда была маленькой девочкой. Так оно и осталось нетронутым. Я его выбросила… Ох, сэр, все просто развалилось.
