Я оказалась в логове врага, да еще в сомнительной компании дракона, парализованная незнакомым заклинанием, но все, о чем могла думать – ни одно существо не должно жить так долго, как то, что сидело напротив.

Мужчина не выглядел пугающим, безумным или отталкивающим, и это было хуже всего. Морщинки философа, полуулыбка созерцателя, мягкость речи… Нам подсунули какого-то неправильного злодея!

– Меня зовут Ярима, но вы можете знать меня по первому имени, Кариан, – представился мужчина, закидывая ногу на ногу и расстегивая пуговицы пиджака цвета пыли. – Я расскажу четыре истории, а после дам вам шанс сделать выбор.

– Ну, вообще-то… – Я выразительно скривилась и посмотрела на Дугласа. – У меня репетиция, расписание и лекция через полтора часа…

– А у меня покер с завхозом, – вставил дракон.

Я нахмурилась, но от комментариев воздержалась, однако взгляд оказался куда как красноречивее.

– И не смотри так! – поежился Дуглас. – Я только-только прибыл. Мне еще не выдали расписание.

– Может, сговоримся на одной истории вместо четырех? – вернулась я к источнику проблем. – Или вы просто озвучите причину глубокой ненависти к моей нескромной персоне?

– Вы обездвижены, – с мягкой улыбкой заметил Кариан. – И это не переговоры.

В качестве подтверждения собственной неуязвимости один из «солдат разврата» перекочевал ближе и замер с невозмутимым видом, словно в почетном карауле.

– История первая: возмутительная, – начал Кариан. – Я родился и вырос во времена Соломена. Довольно быстро тот приблизил меня и дал почетную службу во дворце. Я был молодым глупцом, наивно верящим в любовь и чистоту помыслов. На моих глазах Соломен украл сердце Королевы Джиннов сказками о любви. На моих глазах мудрейший из царей растоптал любящую его женщину бесконечными изменами. На моих глазах он распоряжался ее властью, сделал джиннов рабами. Последней каплей стало заключение Шахры. Чаша моего смирения переполнилась, поэтому я предпочел уйти. Долгое время я скитался от города к городу, пока не пришел в Халиш-дор, современное название…

– Шалиссия, – на автомате закончила я.

Кариан по-доброму улыбнулся и кивнул.

– С этого начинается моя вторая история: трагичная… Позвольте мне быть честным: я выполнял множество приказов царя Соломена. Карал, миловал, обирал до нитки бедняков, давал взятки знатным семьям. Я не был святошей, однако судьба смилостивилась и свела меня с самой доброй женщиной на материке. У меня появилась семья, домик, четверо наследников, внуки, а после и правнуки. Я был безнадежно стар, когда одураченные джинны раскрыли обман царя и пришли отомстить. Не знаю, почему джинны желаний вспомнили обо мне, видимо, заслужил, но, явившись в мой дом и поняв, что я готов к смерти, они лишили меня возможности умереть.

Скосив глаза на единственного свободного члена нашей сомнительной вылазки в логово врага, я мысленно призвала его. Ветерок понятливо скользнул по щеке и волосам, поднялся к потолку и умчался за помощью.

Что ж. Сложим руки и помолимся, чтобы Эрг оказался сообразительным и не сунулся сюда в одиночку, а Кариан пел соловьем так долго, чтобы команда спасения успела на выручку.

– Дело в том, – меж тем продолжал разглагольствовать Кариан, – что человек не создан для того, чтобы жить вечно. Я оказался заперт в разлагающейся плоти без шанса закончить это мучение. В ход пошли самые мощные заклинания, поддерживающие тело, но по мере старения становится все труднее и труднее удерживать все системы в рабочем состоянии. В какой-то момент все начинает ломаться быстрее, чем ты успеваешь чинить. Но я не прекращал своих попыток и на протяжении столетий успел испробовать массу различных способов, пока не постиг науку переселения.

– Вы начали красть из больниц тела магов, впавших в глубокую кому, – неожиданно подал голос Дуглас. – У спящих уровень ментальной защиты ниже, и при желании личность легко вытеснить.

– У меня не было выбора.

Язвительный смешок сорвался с моих губ.

– Вам это кажется забавным, госпожа Браун?

