В мире есть два типа людей: те, кто бежит, и те, кто борется.

А есть я – Марсия Браун, любите и не жалуйтесь.

Как истинная гарпия, я случайным образом взломала природную систему и начала… хохотать!

Просто вид разъяренного Эмиля Фаркаса не вызывал иной реакции.

Судите сами: наспех накинутая рубашка, криво застегнутая и с одного края вылезшая из брюк, последние, кстати, облиты чем-то белым (не то сметана, не то йогурт), на ногах тапки – розовые, пушистые и явно женские. И вишенка этого образа – мокрые и оттого еще более яркие волосы цвета бирюзы!

Не в силах стоять ровно от сотрясающего внутренности хохота, я схватилась за живот и согнулась. Охламоны столь откровенной демонстрации веселья себе не позволили и хихикали в сторонке, пряча слезящиеся от смеха глаза. Таврон притормозил и недоуменно оглядывал новоприбывшего, решая, что сделать в первую очередь – потребовать библиотечный формуляр или выгнать нарушителя спокойствия вон.

– Эмиль, вы решили сменить образ? – с неприкрытой насмешкой спросил Эрг Гай Кьяри, оглядывая преподавателя своей кафедры. – Кардинально, но вам идет.

– Это все она! – грозно рявкнул мужчина, непочтительно ткнув в мою сторону. – Твар-р-рь!

Одежда на оборотне грустно затрещала швами, по лицу и телу мужчины прошла рябь, и мне бы испугаться, но нет. Я выпрямилась, с интересом наблюдая за процессом перевоплощения, а стоящие за спиной охламоны взвыли от смеха.

Оборотень переступил через упавшую одежду, вытаращился на бирюзовые лапы и медленно, с нескрываемым ужасом во взгляде обернулся, чтобы посмотреть на шерсть по бокам. Шерсть осталась. Густая, лощеная и тоже восхитительно бирюзовая!

– Нет! – прохрипел каннис, крутясь на месте, словно игривый щенок в попытке поймать собственный хвост. – Нет!!!

Кто-то из охламонов повалился на стеллаж и сбил стоящие сверху книги, но пораженные видом бирюзового канниса библиотекари даже не оглянулись. Единственным, кто в этом дурдоме хранил относительное спокойствие, казался декан кафедры Темных искусств. И что-то подсказывало – вот он, виновник нашей коллективной истерики и вопиюще яркого окраса оборотня. Вероятно, это что-то подсказывало только мне, потому что озверевший Фаркас зарычал и бросился мстить.

– Это ты! Это все ты! – заявил оборотень, приземляясь на стол и сбивая лапами стопки с книгами.

– Поверишь, если скажу, что нет? – максимально спокойно уточнила я.

– Не вр-р-ри, гар-р-рпия! – пришел в бешенство каннис и кинулся.

Острые зубы метили в беззащитное горло, пылающие жаждой убийства глаза обещали если не смерть, то длительные и мучительные страдания. Я взлетела, накрывая щитом себя и стеллажи библиотеки, ощутила спиной кинувшихся на помощь охламонов, но Эрг успел раньше. Кончик моего ботинка лишь едва задел нос летящего в прыжке канниса, когда неумолимая сила бицепсов перехватила бирюзового оборотня за хвост и дернула на себя.

Эмиль Фаркас взвизгнул, как небольшая семейка резаных свиней, и забился в медвежьих объятьях дракона.

Видели центральный фонтан дворцово-парковой части северной столицы Шалиссии? Ну тот, где бесстрашный Самсон разрывает льва на части? Кажется, я знаю, с кого рисовали эскиз.

– Не смей обижать мою… – Вот тут драконище замешкался, припоминая, что афишировать отношения я запретила. – Короче, мою!

Великие небеса! Кто наградил Эрга таким косноязычием?

– Понял. Я понял, – униженно проскулил Фаркас.

Каннис выскочил из библиотеки, едва декан соизволил разжать объятья. Следом, опасаясь гнева библиотекарей, выскочили смеющиеся охламоны. Мы же с драконом предпочли вылететь через окно и немного побыть вдвоем.

– Твоих рук дело? – моментально накинулась я с вопросами.

