Глава 18

Бесконечная каменистая равнина, покрытая чахлой травкой непривычного серого цвета. На ровной поверхности ни одного более или менее выдающегося ориентира, кроме отдельно стоящей на приличном расстоянии друг от друга растительности, внешним видом смахивающей на кактусы и редко достигающей высоты одного метра. Странные «кактусы», в отличие от своих собратьев, растущих в засушливых районах Гоннора, вовсе не радуют глаз путника сочной зеленью мясистых стеблей. Они абсолютно черные и глянцевые, будто отлиты из стекла или вырублены из куска антрацита. К тому же они совершенно лысые – ни малейшего намека на иглы, чешуйки или волоски, играющие роль листьев у нормальных кактусов. Под ногами между хилыми стеблями травы изредка можно заметить каких-то спешащих по своим делам суетливых букашек. Над головой угольно-черное небо без единой даже самой тусклой звездочки, лишь ослепительная бесформенная клякса – местное солнце, находясь на полпути к зениту, нещадно поливает окрестности ярким светом. Из-за нестерпимого для глаз освещения все вокруг становится похожим на контрастную черно-белую фотографию, абсолютно лишенную полутоновых переходов. Короче, картина, достойная кисти самого мрачного художника-сюрреалиста или пристального внимания декоратора, специализирующегося на съемках леденящих душу триллеров про вампиров, злых оборотней и прочую нечисть. Температура воздуха вполне комфортная – ни холодно, ни жарко, градусов двадцать или чуть больше. Ни малейшего движения воздуха – полнейший штиль, каких в обычной природе не бывает.

Однако если кто-то решит, что Коршун в очередной раз угодил в объятия Морфея и в настоящий момент ведет прямой репортаж прямо из своего сна, на сей раз окажется совершенно неправ. Я и мои товарищи уже битых два часа тащимся по унылой равнине мира Лабиринта в поисках какого-нибудь лабиринта как такового, и наши первые «охи» и «ахи» уже позади. Мы не только вволю насладились местными пейзажами, по правде говоря, всем нам они успели до тошноты надоесть. Представьте реакцию нормального обывателя, если ему во время просмотра его любимой передачи вместо цветного телевизора кто-нибудь сунет под нос древний черно-белый ящик. Может быть, он на некоторое время даже порадуется раритетной вещице, но состояние эйфории, я больше чем уверен, продлится у него недолго, и максимум минут через пять он потребует вернуть на место современную модель телевизионного приемника. Каждый из нас сейчас ощущал примерно то же самое, что чувствовал бы этот телезритель.

Поскольку окружающая обстановка совершенно не располагала к бурным проявлениям восторженных чувств, мои мысли поневоле возвращались к событиям сегодняшнего утра, до того момента, как наша группа покинула свой такой родной, такой привычный мир и очутилась в этом неуютном местечке, названном Громыхалой трансцендентной сингулярностью второго типа. Эта же с трудом выговариваемая штуковина, но первого типа – не что иное, как черная дыра. Туда дракон ни при каких обстоятельствах совать нос никому не советовал, а в данную сингулярность сколько угодно, ничуть не опасно, а главное – есть шанс вернуться. Как вернуться обратно, он, правда, не объяснил, лишь уверил нас в том, что после удачного завершения миссии все само собой образуется, а если поход закончится провалом, тогда и беспокоиться не о чем – мир Лабиринта вместе с остальной Вселенной превратится в сингулярность нулевого типа, иными словами, в безразмерную точку.

Итак, на следующее утро я проснулся вполне отдохнувшим – вот что значит провести ночь в человеческих условиях. Крепкий здоровый сон на какое-то время вымел все воспоминания о встрече с Хранителем. О ней я вспомнил лишь после всех гигиенических процедур во время приема внутрь чашечки отличного кофе. Чтобы удостовериться в том, что произошедшее не было всего лишь ночным кошмаром, я окликнул соседа по черепной коробке.

Хранитель отозвался незамедлительно, будто уже давно с нетерпением ожидал, когда его позовут: «Я здесь, Коршун, все в порядке. На часах двадцать минут седьмого. Напоминаю, что через сорок минут ты и твои товарищи приглашены на завтрак».

Странно было слышать чужой голос внутри собственной головы, будто сознание разделилось на две части, одна из которых зажила самостоятельной жизнью.

«Вот так, наверное, люди сходят с ума?»

Подумал, совершенно забыв о том, что мои мысли теперь не тайна для кого-то другого. И ответ не заставил себя долго ждать: «Да брось ты, Коршун! С твоей устойчивой психикой думать о помешательстве все равно, что восемнадцатилетнему юноше опасаться внезапной смерти от старости».

– Слушай, умник! – возмущенно прошипел я. – На вопросы риторического характера прошу не отвечать! И вообще, отгородись от меня ширмочкой и сиди тихо, пока хозяин твоей временной жилплощади напрямую не попросит твоего мудрого совета.

«Слушаюсь и повинуюсь, босс», – обиделся Хранитель и наконец оставил меня наедине с моими мыслями.

Внутренне я посетовал на себя за то, что довольно грубо обошелся с парнем. Но переживал недолго, утешив свою совесть слабым аргументом, ведь даже самые добрые соседи для разрядки напряженности в отношениях иногда ссорятся чуть ли не до мордобоя, а тут два таких разных существа обитают даже не бок о бок – мысль о мысль, если можно так выразиться. К тому же Хранителю необходимо сразу же понять раз и навсегда, кто в доме хозяин, поскольку, выражаясь фигурально, две головы на одно бедное тело это перебор – тяни-толкай какой-то получается…

Завтрак прошел в полной тишине. Я и Пат одновременно с пережевыванием пищи умудрялись играть в забавную детскую игру – «гляделки» называется. Остальные наши товарищи на всякие пустяки не отвлекались – усердно работали челюстями, а кое-кто в угоду собственной «метаболизьме», полностью игнорируя участливо-предупреждающие взгляды начальства, с завидной регулярностью прикладывался к пенистому напитку. Лишь присутствие за столом Громыхалы удерживало воспитанного короля от нравоучительной беседы со своим подданным. Я представил, какая буря обрушится на голову ветерана, если, не приведи Создатель, хозяин надумает хоть на минуту куда-нибудь отлучиться. Впрочем, воспитательной акции было не миновать в любом случае, и Брюс прекрасно это осознавал. Может быть, именно по этой причине он усердно вливал в свое ненасытное нутро крепкий эль в неумеренных количествах, рассуждая примерно так: «Пей больше, раз наказание неизбежно, чтобы потом не было обидно его получать».