– Я нахожу это самым скверным способом оправдаться. «У меня не было выбора», – передразнила я его вкрадчивые нотки мудрейшего из учителей, надо сказать, очень достоверно изобразила. – Да я лучше умру, чем стану убивать магов и вселяться в их тела!

Кариан подался вперед, оперся локтями на ноги и чуть сузил омертвевшие от времени глаза.

– Забавно, что люди говорят: «я лучше умру». Ведь в действительности на это никто не пойдет. Просто никто не знает, на что готов пойти, оказавшись перед ликом смерти. К тому же, – он слегка пожал плечами, – очень легко решиться на убийство того, кто вряд ли очнется.

– Хорошо, – я тоже подалась вперед, чувствуя, как неохотно отпускает обездвиживающее заклинание, – допустим, что это так, что у вас не было иного выбора и вы сражались за жизнь. Но, опробовав свой метод с переселением, вы не остановились. О нет, вы усовершенствовали его и начали ловить джиннов.

– Это так.

– Тогда вы очень глупый и эгоистичный мудак, который пытается оправдаться, рассказывая нелепые истории, – жестко припечатала я. – Потому что, имея в своем распоряжении бессмертие, вы не сделали для этого мира и его обитателей ничего хорошего. Не-е-ет, вы потратили дарованное вам время на глупую месть и обретение власти.

Мои слова не задели Кариана, зато «солдат разврата» отреагировал на тираду куда как лучше. Я гулко сглотнула, обескураженно косясь на приставленное к горлу острие меча, и непроизвольно задержала дыхание. Отсветы огоньков люстры бликовали на серебристой поверхности, металл холодил кожу, даже не касаясь.

– Позвольте рассказать вам третью историю, госпожа Браун. Ее вы оцените намного выше, так как она в высшей степени поучительная.

– И рада бы возразить, но вы умеете заставить себя слушать, – проворчала я.

Один небрежный жест рукой, и меч от моего горла убрали.

– Я никогда не искал мести. Я искал предназначение. Свой путь, – поделился собеседник. – С обретенным бессмертием появилась настойчивая мысль, что это неспроста. Мне казалось, я могу как-то улучшить мир. И я пытался. Пытался до тех пор, пока осознание, что все мои потуги тщетны, не обрушило меня на колени. Жизнь всех разумных существ движется по кругу, им даются сотни одних и тех же испытаний, но правда в том, что никто ничему не учится. Прошлое забывается со стремительностью уходящего лета, и нет в целом свете никого, кто исправил бы это.

Его сосредоточенный взгляд встретился с моим.

– Вы же преподаватель, Марсия, вы как никто понимаете, что человека невозможно научить, если он сам не захочет. А мы не хотим. Каждое новое поколение отмахивается от наставлений предков, считая себя достаточно умными, чтобы творить собственную судьбу. Наша цивилизация в тупике. И я единственный, кто попытался найти из него выход.

Дуглас как-то очень подозрительно засопел и вновь заерзал. Я же закусила губу и нахмурилась.

– И поэтому вы так настойчиво пытались убить меня?

– Нет, Марсия. Нет. – Кариан растянул губы в оскале доброго дедушки, малость чокнутого, но любимого. – Более того, я всегда считал, что вы как никто поймете всю гениальность моей задумки заставить умы невежд мыслить чуть шире, чем треугольник «работа – дом – кровать». Но все по порядку…

Кариан громко хлопнул и потер сухие ладони друг о друга. Одновременно с этим очухался грифон, выведенный из строя Дугласом еще в начале схватки. Чудо-птичка поднялась на дрожащие лапы, махнула крыльями, издала восторженный клекот и побежала к хозяину.

– История четвертая: обличительная, – продолжил хозяин ковчега. – Вы не первые, кто смог добраться до меня. Совпадение или нет, но прошлым моим противником также оказался представитель ар-теро, пришлось избавиться от него. К несчастью, я не учел, что ар-теро заводят союзников, которые возвращаются обратно. Пришлось придумать способ избавиться от Хранителей истории.

У меня затряслись руки от возмущения, а голос воинственно звенел, когда я выпалила:

– Вы хладнокровно уничтожили большую часть Памяти, охраняемую моим народом, убили невинных, лишили нас дома, лишили нас статуса разумной расы. Разве это справедливо?

