Я собираюсь постучать, когда вдруг слышу приближающиеся к двери шаги изнутри квартиры. Все задумывалось совсем не так. Это я должна была застать Вики Гаудман врасплох, свалившись ей как снег на голову, а не она – обнаружить меня на пороге своего дома. Конечно – по большому счету – разница невелика, однако это сбивает мой настрой. Поэтому я торопливо ретируюсь и перебегаю на другую сторону дороги. Там я усаживаюсь на невысокий каменный заборчик и делаю вид, будто вожусь со шнурками на ботинках. Потом, подняв голову, я вижу, что Вики направляется на набережную. Я следую за ней на безопасном расстоянии. По дороге еще попадаются люди, поэтому мое преследование остается незамеченным.

Вики, похоже, неважно себя чувствует. Дважды она останавливается, вцепившись в перила, словно боясь упасть. Каждый раз мне тоже приходится останавливаться и топтаться на месте. Волны бьются о берег с бо́льшим ожесточением, чем несколько минут назад, когда я проходила мимо, – словно они каким-то неведомым образом чувствуют напряженность момента.

Мои руки сжимаются в кулаки. Я могла бы даже убить эту женщину.

Она в очередной раз останавливается, держась за перила. Я опять делаю то же самое, но вдруг кто-то налетает на меня сзади. Это женщина с маленькой белой собачкой.

– Простите, простите! – говорит она, хотя это я виновата, что так резко остановилась.

– Все в порядке, – тихо отвечаю я.

Однако собака начинает лаять, словно возмущаясь из-за нарушенной прогулки. Вики Гаудман, услышав лай, оборачивается. Ее глаза встречаются с моими.

Она не может знать, кто я такая. Как бы то ни было, я чувствую, что она задумывается, не видела ли меня раньше. Я вижу, как она разглядывает мое лицо. Что-то в нем кажется ей знакомым.

Я пытаюсь заговорить, но слова застывают у меня на губах.

Потом Вики вдруг падает на землю. Ее руки и ноги начинают изгибаться, будто она пытается плыть по суше. Изо рта у нее идет пена. Что происходит?

– Боже мой! – вскрикивает женщина, и собака тянет ее к распростертому на земле телу. – У бедняжки припадок. Быстрее. Вызовите «Скорую».

Однако если я это сделаю, полиция может выследить меня. Я не совершила ничего противозаконного. Пока. Но в любом случае лучше, чтобы меня не было здесь, когда приедут копы.

– Извините, – лгу я. – У меня разрядился телефон.

– Успокойся.

На секунду я замираю, думая, что она говорит это мне, но потом понимаю, что это слово адресовано собаке. Женщина достает свой телефон: «“Скорая!” Набережная. Возле Лидо».

Я бросаю быстрый взгляд на Вики Гаудман, корчащуюся на земле под скамейкой. Какая-то часть меня считает, что это меньшее, чего она заслуживает. Однако в глубине души мне становится ее жаль. Потом я убегаю.