– Вообще-то я просто передарил намешанный тобою шампунь, так что бирюзовым Эмиль стал исключительно по твоей вине, – усмехнулся самый коварный из ящеров.

– Эрг! – возмутилась я, пихая его в бок, но что этой громадине мой тычок? Его шкуру даже грабли не взяли!

Мы немного покружили между причудливых башенок, устроились на пологий скат одной из крыш. И вот там-то я и призвала дракона к ответу.

– На какое число назначено заседание Совета?

Кьяри состроил удивленное выражение. В исполнении дракона это выглядело как поднятые вверх надбровные дуги, максимально невинный взгляд желтых глаз с вертикальными щелочками и клыкастая полуулыбка.

– Ой, и не притворяйся! – Я пошире расставила ноги, уперла руки в бока и для большего веса расправила угольно-черные крылья с красным кантиком. – Драконище, да я в жизни не поверю, что Эрг Я-Гораздо-Умнее-Чем-Ты-Можешь-Обо-Мне-Подумать-Гарпия покрасит оборотня в бирюзовый из-за банальной жажды напакостить. Не-е-ет, – покачала головой, – тут какая-то более глубокая идея.

Ящер притворился глухонемым и невинным, но я не купилась.

– Думаю, что основная мысль твоего поступка заключалась в том, чтобы не допустить Фаркаса к соотечественникам. Он – племянник вожака, соответственно, может представлять интересы всей стаи на Совете. Зная его глубокую антипатию ко мне, рассчитывать на поддержку со стороны каннисов не приходится. Отсюда я делаю определенные выводы и уточняю – на какое число назначено заседание Совета?

– Через неделю. – Эрг избегал моего пристального взгляда и явно нервничал. – Через неделю они решат судьбу ар-теро.

Я посмотрела на седое от набежавших облаков небо, поцелованные снегом шпили башен Академии и безмятежно пожала плечами.

Что бы там ни нарешал Совет, хуже, чем есть, ар-теро уже не станет.

А на выходных ударили морозы.

То, что отопительная система Академии не справляется с поставленной перед ней задачей, я поняла по тому, как активно преподаватели и аспиранты потащили в свои кровати грелки. Грелки, жаждущие зачетов и послаблений, не возражали.

К счастью для меня, спящий Эрг был как печка. Мы окончательно и бесповоротно перебрались ко мне, потому что: а) берлога дракона была осквернена недолгим присутствием Розмари; б) никто не должен был знать, что прошлую кровать мы сломали, сражаясь за последний уцелевший пончик на блюде.

Каннис подстригся.

С тех пор никто его в волчьем обличье не видел, хотя науськанные мною студенты очень старались довести препода до неконтролируемой трансформации. К слову, в детской энциклопедии «Кто есть кто» Эмиля Фаркаса следовало бы искать в разделе «мстительные твари».

Бирюзовый хвост шепнул кому надо, и через пару часов вся Академия гудела от новости, что «у гарпии шашни с драконом». Эрг икал, я ловила на себе тяжелые взгляды студенток, влюбленных в сурового декана, Ронни высказал ноту протеста.

– Я запрещаю вам встречаться! – заявил Кьяри-младшенький, врываясь в комнату дяди.

Мы в этот момент пытались реанимировать пострадавшую в результате продовольственной баталии кровать, поэтому младший был послан. Ронни вспыхнул, как благородный принц, на которого из окна плеснули помоями, и выскочил вон. После этого дракончик отлавливал меня каждую перемену и зачитывал аргументы против.

А на следующий день вернулась задержавшаяся в пути Кира.

– Приветствую, пытливые умы, – поздоровалась я, продолжая пользоваться окном даже несмотря на обрушившийся на улице холод. – Сегодня поговорим на тему…

На тему того, почему так тихо и враждебно.

Спасать меня в Фес кинулись Ронни, Жетон, Камаль, Гамод и Олаф. Только они знали о «предательстве» и имели причины неодобрительно коситься на сидящую за партой Киру, но почему-то вражду поддержали и другие студенты. Не все, конечно. Половина.

– Все ясно…

Я коварно улыбнулась и взялась восстанавливать покачнувшийся мир.

