Глава восемнадцатая

Дэмьен остановился перед дверью в комнату Джека и кивнул Сыну Эреба, стоявшему на страже. К счастью, Воин был поставлен здесь для того, чтобы держать Джека внутри, а не чтобы не пропускать к нему посетителей.

Дэмьен нервничал, причем сильно. Фанти сидела рядом с ним, вывалив язык и улыбаясь до ушей.

«Жаль, что я не собака, – подумал Дэмьен, – им гораздо проще быть счастливыми».

Он поднял руку, чтобы постучать, но не смог это сделать.

Инфанта посмотрела на него и заскулила.

– Хорошо, хорошо, знаю, да. – Он со свистом втянул в себя воздух и постучал.

– Войдите, – отозвался Джек.

При звуке его голоса Фанти тут же насторожила уши.

– Да, ты права: это Джек, – прошептал ей Дэмьен, набирая код на двери. – Готова? – Когда она завиляла хвостом и заплясала на месте от нетерпения, Дэмьен решил, что все-таки нужно соблюсти приличия. – Сядь, Инфанта, – сказал он, – и подожди.

Он открыл дверь.

Джек сидел на кровати и смотрел телевизор. В руках он держал наполовину опустошенную литровую кружку крови. Он снял ботинки и подвернул под себя ноги. Сначала его взгляд метнулся к Дэмьену. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут Фанти заскулила, и Джек с изумлением уставился на пушистого золотого лабрадора, сидевшего у ног Дэмьена.

– Собачка? Ой, правда? – голос Джека дрогнул от нежности. В этот миг он был настолько похож на настоящего Джека, что Дэмьену захотелось разрыдаться от отчаяния.

Но он пересилил себя и даже смог улыбнуться.

– Да, это собака, правда, настоящая.

– Я обожаю собак. Нет, я знаю, вампирам положено любить кошек, но я ничего не могу с собой поделать. Да и вообще что плохого в том, чтобы любить собак?

– Сказать тебе честно? Я полностью с тобой согласен. В этом у нас с тобой никогда не было разногласий. Кстати, ты ее не узнаешь?

– Ее?

Дэмьен кивнул и потрепал Инфанту по голове.

– Да, это девочка. Ее зовут Инфанта.

– Она красавица.

– Еще какая! Значит, ты ее не узнаешь?

Джек оторвал взгляд от Фанти и посмотрел на Дэмьена.

– Нет. В моей Обители Ночи нет никаких собак.

– Даже у Старка?

– У генерала Старка? Нет. По крайней мере, я никогда ее не видел и не слышал о ее существовании, – ответил Джек. – Значит, это собака Старка?

– Да, но мы все ее любим. И она – нас.

Джек вытаращил глаза.

– Ты не шутишь?

– Сам спроси у нее.

Джек с усилием сглотнул, потом повозился, свесил ноги с кровати и посмотрел на гостей. Отставив литровую кружку на тумбочку, он нервно потер ладони.

– Но коты… коты нас ненавидят. Всех. Разве собаки не относятся к нам так же?

– К нам?

– Ну да, ко всем красным вампирам и подлеткам, – пояснил Джек.

Мысли лихорадочно закрутились в голове Дэмьена. Он вспомнил, как Старк не хотел подпускать к себе Фанти, когда утратил свою человечность, превратившись в красного подлетка. Он посмотрел на Инфанту, та ответила ему взглядом, полным беззаветной любви и преданности. Дэмьен понял, что Фанти никогда не отвергнет Другого Джека. Как и бабушка Редберд, она обладала даром видеть в нем того Джека, которого они все так любили.

Потом он посмотрел на Джека, который с тоской и нежностью разглядывал Инфанту.

– Спроси Фанти. Она тебя знает и готова любить, – медленно произнес Дэмьен и увидел, как на лице Другого Джека промелькнуло изумление, сменившееся выражением робкого счастья.

– Инфанта, – робко позвал он, – ты… хочешь подойти ко мне, милая?

Инфанта быстро вскинула глаза на Дэмьена.

– Иди, – с улыбкой сказал он.

И тогда она бросилась к Джеку и радостно завиляла хвостом, улыбаясь во всю пасть, а он гладил ее и сбивчиво приговаривал, какая она умница и красавица.

В этот момент он был до боли похож на настоящего Джека: его милого, доброго, навсегда ушедшего Джека.

– Эй, как ты?

Дэмьен вздрогнул. Оказывается, он смотрел на Джека и Фанти, не замечая слез, бегущих по его щекам.

