Есть три способа испортить себе жизнь: набрать кредитов не у тех людей, первой продегустировать подозрительную стряпню поваров Академии и самый страшный – готовить с охламонами выступление на студенческую весну.

Я как раз страдала над непрезентабельным завтраком, всем видом гласившим, что без труда кашу маслом не испортишь, когда в пустую по причине несусветной рани столовую влетел запыхавшийся студент.

– Госпожа Браун!

– Изыди.

Небеса, как можно быть таким заряженным на позитив с утра пораньше?

– Но, госпожа Браун! – не унимался кое-кто, подбегая к столику.

– Олаф, не сейчас! Не видишь? Я трапезничаю, – чуть повысила голос, продолжая скорбеть над манной кашей.

– Не-а!

На губах пританцовывающего на месте парня возникла улыбка от уха до уха. Невозмутимая Кира осталась стоять у входа с видом «мой парень – дебил».

– Марсия! – раздался громкий возглас декана.

Да что ж я такая популярная-то?

– Марсия, мне срочно нужна твоя помощь с графиком репетиций и сбором информации о готовности групп к студенческой весне, – заявил декан кафедры и по совместительству ответственный за предстоящий дурдом, гордо именуемый студенческим творчеством.

– Я не могу, у меня… – Слово «завтрак» застряло в горле, поэтому пришлось менять окончание фразы: – У меня утренняя медитация над чаем.

Олаф наклонился, подмигнул и заговорщическим шепотом на всю столовую сообщил:

– Камаль стащил ключ от репетиционного зала…

Эрг смерил соперника взглядом и присел.

– На кафедре до обеда никого не будет. Только ты, я и график репетиций… – рокочущим голосом сообщил пылкий обольститель, выразительно приподнимая бровь.

Я всерьез верила, что только сомнительным женщинам делают сомнительные предложения, поэтому смерила наглецов фирменным взглядом «глаза б мои вас не видели».

Мужчины истолковали посыл правильно, поэтому отступили и сменили тактику, то есть уставились друг на друга.

– Госпожа Браун должна одобрить внесенные в сценарий изменения, – выдвинул аргумент Олаф.

Эрг Гай Кьяри поднялся, нависая над тщедушным студентом, как утес над березкой.

– Госпожа Браун вам ничего не должна…

Вот спасибо, прям с языка снял.

– …а вот своему декану помочь просто обязана.

Тьфу ты!

– Вы же не хотите, чтобы наша группа совершенно случайно разнесла половину Академии? – засопел не менее упертый Олаф.

– Вы же не хотите всей группой вылететь? – зловеще вопросил Эрг и усмехнулся. – Тоже совершенно случайно.

Я тихонько отодвинула стул, чуток сползла вбок и ме-едленно ретировалась прочь. Ну их! А то чувствую себя той самой шкурой еще живого и очень бодрого медведя.

Мужчины остались спорить, и только Кира заметила мой побег, но из женской деликатности промолчала. За окнами бушевал мокрый снег, поэтому я в кои-то веки решила прогуляться по коридорам. Лучше бы летела. Лучше бы вымокла до нитки. Лучше бы простыла и загремела к лекарям, чем услышать…

– Марси, вот ты где! А я тебя ищу.

Да что ж такое!

Чертыхнувшись, я повернулась и мрачно посмотрела на спешащего по коридору Дугласа. Новоиспеченный преподаватель не стал утруждать себя чтением должностной инструкции, где черным по белому было написано (в моем случае еще и раз семь продублировано устно самим Белозерским): оружию – нет, форме – да!

Высоченный драконище нацепил черный спортивный костюм и увешался оружием похлеще, чем елка на праздники.

– Как я выгляжу? – Дуглас встал боком и продемонстрировал бицепс. – Ты уже поплыла от моей вопиюще сексуальной брутальности?

О да! Расступись, народ честной, сейчас гарпия будет в экстазе трепетать ресничками и плавиться в вязкую розовую лужицу!