По окончании трапезы дракон вялым движением брови освободил стол и обратился к нашей компании:

– Ну что, все готовы следовать за Коршуном? Если кто-либо из вас желает отказаться, я могу обеспечить его доставку в любую точку планеты.

Затем он обвел взглядом присутствующих за столом и, не обнаружив ни одного желающего принять его заманчивое предложение, продолжил:

– Хорошо, значит, все готовы сопровождать Аватара. Совсем скоро у вас появится эта возможность, а пока нам нужно решить ряд кое-каких вопросов, жизненно важных для каждого из вас.

Старик распростер руки над столом, а когда убрал, на его поверхности лежали два предмета: какая-то сложенная в несколько слоев пестрая тряпка и небольшой прозрачный шарик размером с мяч для настольного тенниса, выполненный то ли из стекла, то ли из хрусталя, а может быть, даже из какого-то прозрачного пластика.

– Это указатель направления. – Хозяин осторожно двумя пальцами взял в руки шарик и поочередно сунул каждому под нос. – Без этой штуковины в мире Лабиринта вы будете блуждать, словно слепые котята. Как он работает, сами по ходу разберетесь – ничего сложного, включается автоматически. А это, – вернув шарик на прежнее место, Громыхала взялся обеими руками за кончики тряпки и, энергично встряхнув, развернул перед нашими взорами расшитый золотом лоскут прямоугольной формы, размером примерно метр на полтора, – магический синтезатор пищи, больше известный как скатерть-самобранка. Разносолов не обещаю, но необходимый набор протеинов, жиров, углеводов и даже витаминов скатерка вам обеспечит…

– А п…вом она обеспеч…вает или ви..с. ски? – слегка заплетающимся языком задал вопрос любознательный Брюс и осоловелыми глазками начал изучать рисунок на поверхности скатерки.

Дракон посмотрел на гнома и осуждающе помотал головой.

– Эко нас развезло, дружище! В таком виде тебя не то что на подвиг, на улицу опасно выпускать. Ну ничего, дело поправимое.

Громыхала щелкнул пальцами перед носом нерадивого выпивохи, и физиономия моего компаньона на глазах начала приобретать осмысленное выражение, взгляд ярко-синих глаз прояснился.

– Все, теперь действительно вы готовы к выходу, – удовлетворенно заметил хозяин, но, немного смутившись, будто только что вспомнил о чем-то очень важном и весьма щекотливом, обратился к нашему штатному магу: – Фарлаф, есть у меня к тебе одно дельце.

– К вашим услугам, мастер!

Фарик аж подскочил с места, готовый тут же мчаться куда угодно по первой просьбе своего новоявленного кумира. Каждому из нас без объяснений было понятно – драконьи фокусы оставили неизгладимый след в юной душе и навсегда покорили его сердце. Несомненно, предложи Громыхала податься к нему в ученичество лет на сто, наш чародей без колебаний согласится, только выполнит задание Великого Магистра по обеспечению магического прикрытия экспедиции и назад – под драконье крылышко за древними знаниями. Странные все-таки существа эти ботаники – готовы без колебания пожертвовать лучшими годами своей жизни, чтобы, став дряхлыми стариками, хвастаться перед всем миром своими накопленными познаниями, не отдавая себе отчета, что жизнь пролетела в пустых хлопотах, и никакая магия не позволит вернуть молодость, чтобы беззаботно радоваться и наслаждаться удивительным многообразием предоставляемых ей удовольствий.

– В твоем распоряжении, мой юный друг, – начал излагать свою просьбу дракон, – имеется некий занятный камушек – черный опал весьма приличного размера. Он мог бы стать жемчужиной моей коллекции. Не мог бы ты подарить мне его или обменять на что-нибудь? Я был бы тебе крайне признателен.

– Простите, уважаемый Громовержец, – промямлил смущенным голосом Фарик. – Я бы с радостью преподнес его вам в знак моего восхищения вашими познаниями, но, к сожалению, этот камень мне не принадлежит.

– Кто же хозяин камня? – поинтересовался хозяин.

Теперь наступила моя очередь объясняться с настырным драконом, пронюхавшим каким-то образом о существовании бесценного черного опала и по укоренившейся драконьей привычке решившим наложить лапу на диковинку. Все-таки дракон при любых обстоятельствах остается драконом, и блеск драгоценных камней для него, будто игрушка для малого дитяти, – вынь да положь. Я постарался как можно мягче растолковать хозяину, что «Глаз дракона» является коллективной собственностью, принадлежащей в равной степени каждому члену экспедиции, к тому же этот камень никак не может быть предметом торга, ибо жизненно необходим Фарику как дополнительный источник магической энергии. Свое убедительное выступление я закончил следующими словами:

– Без этого камня, мастер Громовержец, наша с вами встреча вряд ли бы состоялась. Посему извиняйте, но магический кристалл нужен нам самим, поскольку никто не знает, что всех нас ожидает в будущем, может быть, от него зависят наши жизни.