– Д-да, все в порядке, – Дэмьен быстро вытер лицо. – Прости, просто… – Он осекся и замолчал, потому что правда была слишком мучительна, чтобы облекать ее в слова.

– Понимаю, – тихо сказал Другой Джек. – Не хочешь войти? Присядь. – Он кивнул на кресло, приютившееся возле столика, на котором стоял телевизор. – Хотя… возможно, это плохая идея.

– Нет, я был бы рад зайти. Но как ты? Ты сможешь себя контролировать?

Продолжая одной рукой ласкать Фанти, Джек повернулся к тумбочке, взял с нее кружку и сделал большой глоток крови.

– Да, я сыт, питья у меня достаточно, к тому же скоро рассвет, и мне уже хочется спать.

– Хорошо, тогда я зайду ненадолго. – Дэмьен взял кресло и пододвинул его к кровати, не очень близко, но и не так уж далеко, поставил корзинку на пол рядом с собой, гадая, не пора ли предложить Джеку заглянуть в нее.

Некоторое время они сидели молча. Джек пил из своей кружки и трепал Фанти, Дэмьен смотрел на него. Наконец Дэмьен решил заговорить.

– У тебя тут есть Netflix, – он кивнул на телевизор.

– Здорово. Люблю кино, – отозвался Другой Джек, беря с тумбочки пульт. – Хочешь, посмотрим что-нибудь вместе?

– Конечно. Только что-нибудь покороче, чтобы ты не уснул.

– Интересно, здесь есть сериал «Назначь свидание»?

– Вряд ли. А о чем он?

– О богиня, это шедевр! Это сериал о двух парнях – геях, само собой.

Джек замолчал, выжидательно глядя на Дэмьена.

– Само собой, – машинально повторил Дэмьен. Как всегда, говорил раньше – столько раз, столько… Он поспешно сморгнул навернувшиеся слезы. – И как там эти два гея?

– Это реалити-шоу о свиданиях. Только здесь все решают парни: выбирают пару, одежду на свидание, прическу, макияж, место, куда парочка отправится вместе, и даже стоит ли паре назначать новое свидание или же им следует подобрать других кандидатов. И знаешь, что самое крутое? В конце каждого сезона неизменно случается хотя бы одно настоящее предложение! Это настоящая драма. До слез, понимаешь? Тебе точно понравится.

– Звучит просто фантастически, но, к сожалению, у нас такой нет. Зато у нас есть другое шоу, надеюсь, оно придется тебе по душе. Называется «Проект подиум». Слышал о таком?

– Никогда.

– Вот и славно. Дай мне пульт, я сейчас найду последний сезон. Интересно, что ты скажешь, когда увидишь Тима Ганна! Он – космос. Кстати, я встречался с ним в Нью-Йорке, поэтому могу сказать, что в жизни он такой же крутой, как в шоу. – Дэмьен подался вперед и протянул руку. Джек после секундной заминки подал ему пульт.

Их пальцы соприкоснулись и глаза встретились.

Медленно, очень медленно Дэмьен растопырил пальцы, чтобы даже пульт не мешал ему чувствовать тепло кожи Джека.

Когда глаза Джека начали наливаться пугающим багрянцем, Дэмьен выпустил его руку и снова откинулся на спинку кресла, как будто ничего не произошло.

– Ну-с, давай посмотрим. Так, где тут у нас клавиатура… – он начал вбивать слово «п-р-о-е-к-т», когда Джек вдруг сказал нечто такое, отчего у него оборвалось сердце.

– Я так тосковал по тебе. Ты меня оставил, совсем одного в этом жутком, кошмарном мире. Ты меня бросил.

Дэмьен уронил пульт себе на колени и повернулся лицом к Другому Джеку.

– В этом мире – в моем мире – это ты меня оставил.

– Но ведь не по своей воле, правда? Зои сказала, что моя смерть выглядела как несчастный случай, хотя она подозревает, что тут не обошлось без Неферет. В любом случае я тут ни при чем. Я ничего не делал нарочно, в отличие от тебя. Ты убил себя.

Дэмьен судорожно вздохнул, потом медленно втянул в себя воздух.

– Как? – еле слышно выдохнул он. – Как я покончил с собой?

– Лег в ванну и вскрыл себе вены. Я нашел тебя там: мертвого, холодного, в крови. Это было самое страшное, что мне довелось пережить в жизни. Даже это, – он с отвращением указал рукой на красный полумесяц, горевший на его лбу, – было гораздо лучше.

