Глава 19

На следующее утро Уильям ворвался в мою комнату так, как будто наступило Рождество.

– Мам, который час?

Я сонно взглянула на телефон.

– Э-э-э… семь, – прохрипела я.

Он снова убежал на кухню.

Я уже была готова позвать его и спросить, почему он так рано встал, но потом сама все вспомнила. Сплав по реке чуть было не вылетел у меня из головы – вплоть до того, как я зашла к сыну подоткнуть одеяло и обнаружила, что он лег спать в плавках. Сверкнув глазами, он объяснил мне, что, надев плавки перед сном, сэкономит себе время утром.

Сбросив с себя хлопчатобумажную простыню, я протерла глаза и встала с кровати. Открыв жалюзи, я позволила свету просочиться на античный комод и теплые дубовые потолочные балки. В этой комнате было приятно просыпаться – с непринужденной простотой плиточного пола, с милым тканым ковриком и прочной кованой кроватью.

Еще не до конца проснувшись, я перевязала волосы лентой и проследовала за Уильямом на кухню.

– Во сколько папа сказал, что заберет тебя? – спросила я. – Надо было мне вчера узнать у него все подробнее.

– Кажется, в полдевятого, – ответил он.

– Кажется?

Я вернулась в спальню за телефоном, чтобы написать Адаму, но, как обычно, связи не было.

Я не имела ни малейшего понятия насчет того, что может пригодиться Уильяму в походе, поэтому начала паковать два комплекта одежды, еще одно полотенце, кроссовки, солнцезащитный крем, средство от насекомых, вьетнамки, бутылку воды и достаточное количество жареных куриных крылышек – к которым у него выработалась странная привязанность, – чтобы накормить семью из пятерых человек.

– Как думаешь, мне удастся их использовать? – спросил он, выйдя из своей комнаты в плавках.

– Думаю, что нет, милый, – ответила я, в то время как он взял мой айпад и засунул его в рюкзак. – И это ты тоже не возьмешь с собой.

– Но я хочу снять видео.

– И куда ты его положишь, пока будешь переправляться по реке?

– А…

Я снова заглянула в телефон и уловила слабый сигнал. С тех пор как я оказалась здесь, поймать сигнал, достаточно сильный, чтобы просто отправить сообщение, оказалось настоящим вызовом. Когда звезды сходятся как надо и ты стоишь на одной ноге, держа телефон на высоте трех футов над тостером, – лучшего варианта мне пока найти не удалось.

Мне нужно делать бутерброды для вашего путешествия по реке, или ты возьмешь это на себя? И еще, ты будешь в 8:30? Он просто вне себя от восторга :).

Не успела я нажать «Отправить», как тут же отругала себя за то, что поставила смайлик. Смайлики и Адам – не самое удачное сочетание.

Я пронаблюдала, как в 8:20 Уильям вышел ждать отца на улицу, налила себе небольшую чашечку приторного кофе и последовала за ним в туманный свет раннего утра. Внутренний дворик был тих и неподвижен, единственные звуки издавали роящиеся вокруг бугенвиллеи пчелы и кружащие в небе птицы, которые своим негромким щебетом возвещали о начале нового дня. Уильям ничего не говорил, только стал постукивать ногой по ножке стола.

Я начала подозревать, что источником восторга для него был не сам сплав по реке, а отец. Он просто не мог дождаться, чтобы побыть с ним. Я почувствовала, как мне сдавило горло, а голова закружилась от неожиданно нахлынувших чувств. Я даже не знала, почему именно эта мысль вызвала такую реакцию.

– В чем дело? – спросил Уильям.

Я моргнула, прогоняя подступившие к глазам слезы.

– Ничего. Наверное, аллергия на что-то. Может, на солнцезащитный крем.

Но ему на самом деле это не было интересно. Он искал глазами Адама на автостоянке.

– Который час?

Я взглянула на часы:

– 8:32.

– Он должен был быть здесь две минуты назад.

– Имей терпение. Я пойду приготовлю себе завтрак. Ты уже пил что-нибудь утром?

– ВОТ ОН!

Но я сразу же поняла, что это была просто черная машина, похожая на ту, на которой ездил Адам, но другой марки и модели.

– Милый, это не он. Не волнуйся, он приедет.

Пятнадцать минут спустя мы все еще торчали на улице. К этому времени я уже раз двадцать говорила Уильяму не волноваться – так часто, что, казалось, он действительно перестал это делать. Обо мне этого уж точно нельзя было сказать. Я поглядывала на телефон, но ответа на отправленное сообщение не было. В какой-то момент я даже подумала, не отправиться ли нам к шато на его поиски, но если бы мы пошли не по дороге, – что заняло бы больше времени, чем по тропе, – мы могли бы разминуться с ним, если он уже выехал. Я попыталась позвонить ему, но звонок переключался на голосовую почту.

– Можно поиграть в викторину, пока мы ждем? – спросил Уильям.

– М-м-м?

– В викторину.

– А, хорошо.

Уильям был большим фанатом викторин – по крайней мере, когда правильно отвечал на все вопросы. Он еще не дорос до того, чтобы с равнодушным видом воспринимать поражение.

– Столица Испании?

– Мадрид. – Он с досадой цокнул. – Ты ведь знала, что я знаю ответ.

Я принялась шагать туда-сюда.

– Самая длинная река в мире?

– Опять география.

– И что?

– А то, что ты только что задала вопрос по географии. Можно теперь что-то другое?

– Это значит, что ты не знаешь ответа?

– Знаю, Амазонка. Можно следующий вопрос?

Взглянув на часы, я решила, что, если Адам не появится к девяти, я разбужу Наташу, чтобы она посидела с Уильямом, а сама отправлюсь на поиски его отца.

– Мама?

– Гм-м… хорошо. Назови по буквам слово «хлористоводородный».

– Только не правописание, – простонал он. – Может, кино?

– Ладно, – вздохнула я. – Как звали отца Супермена?

– Джор-Эл.

– Молодец.

В дверях в безразмерной футболке, томно потягиваясь, показалась Наташа.

– Рада, что ты встала. Подождешь здесь с Уильямом, пока приедет Адам?

Она протерла глаза.

– Я никуда не ухожу. Посидим здесь с Уильямом, поболтаем о… о чем хочешь поболтать, Уильям?

– Можешь придумать викторину по кино?

– Отличная мысль! – ответила Наташа. – Так, назови-ка актеров главных ролей в «Птицах» Хичкока 1966 года.