– Погоди, Коршун, не будь столь категоричным, – с видом прожженного коммивояжера начал обхаживать меня Громыхала. – Сначала выслушай мое предложение, вполне возможно, оно тебе понравится до такой степени, что ты не сможешь от него отказаться. Как я понимаю, камень вы используете как мощный аккумулятор магической энергии, то есть по прямому назначению, хотя он имеет массу интересных побочных свойств. Там, куда вы скоро попадете, «Глаз дракона» полностью потеряет свои свойства и станет бесполезным булыжником. Подумайте, стоит ли вам брать с собой бесполезную лишнюю тяжесть?

– Ага, – открыл рот Брюс, трезвый и злой на весь мир, а на дракона в особенности, – своя ноша рук не оттянет. Вернемся и продадим глаз. Знаешь, каких он деньжищ стоит? Второго такого камня на всем белом свете не сыскать. Говори, что ты нам за него предлагаешь, тока не надейся, даром ты его не получишь.

В свою очередь я мысленно обратился к Хранителю на предмет проверки истинности слов Громыхалы о том, что камень не будет функционировать в мире Лабиринта. Получив от соседа даже излишне исчерпывающую справку о свойствах сингулярностей второго типа, я удостоверился, что дракон говорит правду и вовсе не собирается хитростью выманить артефакт у своих наивных гостей. Из-за необычных пространственно-временных характеристик мира Лабиринта магическая энергия внутри кристалла окажется недоступной для использования. По возвращении «Глаз дракона» полностью восстановит свои свойства, а в той реальности будет совершенно бесполезен.

– А предлагаю я вам за него, друзья мои… – Громыхала выдержал интригующую паузу, – ни много ни мало, сделать магическим кристаллом Фарлафа…

Не дослушав дракона до конца, Пат испуганно ойкнула, лицо Фарика побледнело как мел, король возмущенно схватился за свой нос, а Брюс в полнейшей прострации часто-часто захлопал глазками, безуспешно силясь понять, о чем только что шла речь. Мне так же, как и прочим членам экспедиции, стало не по себе – с чокнутого дракона станется превратить ни в чем неповинного юношу в носитель магической энергии. Сам-то он ловко превратился в человека, а ведь этой громадине нужно было избавиться от десятка тонн избыточной массы. Что ему стоит преобразовать нашего мага в маленький кристалл, способный функционировать в мире Лабиринта. Однако мне было не совсем понятно: зачем нам «Глаз дракона» без мага, который один из всех нас умеет им пользоваться.

Дракон посмотрел на нас и весело улыбнулся.

– Кажется, вы восприняли мои слова слишком буквально. Успокойтесь, никто здесь не собирается превращать живое существо в безмолвный минерал. Я всего лишь предлагаю взамен камня увеличить способность вашего мага накапливать и удерживать энергию в количествах, сопоставимых с объемами, аккумулируемыми черным опалом. Это для вас будет вполне удачным обменом, поскольку живой могущественный маг намного лучше хоть и безумно дорогого, но совершенно бесполезного камня. Я понимаю, что фактически от сделки прямую выгоду получает только ваш маг, все остальные теряют потенциальную прибыль от продажи камня. Поэтому я поделюсь с Фарлафом кое-какими знаниями, чтобы по возвращении домой он смог расплатиться с каждым из вас, например, слитками платины. Вам не понадобится тащиться в жаркий Офир, чтобы заниматься разграблением моей долины. Пусть пауки остаются на своих местах, как предлагала Патриция. Фарлаф из глины или какого другого подручного материала сможет изготовить этого добра, сколько вы сами пожелаете. Только не перестарайтесь. Инфляция – вещь серьезная.

Я с удивлением слушал Громыхалу, и до меня начинало доходить, что с первого момента появления нашей группы в долине все мы находились в поле зрения ее хозяина. Он не только следил за каждым нашим шагом, он слышал каждое слово, произнесенное кем-либо из нас. Иначе откуда бы ему знать о наших грандиозных планах обогащения за счет вывоза и сбыта покоящихся в его владениях несметных запасов драгметалла? Чего же он тогда дурака валял – прикидывался спящим?

«Проверял он вас, Коршун, оценивал». Несмотря на мое строжайшее предупреждение не высовываться, Хранитель все-таки не усидел «за ширмой».

На сей раз я не стал его отчитывать за проявленную инициативу, по причине нехватки опыта мысленного общения, а разговаривать самому с собой на глазах у товарищей чревато, по меньшей мере, тем, что тебя сочтут за большого оригинала. Раскрывать друзьям факт присутствия в моей голове еще одного члена экспедиции я пока не собирался. Если в конце концов нам всем повезет и все закончится удачно, они узнают об этом с моих слов, а может быть, и вовсе не узнают. Что-то мне не очень хочется, чтобы Коршуна заподозрили в пустом бахвальстве, мол, бога в компаньоны заполучил. Тем более потом придется оправдываться, что бог-то не совсем полноценный, а так – одно название, жалкая тень.

Первым отреагировал на заманчивое предложение Громыхалы, как ни странно, наш сметливый ветеран:

– А пиво из воды ты не научишь его делать?

– Хватит с тебя платины, гном, – добродушно улыбнулся дракон. – Из-за неумеренного употребления спиртных напитков можно лишиться печени. – Дав достойную отповедь любителю выпить, дракон задал вопрос, глядя почему-то именно на меня: – Ну что, господа, вас такой обмен устраивает?

Предложение было вполне приемлемым, и отказываться от него с нашей стороны было бы непоправимой ошибкой. Не сговариваясь, каждый из нас молча кивнул начальнику экспедиции в знак своего согласия.

– Вот и здорово! – засуетился Громыхала, принимая из рук Фарика «Глаз дракона». – А теперь наступила очередь выполнить мою часть сделки. Повернись-ка, Фарлаф, ко мне спиной!

Юный маг выполнил требование своего пожилого коллеги, выйдя из-за стола, он неестественно вытянулся в струнку и от страха или волнения зажмурил глаза.