– Мне так жаль, Джек, так жаль, – выдавил Дэмьен. Потом он медленно, с трудом подбирая слова, сказал Другому Джеку то, о чем не говорил никому на свете. – Но я понимаю твоего Дэмьена. Я знаю, что он чувствовал. Я живу в том же кошмаре, что и он. Мне знакома эта черная депрессия, эта безысходность.

– Такое бывает и в твоем мире тоже?

Дэмьен кивнул.

– Но ты стал чувствовать это только после моей смерти, да?

Дэмьен удрученно покачал головой.

– Нет, – тяжело вздохнул он, – раньше, намного раньше. Сколько себя помню, я все время чувствовал грусть, тоску и бесприютность. Вот почему я так цеплялся за книги и науки: учеба помогала мне спрятаться от депрессии. Мне ненадолго стало лучше после того, как я получил Метку и переехал в Обитель Ночи. Здесь меня приняли, перестали травить – сначала почти перестали, но это уже было огромным облегчением. После того как моим соседом по комнате стал Эрик Найт, с травлей было покончено окончательно, но это уже другая история. Потом ты получил Метку и появился в нашей Обители Ночи, и мой мир перестал быть прежним. Мы с тобой влюбились друг в друга с первого взгляда. Я был счастлив, думал, что эта невыносимая тоска наконец-то оставит меня, но это был самообман. Моя депрессия не исчезла, она лишь затаилась на время: ждала.

– Чего?

– Подходящего момента, затишья, обыденности, времени, когда я не буду ослеплен новой любовью, перестану помогать Зои спасать мир. Иными словами, она ждала, когда я начну жить обычной жизнью. В такие моменты она просыпалась вновь, а я лез из кожи вон, чтобы заставить ее снова уснуть. И только сегодня, всего несколько минут тому назад, я окончательно понял, что мне не нужно погружать свою депрессию в сон. Я должен избавиться от нее, исцелить ее – и исцелиться сам.

– Но как?

– Я пока до конца не знаю, но чувствую, что прийти сюда и побыть с тобой – это первый шаг к выздоровлению. И еще я знаю, что должен говорить о своих чувствах и признать, что мне нужна помощь. – Дэмьен протянул руку. Джек с опаской, будто нехотя, взял ее. – Я люблю тебя, Джек Твист. Люблю и буду любить всегда, в любом мире, в любом обличье. Я люблю тебя и никогда не оставлю – по крайней мере, по своей воле. Я хочу, чтобы ты это знал.

– Я тоже люблю тебя, Дэмьен. Все, что я люблю, – это ты. Все, что я знаю, – это тоже ты. С того дня, когда я впервые увидел тебя, ты – это все, чего я хочу в этой жизни.

И тут Дэмьен не смог сдержаться. Впрочем, он и не хотел сдерживаться. Он хотел Джека.

Он схватил Джека за руку, потянул к себе: медленно, осторожно, но нарочито, так, чтобы Джек понимал, к чему идет, – он притягивал его все ближе и ближе, пока их губы не оказались на расстоянии вздоха друг от друга.

– Поцелуй меня, пожалуйста, – прошептал Дэмьен.

Джек повиновался. Это был нежный, невинный поцелуй. Их губы едва коснулись друг друга.

Дэмьен заставил себя не чувствовать запаха Джека и сосредоточился на осязании. Губы Джека были все те же: нежные, полные, теплые. На его лице по-прежнему не было никакой щетины, только нежный персиковый пушок, так знакомо и так сладко щекотавший губы Дэмьена. Решившись, Дэмьен зарылся рукой в волосы Джека. Да-да, волосы тоже были те же: мягкие, слегка вьющиеся на концах, чуть длиннее, чем нужно, или чуть короче – смотря какой стиль предпочесть. В любом случае это были волосы Джека. Дэмьен со стоном впился в губы Джека, ища языком его язык.

Джек обвил его руками за плечи.

Но в тот миг, когда рука Другого Джека страстно скользнула с плеча Джека на его шею, Инфанта вдруг начала выть.

Дэмьен мгновенно почувствовал произошедшую с Джеком перемену.

Поцелуй сделался более жадным, почти болезненным. Рука Джека, до сих пор так нежно лежавшая на плече Дэмьена, мертвой хваткой вцепилась в него, удерживая на месте, не давая прервать поцелуй. Потом Джек зарычал, оскалил зубы и свободной рукой взял Дэмьена за горло…

– А-а-а! – внезапно взвыл Другой Джек и отдернул руку, случайно коснувшись пальцами нити бирюзового ожерелья на шее Дэмьена.

Дэмьен вскочил, опрокинув стул. Инфанта метнулась к нему, встала между Джеком и Дэмьеном. Она не рычала и не демонстрировала никакой угрозы, а просто сидела, смотрела на Джека и жалостливо скулила.

