Глава 11
В вестибюль я вошел сразу за Бейлессом и приотстал, когда он смешался со спешащей на ланч толпой. Убедившись, что его не видно, я направился к справочнику-указателю, достал телефон и сфотографировал список имен съемщиков, деливших седьмой этаж с юридической фирмой Гранта Феллингера.
Список был невелик – еще одна юридическая группа и компания финансового менеджмента.
Принимая во внимание, сколько людей выходили из здания, очередь к буфету на первом этаже оказалась ожидаемо редкой. Я подождал, пока она сократится до нуля, вошел и купил кофе. Офис Бейлесса находился рядом, всего в нескольких ярдах. Переплатив два бакса, я сказал, что сдачи не надо, и тут же показал работающему за прилавком прыщавому юнцу фотографию Кэтрин Хеннепин.
Предъявляющий фотографию чужак в футболке и джинсах должен был бы дать какое-то объяснение, но парнишка только взглянул на снимок и сказал:
– Не видел. Она кто, воровка?
– А у вас их много?
Юнец лукаво ухмыльнулся.
– Как будто сам не знаешь. Ты из Бюро?
– Откуда? – ухмыльнулся я.
Он ухмыльнулся в ответ.
– Загребешь кого?
– Если будет возможность. Так ты ее не знаешь?
– Нет.
– Были проблемы с воровством?
– Шутишь? Только отвернись – половины пакетиков с сахаром тут же не будет. Отвернись еще раз – и не будет кетчупа. Богачи – дешевки. – Он фыркнул и в третий раз взглянул на фото. – Слишком неразборчивое.
Я вернулся в вестибюль и снова смешался с толпой, оказавшись в центре людского водоворота.
Из памяти почему-то всплыли слова Бейлесса насчет убийства в опере.
Встретил ее в лифте.
В лифтах нет камер. Лучшего места для охоты не придумаешь.
Подойдя ближе, я понаблюдал за тем, как открываются и закрываются дверцы, изрыгая голодных людей. Некоторые, кому не хватало терпения, уже доставали сигареты. Уровень шума заметно вырос. Или шумело у меня в голове?
Делать здесь было больше нечего, да и раздражать Бейлесса не стоило. Я повернулся и направился к выходу.
В затылке как будто засвербело. Неужели за мной наблюдают? Нет, наверное, просто перебрал кофе.
Я обернулся. Не полностью, наполовину. И сначала ничего не увидел. А потом…
Слишком резкое движение. Человек в толпе быстро отвернул лицо.
Быстро, но я уже успел его узнать. Грант Феллингер пытался вклиниться в людской поток. Пробиться к лифтам.
Неужто это он наблюдал за мной? Даже если так, объяснение может быть простым: адвокат узнал меня, но тратить время на полицейские разборки не пожелал.
Снова шагнув к выходу, я не удержался и бросил взгляд за спину.
То же самое сделал и Феллингер. Лицо напряженное. Что в нем? Страх? Злость? Всё вместе?
На мгновение наши взгляды сомкнулись. Потом он снова повернулся ко мне спиной.
Не фантом? Человек, работающий здесь и имеющий все основания здесь находиться?
Адвокат, состоявший в профессиональных отношениях с Урсулой Кори? И не только профессиональных, если верить Ричарду Кори.
Кому легче всего, не вызвав подозрений, подойти к женщине, как не ее адвокату? Человеку, встретиться с которым она и приехала.
И что может быть неожиданнее, чем увидеть, как этот человек целится ей в лицо?
Никто – ни симпатичная секретарша в черном платье, ни помощник Феллингера – не упомянул о том, что тем утром адвокат вышел из офиса вместе с Урсулой. Однако боссам не нужно отмечаться, и никто не заметил бы, если б молодая женщина отошла от стола.
Овцы. Жестокая оценка человечества, но, как только что видел, точная.
Я вышел из здания и, уже переходя улицу, набрал номер.
* * *
Эрл Коэн согласился принять меня, если только я поспешу, но когда я прибыл, его секретарша сказала:
– Мистер Коэн на ланче в кафе «Европа». Это рядом.
«Кафе» оказалось нишей с трехфутовым прилавком на первом этаже соседнего медицинского здания. Две молодых женщины в форме медсестер ожидали, когда им положат в контейнеры салат. Единственный столик в углу был занят Эрлом Коэном.
В ярком свете дня старик казался восковым призраком в пошитом на заказ костюме. Ланч мог бы устроить и монаха: натуральный, без ароматизаторов, йогурт, пластиковая ложка и стакан воды.
Я сел. Коэн молчал – и заговорил, лишь когда медсестры ушли:
– Что у вас теперь, доктор Делавэр?
– Как я уже говорил при прошлой нашей встрече, Грант Феллингер отзывался о вас очень хорошо. Впервые слышал такое от соперничающего юриста.
Коэн усмехнулся.
– Может, я заслужил похвалу.
– Не сомневаюсь. Но в отношении его вы равного энтузиазма не проявили.
– Какая неблагодарность с моей стороны.
– Все, что вы скажете мне о Феллингере, может оказаться полезным.
– Подозреваете его в причастности к убийству Урсулы?
Ни тени удивления.
– О подозрении я бы не говорил, но мне он интересен.
– Почему?
– Помимо прочего, нам сказали, что он спал с клиентом.
Коэн улыбнулся.
– С каким именно клиентом?