Ко всеобщему разочарованию, процедура «прокачки» (выражаясь языком геймеров) нашего героя-мага не заняла много времени и не сопровождалась никакими шумовыми, световыми и прочими эффектами. Громыхала-Громовержец вознес свои длани-лопаты над головой Фарика и на минуту замер, запрокинув голову к потолку. Затем он положил руки ему на плечи и легко повернул парнишку лицом к себе.

– Теперь, мой юный друг, распахни пошире глаза! Разблокируем дополнительные каналы восприятия и скрытые внутренние резервы…

Еще минуту дракон молча буравил взглядом физиономию сомлевшего Фарлафа, без особого труда умудряясь одновременно поддерживать его щуплое тело на весу. Наконец чародей закончил. Он подхватил под мышки обмякшее тулово и бережно водрузил на один из диванчиков у стеночки. Вернувшись к столу, Громыхала поспешил всех успокоить:

– Скоро очухается. Небольшой информационный шок – ни малейшей угрозы для здоровья не представляет.

Как бы в подтверждение его слов Фарик зашевелился и буквально на глазах начал приходить в себя. Минут через пять он уже сидел на диване, внимательно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.

– Ну как, Фарлаф, не обманул нас дракон? – первым не выдержал Брюс и попытался вернуть парня в реальный мир.

Юный маг широко раскрыл глаза и радостно заулыбался.

– Что вы, мастер Брюс! Уважаемый Громовержец честно выполнил все условия договора. В качестве бонуса он даже добавил от себя парочку полезных опций, но это к нашим делам не имеет отношения.

– Ну, коли так, – Громыхала встал из-за стола, удовлетворенно потирая руки, – вам пора отправляться в путь.

Привычным жестом он звонко щелкнул большим и средним пальцами правой руки, и стены столовой, пол, потолок, а также все окружающие нас предметы, теряя плотность, заколебались и потекли, подобно какому-то полупрозрачному газу. Через какое-то мгновение все мы очутились на каменистом берегу мертвого озера. Наши рюкзаки были аккуратно сложены рядышком в отдельную кучку.

Внутренне я улыбнулся – еще никто ни разу меня не выпроваживал из гостей подобным образом. С одной стороны, нас бесцеремонно выдворили, и за это стоило бы обидеться на хозяина. С другой – Громыхала поступил вполне практично: вовсе ни к чему терять время на всякие ритуальные штучки типа «посошок» или «посиделки на чемоданах перед выходом». К проделке хозяина мои товарищи отнеслись с пониманием, лишь Злыдень, потеряв под боком опору в виде прочной стены, неловко опрокинулся набок и спросонья громко высказал прямо в глаза дракону все, что думает о нем и его фокусах.

– Мертвое озеро. – Громыхала вытянул правую руку в сторону ровной глади водоема. – Мощнейший на Земле источник магической эманации. Вон ее вокруг сколько, казалось бы, лопатой греби, да не все так просто – не каждому она подвластна. А насчет озерца вы правы – плохое оно, и купаться в нем не рекомендуется. А мы и не будем. Нам всего-то от него нужно толику энергии, чтобы открыть врата.

Покопавшись в складках своей хламиды, пожилой маг извлек на свет Агрондах. Перед тем как перейти непосредственно к делу, он приказал разобрать поклажу, чтобы всем нам быть готовыми к переброске, и начал пристально изучать поверхность шкатулки, одновременно что-то негромко нашептывая себе под нос.

С тайной надеждой я даже представил, как Громыхалу навсегда засасывает внутрь артефакта, в этом случае по независящим от нас обстоятельствам мы остаемся не у дел и со спокойной душой возвращаемся по домам. Вот было бы здорово! Признаться честно, идея посещения других измерений пока еще целиком не овладела всеми моими помыслами. Со стыдом каюсь, что даже самым интересным и захватывающим дух спасательным экспедициям я все-таки предпочитаю банальные круизы на комфортабельных лайнерах или тривиальное времяпрепровождение в лежачем состоянии на пляже какого-нибудь оживленного курортного местечка.

Однако чуда не произошло – дракон никуда не исчез. Агрондах полыхнул ярким холодным пламенем прямо в успевшую зажмурить глаза физиономию Громыхалы, и, как результат, метрах в пяти от нас, прямо у самой кромки воды появилась переливающаяся всеми красками солнечного спектра полупрозрачная вуаль. По форме это был овал примерно три метра в высоту и два в ширину.

– Ага! Получилось! – радостно воскликнул старикан и продолжил, как мне показалось, излишне напыщенно: – А теперь, господа спасатели, прошу всех проследовать в мир Лабиринта!..

Протопали часа три и, когда палящая клякса зависла прямо над нашими головами, решили устроить привал, а заодно проверить, чем кормят магические пищевые синтезаторы. Для начала Фарик материализовал над нами нечто наподобие огромного зонта – защиту от слепящих лучей, и мы с облегчением смогли снять изрядно надоевшие солнцезащитные очки. Затем юноша расстелил на земле скатерть-самобранку и без всякой магической замудрени отдал ей устный приказ состряпать чего-нибудь на обед. Признаться, я опасался получить вместо нормальной еды некий брикет неаппетитного вида, содержащий минимальный набор необходимых организму питательных веществ, наподобие тех, коими питаются во время боевых операций спецназовцы – уж больно не располагает к кулинарным изыскам термин «пищевой синтезатор». Как оказалось, мои мрачные предчувствия совершенно не оправдались – создатели самобранки были существами консервативными в вопросах употребления пищи и ни о каких новомодных штучках: универсальных пайках и завтраках туриста, на наше счастье, не имели представления. Мало того, синтезатор не ограничился стандартным меню, покопавшись в наших мозгах, он извлек оттуда всю необходимую информацию о кулинарных пристрастиях членов группы и, проявив чудеса изобретательности, постарался угодить каждому. Даже Злыдень не был обделен – приличных размеров кусок свежайшей говядины, присыпанный, как и положено, кристалликами крупной соли, лежал на изысканном серебряном блюде едва ли не в центре стола.