Другой Джек прижал руку к животу и отполз обратно на свою кровать.

– Уходи. И ее забери с собой, слышишь? – прохрипел он. – Я не хочу, чтобы вы видели меня таким.

Он говорил грубо, его глаза вновь зажглись свирепым красным огнем.

– Нет.

– Убирайтесь! Я – чудовище. Мне жаль, но я ничего не могу с этим поделать. Мне жаль, очень жаль… – вдруг сдавленно прорыдал Джек.

– Я никуда не уйду. – Дэмьен взял с тумбочки кружку с кровью и протянул ее Джеку, который схватил ее с жадностью хищника. – Ты не чудовище. Ты болен, только и всего. Я уверен, что мы придумаем, как тебе помочь.

– Пусть так, но до этого ты должен держаться от меня подальше. Я не могу себя контролировать! – Джек жадно припал к кружке и начал глотать кровь.

– Джек, это неправда. Ты контролируешь себя.

Джек сглотнул, вытер губы и опустил глаза на свою руку. Она была еще красная и покрытая волдырями, но быстро заживала.

– Что это было?

Дэмьен поднял свое кресло, сел и ласково потрепал Инфанту по голове.

– Бирюза, заряженная любовью бабушки.

Джек посмотрел на Дэмьена: краснота в его глазах стремительно гасла.

– Она обожгла меня.

– Не тебя. Она обожгла Тьму, которая поселилась в тебе и пожирает тебя изнутри. Ты в самом деле хочешь, чтобы мы ушли?

– Нет, – глухо и сдавленно ответил Джек, – но вы должны уйти. Я не хочу причинить тебе боль.

– Ты этого не сделаешь. Мы тебя не бросим: ни я, ни Фанти, ни бабушка.

– Ты правда не хочешь уходить?

– Нет, – покачал головой Дэмьен. – Я уйду только если ты в самом деле этого захочешь.

– Не уходи… пожалуйста. – Джек произнес эти слова так тихо, что Дэмьен с трудом его расслышал. – Я так устал быть один.

– Я остаюсь. – Дэмьен наклонился, открыл корзинку для пикника и вытащил оттуда термос и два бокала.

– О-о-ой, какие миленькие бокальчики! – воскликнул Джек, моментально превращаясь в себя самого.

– Прелесть, правда? Вот этот тебе, – Дэмьен подал ему бокал. Джек робко поерзал на краю постели и взял его. Тогда Дэмьен открыл термос, разлил по бокалам теплую алую жидкость, и комнату наполнил упоительный аромат свежей крови.

Дэмьен зорко следил за Джеком. Его глаза начали вновь наливаться краснотой, но стоило ему отпить глоток, как они снова посветлели. Вспомнив слова бабушки, Дэмьен порылся на дне корзинки, нашел там собачье печенье и бросил его Инфанте. Она на лету поймала лакомство, вспрыгнула на кровать к Джеку, несколько раз покрутилась вокруг себя и со счастливым вздохом растянулась на покрывале.

– Славная собачка, – негромко прошептал Джек, боясь потревожить Инфанту, но она лишь покрутила хвостом в знак того, что не возражает против комплиментов. – Она мне очень-очень нравится!

– Ты всегда ее любил, – сказал Дэмьен. Он заглянул в корзинку и вытащил книгу. – А знаешь, что ты еще любил?

Джек отпил глоток крови и улыбнулся.

– Нет. Скажи.

– Ты любил, когда я тебе читал.

– Ты никогда мне не читал.

– Правда?

– Ну да, – кивнул Джек. – Ты был постоянно занят. То учился, то писал разные бумаги, то еще что-нибудь.

– Что ж, пора исправить эту ошибку. Сейчас я ничем не занят. Хочешь, я тебе почитаю?

– Конечно! – Джек забрал у Дэмьена термос и разлил остатки крови по бокалам. – Но я усну, как только встанет солнце. Не обижайся, я ничего не могу с этим поделать.

– Значит, я посижу тут и почитаю тебе, пока ты не уснешь.

Глаза Джека снова просияли, но на этот раз в них заблестели слезы.

– Ты будешь здесь, когда я проснусь?

– Непременно, – твердо ответил Дэмьен. – Я всегда буду рядом с тобой, любимый. – Он открыл книгу и начал читать. – Калеб Роерих. «В последний раз его видели уходящим». Глава первая. Эпиграф: «В темноту уходили они, мудрые и прекрасные» – Эдна Сент-Винсент Миллей. «На лужайке перед домом моего соседа лежал труп…»