Я улыбнулся в ответ.
– Вот так, да?
– Что ж, я не слышал, чтобы Грант увлекался мужчинами, но некоторые женщины, по слухам, попали под его обаяние. Что есть, то есть.
– Юрист-ловелас.
Коэн рассмеялся.
– Мне трудно понять, но так поговаривали.
– Это знают все ваши коллеги.
– Далеко не все. Тема всплывала несколько раз, но не на официальном уровне, и дальше дело не шло. Так оно и будет, доктор. И наш разговор останется между нами. Я слишком стар для осложнений.
– Кто-нибудь обвинял его в домогательстве?
– Я о таком не слышал. – Коэн зачерпнул ложечкой йогурт. – Может быть, у него так хорошо получается, что все остаются счастливыми и довольными…
– Что именно вы слышали?
– Что именно? В моем возрасте о точности нет и речи. Возможно все. До тех пор, пока оно остается между нами. – Старик подхватил еще немного йогурта и отправил в рот половинку калории. – То, что я скажу, – не для записи и останется между нами.
Я покачал головой.
– «Между нами» означает, что ваше имя не появится в официальных документах. Но вся важная информация будет передана лейтенанту Стёрджису.
– Ладно, – сказал Коэн. – Ценю вашу откровенность. В моем бизнесе с ней сталкиваешься нечасто. – Он поправил галстук. – Вы говорите, что не подозреваете Феллингера, но вторгаетесь в его личную жизнь.
– Только если это имеет отношение к Урсуле Кори.
Коэн положил ложечку.
– Не знаю, почему только я согласился с вами встретиться… У меня складывается впечатление, что вы, молодой человек, преуспеваете на усложнениях.
– Как раз напротив, мистер Коэн. Я всегда стремлюсь упрощать.
Он изучающе посмотрел на меня.
– Будь вы женщиной, я назвал бы вас сплетницей.
– Лучше треплом. Во имя сохранения полового нейтралитета.
Старик громко рассмеялся, чем привлек внимание продавца за стойкой, закашлялся и погладил впадину на шее.
– Для психолога вы непосредственны. У вас ведь многое заключено в нюансах?
– Насколько я понимаю, вы хотите сказать, что ваши чувства можно объяснить эмоциональными факторами, но с другой стороны…
Адвокат снова рассмеялся.
– Умница. Послушайте, я – чудак с двумя типами рака, и, черт возьми, что мне кто-то может сделать? Так вот вам грязь: однажды я заметил, как жирная лапа Гранта оглаживает точеные ягодицы Урсулы.
– Где это случилось?
– В лифте его здания. Мы спускались – Ричард, Урсула, Грант и я – после очередной консультации.
– Феллингер лапал ее в присутствии Ричарда?
– Полагаю, это добавляло ситуации пикантности.
– И как она отреагировала?
– Едва заметной улыбкой.
– Встреча проходила в офисе Феллингера, но он тоже вышел.
– Грант сопровождал Урсулу, – пояснил Коэн. – Пройти лишнюю милю – это галантность.
– Но истинная причина – показать средний палец ее бывшему.
– Так я это интерпретировал. – Коэн, подняв дрожащую руку, согнул узловатые пальцы. – Он не просто дотронулся, он несколько раз ее потискал.
– И ей это нравилось.
– Она улыбалась. Вывод мог быть только один – у этих двоих даже свои шутки появились. Я понял, что Ричард не втирал очки, когда говорил, что Феллингер вел с ней свою игру на протяжении всего процесса.
То же самое Ричард говорил о Коэне.
– Спасибо за информацию, – поблагодарил я. – Что-нибудь еще?
– Меня это оскорбило, – продолжал адвокат. – Не сексуальная составляющая, но тот факт, что Феллингер столь дерзко нарушил профессиональную этику. Я старомоден, доктор Делавэр. Работа – это работа, а потеха – это потеха.
– Ричард когда-нибудь говорил вам, что Урсула обманывала его до развода?
– Нет, в этом-то и дело.
– То есть?
– Не могу сказать, как они жили до развода, но все сексуальные безрассудства со стороны Урсулы случились, по его словам, после развода. Вот почему я посоветовал ему не лезть в чужие дела.
– И что Ричард?
– Сказал, что умом он это понимает, но ему все равно грустно из-за того, что Урсула творит такое с собой.
– Заботился о ее благополучии? Какой внимательный…
– Больше ничего, доктор Делавэр.
– Позвольте уточнить, – сказал я. – Ричард имел в виду, что Урсула вредит себе, меняя партнеров.
Коэн указал на потолок.
– Как время летит… Мне нужно подняться, наверху меня ждет врач.
Я позвонил Майло.
– Может, это ничего и не значит, но Дариус Клеффер вернулся в Лос-Анджелес. Ни местного адреса, ни номера машины у меня нет, но он уже с месяц работает в одном итальянском заведении, «Беппо Биппо». Почерпнул сию мудрость, просматривая поварские блоги.
– Его так хорошо знают?
– Он поместил эту новость о себе на сайте под названием «БигАйз Гурмандайз». Я позвонил туда. Сегодня у Клеффера выходной. Управляющий обещал передать ему сообщение. Если не передаст, сам туда схожу. А что случилось?
– У меня есть для тебя предложение.
– Какое?
Я рассказал.
– Встречаемся перед участком, – сказал он. – Может, перекусим.