После обеда было принято коллегиальное решение немного передохнуть. Брюс и Пат, подложив рюкзаки под голову, собрались вздремнуть. Фарик крутил в руках подаренный Громыхалой «компас», внимательно разглядывая его со всех сторон. Указатель направления никого из нас особенно не удивил – обычный прозрачный шарик, сработанный из неизвестного вещества, со свободно плавающей внутри стрелкой. Своим острым концом, как и у любого обычного компаса, стрелка указывала в строго определенном направлении. Если быть откровенным, от магического артефакта я ожидал больших возможностей: хотя бы определителя расстояния до цели, а также дальновизора, демонстрирующего картинку объекта, к которому привязан прибор. К сожалению, это был всего лишь указатель направления с функциями обычного компаса, но никак не радара или телевизора.

По причине конструктивной недоработки прибора одному лишь Создателю было ведомо, какое расстояние отделяет нас от конечной цели нашего путешествия: может быть, всего несколько километров, а может быть, несколько тысяч. Никто из нас также толком не знал, какую форму имеет мир, в котором мы сейчас находимся. Вероятнее всего это обыкновенная планета, но не исключена возможность того, что мы топчем ногами панцирь гигантской черепахи, стоящей на трех слонах, которые, в свою очередь, покоятся на спине огромного кита и так далее по порядку, согласно мудреным представлениям древних о строении Вселенной. Даже Хранитель в этом вопросе нам ничем не мог помочь, поскольку любая попытка покинуть пределы моей черепной коробки с целью изысканий географического плана была чревата для него непоправимыми последствиями.

Решение проблемы подсказал начитанный Матео. Недаром в бытность сельским кузнецом он любил после напряженного трудового дня сунуть свой могучий нос в умную книгу. Король предложил, сориентировавшись по сторонам света относительно движения местного светила, измерить угол между условными линиями, указывающими на север этого мира и на Лабиринт. Эту операцию необходимо было проделать в двух достаточно удаленных друг от друга точках. Зная расстояния между ними и азимутальные углы, можно умозрительно построить треугольник с вершинами в местах, где производились измерения, и конечной точкой нашего маршрута. Далее посредством элементарных математических вычислений нетрудно определить стороны этого треугольника, одна из которых и будет искомым расстоянием до цели.

«Для чего понадобилась эта канитель с измерениями сторон и углов каких-то абстрактных треугольников?» – не удержится от вопроса какой-нибудь пытливый ум.

Все очень просто. Зная хотя бы приблизительное расстояние до Лабиринта, Фарику будет несложно проложить к нему субпространственный тоннель.

Гениальная идея Его Величества была с восторгом поддержана всеми нами. Не откладывая дела в долгий ящик, решили выполнить первый замер прямо тут же, а второй ровно через местные сутки, когда «солнце» будет находиться над горизонтом под тем же самым углом, это позволит максимально избежать погрешности измерения. Сказано – сделано, тем более что много времени эта операция не заняла. Фарик при помощи магии «соорудил» самый настоящий секстант, водрузил его на планшет и под бдительным присмотром начальника экспедиции выполнил все необходимые измерения, не забыв зафиксировать полученный результат в своем блокноте. Теперь оставалось как можно дальше уйти от места высадки в любую сторону, перпендикулярную направлению стрелки «компаса», чтобы основание треугольника получилось достаточной длины. Дабы не утруждать себя нудным подсчетом пройденных шагов с последующим переводом полученных данных в метрическую систему единиц, перед выходом Фарик оставил магическую метку…

Как было уже сказано мной выше, местные красоты нам быстро надоели. Окружающий пейзаж можно охарактеризовать не иначе, как отупляющее дремотное однообразие. Скудная травка, черные «кактусы», мохнатое «солнышко», мрачное небо – тоска зеленая. Можно в обратном порядке: мрачное небо, мохнатое солнышко, черные «кактусы», скудная травка – перечисляй как хочешь, веселее не станет. Унылая сглаженная равнина, начисто лишенная каких-либо заметных глазом неровностей, невольно вызывала желание побыстрее убраться отсюда куда угодно, хоть в знойный Офир, хоть в ледяную Арктиду.

После обеда группа продолжила движение. С короткими привалами мы продвигались почти до самого заката солнечной кляксы.

Вслед за короткими сумерками мир мгновенно покрылся непроницаемым мраком. Нет, это поначалу из-за резкого исчезновения с небосвода дневного светила нам показалось, что мрак непроницаемый. На самом деле, после того как глаза немного адаптировались, выяснилось, что небо этого мира лишь кажется абсолютно черным днем, ночью оно источает очень слабый серебристый свет. Однако его яркости вполне хватает, чтобы свободно ориентироваться на местности. При наличии некоторого воображения можно представить, что находишься на матушке-земле посреди чиста поля во время полнолуния. Небольшое облачко набежало на яркий диск ночного светила, скрыв его от глаз наблюдателя. Лунный свет, размазавшись по всему небесному куполу, окрасил его призрачными оттенками флюоресцирующего серебра и затмил даже самые яркие звезды.

Черные кактусы оказались прекрасным топливом – в костре горели ярко и долго, практически не дымили. Поскольку повсеместно их произрастало несметное количество, энергетический кризис на ближайшую ночь нам не грозил. Поужинали чем послал бог, а точнее – чудесная скатерка. С разрешения начальника экспедиции для поднятия настроения раскупорили две бутылочки бренди. Однако даже после приема внутрь горячительного напитка разговор как-то не заладился. Сказывалась усталость от долгого и утомительного путешествия, к тому же мрачные пейзажи мира Лабиринта вовсе не располагали к бурным всплескам неконтролируемой радости. Может быть, здесь имела место угнетающая магическая аура или в самой атмосфере присутствовал специфический газообразный компонент, неблагоприятно воздействующий на психику. Мои соображения на этот счет, высказанные в мысленной форме, Хранитель напрочь отмел как не имеющие под собой никакой реальной основы. Видите ли, он уже сам все прощупал своими синапсами и никаких отклонений от нормы не обнаружил.