Я мысленно пересчитала боевой комплект: две рукоятки топоров за спиной, два коротких кинжала на предплечьях, меч на поясе, на икрах хитро прикручены два невзведенных капкана, к бедру пристегнут ремень с метательными ножами. Напрашивался только один вопрос:

– Куда собрался?

– В гости, – расплылся Дуглас в широченной улыбке опытного ловеласа. – Пойдешь со мной?

Еще разок окинула внушительную фигуру взглядом, оценила блеск лезвий и хищный прищур. Как-то неброско я на его фоне выгляжу. Может, за молотком в комнату смотаться? Или на кухню за скалкой и сковородой?

– А ничего, что я не приоделась к визиту? – с намеком уточнила я.

Дуглас загадочно улыбнулся и протянул мне охотничий нож, но если в его огромной лапище тот показался зубочисткой, то в моих – настоящим оружием. Слегка успокоенная, я засунула оружие за ремень штанов и, убедившись, что сама себя не пораню, подняла голову.

– Вот. Другое дело. А теперь идем.

Кьяри развернулся и уверенно зашагал по коридорам.

Мое воображение рисовало картины заселенных призраками застенков подземелий, где Дуглас обнаружил нечистую силу, на худой конец, комнату Эмиля Фаркаса, но, миновав половину Академии, мы свернули к дверям… библиотеки!

Я испытала то чувство, когда глядишь на мужчину, к которому раньше испытывала симпатию, и невольно начинаешь сомневаться в своей адекватности.

– Не смотри на меня так, – оскорбился до зубов вооруженный Дуглас, беззвучно открывая дверь и оглядываясь. – Большинство библиотекарей хуже инквизиции и чуть лучше всклокоченных девиц на распродажах.

Вздохнув, я уверенно обогнула внушительную и такую робкую фигуру.

– Пошли, мастер Криворучко, познакомлю тебя с местными, – показала пальцами кавычки, – чудовищами.

Дуглас благодарно кивнул и нахмурился.

– Криворучко?

– Криворучко, – подтвердила я. – После вчерашнего обрушения полки я буду звать тебя только так.

– Это несправедливо, я же не один ее вешал!

Замерев в проходе между стеллажами, я подняла руку, давая знак спутнику заткнуться. Тот моментально умолк.

– Ты слышал?

– Как ты меня стебала?

Великие ветры, какие же мужики ранимые!

Пока мы молча обменивались взглядами, звук повторился. Шорох ткани, скрип половиц и что-то еще, делающее его жутким настолько, что вставали дыбом волоски на руках.

– Такое ощущение, – я сглотнула, гоня жуткие картинки, – что кто-то тащит труп по полу…

– Или ползет.

От этих слов стало не по себе.

Словно завороженные, мы замерли, прислушиваясь к шорохам. Звук повторялся с интервалом, нарастая и приближаясь. Теперь в нем можно было различить царапающие нотки, словно чьи-то ногти скользили по вытертому дереву паркета, и нечленораздельное мычание.

Первое, что пришло мне в голову, – ходячие мертвецы. Вторым закралось сомнение – он же ползет, следовательно, высказывание неверно. Ползучего мертвеца мой мозг категорически воспротивился представлять, так как весь свой материал некроманты бережно хоронили на кладбище близ Академии.

– Ы-ы-ы! – леденящий кровь звук заставил меня непроизвольно подпрыгнуть и ретироваться за спину вооруженного мужчины.

Видимо, не все добродетели делятся между близнецами поровну, потому что Дуглас тоже нервно дернулся в сторону, прячась за стеллаж. Я едва подавила желание пнуть чересчур впечатлительного дракона, из опасений угодить в капканы, привязанные к его икрам. Вот и гадай после этого, зачем вообще потребовался весь этот маскарад с боевым арсеналом.

– У-а-а!

Тонкие длинные пальцы с черным ободком грязи под ногтями вцепились в низ стеллажа. Дуглас неслышно вытащил и занес для удара топор, в просвете показалась светлая голова, припорошенная пылью.

– Стой! – едва успела проорать я, повисая на бицепсе новоиспеченного преподавателя, который не мог помнить в лицо всех студентов Академии Светлых и Темных искусств. Он не мог, а я могла.