На лице собеседника появилось задумчивое выражение с легкой примесью досады, какое бывало у меня всякий раз, когда кто-то из охламонов нес откровенную чушь.

– Справедливость всего лишь иллюзия, Марсия Браун. Богатые и бедные. Победители и проигравшие. Умные и дураки. Честные и коварные. У кого-то всегда больше преимуществ. Всегда. Я не стану отрицать, что это решение далось мне нелегко. Но такова цена, которую платит всякий, кто желает обрести больше могущества, чем мир готов ему дать.

– Зачем вы убили Риттера? – вступил в беседу Дуглас.

– Он не согласился сотрудничать, а я не оставляю свидетелей, – холодно ответил тот, поглаживая прихромавшего к хозяину грифона. – Мои стражи привели его, но этот изворотливый уж успел припрятать схрон с местоположением Шахры и сбежать. Пришлось применять живой оттиск памяти.

– А чем вам помешал Даркин? – снова Дуглас.

– Дракон начал слишком сильно интересоваться ковчегом, один из джиннов запаниковал и… – Кариан развел руками. – Нелепая случайность.

Я не ослышалась? Нелепая случайность?

Ха! А ничего, что этот паникер притворился мной? Не вступись тогда Эрг за невиновную гарпию, свора драконов смерти разорвала бы меня на кучку перышек прямо там, на площади!

– А на Марсию вы почему покушались?

– К этому моменту она уже изрядно меня раздражала, но дел было много, поэтому я не слишком усердствовал с ее устранением.

Не слишком усердствовал? Серьезно?!

Ну все. Я зверею.

– О да, Марсия умеет влюблять в себя! – хохотнул Дуглас, уклонился от моего карающего локтя и быстренько сменил тему: – Среди студентов были ваши осведомители?

Правду мы так и не узнали.

Не дав собеседнику и рта раскрыть, на присутствующих обрушился Эрг Гай Кьяри. Крылья, грозный оскал, пламя заклинаний на ладонях. Следом выскочил мой верный союзник, бренча заново извлеченными из тумбочки разукрашенными костями и грозно скалящимся черепом.

На их фоне Григорович в спортивном костюмчике казался совсем не страшным, а уж в миловидной девушке, наряженной в легкомысленное платье с мелким цветочком по подолу, так и вовсе никто не углядел боевой единицы.

И зря.

– Не тронь мою подруженцию! – звонко пропищала Шахра, и стены ковчега задрожали.

Видать, наше с Дугласом предположение о Блуждающем ковчеге было верным, и дворец – это один из джиннов, вставший на службу к Кариану, потому что пол пришел в движение, диваны, в том числе и тот, на которым сидели мы, подскочили и нанесли массовый удар по неприятелю.

Куда делся Дуглас, я так и не поняла, потому что на правах самой легкой меня вышибло при ударе и унесло в противоположную сторону.

Столкновение головы и пола было стремительно-болезненным. В глазах померкло, из легких вышибло воздух, а правое крыло, уже пострадавшее от когтей грифоницы, неудачно подломилось. И я бы с удовольствием повалялась бы вот так, давая возможность друзьям повоевать во славу мира и справедливости, но практика показывает, что я не нравлюсь даже в полубессознательном и покореженном состоянии.

– Держу! – заявил солдат разврата, сцапав меня за ногу.

Я машинально лягнула, но позорно промазала, а изловчившийся гад плюхнулся сверху и начал заламывать руки.

– Дорогая, ты как? – послышался ревнивый голос Эрга, и посягнувший на мою свободу и тело противник улетел в прямом смысле этого слова.

Шахра произнесла несколько слов на незнакомом певучем наречии, и воздух запах озоном. Над головой пронесся ветерок, завывая и отстукивая костями похоронный марш. Но то ли слух подкачал, то ли там всплыли проблемы с ритмом, поэтому мелодия больше походила на лихую пляску воинствующих народов.

– Уже появился задор верстать расписание репетиций?

– Это вряд ли, – проворчала я, поднимаясь.

– Тогда посиди. Мы быстро, – заявил драконище, срываясь на бег.

Ага, сейчас!

Выхватив оружие, имевшееся в моем арсенале, а именно нож и зверское выражение лица, я помчалась наперерез солдату разврата, наседающему на джинну.

– А-А-А!!!