Постепенно я начал ловить себя на мысли, что необычное соседство со странным созданием перестает действовать мне на нервы. Всего за сутки я научился дисциплинировать ход собственных мыслей. Теперь вместо прежней мешанины, обо всем сразу и ни о чем вообще, в голове выстраивались упорядоченные логические цепочки, из которых как бы сами собой формировались вполне устойчивые визуальные и вербальные образы, с помощью которых я мог вполне сносно общаться с Хранителем. К тому же я создал отдельный, недоступный для восприятия соседа мыслительный канал, при помощи которого контролировал ход своих сугубо интимных переживаний. Когда-то в ранней юности, начитавшись серьезных книг по психологии вперемешку с фантастикой, я пытался рассуждать о том, каким станет мир, если каждый индивидуум будет иметь телепатические способности. Исчезнет обман, никто не будет пытаться ловчить и вводить в заблуждение другого, исчезнет преступность, мужчины и женщины будут жить вместе лишь по великой обоюдной любви и никогда не станут изменять друг другу. Примерно так наивно мыслил я в те далекие времена. Однако лишь теперь я понял одну истину: человек – существо настолько гибкое, что, даже обладая безграничными способностями к телепатии, обязательно найдет способ утаить от ближнего самое сокровенное.

Сразу после ужина решили укладываться на ночлег. Несмотря на то что за все время пребывания группы в мире Лабиринта никакой опасной живности и следов разумной деятельности на нашем пути не повстречалось, было решено, наряду с магической защитой, возведенной Фариком вокруг лагеря, организовать ночные дежурства. Мне выпало охранять покой товарищей лишь через четыре часа по стандартному земному времени. Чтобы не терять даром драгоценных мгновений, отпущенных природой усталому путнику для восстановления его жизненных сил, я с комфортом устроился на извлеченном из рюкзака надувном матрасе и тут же провалился в уютную бездонную пропасть…

«Просыпайся, Коршун! Хватит дрыхнуть! – вывел меня из состояния забвения взволнованный голос Хранителя. – Открывай быстрее глаза! Мне нужно срочно сориентироваться в обстановке».

Не в силах распахнуть налитые свинцом веки, я попытался перевернуться на другой бок и тут же забыться. Что себе в конце концов позволяет этот приживала? Мало того что навязался самым наглым образом, теперь после утомительной четырехчасовой вахты бесцеремонно теребит, спать мешает.

«Подъем, соня! – не унимался посторонний голос под черепной коробкой. – Пропустишь все самое интересное».

С трудом мне все-таки удалось немного приоткрыть глаза. Ничего интересного вокруг: бледное серебристое небо, яркое пламя костра, немного в стороне Брюс усердно орудует ножом – что-то вырезает от скуки из древесины «кактуса».

«Отстань, зануда, до утра еще далеко!» – я попытался еще раз отмахнуться от навязчивого прилипалы.

«Да очнись ты, наконец! – голос Хранителя невыносимым громом прогремел внутри моей многострадальной черепушки. – Опасность рядом, а ему поспать приспичило».

При слове «опасность», хлынувшем в кровь потоком адреналина, весь мой сон как ветром сдуло. Прошло всего лишь краткое мгновение, и я уже, приподнявшись, вращаю во все стороны головой в поисках источника угрозы. Не обнаружив в пределах видимости такового, накинулся с упреками и обвинениями в явном вредительстве на виновника переполоха.

«Остынь, Коршун! – ничуть не смутившись, заявил Хранитель. – Скоро сам все увидишь. Расслабься, пожалуйста, на минуточку. – После того как я выполнил его просьбу и максимально расслабился, он перехватил управление мышцами шеи и повернул нашу общую голову градусов на сорок пять вправо. – Теперь смотри в оба, они скоро будут здесь».

Я хотел было с пристрастием допросить соседа: кто «они» такие и почему их следует опасаться? Однако не успел сформулировать в голове нужного мыслеобраза, как в указанном Хранителем направлении заметил какое-то шевеление. Теперь мне стало не до настырного соседа, все вопросы как-то сами собой улетучились. Сейчас я был склонен безоговорочно доверять его интуиции. Необходимо срочно будить товарищей, и делать это нужно очень тихо, чтобы крадущийся во тьме неприятель загодя ничего не заподозрил.

Вместе с понятливым ветераном, которому, чтобы мгновенно разобраться в обстановке, достаточно было бросить мимолетный взгляд в сторону подозрительного движения, мы быстро растолкали остальных членов экспедиции. Пока Его Величество, Пат и Фарик усиленно терли слипающиеся глаза, выяснилось, что Злыдень куда-то пропал. На вопрос короля «Где собака?» Брюс развел руками.

– Только что здесь вертелся. Наверное, прогуляться пошел или по какой другой надобности.

Впрочем, долго переживать за жизнь лохматого друга нам не пришлось. Когда все уже были на ногах, из ночного полумрака в круг, освещенный пламенем костра, метнулась знакомая тень об четырех лапах. На сей раз пес был не просто взволнован, по его взъерошенному виду нетрудно было догадаться, что он находится в состоянии полного смятения чувств. Если бы на его месте была обычная собака, я скорее охарактеризовал бы это состояние обыкновенным испугом, но сказать такое про нашего отважного разведчика язык не поворачивается. Вместо привычных слюнявых приветствий и виляний хвостиком Злыдень встал рядом с Пат мордой в сторону непрошеных гостей, приняв боевую волчью стойку, и негромко зарычал, как бы предупреждая всех нас о надвигающейся опасности.

По мере приближения гостей непонятное шевеление начало приобретать некоторые черты определенности. Стало ясно, что к нашему лагерю приближается группа двуногих существ в количестве примерно полутора десятков.