– Студент Рокович, потрудитесь объяснить, что случилось?

Парень молча извлек из нагрудного кармана бумажку, больше смахивающую на квитанцию в лавке, и протянул мне. Разгладив малость примявшийся листок, я зачитала:

– Испортил уникальный том «Редкие пресмыкающиеся и уход за ними» под редакцией Т. Дятлова. В назидание получил полный паралич нижних конечностей сроком на три дня.

Хм… А у Таврона есть чувство юмора.

– Же-есть! – протянул дракон, выразительно поигрывая бровями, мол, я же тебе говорил, библиотекари – страшные люди.

Еще разок оглядев поверженного студента, я заметила тонкую магическую нить, сшивающую рот, и усмехнулась:

– Дай угадаю, рот тебе зашили тоже в назидание?

Парень кивнул, вновь сунул руку в карман и вытащил на свет еще один квиточек: «Не соблюдал тишину в читальном зале».

Дуглас опасливо заозирался, но присутствия духа не потерял.

– Идем.

Оставив студента по-пластунски штурмовать обратный путь до комнаты, мы двинулись дальше. Дуглас, так и не убравший топор за спину, чутко прислушивался к каждому невнятному «кхе-кхе», шелесту страниц и скрипу стульев. Я плелась следом, умиляясь видом Кьяри в боевом режиме.

В разведку с ним не пойду. Однозначно.

Дуглас крался первым, поэтому не замечал настороженных лиц библиотекарей, выглядывающих то тут, то там и вопросительно взирающих на меня, как на самую здравомыслящую в этом тандеме. Приходилось разводить руками и смущенно улыбаться, мол, сами посмотрите, кого Белозерский взял на работу.

У знакомого зеркала, где не так давно обитала противная зеркалица, мы чуток притормозили, Дуглас галантно протянул руку и позволил мне первой схлестнуться с неприятелем, в смысле пройти сквозь портал.

М-да, вот сразу видно, что не Эрг. Сразу!

В огромном прозрачном куполе-лаборатории, оборудованном по последнему слову магии и техники, все было так же.

В центре лаборатории тихонько жужжала подстанция по регуляции кислорода. Длинный ряд столов. Боксы биологической опасности. Вспомогательное оборудование. Круг для вызова и удержания иных сущностей. Лабораторная посуда. Грязная тарелка с остатками крошек. Реактивы и расходный материал.

В полу под нашими ногами виднелся квадрат люка. В прошлый раз я заметила царапины на запорах, теперь же рядом виднелось большое черное пятно, следы магии, а также реагентов. Эти промахи ехидно шептали: «Неудачник чешуйчатый, так и не смог взломать».

– Знаешь, что меня покоробило в этой истории со смертью Риттера? – с места в карьер начал перенесшийся следом Дуглас. – Если у мужика есть своя тайная лаборатория, то зачем прятать схрон, вывезенный из Долины тысячи храмов, в Блуждающем ковчеге?

А правда, зачем?

– Высокий риск обнаружения? – предложила самый очевиднейший из вариантов.

– До тебя зеркалом никто не интересовался, – заметил Дуглас, уверенно опускаясь на корточки. – Что еще интереснее, до тебя никто из персонала Академии не интересовал саму зеркалицу. Более того, мы не нашли в вещах Риттера браслет переноса в ковчег.

– Хочешь сказать… – Я в задумчивости прикусила губу и замотала головой. – Нет, не может быть.

Кьяри поднял рукав, продемонстрировав хорошо знакомую вязь браслета, и опустил руку на плиту.

– Я долго изучал ковчег. Он сделан таким образом, чтобы потакать нашим страстям. Запретным желаниям, которые преследуют в самых сладких снах…

Запоры щелкнули, открывая лаз.

Дуглас наклонился, осматривая проем, а потом поднял голову и улыбнулся.

– В это сложно поверить, но порой мужчины страстно желают не партнеров по сексу, а вот такой уединенной лаборатории. И ковчег исполняет их подсознательные желания.

В это сложно поверить, но, кажется, Дуглас только что потряс меня своим наблюдением.