– Парни, время проверить готовность ваших мускулов, – заявила притихшим студентам и принялась распоряжаться: – Эти парты сдвигаем к стене. Первый ряд развернуть и поставить в линию. Красавицы, чего встали? Хватаем стулья и уносим в дальний конец. Олаф, только не убейся у меня на занятии. Знаешь, сколько бумажек придется заполнять? Вот и я не хочу знать. Гамод, не пыхти. Нет, магию не применяем. Ручками, работаем ручками. Греем мышцы.

Студенты двигали парты, гомонили, сталкивались и терзали барабанные перепонки оглушительным скрежетом.

– В темпе, друзья. В темпе! – поторапливала я. – Освобождаем аудиторию.

Придерживаться учебного плана занятий, написанного исключительно для дракона, я не считала нужным. Зачем? Я сильна своей импровизацией. Благо опыт и знания позволяли находить актуальные на данный момент темы.

Быстро поделив студентов на две команды (сторонники Киры и ее оппозиция), начала вводить группу в ситуацию.

– Итак, охламоны. Сегодня у нас дебаты. Одна команда встает по эту сторону линии, вы, соответственно, с противоположной стороны.

Пока команды выстраивались, я взлетела на парту и зашагала по импровизированной линии.

– Представьте, что это – забор, разделяющий границы двух владений. Слева живет садовод, – крылом указала на команду Киры. – Садовод долгое время выращивает исключительные сорта яблок. Справа, – взмах второго крыла, – любитель тюльпанов.

– Госпожа Браун! – возмутился Ронни, назначенный капитаном.

– Спокойствие, Кьяри. Не принимай все близко к сердцу, – осадила я. – Тюльпанчики у вашей команды тоже эксклюзивные. Итак, оба соседа являются поставщиками, соответственно, их основной заработок связан с количеством полученного урожая и цветов.

Я дошла до края линии и обернулась.

– Командам надлежит решить возникший спор. Ветки яблонь садовода нависли над клумбами любителя цветочков, и теперь яблоки, падая, ломают цветочные стебли. Кто из поставщиков должен уступить и понести неизбежный убыток? Задача ясна? Тогда приступаем к обсуждениям!

Великие небеса, как же они орали!

Не додумайся я еще в самом начале поставить на аудиторию глушилку, сюда бы уже сбежалась половина Академии с разгневанным ректором в первых рядах.

– Яблоки важнее! Их можно есть сырыми, запечь, сделать пирог, высушить, приготовить варенье…

– Тюльпаны имеют неоценимое культурное значение! Многочисленные артефакты, найденные на раскопках, свидетельствуют, что уже в третьем веке тюльпан стал главным символом зарождающейся Империи свободных городов…

– …сидр, чай из цветов яблони, эстетическая красота, в конце-то концов!

– В Идории луковицы тюльпанов до сих пор считаются завидным приданым…

Большая часть группы спорила в рамках заложенной мною ситуации, но дракончик, зверолюд и наша отличница Жетон закладывали в спор еще невысказанные Кире претензии. В ситуации игры девушка услышала много нового от друзей. Спокойный ледяной демон прошелся по садоводу, заявив, что «а яблочки-то с гнильцой в сердцевине».

Даже ветерок поддался общему ажиотажу и взволнованно кружил по аудитории, сопровождая особо удачные аргументы в пользу той или иной стороны маленьким вихрем из ручек и тетрадей, сваленных студентами на подоконниках.

– Какой смысл в тюльпанах?! Букетик стоит от силы пару дней!

– А яблоки портятся и гниют!

– Проще пересадить луковицы тюльпанов, чем губить яблоню!

– Проще вырастить еще одну яблоню, чем сохранить реликтовый вид тюльпанов!

– Яблоки!!!

– Тюльпаны!!!

– Хватит! – рявкнула я, потеряв всякое терпение.

Вспотевшие от криков команды умолкли, но буравить друг друга неприязненными взглядами не перестали.

– Охламоны, садовод и любитель тюльпанов не могут поссориться. Яблоки опадают осенью. Тюльпаны цветут весной.

Студенты уставились на меня, как на явившего чудо Всеединого. Потрясенные, ошарашенные лица говорили сами за себя. Я потерла гудящие виски и припечатала:

– Головой надо думать, прежде чем глотку надрывать.

Хочется верить, что охламоны поняли.