Я облегченно вздохнул и расслабился. С какого рожна явный перестраховщик Хранитель затеял всю эту кутерьму? Без всякого сомнения, аборигены, прознав о появлении пришельцев, проявили вполне закономерную заинтересованность и решили познакомиться со вновь прибывшими. Почему мой сосед по коммунальной черепушке ни с того ни с сего вдруг решил, что местные представляют для нас угрозу? Может быть, совсем наоборот, если они достаточно дикие, то могут принять нас за посланцев богов со всеми вытекающими последствиями: осыпанием гостей лепестками местных цветов, коллективной обжираловкой до заворота кишок, танцами до упада вокруг костра и прочими сопутствующими хорошей вечеринке атрибутами.

Мои размышления о радужных перспективах встречи представителей двух цивилизаций были бесцеремонно прерваны ехидным смешком.

«Размечтался, Коршун! – Фундаментальный Закон и незыблемая Константа в одной упаковке нагло вклинился в ход моих размышлений. – Дюжина живых мертвецов в сопровождении трех личей. Пожаловали по ваши души. Предупреди мага. Пусть подготовится».

«Не понял! – Забыв пожурить Хранителя за вопиющее нарушение ранее достигнутых договоренностей о невмешательстве в частную жизнь, я обратился к нему за разъяснениями: – Кто такие личи и каким таким образом мертвяки – и вдруг живые?»

«Работа Некросера. Давным-давно, во времена устранения последствий его экспериментов, мне довелось иметь дело с бессмертными, которых он создал. Весьма премерзкие, скажу тебе, существа и очень опасные для обыкновенных смертных. Поэтому не медли – быстрее предупреди Фарлафа! Если бы я только имел возможность действовать в этой реальности…»

Хранитель не закончил начатую мысль, но, как я понял, будь его руки в этом мире развязаны, никто из нашей компании даже не узнал бы о приближении группы бессмертных созданий – враг был бы уже давно разгромлен и с позором бежал с поля боя. Поскольку сделать это в своем теперешнем состоянии он никак не мог, а «голос» его выражал не только нескрываемое огорчение, но и неподдельную озабоченность, я не стал дальше допрашивать приятеля и безропотно пересказал полусонным товарищам все, что узнал о приближающихся гостях.

– Спасибо, мастер! – искренне поблагодарил Фарик. – А я никак не мог разобраться в странном характере спектра ауры пришельцев. Живые мертвецы, вы сказали? Пожалуй, лучше и не сформулируешь – бессмертные создания, сохранившие слабые крохи души. – Юноша, будто от холода, передернул плечами и громко воскликнул: – Вот оно оказывается, каким бессмертием задумал нас наградить Некросер! От такого подарка лучше сразу в гробу спрятаться – хотя бы душу сохранишь для последующих воплощений.

Матео тут же попытался выяснить источник моей осведомленности. Поскольку сдавать «информатора» в мои ближайшие планы пока не входило, я ловко отбоярился, сославшись на внезапное озарение, ниспосланное мне свыше, и на происки некоего упомянутого Громыхалой предсказания. Король всех гномов оказался достаточно проницательным, чтобы понять, что его пытаются водить за нос.

– Трепло ты, Коршун, – без особой злобы пробурчал монарх и смачно сплюнул в костер.

Патриция мгновенно сообразила, что скоро судьба предоставит ей возможность в очередной раз отличиться на поприще телевизионного репортажа из «горячих точек». Со свойственной только ей сноровкой девушка мгновенно вооружилась телевизионной камерой и в категорической форме потребовала от нас, чтобы, когда начнется все самое интересное, никто не мельтешил перед объективом.

Описываемые события с момента моего пробуждения и до появления торжественного комитета по встрече новоприбывших с Земли заняли не более пяти минут. Однако и этого времени вполне хватило нам, чтобы успеть достойно подготовиться и не ударить в грязь лицом перед встречающими. Когда до отряда аборигенов оставалось полсотни метров, появилась возможность хорошенько рассмотреть всех в общем и каждого в отдельности представителя вышеозначенного комитета.

Нетрудно представить, какой шок мы испытали, осознав, что перед нами не просто люди, эльфы и гномы. Да, там были и люди, и эльфы, и гномы, только странные какие-то, вовсе не похожие на обычных представителей этих народов. Странность заключалась в том, что это были хорошо просушенные мумии, точнее, скелеты, обтянутые кожей, напрочь лишенные какой-либо растительности на голове или других частях тела. Никого из нас даже не смутило полное отсутствие одежды на телах гостей – поскольку по их внешнему облику не представлялось возможным определить, кто из них мужчина, а кто женщина. Немыслимое уродство пришельцев не просто поражало, оно вызывало смешанное чувство брезгливости и одновременно жалости к этим несчастным. Однако больше всего удивляли и одновременно пугали до дрожи в коленях необычные глаза живых мертвецов: кровавые сгустки тлеющего адского огня, будто это и не глаза вовсе, а разрывы самой ткани бытия, через которые обитатели преисподней имеют возможность наблюдать за тем, что творится в соседних измерениях.

Выстрел автоматической винтовки громом саданул по нашим ушам. Огненная искорка трассирующей пули ударила в булыжник, покоящийся в метре от ног ближайшего аборигена, и рикошетом ушла вверх, оставив на краткое мгновение яркий след в темном небе.

– Всем стоять, шкелеты проклятые! – ветеран громким щелчком переключил грозное боевое оружие на стрельбу очередями. – Еще шаг – и, клянусь всеми подземными богами, от вас останется лишь горсть костяной муки!