Сверкнуло лезвие, противник испуганно шарахнулся и вскрикнул, прижимая ладонь к окровавленному плечу. Впрочем, этот звук прозвучал для моих ушей сладкой музыкой.

Да, возможно, я не слишком хороший человек, раз с такой радостью бегу калечить людей.

Предаться мукам совести помешал очередной противник. Грифон напрыгнул сверху, свалив на пол, и замахнулся лапой, метя когтями в горло. Расправе над гарпией помешал ветерок, со всего маха обрушив на орлиную голову человеческий скелет. Львиные лапы подкосились, туша сделала два пьяных шажочка в сторону и рухнула.

Мне даже не дали эффектно поставить ножку на тело поверженного врага и победно вскинуть руку, запечатляя этот момент в памяти.

– Умри, гарпия! – закричал восставший после головокружительного полета солдат разврата.

По правде, он выкрикнул другое слово (я не стану повторять этот неприятный эпитет ни вслух, ни тем более письменно), чем знатно выбесил.

Я отважно занесла руку с кинжалом и зашвырнула его прямо… мимо цели! Нож улетел в стену, погрузившись по самую рукоять, да так там и застрял. Лишь чудом пригнувшийся Дуглас зыркнул на меня зелеными глазищами и одним ударом добил противника.

Будучи военным историком, я моментально сообразила, что пора применять план Д. Делать ноги.

Уклонившись от идущего в атаку мужчины, перелетела через опрокинутый диван, быстро оглядевшись, схватила бронзовый подсвечник и заметила Кариана. Мировое зло скучало в сторонке, наблюдало за происходящим с интересом деревенской бабки, следившей за вышагивающими по двору курами.

Вероятно, меня покусала больная блоха, заразив неоправданным геройством, потому что ваша покорная слуга, всегда считавшая себя дамой разумной, рванулась на неприятеля, вопя и размахивая подсвечником. Кариан удивился моему порыву не меньше.

Он присел, пропуская над головой бронзовое оружие, встал, снова присел, пропуская очередной удар, выкрикнул:

– Я проклят. Я не могу умереть.

– Но боль-то чувствуешь! – справедливо заметила я.

Враг дрогнул, отступил под натиском, оступился на подвернувшемся под ногу кубке, вскрикнул и начал заваливаться назад. Машинально ухватившись за подсвечник, он потянул меня следом, и мы дружно рухнули на сияющий доспех рыцаря.

– Марси! – дружно взревели оба Кьяри и бросились на выручку.

Но я уже пришла в себя и быстро слезла с внезапно побелевшего Кариана.

– Это так нелепо, – выдавил тот.

Да, зрелище было действительно странным. Мужчина в пыльном костюме лежит на доспехах, трогательно прижимая к груди подсвечник. На бескровном лице ни тени ужаса или боли, только удивление, возведенное в бесконечную степень. На пиджаке медленно растекается пятно. А рядом сижу я и в ужасе таращусь на торчащий из его груди штырь металла, пробивший грудную клетку.

– Да как же это…

Сказать, что я в ужасе, все равно что обозвать ураган легким бризом.

– Крепление, на котором держались доспехи, – зачем-то поясняет Кариан и рвано, со всхлипом набирает в грудь воздух. – Как думаешь, в этот раз она придет за мной?

– К-кто?

Подбежавший Эрг обнял, заставив подняться на ноги. По другую руку замер Дуглас, а чуть в стороне остановилась джинна.

– Я отменила волю духа желаний, подарившего бессмертие, – тихо прошептала она.

– Да… – Кариан посмотрел куда-то в потолок и задумчиво произнес: – На то есть очень веская причина: мое подсознательное желание, чтобы все случилось именно так, а не иначе…

Он улыбнулся и прикрыл глаза.

– Будь готова, девочка. За меня отомстят.

Говорят, смерть не приходит мгновенно, но в иных случаях она бывает милосердной и протягивает руки навстречу. Кариан в последний раз выдохнул, и больше его грудная клетка не поднялась.

– Все кончено? – уточнил Дуглас, наклоняясь над трупом.

Я опустила взгляд на свои руки. Кровь выпачкала их обвиняюще красным.

– Все хорошо. – Эрг развернул меня к себе, заставил спрятать голову у себя на груди и крепко обнял. – Все кончено.

Хотелось бы поверить дракону, но я-то знала…