Глава 48

Было ясно, что Хлоя скорее предпочла бы хирургическое удаление ногтей на ногах прогулке с нами. Нельзя сказать, что она жаловалась. Чтобы жаловаться, нужно говорить, а она едва ли промолвила слово, следуя за Чарли и мной. Уильям же, со своей стороны, был полон решимости завести с ней разговор.

– Может, поболтаем? – охотно предложил он.

Она поджала губы:

– О чем?

– Хм-м. Как насчет Черной смерти?

Я обернулась и улыбнулась ей:

– Это прекрасное предложение, ты должна признать.

Уильям нахмурился из-за того, что я встряла в разговор.

– Прости, дорогой. Но Хлоя, наверное, не хочет…

– И что ты знаешь об этом? – спросила Хлоя.

Он расправил плечи:

– Ну, она началась в 1347 году, распространялась крысами и убила треть населения Европы.

– Ты знал, что от нее селезенка плавилась?

Он был более чем впечатлен:

– Вау.

Чарли и я обменялись улыбками.

– Так, о чем поговорим мы – может, об оспе? – предложила я.

Мы ушли далеко от замковых угодий, в соседние луга с пышной высокой травой. Воздух был напоен головокружительным запахом диких орхидей. Наконец мы пришли к калитке поцелуев, которая разделяла два поля, и Чарли отступил в сторону:

– Давайте, ребята, вы первые.

Уильям и Хлоя с легкостью перелезли через нее, и Чарли пригласил затем меня.

Я была уже на полпути, когда поняла, что перед ним крупным планом вырисовывались мои ягодицы. Но колебание стало моей погибелью: я потеряла точку опоры и свалилась под аккомпанемент собственного «Уф!».

– Все в порядке?

Я кивнула и молча улыбнулась. Дети широким шагом удалялись вперед. Когда мы достигли открытой поляны, обрамленной пышными зелеными дубами, я вдруг поняла, что Чарли наклоняется ко мне. Когда я посмотрела на него, он прошептал:

– Ты великолепно выглядишь сегодня.

– Перестань, ты смущаешь меня, – ответила я, придерживаясь главного принципа своей жизни – сглаживать все комплименты шуткой.

– Я серьезно, – не сдавался он. Он действительно выглядел очень серьезным, особенно учитывая близость наших детей.

Я кашлянула и попробовала сменить тему:

– Хлое нравятся каникулы?

Он понял намек и выпрямился:

– Кажется, да, когда она не жалуется, что ей до смерти скучно.

– О боже.

– Я думаю, она предпочла бы быть в Орландо, если честно, – сказал он.

– В Орландо действительно замечательно.

– Ты была там?

– Один раз. Мы с моим бывшим, Тоби, и Уильямом поехали, когда ему было шесть лет. Я не думала, что мне понравится, но меня мгновенно зацепило. Я помешана на Диснее. А Тоби ужасно не понравилось. Но я думаю, далеко не каждый будет чувствовать себя уютно в таком месте, где на каждом углу то и дело начинают распевать песни из мультфильмов, верно?

– Должен признаться, это так. Так почему у вас с ним ничего не вышло?

– Ты имеешь в виду, помимо нашего различного отношения к Волшебному Королевству?

Он ждал чего-то менее легкомысленного в качестве ответа на свой вопрос.

– По большому счету отношения просто сошли на нет, – сказала я. – Мы никогда не были без ума от любви друг к другу. Все закончилось очень дружелюбно.

– Уильям не был против, что ты встречаешься с другим мужчиной, а не с его отцом?

– Думаю, нет. Мы с Адамом расстались, когда Уильям был очень маленьким, так что он и не знал другой жизни. А Тоби никогда не выступал в роли отца для Уильяма. Как насчет тебя и мамы Хлои?

– У Хлои определенно проблемы с тем, что мы не вместе.

– А-а.

– К сожалению, я абсолютно ничего не могу с этим поделать.

Я молчала, пока он не продолжил:

– Джина – мама Хлои – работает стюардессой. Я доверял ей на сто процентов, несмотря на слухи о романах среди персонала авиалиний. Однажды аккумулятор моей машины сел, и мне пришлось взять ее автомобиль, чтобы добраться до работы. Я открыл багажник и увидел пустую бутылку из-под шампанского. Когда я спросил ее об этом, она сказала, что обедала с девочками неделю назад и привезла ее домой.

– Звучит реалистично.

– Потом я нашел ее второй мобильный телефон.

– О нет.

– Я знаю, что такое клише.

Он продолжил печальную историю отвратительных разоблачений: пилот, который рассказал, что она спала с половиной работников авиакомпании, вечеринки в гостиничных джакузи в перерывах между рейсами, случай в кабине летчиков, когда она играла с переключателями (ничего связанного с управлением самолетом). Она наконец призналась, что у нее роман, когда друг, работавший в юридической фирме Чарли, заметил ее в пабе в Честере целующей другого мужчину.

– Больнее всего было то, что она лгала, – сказал Чарли. – Я знал в глубине души, что что-то происходит, но она продолжала отрицать, пока правда не стала ошеломляющей. Она довела меня до предела.

– Пока у тебя не осталось другого выбора, кроме как покончить с этим. – Я взглянула вдаль, решив, что не хочу объяснять, что сама была в такой же ситуации.

– Вообще-то, я был готов простить ее.

– Правда?

– Да, но она все равно хотела уйти.

Мне вдруг захотелось сказать что-то, чтобы смягчить атмосферу. Я наклонилась к нему и шепнула:

– Звучит так, будто она настоящая корова.

Он засмеялся:

– Спасибо. Теперь мне намного лучше.

Склон становился все круче, и мои бедра горели, пока мы поднимались.

– Нам нужно к озеру, оно сразу за холмом. Давайте, ребята.

Хлоя и Уильям немного отстали и прекратили болтать о болезнях, распространяющихся воздушным путем. Вместо этого они ворчали, за что мы подвергаем их такому суровому испытанию. На последних шагах к вершине холма мои ноги уже пылали. Чарли наклонился и схватил меня за руку, помогая подняться:

– Отсюда невероятный вид, – сказал он.

Так и было: зеленеющий холмистый ландшафт, блестящее озеро. Вода казалась прозрачной, как стекло, пока к ней не устремлялась какая-нибудь птица и поверхность не покрывалась идеально ровными кругами. Воздух был горяч и недвижим, ни малейшего дуновения ветерка, и только беззвучные взмахи крыльев бабочки, пролетавшей мимо нас, могли его потревожить. Она на мгновение загипнотизировала меня своими шелковистыми лазурными крыльями, переливающимися в свете солнца.

А потом я заметила силуэт на помосте на дальнем конце озера.

Адам лежал на спине. На нем были только шорты, а под головой – свернутая футболка или свитер. И вот так, с обнаженной грудью, он читал книгу в мягкой обложке.

Его вид вызвал прилив воспоминаний, которые едва не сбили меня с ног: о тех летних днях, когда мы приезжали на велосипедах в парк и лежали плечом к плечу под огромным небом, читая, о том, как в перерывах между главами обнимались и целовались.

– Эй, это папа! – закричал Уильям. – ПАПА!

Он вприпрыжку побежал вниз с холма к Адаму, который поднялся и рассмеялся, глядя, как его сын несется к нему. Уильям обнял его, будто не видел несколько месяцев, и Адам в ответ сжал его в объятиях, а затем пригласил сесть рядом. Я наблюдала за ними в эти несколько мгновений близости, а в моей голове метались непрошеные, абсурдные мысли о том, как все могло бы сложиться.