Будто по команде, гости замерли, как вкопанные. Тот, что возглавлял процессию – эльф, судя по высокому росту, тонкой кости и приплюснутому с боков черепу, примирительно поднял правую руку и каким-то странным механическим голосом обратился к нам:

– Мы рады приветствовать наших новых братьев! Вам не стоит волноваться. Следуйте за нами, и наградой каждому из вас станет бессмертие – бесценный дар великого Учителя, равного богам и познавшего истину, а также радеющего…

– Хватит трещать, как пулемет! – не дослушав до конца все титулы туземного верховного вождя, фигурирующего под кличкой Учитель, Его Величество решил прервать хвалебную тираду в адрес местного авторитета. – Выкладывай, куда вы намереваетесь нас тащить и каким образом собираетесь осчастливить бессмертием?

– Смертный, тебе не нужно задавать глупые вопросы, следуйте за нами, и вы обретете полное счастье.

– А если не последуете, – не удержался я от шутливого комментария, – будет вам горе!

Эльф направил на меня дьявольский «взгляд» своих горящих глаз и, не оценив всей глубины моего юмора, заметил:

– Совершенно верно, человек. Тех, кто отказывается от посвящения, мы все равно заставляем принять дар. Глупые смертные не всегда могут сразу и в полной мере оценить нашу заботу, поначалу многие даже сопротивляются, но в конце концов через какое-то время после трансформации каждый становится счастлив…

– То есть тупеет до такой степени, – возмущенно воскликнула Патриция, – что перестает осознавать всю убогость и полную бессмысленность своего бытия! Скажите на милость, как может быть счастливо существо, полностью лишенное души, лишенное возможности любить, страдать, сопереживать? Нет, нам такого счастья не нужно!

Грозный Злыдень поддержал подругу громким отрывистым лаем. Пес мог позволить себе (в разумных пределах, конечно, и на непродолжительный срок) отказаться от многих жизненно необходимых вещей, но без способности любить, страдать и сопереживать он не мыслил своего существования.

Общее отношение членов экспедиции к заманчивому предложению пришельцев кратко, но доходчиво выразил начальник экспедиции. По причине преобладания в его пламенной речи ненормативных лексических форм и оборотов не могу дословно передать его слова, но суть сказанного им сводилась к следующему: «Вы, ребята, нас не видели, мы – вас. Поэтому расходимся красиво, без жертв с вашей стороны». Для пущей убедительности король извлек из кобуры «элефант» и в популярной форме довел до сведения гостей тактико-технические характеристики скромного на вид оружия.

Поначалу мне показалось, что живые мертвецы вняли убедительным аргументам поднаторевшего в вопросах риторики и дипломатии монарха. Эльф повернулся к нам спиной и негромко начал о чем-то беседовать со своими коллегами – бессмертными. Совещание длилось недолго, а принятая на нем резолюция оказалась совершенно неожиданной для нас. От общей толпы отделилась группа в количестве трех мумифицированных тел, принадлежавших давным-давно, еще до своего бессмертия, к расе людей, и направилась в нашу сторону. Однако они далеко не ушли, протопав с десяток шагов, остановились, растянувшись в шеренгу с интервалом до полуметра. Выйдя на исходные позиции, ребята воздели руки-хворостины к небесам и принялись блажить дурными голосами на всю округу.

Что должно было последовать дальше за этим представлением, никому из нас объяснять не было никакой необходимости. Если кто-то, едва познакомившись с вами, выражает определенные намерения совершить над вами некие действия, абсолютно противные вашему естеству, а вдобавок насылает на вас тройку магов – добра не жди. Поскольку дураков среди нас не было, никто из нас этого самого «добра» дожидаться не стал. Мгновение, и «элефант» уже в моей правой руке. Прежде чем лечь на гашетку, указательный палец автоматически опустил флажок предохранителя. Тут же последовало плавное нажатие клавиши из положения от бедра – без предварительного прицеливания и…

Полная тишина. Конечно, не в прямом смысле полная. Маги бессмертных продолжают свое неразборчивое бормотание. Справа от меня натужно кряхтит Матео, безуспешно пытаясь расстрелять врага из своего «элефанта». Слева матерится Брюс, выражая полное недоумение по поводу неожиданного отказа своей безотказной винтовки, которая только что сделала предупредительный выстрел. Прошло не менее десяти секунд, пока до наших мозгов дошло, что явное нежелание стволов убивать кого бы то ни было вызвано вовсе не выявившимися так несвоевременно скрытыми техническими дефектами оружия. Всему виной вопящая и манипулирующая конечностями забавная троица. Без сомнения, именно этим уродам удалось нейтрализовать гравитационные катапульты и винтовку, а заодно, как я предполагаю, и остальное огнестрельное оружие, находящееся в нашем распоряжении. Теперь бессмертным осталось лишь навалиться на нашу компанию всей гурьбой и, пользуясь численным превосходством, всех повязать.

Кажется, они так и собирались сделать, но бессмертным на сей раз не повезло. Фарик наконец-то расчухался и приступил к исполнению своих прямых обязанностей. Наш маг, в отличие от местных коллег-магов, не стал устраивать красочное представление, он был предельно краток. Взмах руки, и прямо из его пальцев вертикально в небо ушла тонюсенькая ветвистая молния. Еще мгновение, и эта же молния, вернувшись с небес в виде толстенных плазменных жгутов, упала на головы наших оппонентов.

Люблю наблюдать со стороны за работой настоящих боевых магов, пусть даже пока недипломированных, но при одном условии: если эти маги выступают на стороне моей команды. Яркая феерия дикой пляски грозовых разрядов продолжалась всего лишь краткий миг, но успела оставить неизгладимый след на сетчатке глаз. Какое-то время я вообще ничего, кроме разноцветных всполохов и снопов искр, не мог видеть. Однако этот факт ничуть не испортил моего настроения – кое-кому сейчас было значительно хуже. Наконец зрение потихоньку начало восстанавливаться, и вскоре я получил возможность во всех подробностях рассмотреть, что же все-таки случилось с ночными визитерами. Но, кроме оплавленного пятачка каменистой земли с легким налетом копоти на поверхности, там, где только что находилось полтора десятка пышущих здоровьем мертвяков, я так ничего и не увидел.